Азартные игры – не обязательно на деньги
– Наталья Валерьевна, что такое игровая зависимость у подростков с медицинской точки зрения?
Наталья Шемчук
– Игровая зависимость – это патологическое влечение к азартным играм – психическое расстройство. В Международной классификации болезней (МКБ-10) она отмечена в разделе «расстройства привычек и влечений».
Пока подростки не внесены в этот реестр: в 1996 году, когда создавалась МКБ-10, подростковой игровой зависимости, возможно, не существовало. Скоро появится новое издание, МКБ-11, и я уверена, что в ней уже будет рубрика, посвященная интернет-зависимости у детей и подростков.
Игровая зависимость схожа по клинической картине и причинам возникновения с химическими, но в случае с игроманией отсутствует химический агент.
Необходимо заметить, что нехимические зависимости достаточно разнообразны, наиболее часто возникающие внесены в тот же раздел, а именно – пиромания (страсть к поджогам), клептомания (страсть к воровству без умысла обогатиться), трихотилломания (навязчивое и непреодолимое выдергивание волос) и т.д. Зависимостей много, наиболее распространенных из них три: алкоголизм, наркомания, игровая зависимость. Две из них являются зависимостями от психоактивных веществ.
Кстати, при лечении химических зависимостей физическую зависимость снять легко. То есть – убрать стремление организма получать конкретное химическое вещество. А вот с психологической составляющей, воспоминанием человека о том, как он мог войти в другой мир, не реальный, и уйти от проблем, – очень сложно работать.
– Вы сказали про азартные игры, но ведь в компьютерные игры играют чаще всего не на деньги?
– Да, у них нет так называемой монетарной зависимости, их влечение не несет материального поощрения. У них зависимость эмоциональная и психологическая, которая затем, если у ребенка, подростка есть «патологическая почва», развивается в серьезнейшую патологию. Монетарный механизм тут уже не важен.
– Каковы последствия игромании для человека?
– Как у любой другой зависимости, в том числе химической. Они – чудовищные. Мелькание экрана, резкие звуки во время игры влияют на биоэлектрические потенциалы мозга. Если у ребенка когда-то в детстве была гипоксия (любой этиологии), лунатизм, то это при игре по пять-семь часов в день может привести и к эпилептическому припадку.
На фоне игромании может развиться психоз, психоэмоциональное возбуждение, когда дети могут драться с родителями, разбивать все вокруг – это угроза самому ребенку и окружающим. О потере связи с социумом, деградации и прочем, думаю, и говорить не стоит – это всем известно.
– Но ведь нельзя же в современном мире ребенка оградить от компьютера и компьютерных игр?
– Да, конечно, мы не можем сейчас их оградить: технологии развиваются, и компьютер, конечно, приносит не только вред. Все зависит от качества информации, получаемой ребенком, от того, какие функции используются им на компьютере, с какого возраста. А также от того, сколько времени проводит подросток или ребенок за компьютером.
Когда я начинала работать с зависимыми от азартных игр, у нас считалось, что проводить больше двух часов за компьютером подросткам нельзя. Патологией считалось, если ребенок находился у монитора больше четырех часов в сутки. Сейчас наши зарубежные коллеги эти границы расширили (учитывая учебные материалы, которые школьники ищут в интернете, и прочее) и утверждают, что мы можем говорить о патологической зависимости, если подросток более пяти-семи часов находится у компьютера.
В стрессе ребенок начинает искать выход
– Как все начинается?
– Знакомство ребенка с компьютерным устройством начинается с познавательных программ, развивающих игр.
Потом дети идут в школу. Границы социума расширяются, и появляются сверстники, которые знают другие игры, более затягивающие, более агрессивные. Начинается обмен играми. В этот момент может произойти что-то негативное для ребенка. Допустим, он плохо находит общий язык с учителем, в классе у него возникают трудности с общением.
Замкнутые дети, или просто испытывающие трудности с общением, находят утешение и самоутверждение, проводя время за играми: там они переживают все свои самые лучшие и яркие эмоции.
Как только ребенок, его организм, его душа понимает, что там ему комфортнее, он всячески стремится уйти в этот виртуальный мир, где он чувствует себя и героем, и защищенным.
Особенно опасны сетевые игры. В сетевых играх ребенок находит друзей. Пусть у них «ники» – почти собачьи клички, но он воспринимает их именно как друзей, с которыми он занимается одним делом. Начинается с этого, а дальше – природа. К сожалению, только 30% из играющих – это ребята абсолютно здоровые.
– А остальные?
– В медицине, в психиатрии есть такое понятие – «неблагоприятная почва». Это означает, что еще до возникновения минимальной увлеченности компьютерными играми у детей были явные или скрытые проблемы со здоровьем (неврологические или психические).
Какие-то заболевания передались им генетически, а какие-то были получены в процессе внутриутробного развития, во время травмирующих родов, полученных травм головы и т.д. И вот на такой «подходящей почве» легко может возникнуть патологическая зависимость.
В таких случаях все нужно дифференцировать с детским психологом, с детским или подростковым психиатром. Определение биологической причины игромании позволит помочь психологам работать с проблемой более продуктивно. И высококвалифицированные психологи это отлично понимают. Ведь, кроме поучений и каких-то психологических моментов научения жизни без компьютера, необходимо еще и лечение основного заболевания. Проблема в том, что родители, которые обращаются за помощью (если они обращаются, спасибо им большое), не хотят принимать того, что у ребенка не все в порядке, они говорят: «У нас ребенок здоров, никаких лекарств не надо».
У нас все боятся психотропных лекарств. Между тем «тропность» означает предпочтение, то есть эта группа лекарств «благосклонно» относится к душевным расстройствам. К этой группе лекарств также относятся и любимые всеми препараты, улучшающие питание и кровообращение мозга. Порой бывает достаточно просто назначить именно эти препараты для того, чтобы снять тревогу у пациента, и дальше уже – начать занятия с психологом.
– То есть при лечении игровой зависимости нужна медикаментозная поддержка?
– Да, для лечения уже возникшего процесса и при условии выявления нарушения психики – я убеждена в этом. Индивидуально, в зависимости от каждого случая.
– 30% – это полностью здоровые ребята, которым ничего в этом смысле не угрожает?
– Есть социально-психологические проблемы, о которых мы уже начали говорить. Взрослые часто начинают играть после перенесенного стресса, например, стрессом у отцов может быть даже рождение первого ребенка.
У детей может быть стресс, например, когда ребенок не очень хорошо знает математику, ему не помогают, он не признается, что не понимает, и начинает замыкаться. Учительница начинает делать ему резкие замечания, ученики в классе смеются – всем известная детская жестокость. Если он попадает в эту ситуацию, то может начать играть, чтобы заглушить свои внутренние переживания. Это самый простой пример, а стрессов у ребенка и подростка – хватает.
Все мы знаем о подростковой любви, которая всегда переносится тяжело…
Вообще, любой человек в стрессовой ситуации рано или поздно начинает искать выход, и не обязательно плохой. Было бы правильно, если бы родители в этот момент были рядом. И помогли найти выход ребенку. Если, например, в этот момент девочка начнет заниматься танцами – это тоже будет выход. Но проще дома включить компьютер.
Бунт «хороших детей»
– Бывает, что игроманией начинают страдать хорошие дети, не обделенные родительским вниманием…
– Когда начинают играть в нашем социальном понимании хорошие дети – это реакция протеста. Не секрет, что родители часто за детей принимают решения даже в ситуации выбора профессии.
Нередко родители решают за ребенка, куда он пойдет учиться. Я очень часто сталкиваюсь в своей практике с ситуацией, когда у ребенка, может быть, еще нет четкого определения, кем бы он хотел стать, но ему тяжело, допустим, дается математика. Но родители решили, что он пойдет в технический вуз (династия, смогли договориться, есть военная кафедра и тому подобное). Они видят в нем инженера, к примеру, и настаивают.
Ребенок сдает экзамены и идет учиться. Обычно такое обучение заканчивается через три-четыре месяца, но он по-прежнему ходит в институт, а на самом деле – начинает играть. Он уходит из реальности, выражая так внутренний протест. Протест – это же не всегда, когда ребенок топает ногами и ругается.
Внутренний протест страшнее, его внешне можно не увидеть.
– Вы упоминали о том, что зависимость может передаться от родителей. То есть папа играет, и сын станет играть?
– Не обязательно папа именно игроман. Есть неблагополучные семьи, где отец сильно злоупотребляет алкоголем, и тогда мама говорит: «Сынок, ты видишь, что происходит? Ты должен это запомнить, тебе нельзя употреблять алкоголь ни в каком виде, потому что у папы зависимость и, не дай Бог, ты тоже станешь зависимым». Ребенок понимает, что ему нельзя это делать – употреблять алкоголь.
А зависимость никуда не делась, она есть в генах. Если ему на пути встретилась компьютерная игра, то его ген зависимости нехимически проявится в игре. Поэтому нужно настраивать ребенка иначе: «Папа слабый, у папы слабая воля, поэтому, чтобы с тобой не случилось такого, сынок, давай с тобой займемся спортом, займемся общественным трудом, волонтерством, чтобы стать сильным, благородным, научиться помогать себе и другим людям».
– Обычно психологи говорят, что ребенок должен быть занят, у него должно быть много увлечений, и тогда шанс увлечься «плохим» минимален. Но, оказывается, это тоже не всегда работает: ребенок вроде бы занят, ходит на разные кружки, а потом оказывается зависимым от компьютерных игр?
– Его нагрузили – это правильно. Но ему должна нравиться эта нагрузка, и он должен понимать, для чего она.
Отправили на танцы, образно говоря, для того, чтобы у него была хорошая походка, хорошая осанка, чувство ритма, которые ему в жизни пригодятся. Если его отправили на иностранный язык, он должен понимать, для чего ему нужен этот иностранный язык. Когда это просто цепь обучений и развлечений без всякой цели, то все равно человек задается вопросом: «Для чего я все это делаю?» И в этом графике в любом случае должны быть два часа, если он хочет, на какие-то занятия на компьютере. Понятно, что речь о школьниках.
Ведь сегодня дети даже задания друг другу отправляют с помощью социальных сетей.
Совсем лишать компьютера ребенка нельзя: запретный плод всегда сладок.
Никогда нельзя наказывать «отлучением от компьютера»: «Если ты получил двойку, ты сегодня не будешь играть на компьютере». Это вызовет как раз протест.
Компьютер с большим экраном и самый простой телефон
– Про запретный плод. Допустим, ребенку спиртное дают попробовать лет в 16. В каком возрасте должно начинаться знакомство с гаджетами?
– Думаю, когда ребенок идет в первый класс. До поступления в школу он должен знать, что такое компьютер, уметь им пользоваться. Повторяю, компьютер с большим хорошим экраном – никаких планшетов! Они, кстати, могут катастрофически снижать зрение.
Вместо планшетов и смартфонов – самые простые телефоны, чтобы можно было связаться с родителями и чтобы там не было игр.
– Когда родителям нужно бить тревогу, что есть риск появления игромании?
– Это определяется достаточно легко. Допустим, у ребенка есть выделенное время для занятий на компьютере. К нему приходит мама, папа, няня и говорит, что все, на сегодня хватит, а он начинает нервничать. Эффект потери чего-то – волноваться, даже в каких-то случаях грубо отвечать. В этой ситуации можно побеседовать с ребенком, с психологом: выяснить, почему он хочет играть больше, какие у него для этого есть причины.
– Кто больше подвержен игровой компьютерной зависимости – мальчики или девочки?
– У нас есть статистические данные западных исследователей, но, думаю, ситуации схожи. Из девочек 30% увлекаются компьютерными играми настолько, что это может представлять опасность. Из мальчиков – 70%. В моей практике (я больше занималась взрослыми) женщин было всего 3% на выборке 350 человек. Женщине всегда есть чем заняться, отвлечься, например созиданием, даже если это трехлетняя девочка.
– Есть ли данные, дети из каких семей больше страдают компьютерной зависимостью – из многодетных, из семей, которые воспитывают одного ребенка?
– Насчет многодетных семей или семей с одним ребенком сказать сложно – здесь нет никакой корреляции.
Кстати, нет никакой корреляции между полными семьями и семьями, где ребенка воспитывает одна мама, один папа.
Можно заметить, что чаще компьютерная зависимость наблюдается в семьях, где явно прослеживаются гиперопека или гиперпротекция.
– А что касается благополучных и асоциальных семей?
– Тоже нет корреляции. В асоциальных семьях, кстати, если у ребенка нет генетической предрасположенности, он может стараться приложить усилия, чтобы не стать таким, как его асоциальные родители.
Рассказ, что у алкоголиков обязательно будет ребенок-алкоголик – неправда. Я не защищаю асоциальные семьи, просто хочу разрушить существующий миф.
Поэтому неважно, семья благополучная или неблагополучная – риск появления игровой зависимости больше зависит от ребенка, его личностных характеристик, его взаимоотношений с социумом, с окружением.