Сергей Худиев
В новостных лентах появились ссылки на слово, сказанное Патриархом Кириллом в воскресенье, в праздник Торжества православия, после литургии в храме Христа Спасителя. Патриарх, в частности, сказал:
“Сегодня мы говорим о глобальной ереси человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. Именно на преодоление этой ереси современности, последствия которой могут иметь апокалиптические события, Церковь должна направлять силу своей защиты, своего слова, своей мысли. Мы должны защищать православие… Сегодня с новой и новой силой, уже в масштабах целой планеты, развивается эта идея жизни без Бога. И мы видим, как предпринимаются усилия во многих процветающих странах законом утвердить право любого выбора человека, в том числе и самого греховного, идущего вразрез со словом Божиим, с понятием святости, с понятием Бога”
Сеть взорвалась заголовками “Патриарх объявил ересью права человека”. В высказываниях самого Патриарха — которые приводит Интерфакс — тезиса “права человека — ересь” нет. Но сама тема, поднятая в этом выступлении, очень важна, и “ересь человекоцентризма” заслуживает того, чтобы о ней поговорить. Как и вопрос о том, что именно мы понимаем под правами человека.
Доктрина прав человека возникла в недрах христианской цивилизации и первоначально имела именно теистическое обоснование. Мы можем вспомнить, например, “Декларацию независимости США” — “Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью”. Как видим, здесь права людей выводятся из того, что они созданы Богом, и этот же Бог наделяет их правами.
В самом деле, признание неотчуждаемых прав всех людей предполагает признание неотменимых обязательств эти права уважать. Кто вправе налагать такие обязательства? Это не короли, президенты, парламенты или еще какие бы то ни было органы человеческой власти, национальные или международные. Напротив, именно на них такие обязательства и возлагаются. Кем? Неким моральным авторитетом, стоящим над любой человеческой властью, и авторы “декларации независимости” его прямо называют — Создателем. Вера в права человека возникла и развивалась в определенном мировоззренческом и моральном контексте — в контексте христианской цивилизации. Сейчас мы наблюдаем изменение контекста; представления о правах человека развиваются не только вне христианской моральной традиции, но и против нее.
Но это приводит к чрезвычайно глубокой мутации самой концепции.
Если Бога нет, то инстанцией, которая наделяет людей правами, неизбежно оказываются какие-то человеческие органы власти.
Для людей христианской цивилизации разговор о правах человека строился по схеме “Мы по совести должны повиноваться Богу, как высшему источнику права и морального авторитета; Бог создал людей по Своему образу и дал нам заповеди, чтобы мы поступали друг с другом справедливо и человеколюбиво; следовательно, люди обладают неотъемлемыми правами”.
Для людей постхристианской цивилизации — или, лучше сказать, постхристианских политических элит — последовательность разворачивается. “Люди (как мы все уже согласились) обладают неотъемлемыми правами; следовательно существует инстанция, которая является высшим источником права и морального авторитета; Бога нет (или, что то же самое, Он не имеет отношения к делу); следовательно, таким высшим авторитетом являемся мы — группа людей, выступающая от имени прав человека”.
Эта логика очевидна и обойти ее нельзя — обязанность соблюдать права человека налагает на Вас некий авторитет; если это не Бог, то это некие люди; если, отвергая Бога, мы сохраняем понятие об абсолютности прав человека, мы наделяем эту группу людей абсолютной, богоподобной властью нас обязывать.
Если в эпоху Декларации Независимости США люди апеллировали к Богу, чтобы отклонить притязания земных властителей (в их случае — короля Георга) на абсолютную власть над ними, то сегодня мы наблюдаем обратную картину — люди апеллируют к понятию прав человека, чтобы утвердить свою абсолютную власть.
Вот, например, вице-президент Джо Байден заявляет, что защита прав сексуальных меньшинств должна стоять выше национальных культур и социальных традиций, Джон Керри говорит о том, что решение верховного суда США о признании “однополых браков” “конституционным правом” “посылает четкий сигнал в каждый уголок земного шара: ни один закон, опирающийся на фундамент дискриминации, не сможет устоять перед волной справедливости”. О том, что гей-права выше культур и религии говорит и Хиллари Клинтон, да и вся политическая элита США и ряда других стран высказывается в том же духе.
Многие действия, совершаемые под лозунгом “прав человека”, поражают своим абсурдом — например, предоставление мужчинам права пользоваться женскими раздевалками и туалетами, чтобы избежать “дискриминации” трансгендеров.
Это очевидные притязания на власть, осуществляемую во всемирных масштабах. В том числе там, где граждане явно не голосовали ни за Байдена, ни за Клинтон, то есть эта власть отнюдь не исходит из согласия управляемых. Из чего же она исходит? Из того, что соответствующая политическая элита объявляет себя источником и гарантом такой абсолютной ценности, как права человека. В контексте выступления этих лидеров “абсолютность прав человека” означает просто “абсолютность права либеральных элит диктовать всем остальным их права и обязанности”.
На практике это неизбежно приводит к тому, что еще недавно было бы сочтено грубым нарушением прав человека — например, к судебному преследованию мелких предпринимателей за отказ обслуживать гомосексуальные мероприятия, к отстранению от работы за выражение традиционных христианских взглядов на этику в области пола, к принудительной индоктринации детей против воли их родителей и тому подобному.
Власть соответствующих политических элит, особенно за пределами их границ, пока держится не на столько на прямом принуждении, сколько на пропаганде — “Вы должны нам повиноваться, поскольку мы являем силы человеколюбия и прогресса, а все, кто с нами не согласен — троглодиты” (выражение Байдена).
Мы можем — и должны — оспорить эти притязания, указав на то, что источник прав человека — Бог, а не Джо Байден. Бог наделил нас правом (и обязанностью) следовать Его закону.
Именно об этом нам всем — очень вовремя — напомнил Патриарх.