Александр Саверский: Почему назначение препарата переехало в аптеки из кабинета врача?

Фармацевтические компании пришли в кабинеты к врачам еще в 90-х годах. Все эти годы государство не информировало врачей о лекарствах, этим занимались сами фармацевтические компании. Пять лет назад государство, наконец, пришло к выводу, что кабинет врача – не место для аукционов. Обеспокоенность была связана не только с тем, что врач теряет время, но и с тем, что назначение препаратов происходит не в интересах пациента, а в интересах фармацевтической компании.

ФАС выяснила, что большое число высокопоставленных спикеров в медицине действовали в интересах той или иной фармацевтической компании. Доходило до того, что бланками для выписки рецептов врачей обеспечивало не государство, а фармкомпании.

Когда я узнал о проблеме, я обратился в ФАС, чтобы пояснить, что здесь речь идет о 290 и 291 статье УК РФ, то есть о взятках – получении материальных благ (денег, поездок за рубеж, ручек, халатов) за осуществление действий в интересах фармкомпании.

ФАС в свою очередь пошла почему-то по совершенно дикому пути и запретила врачам выписывать лекарство по конкретному торговому наименованию. Назначать лекарство теперь можно только по МНН. По мнению ФАС, все лекарства в рамках одного МНН абсолютно одинаковые. Если посмотреть подписи врачей в петиции, то все они говорят об одном – это, разумеется, не так.

Лекарства в рамках одного МНН довольно-таки разные, вплоть до разной длины молекулы, разной частоты вещества, разных добавок.

Если в случае с аспирином это может не играть роли, то после, скажем, пересадки почки, эта разница может стать критичной и опасной для пациента. Хотя даже аспирин язвенникам пить таблетками нельзя.

Я участвовал в слушаниях ФАС по этому вопросу и там не звучал очень важный довод – в случае назначения лекарств по МНН право назначать конкретное лекарство пациенту переходит от врача к работнику аптеки, который заинтересован в том, чтобы продать наиболее дорогой препарат. У сотрудника аптеки есть коммерческий интерес и прямые договора с поставщиками, а у тех с теми же фармкомпаниями, от которых пыталось уйти нововведение.

Врач видит пациента и может предсказать действия того или иного лекарства, может отследить результат, а аптека никогда этим заниматься не будет и не должна. Таким образом ситуация становится совершенно ненормальная. Врач, который должен отвечать за свои действия, даже не может назначить конкретный препарат.

Год назад на одном из конгрессов я спросил об этом Веронику Скворцову напрямую. Она была не готова к этому вопросу и сказала, что не видит в сложившейся ситуации ничего страшного. Там было не очень удобно устраивать полемику о том, почему назначение препарата переехало из кабинета врача в аптеки. Реакции на мой вопрос тогда не последовало. Чтобы разговор об этом стал серьезным я и создал петицию.

Закон все равно обходят. Была введена система конфликта интересов – врач должен сообщать в комиссию о конфликте интересов, что фармкомпания предложила ему взаимодействие. Но это нонсенс! Даже Конституция предоставляет право не свидетельствовать против самого себя. Врач должен признаваться в том, что совершил уголовное преступление и вступил в отношение с фармацевтической компанией? А что комиссия должна сделать — простить его за это? Или сообщить в прокуратуру? А несообщение о преступлении — тоже преступление.

Вот и получилось, что государство вместе с водой выплеснуло ребенка. В то время как систематическая работа правоохранителей в этом направлении неизбежно создала бы необходимый порядок, не создавая пациентам дополнительных проблем.