Мы знаем Эмира Кустурицу как режиссера-нонконформиста, который делает все только так, как хочется ему. Мы знаем его ниспровергателем и борцом с клише и культурными штампами, вечным фантазером и экспериментатором, мифотворцем, снимающим неправдоподобно правдивое кино.
Это и хулиган, и дебошир, и дерзкий поэт народного духа, голос улицы и сам – улица, но не безъязыкая, а вооруженная универсальным киноязыком, способным высказать все, что творится в душе автора.
Кустурица-музыкант, Куcтурица-отшельник, Кустурица-политик, Кустурица-мудрец, Кустурица-фермер, Кустурица-профессор… Очень много амплуа даже для творческого человека с Балкан, вот уж поистине «широк человек», но вот «сузить» его еще никому не удавалось.
У него есть профессия, есть призвание, есть неоспоримые успехи и свое место в истории кино и европейской культуры. Есть собственная деревня, свой кинофестиваль, жена, дети и внуки – по сути, это один из тех состоявшихся во всех смыслах людей, которым обычно так сложно выбрать подарок, если посчастливится быть приглашенным на его торжество.
Но в случае с Эмиром Кустурицей как раз подарок не составляет проблемы: в созданной им киновселенной, в живом мире его образов и фантазий, фантасмогорическом нагромождении сна и яви, юмора и трагедии, вымысла и правды всегда найдется что-то вдохновляющее и наводящее на идею. Будь то деревянный Джонни Депп, барельеф чешского выпивохи, пальто с самодельным принтом или граффити с Достоевским на одной из стен его деревни Кустендорф, построенной на месте съемок его картины «Жизнь как чудо».
Даже если вы просто споете ему песню на его родном языке, этого будет вполне достаточно, чтобы вам был оказан радушный прием. Кустурица – это праздник, на котором избранные почти все, кто зван.
Но как вышло, что обыкновенный парень из Сараево, подававший надежды в основном как футболист или местный «мелкий туз», превратился в самого знаменитого серба в мире?
Кустурица принимает Джонни Деппа в своей деревне
Притча о талантах
Кустурица родился в столице Боснии, Сараево, «Европейском Иерусалиме», городе многих народов и трех основных конфессий – ислама, католичества и православия. Крутые подъемы улочек, крутые нравы местных горожан. Город делился на цыганскую и белую часть – не строго, но все-таки ощутимо, и характер Эмира с детства закалялся в многочисленных перипетиях цыганского района. Хотя семья у него была сербско-боснийская, а цыганские корни отца – скорее всего, семейная легенда.
Впрочем, веселого и светлого в жизни улиц Сараево было больше, чем мрачного и опасного – городские легенды рождались прямо на глазах юного наблюдателя за жизнью. Наблюдать без ненависти и осуждения, уважать чужое и непонятное – этому научился Эмир с детства, и сохранил до нынешних дней.
Семья многое определила в судьбе Эмира Кустурицы. Отец был чиновником Министерства информации. Он нашел отражение в знаменитой картине «Папа в командировке» (1985): такой же любитель политических дебатов и застолий, вечно исчезающий по делам и возвращающийся, неся на крепких плечах жизнь, мысль и праздник.
Отца звали Мурат, он любил выпить, но пьянство это не было каким-то горьким или безнадежным, а скорее постоянным спутником веселого общения и интеллигентской маяты, знакомой людям всего соцлагеря. Кустурица до сих пор не без гордости называет своего отца коммунистом, и всему «левому» в своем характере – Че Геваре, дружбой с Фиделем Кастро, симпатией к СССР – он обязан отцу.
Эмир Кустурица
Первые шаги
В самом своем первом фильме, короткометражке «Часть правды» о молодом человеке, который просыпается в комнате с видом на мечеть, католический храм и звоном колоколов православного храма, врывающимся в окна, молодой Кустурица дает исчерпывающую метафору своей жизни. Его герой бесцельно бродит по улицам города, он потерян и не знает, чего хочет, а затем влюбляется в балерину – образ прекрасного, вечного искусства.
С этим фильмом, получившем первый приз на фестивале любительского кино в Зенице, Эмир поступил в Пражскую Академию исполнительских искусств (FAMU), в которой учился Милош Форман. Но сам фильм Кустурице удалось снять только благодаря поддержке семьи: на отложенные на черный день деньги мама купила камеру и осветительные приборы, а отец познакомил со своим другом, режиссером Хайрудином Крвавацем.
Режиссер вдохновил Эмира, когда всерьез воспринял полубредовые идеи сценария молодого человека, и пригласил его в свою картину «Вальтер защищает Сараево» на эпизодическую роль, ставшую боевым крещением Кустурицы-актера.
Семья, в которой родился Кустурица, была обыкновенной семьей, но любовь и внимание друг ко другу дала возможность парню с улицы, подававшему надежды в основном как футболист или баскетболист, или уличный забияка, стать одним из ярчайших представителей нации. Это удивительное чувство привязанности и сродненности, которое было свойственно многим представителям рода Кустурица, заменило Эмиру родовитость и благородное происхождение, дав необходимые силу и поддержку для рывка в мир большого искусства.
Обращенность Кустурицы к малому: к семье, к улице, к городу, к стране, в которой он живет – сделала его великим. Он первым снял фильм о простых, «маленьких» жителях Югославии. Великий Чехов с его ироническими гимнами повседневности, помогли Кустурице понять, что под окнами его квартиры на улице Като Говорусеч, в его излюбленном кафе «Сеталист», на набережных, площадях и скверах Сараева ежесекундно происходят тысячи мелких событий грандиозной эпической картины под названием Жизнь, и на его детский вопрос: «Где моя роль в этой истории?» ответ уже был придуман Богом.
Кадр из фильма «Кто такой этот Кустурица?»
Учителя
Кустурица вернулся в Сараево из Праги в середине 1970-хх, с призом от фестиваля студенческого кино в Карловых Варах за его дипломную «Гернику». Картина о еврейской семье в Германии 1930-хх продолжала тему столкновения экзистенциального ужаса и искусства, начатую в первой работе Кустурицы.
В это время умирает любимый писатель Эмира, Ивон Андрич, «самый выдающийся югославский художник-реалист», память которого благодарный читатель-режиссер увековечил, не так давно открыв огромный город-музей Андричград, с кинозалом и квартирой-музеем писателя.
Не в последнюю очередь любовь Кустурицы к Андричу объясняется и подчеркнутой «югославскостью» писателя. Андрич был сербом, до конца жизни прожившим в Боснии и принявшим католичество, то есть трещина мира держалась силой сердца одного человека.
Кустурица до сих пор называет себя югославом – своеобразное имперское начало фантомной болью не отпускает художника, не способного привыкнуть к разобщению, разделению, вражде, пришедшей на его землю и выгнавшей его с родной земли.
Но до трагедии Боснийской войны еще без малого двадцать лет, мирно текут благословенные 1970-е, последние годы диктатора Иосипа Броза Тито, разорвавшего связи Югославии с СССР и заслужившего ненависть отца Эмира Кустурицы тем, что подвергал репрессиям коммунистов, не желавших менять свои убеждения в духе борьбы со сталинизмом и симпатий к русским.
В это время Кустурица с четвертой попытки открывает для себя «Амаркорд» Фредерико Феллини, которого Эмир считает гением и своим учителем в кино. Первые три попытки просмотра проваливались, потому что Эмир банально засыпал, чем заслужил славу бесчувственной деревенщины среди уточненных студентов Пражской киноакадемии.
Но засыпал будущая звезда Балкан не потому, что ему было скучно, а потому, что именно в эти дни решалась судьба личной жизни режиссера. Перед отъездом в Прагу Кустурица познакомился с Сараевской красавицей Майей Мандич, и теперь Эмир волновался, как бы вдали от него Майа не вышла замуж за кого-то другого.
Дело осложнялось тем, что они поссорились перед разлукой. Так что Эмиру пришлось помотаться в поездах дальнего следования из Праги в Сараево, чтобы вернуть Майю.
Все сложилось удачно, хоть и не сразу. Любовь и кино, просмотр «Амаркорда» с любимой девушкой совершили какой-то удивительный переворот в Эмире. «Этот фильм значил для меня столько же, сколько Большой взрыв для нашей Вселенной!» – признавался Кустурица.
Эмир Кустурица
Первые шаги и выходки
С конца 1970-х и началась, собственно, жизнь Эмира Кустурицы в творчестве. Был решен вопрос спутника жизни – Майа Мандис стала идеальной женой на все времена для стихийного гения Кустурицы. Оставаясь в тени, она всегда поддерживает Эмира в сложной психологии творческой жизни, она воспитывала детей, Стриборна и Дуню, отвозила их в школу, помогала ухаживать за родителями Эмира, когда сожгли их дом в Сараево и они были вынуждены переезжать с места на место.
Творческая жизнь вчерашнего хулигана с улицы, получавшего билеты на киносеансы за перегрузку тонн угля для кинотеатра, начиналась очень динамично и остро. Проба большого пера – телефильм «Невесты приходят» был запрещен к показу. Тема бытового насилия и положения женщины в боснийской глубинке не приветствовалась в Югославии.
Кустурица сам немного ошалел от своей смелости и долго считал этот свой фильм самым смелым своим поступком. Другой телепроект – «Кафе «Титаник» по роману Иво Андрича благополучно вышел на голубые экраны.
1981 год, полнометражный дебют «Помнишь ли ты Долли Белл». История юности и взросления самого Кустурицы. Своеобразный гимн жаркой балканской оттепели 1960-хх, когда в Югославии появляются рок-н-ролл, жевательные резинки и джинсы, и молодой человек паралелльно с занятиями в музыкальном хоре и спорами с отцом о коммунизме пытается покорить красавицу-проститутку Долли Белл.
Фильм получил награду как лучший дебют и награду от международного сообщества кинокритиков на фестивале в Венеции. Это был первый фильм на боснийском диалекте сербо-хорватского языка.
1985 год, «Папа в командировке». Кустурица работает не торопясь, несмотря на спонтанный, даже несколько развязный стиль его картин, мастер не торопится и снимает картины по несколько лет. Снова взрослый мир глазами ребенка, снова отражение большой политики на частной семейной жизни.
Картина получает «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, «если бы я знал, что мне дадут награду, чтобы объявить картину антикоммунистической, я бы отказался от награды», – признается Эмир спустя десятилетия. Режиссеру неприятно, что его картину рассматривали как полено в костер, в котором сгорело единство Югославии.
Следующую картину – «Время цыган» (1988) – многие считают абсолютным шедевром Кустурицы. Почти трехчасовая лента о жизни цыганского паренька Перхана, превратилась в фантасмогорический эпос, пронзительный и завораживающий. Это был звездный час и для Горана Бреговича, создавшего потрясающий саундтрек к фильму, благодаря которому цыганская и балканская музыка приобрели новое мировое звучание.
Один богатый француз, выходец из Боснии, после просмотра «Времени цыган» изъявил желание спонсировать следующую картину Кустурицы, предоставив ему полный карт-бланш. Это впоследствии сильно пригодится Кустурице, когда он будет работать над «Подпольем».
А пока, воодушевленый гран-при за режиссуру на фестивале в уже излюбленных Каннах, Кустурица, по приглашению Милоша Формана, объявившего серба надеждой европейского кино, уезжает преподавать в американский Колумбийский институт.
Поход в Голливуд
«Голливуд воспринимает кино как источник выгоды, это конвейер, для меня же кино в первую очередь – искусство, необходимость высказаться и принести людям утешение и радость» – признается Кустурица сегодня.
Тем не менее, его голливудский поход принес свои дивиденды. Во-первых, дружбу с Джонни Деппом, во-вторых прекрасную кратину «Аризонская мечта», с одной из самых странных и необычных ролей голливудского бунтаря и оригинала Деппа. Он предстал в роли мечтательного и немного не от мира сего работника департамента рыбных ресурсов.
Картина снималась очень сложно, в 1992-м году началась Боснийская война, интернационализм Кустурицы, сына непрактикующего мусульманина и отдаленного потомка православных сербов, был воспринят в штыки в ставшем в одночасье мусульманским Сараеве. Эмир был в постоянном контакте со своми земляками, обрывал телефон, разговаривая с родителями.
Дом режиссера сожгли после громкого письма режиссера, призывавшего к миру и к сочувствию к беженцам-сербам. Для Кустурицы такое изгнание стало неизгладимой раной, вместе с гибелью его дома, старых фотографий и вещей для него словно погибло его прошлое. Семья переезжает в Черногорию, а вскоре на гонорар от «Аризонской мечты», провалившейся, впрочем, в прокате, Кустурицы покупают дом в Нормандии.
«Аризонская мечта». Джонни Депп, Эмир Кустурица
После войны
Сердце и разум режиссера не могли не отреагировать на чудовищную трагедию Балкан: картина «Андерграунд» стала на данный момент последним «серьезным» арт-манифестом художника, универсальной притчей о пропаганде, в цепких лапах которой пребывает народ на всем постсоветском пространстве.
Картина принесла ему вторую «Пальмовую ветвь», что случается крайне редко в творчестве современных режиссеров. Однако неоднозначный прием картины у критики и публики, а в большей мере осознание невозможности говорить о реальныой трагедии языком символического искусства привели Кустурицу к депрессии, идеям бросить кинематограф и занятиям музыкой, путешествуя с «Оркетсром некурящих» по всему миру с яркими и бурлескными шоу.
Отныне трагикомедия – излюбленный жанр Кустурицы. Самым ярким и успешным в череде откровенно карнавальных картин Кустурицы, снятых после «Андерграунда» (1995), стал первый фильм этого настроения, периода, эпохи – не знаю, как сказать точнее – «Черная кошка, белый кот». Цыганская тема теперь подана в новом, ярком и если и не положительном, то каком-то светлом, жизнеутверждающем срезе.
Ощущение такое, будто с оптики Кустурицы сняли какой-то светофильтр и по новому навели резкость. Это во многом и действительно так – «Андерграунд» стал последней картиной, которую Кустурица снял с оператором Вилько Филачем, снимавшем до этого все картины Кустурицы. Изящество, полутона и высокое операторское ремесло, вместе с благосклонностью членов международных кинофестивалей, кажется, покинули «вселенную» Кустурицы, но жизни в ней от этого меньше не стало.
«Жизнь как чудо» (2004) и «Завет» (2007) стали словно завершением какого-то гротесково-дионисийского триптиха обновленного Кустурицы. В этих картинах все доведено до каких-то пределов выразительности, здесь Кустурица выкручивает тумблеры психологической резкости персонажей на максимум, при этом переводя опорно-двигательный аппарат сюжета в область условности и авторских допущений. Картины эти яркие, смелые, берущие за душу и смешные, но какая-то природная дикость, необузданность и нелепость всего происходящего не может не бросаться в глаза.
Впрочем, за внешней простоты этого буйства действия стоит не банальное желание посмешить публику, а какой-то почти беккетовский, или лучше сказать муратовский абсурд, поданный не в меланхолической среднерусской истерике, а в балканском патетическом сюрреализме.
Небольшим отступлением в сторону «нормы» стала картина «Марадона» (2008) – как будто классический байопик, повествующий о головокрудительной карьере маленького футболиста из аргентинских трущоб. Зная искренюю любовь Кустурицы к футболу и преклонение перед звездой оного, великим Диего, сумевшим, кажется, побороть проклятую наркотическую зависимость и снова вернуться к нормальной жизни – стоило ожидать такой картины именно от сербского великана.
Эмир Кустурица
Сейчас мастер, как всегда, много работает: в этом году в международный прокат вышел философский киноальманах «Разговор с богами», разработанный Гилльермо Арриагой, в который вошли картины о поисках Бога и межконфессиональных трениях людей по всему миру.
Ведутся съемки очередного, десятого игрового фильма Кустурицы «Любовь и война». Фильм о двух возлюбленных, чья судьба претерпевает ужасы боснийской войны. Здесь интересно скорее то, что это уже большой международный проект, в копродукции участвуют Сербия, Великобритания, США и Мексика, а в главной женской роли снимется Моника Белуччи.
Самое приятное, что именно сейчас Эмир Кустурица как будто вступил в самый плодотворный, спокойный и благодарный, что ли, период своей жизни: укрепившись в своем Дрвенграде, окружив себя улицами Феллини и площадями Тарковского и Михалкова.
Основав свой собственный ежегодный кинофестиваль независимого кино «Кюстудорф», вошедший, кстати, в топ-25 самых интересных фестивалей мира по версии портала MovieMaker.
Вырастив красавицу дочь и богатыря-музыканта сына, написав книгу, обретя веру в Бога (принял Святое Крещение в 2005 с именем Неманья).
Потеряв часть родины и получив весь мир – именно сейчас Эмир Кустурица, как мне кажется, должен быть полноценно, спокойно, заслуженно счастлив, насколько позволит ему его вечно неудовлетворенная натура, и готов к новым свершениям. Чего и желаю одному из любимейших режиссеров в России!