Игорь Иванович Сикорский: отец авиации и храмостроитель
Ко дню рождения великого русского авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского — воспоминания о нем.
На крыле храма. Фильм студии Неофит
Воспоминания сына
Сергей Игоревич Сикорский продолжает дело отца, представляя в разных странах созданную Игорем Ивановичем фирму. Два-три раза в год приезжает он и в Россию. Эта беседа с Сергеем Игоревичем состоялась в С.-Петербурге, в гранд-отеле «Европа». Причем, на русском языке, которым Сикорский-сын владеет превосходно.
— Игорь Иванович уехал из России, потому что ему грозил расстрел, — говорит Сергей Игоревич. — В начале 1918 года один из его бывших сотрудников, работавший на большевиков, пришел к нему ночью домой, и сказал: «Положение очень опасное. Я видел приказ о вашем расстреле». Это было время красного террора, когда расстреливали на месте, без суда. А Сикорский представлял для коммунистов двойную опасность: как друг царя и как очень популярный человек. Его знал весь Петроград, многие смотрели на него как на героя. Сам царь, Николай II приезжал на аэродром в Царское Село посмотреть, как летает молодой русский летчик.
Получив предупреждение об опасности, Игорь Иванович поехал в Мурманск. Оттуда, на маленьком английском пароходе, он отправился в Ливерпуль, затем в Париж. Французы очень хорошо его приняли и сразу предложили контракт. Речь шла о проектировании нового, еще более мощного, «Муромца». Почти весь год отец проработал над этим проектом. Но в ноябре 1918 года война кончилась, и французское правительство прекратило финансировать военные заказы. Отец прожил в Париже еще несколько месяцев. А потом, в начале 1919 года, эмигрировал в Америку.
— Почему он выбрал именно эту страну?
— Он принял такое решение потому, что был глубоко убежден: между Россией и Америкой много общего. Это большие страны, у них — огромные пространства, которые трудно преодолеть без самолетов. Он считал, что Америке самолеты также необходимы, как и России. Нельзя забывать, что «Русский витязь» и первые два варианта «Муромца» — это гражданские пассажирские самолеты, которые лишь с началом войны превратили в боевые машины.
— Известно, что первые годы в Америке складывались для Сикорского трудно…
— Да, это было тяжелое время. Военные заказы кончились. Тогда можно было за гроши купить самолет, оставшийся со времен войны. Никто не хотел давать ему деньги на производство новых машин. Отец зарабатывал лекциями, уроками. Преподавал астрономию, физику, математику, иногда даже русский язык. Через 2-3 года, с помощью русской колонии в Нью-Йорке, Игорь Иванович и его друзья построили самолет. Русские эмигранты собирали на него деньги — кто по 5 долларов, кто по 100.
В критический момент очень помог знаменитый композитор Рахманинов, который дал 5 тысяч долларов. Первый самолет был построен в курятнике, принадлежавшем одному белому русскому офицеру. Курятник находился на границе аэродрома, и через отверстие в стене самолет оказывался прямо на летном поле. Машина (она называлась S-29) получилась очень удачной. По тем временам это был гигант — один из самых крупных тяжелых самолетов, рассчитанный на 18 пассажиров. Это было началом фирмы Сикорского.
— Как бы вы оценили вклад Сикорского и его сподвижников в становление американской авиационной промышленности?
— В Америке он стал пионером в двух направлениях. Во-первых, он создал идею тяжелого, быстрого, грузоподъемного самолета-клипера, гидроплана, который может опускаться на воду. Он построил серию таких клиперов.
Четырехмоторные гиганты взяла на вооружение компания «Пан Америкэн», которая стала одним из главных наших заказчиков. «Пан Америкэн» покупала от Сикорского целые серии машин, работавшие на новых трансконтинентальных трассах — через Карибское море, в Южную Европу. Гидропланы Сикорского стали первыми самолетами, летавшими через океан. Второе, наиболее известное направление — это вертолеты. Ими Сикорский начал заниматься с 1939 года. К этому времени он пришел к выводу, что эпоха воздушных лодок кончается. Ведь построено уже так много аэродромов, что необходимость в посадке на воду скоро отпадет, и обычный «сухопутный» самолет сможет перелетать через океан.
Игорь Иванович Сикорский
Нужно было решать: или начинать состязание с уже существующими корпорациями — такими, как «Боинг» или «Дуглас» — или найти новую нишу на рынке, заняться тем, чем еще никто не занимался. Сикорский выбрал последнее, и начал конструировать вертолеты. Даже самые близкие его сотрудники не были уверены, что на них будет спрос. Но как раз в это время Америка вступила во Вторую мировую войну, и сразу понадобились машины, которые могут летать над джунглями, над водой, спасать людей в авариях и т.д. Американское правительство начало покупать вертолеты Сикорского. Во время войны компания выпускала боевые машины, которые использовались для спасения сбитых летчиков, для охраны кораблей и т.д.
Когда война кончилась, выпуск военных вертолетов для спасательных полетов продолжался, и одновременно создавались пассажирские машины для разных авиалиний Америки и Европы. Вертолеты Сикорского — вклад не только в американскую, но и в мировую промышленность. После того, как Игорь Иванович подтвердил возможность их строительства, вертолеты начали производить по всему миру. Можно сказать, что вся мировая вертолетная индустрия была создана на плечах Сикорского. Вертолеты Сикорского строились по лицензии одновременно в Англии, во Франции, Германии, Италии, Японии. Такого в истории мировой авиации еще не было.
— Как Игорь Иванович относился к России? Вспоминал ли Петербург, своих знакомых и сподвижников?
— Он всегда любил Россию, любил русский народ. Мечтал дожить до того дня, когда ему можно будет безопасно туда приехать. Петербург он тоже очень любил. В этом городе он сделал свою первую важную работу в авиации, создал самолеты «Русский витязь» и потом целую серию «Муромцев». Здесь он работал на Русско-Балтийском заводе, здесь нашел друзей и сподвижников. Он часто вспоминал, например, Николая Поликарпова, который стал крупным авиаконструктором. Поликарпов был молодым студентом, когда отец его встретил и почувствовал в нем талант. Позже Поликарпов создал знаменитые машины У-2, так называемые «кукурузники».
Игорь Иванович Сикорский
— Знаю, что среди сотрудников фирмы Сикорского в Америке были петербуржцы. Расскажите о них.
— Фирма Сикорского — это русская компания, где работали русские специалисты. Среди них были и петербуржцы. Могу назвать, например, братьев Глухаревых — Михаила и Сергея. До революции они были очень удачливыми и богатыми купцами, имели дом в Финляндии. Старший, Михаил Евгеньевич, был правой рукой отца как инженер и конструктор. Младший, Сергей Евгеньевич, имел организаторский талант и был руководителем инженерного отдела.
Другом отца был еще один петербуржец — Борис Васильевич Сергиевский. Он был выдающимся летчиком. Во время Первой мировой войны сбил 8 или 10 немецких самолетов. Сергиевский был главным ассистентом отца и главным пилотом-исследователем. Помню свой первый полет. Мне тогда было лет 7 или 8, я сидел на коленях отца в кабине пилота маленькой 10-местной амфибии S-38, а командиром летел Сергиевский. Это был превосходный экипаж!
Вместе с отцом начинал и другой петербуржец — Александр Николаевич Прокофьев-Северский. Это был морской летчик. В самые трудные времена он работал вместе с отцом. Потом Игорь Иванович создал свою компанию, а Северский — свою. Конкурентами они не были. Игорь Иванович сконцентрировался на производстве тяжелых гражданских авиалайнеров, а Северский начал делать истребители.
— Где жил Игорь Иванович в Петербурге? Какие места здесь были ему особенно дороги?
— У отца была квартира недалеко от Комендантского аэродрома. Этот район был разрушен во время последней войны, сейчас там — новые улицы и новые дома. А на самом аэродроме у него была маленькая деревянная кабинка, где он жил, бывало, по 3-4 дня. Во время войны у него часто не было времени ехать домой. Он спал по 3 часа и опять работал. На аэродром частями привозили «Муромцев», сделанных на Русско-Балтийском заводе. Их собирали под открытым небом и отправляли на фронт.
Отец любил центр Петербурга, Петергоф. Он обожал классическую музыку, и в свободное время бывал в филармонии. Любил живопись, и с удовольствием посещал Эрмитаж.
Воспоминания протоиерея Феодора Шевцова
Основанный в XVII веке Стратфорд, что в штате Коннектикут (США), привлекает роскошным ландшафтом и богатой историей. Здесь – родина американского вертолетостроения. Здесь в 1939 году русский иммигрант, молодой конструктор Игорь Сикорский, испытал свой первый вертолет и построил на окраине города первые цеха будущего завода. Это позже его имя будет известно всему миру, а корпорация «Сикорский Эркрафт» станет самой громадной империей вертолетостроения, поставщиком вертолетов для коммерческих перевозок и армии.
В наши дни, как и в середине прошлого столетия, «у Сикорского» работает добрая половина мужского русскоязычного населения Стратфорда.
Но за пределами «русского» Стратфорда мало кому известно, что знаменитый авиаконструктор, в прошлом студент Киевского политехнического института Игорь Иванович Сикорский, который прославился своими самолетами «Илья Муромец» и «Русский витязь», был глубоко верующим человеком. Эмигрировав после революции в Соединенные Штаты, там он написал и издал книгу о молитве Господней, много потрудился во время становления первого в городе православного прихода – Никольской церкви, – отметившего 15 декабря 2009 года свое 80-летие.
Сегодня в храме служит протоиерей Феодор Шевцов, один из старейших священников русского зарубежья, близко знавший легендарного конструктора.
***
– Игорь Сикорский был очень скромным человеком. Предположим, стояли бы рядом 15 человек, так вот Игорь Иванович был бы самым незаметным. Как-то в разговоре, не зная его в лицо, американцы у него спросили, чем он занимается. И он скромно ответил: «Я работаю “у Сикорского”».
Игорь Иванович Сикорский
Был Сикорский не слишком разговорчивым, больше слушал, чем говорил. Но когда спрашивали, рассказывал о себе, о своем опыте.
Он «заболел» вертолетами в начале прошлого века, когда авиация только что зарождалась. Но все, даже американцы, считали идею не заслуживающей внимания, предлагали не тратить попусту время на вертолеты и переходить на конструирование самолетов.
Но Сикорский построил в Стратфорде завод – тогда еще очень скромное предприятие – и стал набирать русских работников. Все наши прихожане мужчины работали у Сикорского, самого крупного на тот момент в городе работодателя.
– С именем Сикорского связано основание и Никольского прихода…
– Приход действительно был основан благодаря трудам Игоря Ивановича. В конце 1920-х годов вокруг него в Стратфорде собралась русская община. 15 декабря 1929 году был основан приход, а церковь заложена 12 октября 1941 года в честь и память святителя Николая Чудотворца.
Поначалу приход размещался в частном доме на Лейк Стрит. Большинство прихожан составляли только что перебравшиеся в Америку беженцы из Германии, Австрии, Югославии, большей частью, люди интеллигентные. Почти все они, в том числе и мой отец, Иван Иванович Шевцов, считали себя беженцами. Они не верили, что устраиваются в Америке на постоянное жительство, мечтали и надеялись равно или поздно вернуться в Россию. Тем не менее, где бы они не селились, везде первым делом основывали церковь.
Сам Игорь Иванович в то время еще не был корифеем летного дела, не имел больших средств, но устройства храма не оставлял.
Первыми настоятелем тогда еще домового храма был иеромонах Пантелеимон (Нижник), ему помогал отец Иосиф (Колос). Позже они перебрались в Джорданвилль, где в 1930 году в чистом поле основали монашескую общину и начали строить монастырь. Строительство Никольского храма было закончено в 1941 году, и тогда уже «оперившийся» Сикорский принимал деятельное участие в строительстве. У большинства прихожан заработки, конечно, были небольшие, но все жертвовали на общину. Игорь Иванович был членом прихода до своей кончины. В храме у него было «свое» место, слева от алтаря, и он все годы стоял на одном и том же месте.
Читайте также: