Это подлинно христианский подход к войне
Протоиерей Георгий Митрофанов:
Протоиерей Георгий Митрофанов
– Выступление этого мальчика, который, конечно, не обладает опытом выступлений перед парламентариями зарубежной страны, не могло быть безупречным по форме. Но школьник не сказал ничего из ряда вон выходящего. Он продемонстрировал подлинно христианский подход к войне и завершил свой текст цитатой из Бисмарка, одной из самых человечных цитат, что тоже очень показательно.
Я не понимаю тех, кто навешивает на мальчика ярлыки антипатриота и чуть ли не фашиста. Единственное, что меня радует: видимо, его учителя достаточно хорошо преподают историю, если он задается такими нравственными вопросами. В каком же состоянии пребывает наше общество именно с христианской точки зрения?
Мы говорим, что происходит возрождение православия, что все мы – церковные люди. Где же этот дух церковности? Где дух христианского милосердия, когда так реагируют на истинно христианское выступление этого мальчика?
Да, он, может быть, не совсем корректно выразился, назвав пленных «невинно убиенными». Понятие вины, строго говоря, определяет суд, а кстати сказать, Нюрнбергский процесс не признал Вермахт преступной организацией. К пленным Вермахта нужно было относиться в соответствии с Гаагской и Женевской конвенциями. Безусловно, те, кто совершал военные преступления, должны быть наказаны и признаны преступниками.
Но к тем, кто воевал, просто исполняя свой солдатский долг, а после складывал оружие и становился пленным, нужно было относиться по-человечески. К сожалению, такого отношения не испытывали на себе ни советские солдаты, попадавшие в нацистский плен, ни немецкие, попадавшие в советские лагеря. Впрочем, в советских лагерях и к своим-то согражданам относились совершенно не по-человечески, чему тут удивляться.
***
Что можно сказать мне, как историку? Подавляющее большинство простых солдат воюют на войне в силу сложившихся обстоятельств. Не они объявляют войны, не они добровольно идут воевать. Мы не можем знать умонастроения каждого солдата, советская это армия или нацистская. Кто-то воевал вдохновенно, а кто-то внутренне сопротивлялся происходящему.
Вторая Мировая война, особенно на Восточном фронте, велась с нарушениями с обеих сторон Гаагской и Женевской конвенций. Они же определяли положение военнопленных, например, во время Первой мировой войны. И тогда смертность русских пленных в австро-немецком плену не превышала пяти процентов. А во время Второй мировой смертность пленных в немецком плену доходила почти до 60 процентов. И это было в значительной степени результатом позиции Сталина, который отказывался от помощи Красного креста.
Что касается немецких пленных, то в ходе Сталинградской битвы в плен попало более 90000 нацистских солдат, а в живых осталось около 6000. Это не может не ужасать. И является одним из самых страшных эпизодов в истории военнопленных Второй мировой войны. Смертность англо-американских пленных даже в жестоком японском плену доходила до 29 процентов. После 1943 г. положение немецких пленных стало значительно лучше.
Плененный солдат или офицер беззащитен и имеет право на человечное к себе отношение. Христианский взгляд предполагает видеть в военнослужащих прежде всего страдальцев, а в военнопленных — жертв войны. К сожалению, такого взгляда не было ни у нацистской, ни советской властей. И это еще больше усугубляло трагедию войны. Именно на это обратил внимание мальчик.
Поставленный перед необходимостью убивать неведомого ему человека, чтобы самому остаться в живых на поле брани, каждый человек переживает большую трагедию. Вот о чем нужно было бы поразмышлять. Об этом и размышляли лучшие представители европейского общества, пережив Первую и Вторую мировые войны.
***
Я не вижу повода обвинять школьника в предательстве и в отсутствии патриотизма. Наоборот, подлинный патриот, когда его страна одерживает победу, к поверженному врагу относится великодушно. Как это было характерно для русской императорской армии, например.
Но во Второй Мировой войне столкнулись два тоталитарных режима, проповедовавших человеконенавистнические идеологии. И результат оказался совершенно иным.
Мальчик не касается таких вопросов. Он констатирует один потрясший, видимо, его сознание факт. Тем более свою речь он произносит в германском Бундестаге. А в Германии, нужно отдать немцам должное, нацизм неоднократно осуждался. И нам как раз следовало бы показать, что со своей стороны мы тоже, к сожалению, вели себя подчас недолжным образом. И это нисколько не умаляет ни нашу победу, ни те жертвы, которые принес русский народ на алтарь этой победы.
Боюсь, что эта история может закончиться, знаете, чем? Этот мыслящий юноша вместе с родителями будет просто вынужден покинуть Россию. И мы лишимся еще одного порядочного молодого человека. У нас что, так много мыслящих и совестливых молодых людей? И надо устраивать травлю после того, как они дерзают высказать свое мнение, совершенно оправданное с христианской точки зрения? С кем мы останемся? Этот юноша не уронил, а наоборот поддержал честь России, как страны, победившей во Второй мировой войне.
Резонанс по поводу выступления гимназиста говорит о нашем нравственном оскудении
Протоиерей Александр Ильяшенко:
Протоиерей Александр Ильяшенко
— Хочу обратить внимание на то, что перед самым выступлением молодого человека в бундестаге ему резко сократили время, поэтому из своего большого подготовленного доклада ему пришлось сделать краткую выжимку. Я думаю, что он вынужденно опустил много подробностей и мысль свою выразил не совсем неудачно. При этом он, как и любой другой бы на его месте, конечно, волновался.
Его речь была о немецких солдатах и о том, что среди них были достойные люди. Конечно, в фашистской армии были те, и таких было очень много, кто и не пытался человеческий облик сохранять: «Эй, матка, пришли нам паненок!» И все знали, что будет, если матка не пришлет бедных девушек разнузданной немецкой солдатне.
Одним из таких солдат был Вольфзангер, погибший на фронте. Он был наделен незаурядным поэтическим даром, о чем говорит его стихотворение:
Я – солдат. Я сжигал города, убивал женщин,
Стрелял в детей, грабил все, что мог, на этой земле,
Разорял поля, разрушал церкви, опустошал души.
Я делал это. Но я не бандит и убийца.
Я просто был солдатом…
Но, наряду с такими солдатами, в рядах фашисткой армии были люди, которые сохраняли человеческий облик в этих нечеловеческих условиях. Может быть, это было исключением. Но, может быть, выступающий гимназист именно с таким исключением и столкнулся.
Он исходил из лучших побуждений и стремился увидеть что-то хорошее даже в противнике. Да, у него получилась несколько односторонняя картина, он не смог донести всего, что он хотел. Но если так случилось, то не нужно демонстрировать меру своей испорченности и домысливать за него то, что он не говорил и не собирался сказать. Разве можно нападать на совсем молодого человека всем миром, и травить его и его семью за это, пусть, не бесспорное выступление?
А ведь в его словах есть известная доля правды.
Михаил Иванович из произведения Валерия Лялина «Человек на войне» *** похоронил немецкого солдата из жалости, а комиссар его за это наказал. И наш молодой современник выразил сочувствие к поверженному врагу, и на него обрушилась безжалостная и беспощадная критика. На кого больше похожи те, кто столь категорично порицают своего молодого соотечественника? Вряд ли на смиренных и мужественных русских солдат, которые проявили такую доблесть и такое великодушие в немыслимо трудных условиях.
Именно те, кто войну пережил, испытали страдания и муки, видели кровь и смерть, гуманнее и милосерднее, чем мы, ныне живущее поколение.
Возникает вопрос: если бы не наши отцы и деды воевали с этим жестоким и искусным врагом, а мы сегодняшние – такие же жестокие и беспощадные, как немцы тогда? Даровал ли Господь победу нам, безжалостным и малодушным? Где же русское великодушие?
Весь этот резонанс по поводу выступления гимназиста очень красноречиво говорит о нашем нравственном оскудении, а ведь только духовная красота способна спасти мир!
Отрадно отметить, что наши с отцом Георгием оценки выступления нашего школьника в Бундестаге очень близки. Что же касается сравнения Советского Союза и фашистской Германии, я придерживаюсь совершенно иной точки зрения.
Отец Георгий отмечает, что в ходе Сталинградской битвы в плен попало более 90 000 нацистских солдат, а в живых осталось около 6 000. Да, известно, что тогда выжили немногие попавшие в плен. Но нельзя забывать, и об этом пишут немецкие историки, что нацистские солдаты перед пленением более двух месяцев суровой зимой провели в окружении, испытывая острый недостаток в теплой одежде и продовольствии. Попавшие в плен солдаты уже были ослаблены, многие больны и не выдержали тягот длительного пути из-под Сталинграда.
Отметим, что в немецком плену погибло 57% советских военнопленных, в японском – 29% англо-американцев, а в советском – 16% пленных немцев. И это при том, что советский народ голодал, а в фашистской Германии голода не было.
Отец Георгий говорит: «Но к тем, кто воевал, просто исполняя свой солдатский долг, а после складывал оружие и становился пленным, нужно было относиться по-человечески. К сожалению, такого отношения не испытывали на себе ни советские солдаты, попадавшие в нацистский плен, ни немецкие, попадавшие в советские лагеря».
Немецкий летчик Клаус Фритцше попал в плен в 1943 г. Свое пребывание в плену он описал к книге «Цель — выжить. Шесть лет за колючей проволокой» и посвятил ее «тем простым русским и нерусским людям, которые проявили человечность и милосердие к пленным немцам».
Он пишет со знанием дела:
«Отношение властей по обе стороны фронта к военнопленным было разным. Для немцев был ясен факт, что на знамени идеологической войны Гитлера было начертано уничтожение коммунизма и его приверженцев, в то время как изданные в 1942 году Советской властью приказы были направлены на сохранение жизни пленным немцам. Соответствующие документы сегодня доступны каждому».
Далее бывший немецкий военнопленный пишет:
«Но вот что замечательно: с обеих сторон имело место проявление человечности простыми людьми, которые спасли жизнь и здоровье не одному пленному солдату. Я бы поставил памятник тем простым советским людям, которые мне лично и многим моим товарищам по плену облегчили жизнь…Немало я страдал в плену как физически, так и психологически, но, невзирая на переживания, забрал с собой на родину мешок, наполненный жизненным опытом и профессиональными знаниями, но часть своего сердца оставил в России».
Удивительно, что Клаус Фритцше проведший шесть лет за колючей проволокой, часть своего сердца оставил в России. Думаю, что ни один советский военнопленный не мог так сказать о своем пребывании в германском плену. Состояние души советского солдата, имевшего несчастье попасть в плен, передал Семен Крутов, который многократно предпринимал попытки вырваться из плена:
Я вернусь к тебе, моя Россия,
Через бури, смертью смерть поправ.
Чтоб просторы видеть голубые,
Слышать шум лесов и шелест трав,
Чтобы видеть вновь родные лица,
Девушек весенний хоровод,
И ни вражья пуля, ни темница
Мне к тебе пути не перервет.
Не затмить ни голоду, ни мукам,
Ни штыкам твой светлый образ, Русь!
Грозной песней, молниею, звуком,
Даже пеплом я к тебе вернусь!
1942 г. Новый Бранденбург
Этими людьми двигала самоотверженная любовь. Именно поэтому они и победили!
***
Валерий Лялин. «Человек на войне»:
Михаила Ивановича Богданова призвали в действующую армию только в начале 1943 года. Его не забирали раньше потому что, во-первых, он не подходил по возрасту: ему было под пятьдесят, во-вторых, он служил в пожарной команде, а пожарные в блокадном Ленинграде были ой как необходимы, и, в-третьих, у него была многодетная семья – восемь детей мал мала меньше. Но все же и его взяли, потому что к 1943 году немцы порядочно обескровили нашу армию, и уже убитым, раненым и плененным счет шел на миллионы.
Как-то раз, направляясь в рощицу, в канаве у проселочной дороги он заприметил лежащий труп немецкого солдата. Это был совсем еще молодой паренек. Он лежал навзничь, широко раскинув руки, стальная каска свалилась с его головы, и легкий ветерок шевелил его белокурые волосы. Лицо солдата, уже чуть тронутое тлением, было искажено предсмертным страданием, по губам и глазам ползали крупные зеленоватые мухи. Сапоги с него были сняты, карманы вывернуты.
Михаил Иванович сходил за лопатой и стал копать рядом могилу. Свалив труп в яму и бросив на него каску и винтовку, он засыпал тело, аккуратно подровнял могильный холмик, прочитал над ним краткую заупокойную литию и пошел прочь.
Через полчаса, когда он на пеньке выпрямлял проволочные шины, необходимые для раненых в конечности, его вызвали к батальонному комиссару.
— Богданов, мне доложили, что ты похоронил фрица.
— Да, товарищ комиссар, было дело.
— А твое ли это занятие? И зачем ты его закопал, из санитарных соображений или из жалости?
— Из жалости.
— Так, значит, ты пожалел врага?
— Значит, пожалел.
— Так ведь это враг! Пусть его вороны расклюют, и волки растащат, а ты пожалел.
— Это уже не враг, это убиенный человек, и его надо погребсти, предать земле, ведь он тоже Божие создание.
— Ты что, верующий?
— Да, верующий!
— Так ведь Бога нет!
— Товарищ комиссар, что нам об этом говорить. Смерть витает над нами. Сейчас мы живы, а завтра нас тоже, может быть, уже закопают.
— Ну, ладно, Богданов, чтоб это было в последний раз. Солдат должен всегда ненавидеть врага – и живого, и мертвого. Ты понял?!
— Так точно, понял.
— Но все же ты должен понести наказание. За спасение от врага десяти раненых бойцов ты был представлен к ордену «Слава», но за твой недостойный поступок придется представление к ордену отменить. Можешь идти.
Михаил Иванович шел, грустно размышляя: “Бог с ним, с этим орденом, зато доброе дело сделал, убитого похоронил”.