Наверное, закон о защите религиозных чувств нужен. Все добрые чувства в равной степени нуждаются в защите, и если закон о свободе вероисповедания не справляется с обострившейся чувствительностью некоторых групп населения, то надо подумать, как этому помочь.
Вопрос, как всегда, упрется в другое – в практику исполнения. В то, какие чувства будут определять как религиозные, а какие – нет. И кто будет решать, чьи чувства надо защищать со всей строгостью, а с какими можно и повременить – ничего, перебьются.
Причем группы лиц, чьи чувства попадут в подзащитные, да и сами чувства будут меняться с нечеловеческой скоростью и незаметно для участников процесса. Участник, который еще утром веял со своими чувствами, как гордый буревестник, к вечеру утрет рукавом оплеванную морду. А вчерашний оскорбитель во всей своей вновь объявленной чистоте воспарит до самого потолка Хамовнического, например, суда, сам потрясенный своей невинностью.
Мои религиозные чувства, например, оскорбляет наличие разбросанных по всей стране памятников преступнику, по чьему распоряжению мучили и убивали духовенство и уничтожали Православную церковь. Вы чувствуете, как глупо и безнадежно звучит это мое заявление?
Мои религиозные чувства оскорбляет московская администрация, которая с героизмом, достойным лучшего применения, сохраняет за названием одной из станций метро имя убийцы Царя – мученика, канонизированного Русской православной церковью. Новый закон предполагает защищать мои чувства?
Мои религиозные чувства оскорбляет регулярная трансляция по федеральным каналам советских фильмов, несущих в себе пропаганду воинственного безбожия.
Уберет новый закон с экранов фильм, где играючи, между делом, молодые герои расстреливают глупого и толстого попа?
Интуиция подсказывает мне, что я своими переживаниями вряд ли попаду в привилегированную группу тех, чьи чувства будут приниматься в расчет. Я ведь не приклеиваю бороду, не ношу поддельных погон, а голосую головой, располагая другими частями тела по своему усмотрению.
Не закон, а горчичник, который срочно прикладывают к заболевшему месту, принимая гнойные высыпания за саму болезнь.