Человек никогда не бывает столь прекрасен,
как тогда, когда он молится об умении
прощать или просто прощает.
Ж.П.Рихтер
Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов;а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить;
“Все меня достали! Я всем что-то должен. Я не трачу и десятой части тех денег, что зарабатываю. Все меня трясут, как грушу. Я не живу для себя. Всем от меня что-то нужно, а мне не должен никто. А я, на самом деле, никому ничего не должен!» — монолог знакомый нам всем. Поколение Пепси выросло в поколение Я-Никому-Ничего-Не-Должен или Все-Меня-Достали
А когда такому человеку говорят о том, что он еще и должник у Бога, то его возмущению нет предела. Я много раз слышал:
— А я не просил Его вводить меня в этот мир, полный зла. Я не просил у него всех этих проблем и боли. А то, что эта жизнь кончается злой и горькой смертью, так это верх несправедливости. И поэтому я и Ему ничего не должен. За что мне это?
Эти люди, в самом деле, ничего не должны Богу. Должен тот, кто брал. Мы берем дары при крещении, принимая их в таинстве Крещения и Миропомазания, причастия и брака. А если младенца крестили без его воли, родители и восприемники ничего не знающее о Христе, то он тоже ничего не должен. Как ничего Богу не должны птицы, звери и цветы. Они живут в ответе только перед компасом, встроенным Богом в их души и указывающим должное поведение автоматически. Ведь несправедливо брать кредит в банке на имя бессмысленного сорокадневного младенца по глупости родни.
Ну, и нас, любящих Бога, тоже не спрашивали, желаем ли мы родиться, а если желаем, то в какой стране, в какое время и у каких родителей. Тут тоже благодарить, казалось бы, нечего.
Поэтому, чтобы понять эту евангельскую притчу, надо оговориться, что речь идет о тех, кто обещал Христу добрую совесть и любовь и принял дары Бога ценой больше цены мира. Что это за дары? И что это за долг?
Бог не создал человека для хранения или умножения золота. Для этого есть горы. Бог не создал человека для еды, питья и размножения, для этого есть животные. Создавая венец творения, Он о говорил о подобии Ему как о главном качестве человека. Здесь наш ум подходит к границам своих возможностей и умолкает, потому что у Бога целеполагание и мотивация не такие, как у человека. У Него все другое: и слово «создал» и «сказал» и понятие «думать», и «время» и «радоваться». Однако эти слова:
— И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему, — дают нам намек на то, что наше сотворение имеет отношение к подобию Троицы, а выражаясь проще, к любви и святости. Некая печать Бога, или Его чертеж лежит в основе нашего фундамента личности. Для того, чтобы она пришла в движение, Бог вдохнул в нее жизнь, и после были добавлены таинства. Так вот, эти дары имеют духовную природу. И долг имеет отношение к духовному миру. И самая простая проекция этих даров есть любовь. И самое близкое представление о том, как мы должны жить по своей природе — есть наше понимание Троицы.
Так что, в итоге, Он нас одалживает и любовью и некой субстанцией, которая позволяет любви рождаться внутри нас. Также Его дары имеют отношение к бессмертию.
Первородный грех или непохожесть на Бога обнаруживается тогда, когда человеку начинает казаться, что он никому ничего не должен, и все его достали. То есть вместо подобия Богу в Троице он решает быть самодостаточной монадой — эгоистом. В этот момент кончается любовь. А дары, полученные от Бога, обращаются на приобретение выгод или конвертируются в деньги и удовольствия. Это означает отрицание и связи с Богом, и отрицание долга любви. Да разве долг любви — это долг?!
Крайняя степень удержания души на лоне Бога – это прощение. За границей прощения начинается Мордор, Тьма внешняя и смерть. Прощать и принимать прощение – целое искусство, предтеча любви. Искусство прощения заключается в том, что бестолковое прощение умножает грех. Позднее прощение убивает, а мудрое и своевременное окрыляет. Прощение есть удел сильных, а сила от Бога, от взаимной любви. Без Бога простить невозможно. Ну, если только по расчету. Прощение не имеет ценности само по себе, а только тогда, когда оно ведет прощаемого к Богу, или хотя бы дает такой шанс. Прощение должно поэтому, ради Бога, ради Любви, а не ради не пойми чего. Или прощение бессмысленно, когда прощения не просят. Наука сердца. Без любви, без прощения человек становится разумным зверем, которому не место в Царстве небесном.
Царство небесное в притче уподоблено Господину, который подает Сам прощение и смотрит, умеет ли прощать кандидат в это царство. Мы видим, что принять Божье прощение можно через покаяние и поклонение Богу. То есть через признание Его главой, Вседержителем или Отцом, и обращением к Его любви со взаимностью. Долг тут же прощается. А по сути увеличивается и присвояется капитал, взятый человеком в долг у Бога. В Евангелии указана какая-то астрономическая сумма, и она оставляется человеку даром.
Кроме умения извиниться и принять прощение мы должны сами уметь прощать, тем самым уподобляясь Господину Богу. Прощение – свойство Бога, даруемое верному Ему человеку. Оно есть проявление добродетели милосердия. Прощение – это мощный разряд небесного электричества в сердце, позволяющий воскресить любовь. Своеобразный фибрилятор.
Нет ничего прекрасней, когда мы уже нашли силы и простили. Вдруг на лицах появляется сначала робкая улыбка, потом все лицо словно вспыхивает светом. И тут же вдруг молния радости ударяет в сердце. И мы оба, забыв обо всем, принимаем объятия друг друга как наивысшую благодать и радость. И это наши лучшие и пронзительно светлые минуты в жизни.
Душа должна уметь принимать любовь и давать. Через душу должен проходить ток любви с неба на землю и с земли на небо, а иначе она никуда не годна. Богу печаль, людям мерзость, бесам посмешище, самому себе тошно. В Раю не нужен человекоподобный зверь.
Мы знаем, что Рай начинается уже здесь и сейчас. Но и смерть, и ад тоже начинаются сегодня. В нас смерть борется с жизнью ежесекундно. Я жизнь люблю, и умереть боюсь. Но вера унимает боль и страх смерти. Смерть бледнеет, как моль днем. Это отблеск грядущего бессмертия, которое я хочу возьму, а хочу — нет.
Да, меня не спрашивали, хочу ли я родиться в этот мир, в этой стране, у этих родителей. Я, как и все, входя в мир, кричал от боли и страха. Но вот теперь я вижу, что жизнь прекрасна. И я благодарен Богу за этот великолепный мир, за возможность любить, прощать и одалживать. И мне нравится, что я кому-то нужен и то, что я часто очень сильно устаю от этого. Мне нравится, что я сам решаю свою судьбу по слову Бога. Сам решаю, каким судом я желаю судиться, и как мне простятся грехи.
В этом проявляется наш дар Божественной свободы. Я рад свободе и доверию Бога в том, что я сам выбираю меру, какой меня будут судить на Страшном суде. Хочу милости – будет милость. Хочу справедливости, будет справедливость. Ничего не хочу, будет мне ничего – пустота и забвение от всех тех, кто меня достал. Но, наверное, это очень плохо. Мне бы хотелось бессмертия вместе с любимыми, которых я нашел на небе и на земле.
