Что делать, еcли уходит вера? – схиархимандрит Гавриил (Бунге)
В рамках встречи была проведена презентация книг отца Гавриила, вышедших в издательстве Сретенского монастыря и посвященных страстям уныния, гнева и чревоугодия. Книги впервые опубликованы в новом переводе, и в них схиархимандрит Гавриил рассматривает упомянутые недуги как одни из главных болезней нашего времени, а также рассказывает о способах борьбы с ними.
Все произведения являются результатом научных изысканий и основаны на тщательном анализе творений отцов Древний Церкви, прежде всего Евагрия Понтийского (345–399). Именно Евагрия Понтийского схиархимандрит Гавриил называет величиной первого плана в ряду древних психологов, психоаналитиков и психотерапевтов и классиком христианской психотерапии.
Путь к православию
В начале встречи ведущий иеромонах Матфей (Самохин) кратко пересказал для собравшихся в зале биографию схиархимандрита Гавриила.
Схиархимандрит Гавриил родился в 1940 году в городе Кельн (Германия) и был крещен в Римо-католической церкви. В 1961 году, во время учёбы в Бонне, совершил путешествие в Грецию, где посещал православные обители, встречался с монахами святой жизни, два года провёл на острове Лесбос, жил в семье священника.
Каждое воскресение будущий схиархимандрит Гавриил ходил на службы в православный храм, где к нему относились с большой любовью, как он сам свидетельствовал. Затем он неделю прожил в Афинах в духовной семинарии.
В 1963 году, после окончания учебы в Университете, он поступил в католический бенедиктинский монастырь, где вскоре принял монашеский постриг. Прожил 18 лет в бельгийском монастыре Шеветонь. Затем по благословению духовника основал скит в горах Швейцарии, где вот уже более тридцати лет ведет жизнь монаха-затворника.
В 2010 году схиархимандрит Гавриил принял Православие в храме в честь иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке.
Далее встречу продолжил сам схиархимандрит Гавриил, он рассказал о монастыре в Швейцарии, о своих книгах, и отвечал на вопросы.
Книги и литературная деятельность
– Я вижу среди собравшихся много молодых лиц и вспоминаю, как я сам открыл для себя труды Святых Отцов в таком же возрасте, это были 50-е годы. Сегодня есть целые собрания сочинений каждого из Святых Отцов, а тогда были доступны только маленькие выдержки. Но чтобы найти правильный путь, не нужно иметь полное издание. Я собрал эти маленькие книжечки, прочитал, запомнил. Была еще замечательная книга Игоря Смолича «Жизнь и учение старцев. Путь к совершенной жизни». И в моей голове образовалась общая картина, каким должен быть монах IV века.
Решающим событием в моей жизни стала поездка в Грецию. Там, на Святой горе Афон я увидел пример древнего монаха-отшельника – архимандрита Серафима. Затем я попытался идти путем Святых Отцов, что довольно сложно сделать на Западе.
18 лет я жил в бенедиктинском монастыре, еще глубже занимался изучением Святых Отцов, изучал языки, которые необходимы для чтения в оригинале. И когда я удалился в 1980 году в мою пустынь, я начал переводить эти тексты. Сначала я переписывал их вручную из сирийских и греческих рукописей, затем переводил и комментировал, чтобы сделать доступными для современных людей. Ведь нас разделяют от этих древних отцов тысяча семьсот лет, и естественно требуются комментарии.
Есть еще вторая причина, почему я написал эти книги. После того как я пять лет прожил совершено один в пустыни в лесу, ко мне пришел молодой человек и попросился в монастырь, он стал монахом и восемнадцать лет жил со мной в монастыре. Мне нужно было как-то сообщить ему учение Святых Отцов, и дидактический тон этих книг как раз происходит от того, что они выросли из общения с этим молодым монахом.
Структура книг достаточно схематична, и там все подробно разъясняется, так, как я делал для этого молодого монаха. Можно сказать, что это инструкция по пользованию в духовной жизни. Их нельзя прочитать, как роман, они построены как учебник, и при чтении лучше всего иметь с собой маркер, чтобы усвоить и отметить какие-то важные моменты.
Духовная брань. Цель аскетической жизни
Особой монашеской духовности нет, есть только христианская духовность. У нас только один учитель – Иисус Христос, и у всех христиан одна цель и одни враги. Это относится ко всем христианским конфессиям, так как у демонов нет определённой конфессии. Но подлинную традицию можно найти только в Православной церкви, так как она передается от родителей к детям.
Наша задача как духовенства – глубоко изучать эту традицию и помогать идти тем же путем тем, кто нас об этом просит. 99% процентов, приходящих в наши монастыри – это миряне, которые хотят исповедоваться и попросить совета, и средства соответственно одни.
Христианская традиция в Католической Церкви
Это очень деликатный вопрос – жива ли в Католической Церкви подлинная христианская традиция. Католическая церковь, среди которой я живу более пятидесяти лет, сегодня довольно неоднородна. Значительная часть католиков является по своему мышлению протестантами, то есть люди формально не вышли из католичества, но по факту протестанты.
И одновременно, на другой стороне этого спектра, вы можете найти и духовенство, и монашествующих, и верующих, по сути являющимися православными. Это те, кто питаются святоотеческой традицией. Святых Отцов в Римо-католической Церкви никто не отменял, но большинство не знают, как пользоваться этим инструментом, этой живой традицией.
Эти книги я написал, чтобы вернуть католических верующих на путь подлинной христианской традиции, это возможно, если захотеть.
Я здесь говорю перед большой публикой и должен выбирать слова, но когда я стал православным, владыка Иларион, который переводил меня в Православие, сказал: «Вы всегда были православным». Я не был формально православным, но в конце концов я просил, чтобы меня приняли в лоно Православной Церкви, чтобы иметь полное таинственное общение с Православной Церковью.
И когда я стал православным, многие мои духовные чада стали православными, и многие спрашивают, в том числе и священники. Для них это тяжело, потому что непонятно, как они будут жить, кто их будет содержать. Молитесь за этих людей! Их много и будет еще больше.
Монастырь в Лугано
Наш монастырь – это несколько домиков, которые раньше были конюшнями, посреди леса. Если есть интернет, то вы даже можете увидеть монастырь с высоты птичьего полета. Маленький садик, мы находимся на спуске, и к нам нельзя доехать на машине, надо поднимать в гору десять-пятнадцать минут.
Все достаточно замкнуто и закрыто на ключ, так что просто прийти нельзя. Сначала надо предварительно договориться о встрече, у нас в трапезной есть телефон, я его не слышу, но работает автоответчик, можно оставить сообщение, я перезваниваю, и мы договариваемся о встрече. Такой формат позволяет мне встречаться с людьми во второй половине дня, чтобы все вместе не приходили одновременно.
Как правило, я не принимаю людей с утра. Утром я молюсь и занимаюсь научной работой, а во второй половине дня, поскольку у нас печное отопление, я должен нарубить дров, также немало работы на огороде, но люди, которые приходят – это тоже часть моей повседневной работы. Я говорю с ними о том, что написано в моих книгах.
Многое изменилось с того момента, как я принял Православие. Монашество в православной традиции – это не что-то маргинальное, это сердце Церкви. Поэтому миряне относятся к монахам, как к кому-то очень близкому. Поэтому теперь у меня намного больше визитеров, они приезжают очень издалека – из Италии, Франции, разных районов Швейцарии. Раньше такого не было, сегодня я намного менее одинок, чем раньше. Но на все воля Божия, и я принимаю её, какова бы она ни была.
В остальном наша жизнь не отличается от жизни монахов, мы много молимся, у нас нет общей службы, только литургия по воскресеньям и по праздникам, потому что я один, я старый, часто болею и не могу сам многое делать.
После последней болезни, я уже не могу жить совсем один. Поэтому православный русский приход нанял молодого человека с Украины, студента. Он учится в консерватории в Лугано, и ему нужно было подзаработать. Он мне помогает, ездит за покупками, исполняет все те послушания, которые в России возложены на келейника. А поскольку он музыкант, он также поет на литургии, но мы так и не смогли научить его петь вечернюю службу. Поэтому женщины, которые приезжают на праздники, могут петь на вечерней.
Сегодня моя жизнь не так уж сложна, но вообще для современного человека сложно жить монашеской жизнью. Нам всем нужен интернет, телевизор, телефон и так далее, а у нас этого всего просто не существует, нам это не нужно. Надо уметь любить оставаться в своей келье. Конечно, наш образ жизни не такой, как у первых отшельников в пустыне, вокруг нас нет песка, зато есть лес, наша одежда не так проста и так далее, но смысл остается тот же. Как сказал авва Моисей: «оставайся в своей келье, и келья всему тебя научит».
Значение причастия в духовной жизни
В «Лавсаике» святой Макарий говорит, что настоящего смиренного монаха можно распознать по тому, как часто он подходит к причастию, в греческом тексте даже говорится «очень часто». Это явный признак прелести, если монах отказывается от Причастия под предлогом что он не чувствует в этом необходимости.
Один епископ рассказал мне, что в текстах литургии святого Василия Великого и Иоанна Златоустого люди, которые не подходят к причастию, вообще не предусмотрены, все люди подходят ко причастию.
Как жить с людьми иной веры
Это очень деликатный вопрос, мои родители уже умерли, когда я стал православным, но мою сестру я привел в Православную Церковь. Если у вас полностью неправославная семья, то требуется много уважения. Я думаю, вы и сами должны очень хорошо знать православную веру, чтобы иметь способность отвечать на вопросы уважительно и не полемически.
Была одна женщина, которая много помогала мне в бытовых вопросах. Когда она узнала, что я стал православным, то пришла ко мне с мужем-полицейским и сказала: «Мы слышали, вы стали православным, но мы хотели вам сказать, что для нас вы навсегда останетесь нашим отцом Габриэлем».
Всё возвращается к истокам, нас учили одному и тому же. Что есть в Православной Церкви, чего не было с самого начала. Я не занимаюсь прозелитизмом, но, когда я вынужден об этом говорить, я говорю людям, которые хотят стать православными: «Поймите, Православие – это не одна из многих церквей, это Церковь, которая досталась нам от апостолов.
Потом многие ушли в сторону, изменялись, реформировались, но она осталась на главной дороге». Например, когда произошла протестантская реформа, Запад разделился на две части и потерял все, что было присуще Апостольской Церкви. Было утрачено все, кроме Священного Писания. А теперь еще и Писание каждый толкует на свой лад.
То же самое мы можем увидеть на примере Католической Церкви: я помню, что было во время Второго Ватиканского Собора, я тогда был молодым послушником. Произошел огромный разрыв внутри Церкви, и мы еще не знаем, как все закончится, потому что процесс только начался.
Молитва
Я написал небольшую книгу о молитве «Скудельные сосуды», название – это цитата из святого апостола Павла. Речь идет о богатстве, которое содержится в этих сосудах. Чтобы сохранить и передать дальше это богатство, нам необходимы сосуды. Возьмите бутылку вина – если разбить её, вино вытечет.
У книги есть своя история. Однажды ко мне пришел будущий отец Рафаил. У него в голове были все те сумасшедшие идеи, которые есть у любого другого молодого человека, например, он собирался медитировать. И я сказал: «Послушай, если ты не будешь молиться, как христианин, ты никогда не узнаешь ничего о христианской молитве». «Но ведь без разницы, как сидеть, как стоять», – говорит он. «Нет, это не все равно», – отвечаю я.
Каждая религия создает для своего учения и его содержания свою собственную форму. Например, мусульмане молятся на Мекку, неважно какова архитектура пространства, где они находятся, они все равно сядут лицом на Мекку, если они в самой Мекке, они садятся кругами. Иудеи, когда еще был Иерусалимский Храм, молились по направлению к Храму, у буддистов вообще нет направления в молитве, а христиане молятся на Восток, не важно – стена там, дверь, окно, все равно на восток. И все наши церкви построены алтарем на восток, и верующие, и духовенство стоят лицом к востоку. Почему?
Я начал собирать различные элементы молитвы вместе – место, время, положение, жесты во время молитвы. Когда и почему мы стоим, когда мы делаем коленопреклоненные молитвы, какое значение имеет крестное знамение и так далее.
Казалось бы, внешние вещи, но в этих внешних выражениях – сущность нашей молитвы. «В молитве, – говорит Климент Александрийский, – тело становится иконой души». Мы все имеем лицо, грешник стоит спиной к Богу, но если он обращается, то есть оборачивается, то он оборачивается лицом, а не спиной. Соответственно моя душа предстоит Богу, и поэтому я стою, а не сижу, к Нему я возвожу руки и именно на Восток. На Востоке находится рай, с Востока придет Господь, и мы называем Его «Солнце правды», то есть мы обращаемся не к солнцу, а к тому месту, где солнце восходит.
Мне понадобился целый год, чтобы убедить монаха Рафаила молиться таким образом, и потом он сказал, что как будто стена разрушилась перед его глазами.
Эта моя книга о молитве была сразу переведена на румынский язык, и одна румынская верующая сказала, что это замечательная апология, защита Православия. Я сам об этом не думал, я думал о бедных людях, которые живут на Западе, и это все потеряли.
Границы Церкви. Таинство священства в Римо-католической и Православной Церкви
Вопрос о границах Церкви очень сложный. Сложный не только для нас, но и для великих богословов, может, даже неразрешимый. Известный русский богослов Георгий Флоровский высказал мнение, что канонические и мистические границы Церкви не совпадают. Приблизительно то же самое сказали буквально одними словами в одно время Григорий Богослов на Востоке и Блаженный Агустин на Западе: многие, кто, как кажется, находятся в Церкви, не принадлежат ей на самом деле, но есть много людей, которые по видимости вне Церкви, а находятся в ней.
По моему опыту большое течение апостольского предания на Западе ушло в песок. Можно провести аналогию с горной рекой, которая упирается в пустыню и уходит в песок, но время от времени это подземное течение создает артезианские источники, вдруг, посреди пустыни возникает ключ с чистейшей водой. Возможно встретить католического священника, который по сути православный, но в то же время вы можете встретить в Католической Церкви священника, который в Бога не верит.
Католическая Церковь неоднородна, вы можете прийти в храм на богослужение и увидеть, что по большому счету это протестантская служба, а в церкви рядом – практически православная.
Вера. Как она действует в человеке и что делать, если она уходит
Когда речь заходит о вере, надо отдавать себе отчет, что речь идет не о чем-то индивидуальном: я и вот передо мной мой Бог. Помните первое соборное послание апостола Иоанна: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом».
Это и есть причастие со Христом, приобщение Ему. Тот, кто верит в Апостольскую Церковь, приобщается к учению свидетелей тех эпох, которые были до него. И поэтому Бог Отец достижим для нас, для нашего понимания только через Своего Сына – Христа. А апостольское учение делает для нас доступным евангельский текст и учение Христа. И так происходит из поколения в поколение.
Человек может признать, что он теряет веру, когда нарушена эта цепочка, когда он больше не сопричастен тем, кто предшествовал нам. Тогда он надеется только на себя. Поэтому мы и говорим об апостольском учении, и о том, что наша Церковь Единая и Апостольская.
Очень важно не терять интерес к тем свидетелям, которые были до нас, и так эта цепочка будет восстанавливаться через поколения. В России были тысячи исповедников веры, поэтому надо искать возможности приобщиться их опыту. Тот, кто исправно молится, никогда не потеряет веру.
Фото: Ефим Эрихман
