Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли,
они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься,
и пламя не опалит тебя. Ибо Я Господь, Бог твой…
(Ис.43:2,3)
«Буря на Северном море». Худож. И. К. Айвазовский. 1865 г.
Чрезвычайные ситуации в истории человечества возникали всегда, причем людей всегда поражала их внезапность, масштабы, и слепая неизбежность происходящего. Свидетельство тому мы находим в памятниках истории и культуры разных времен и народов. Библия также содержит описание разного рода посещений Божиих — именно так с позиций веры воспринимались чрезвычайные ситуации: Господь Саваоф посетит тебя громом и землетрясением, и сильным гласом, бурею и вихрем, и пламенем всепожирающего огня (Ис. 29:6). Человеку трудно удовлетвориться естественным объяснением таких бедствий, как войны, голод, наводнения, грозы, землетрясения, пожары, эпидемии, — их сокровенный смысл, «таинственное измерение» открывает Священное Писание.
Общими особенностями всех чрезвычайных ситуаций является радикально или внезапно изменившаяся обстановка и связанные с этим особо неблагоприятные, угрожающие факторы для жизнедеятельности человека; катастрофические или разрушительные изменения в жизни людей. Поскольку универсальным признаком любой чрезвычайной ситуации во все времена является непосредственная угроза для здоровья и жизни людей, либо угроза срыва их деятельности, направленной на решение жизненно важных задач, то во все времена люди старались не только найти выход из таких ситуаций в момент их наступления, но и иметь определенный алгоритм действий в случае их возникновения. Выход люди всегда искали и, с помощью Божией, нередко находили.
Священное Писание дает множество примеров ходатайств и молений праведников об избавлении от грозящих стихийных бедствий: это праотец Авраам (Быт. 18:16–32), пророки Моисей (Исх. 9:29), Илия (3 Цар. 18:42–45 — ср.: Иак. 5:17–18), Иеремия (Иер. 14) и другие. Более того, через пророка Захарию Господь заповедует всем просить и Него «дождя во время благопотребное» (Зах. 10:1) и Сам укрощает бурю по просьбе Своих учеников (Мф. 8:23–27; Мк. 4:35–41; Лк. 8:22–25). Библейская традиция нашла свое продолжение в христианской богослужебной практике — со временем были созданы особые чинопоследования на случаи стихийных бедствий [13].
В нашей заметке приводятся примеры того, как чрезвычайные ситуации отражены в Священном Предании: иконография чрезвычайных ситуаций в наше время вполне востребована, ведь к немалому количеству катастроф природных добавились катастрофы техногенные. Современную цивилизацию в последние два десятилетия принято рассматривать уже как «цивилизацию риска»; техника дала человеку власть над природой, но при этом сделала его своим рабом. Вследствие этого катастрофы перестают быть единовременными событиями и превращаются в процессы, вызывающие в том числе и социальную дестабилизацию. Вспомним Чернобыльскую катастрофу 1986 года с её экономическими, социальными, политическими, демографическими и другими последствиями. Как тут не вспомнить грозное предупреждение Божие: Если и при всем том не послушаете Меня, то Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши (Лев. 26:18)!
Чрезвычайные ситуации, стихийные бедствия, являясь неким нарушением равновесия, гармонии созданного Богом мира, происходят или непосредственно по воле Божией (Лев. 26:3–4, 18; 2 Пар. 7:13; Пс. 103:32; 148:8; Иов. 37:6; Иер. 14:22), или по Его попущению (Ам. 3:22), что они бывают необходимы для вразумления грешников (Иез. 33:11; 2 Цар. 14:14; Иона 3:10; Откр. 3:19) и свидетельствуют о любви Божией к Его народу (Откр. 3:19; ср.: Притч. 3:12; Евр. 12:6–7). Они часто предшествуют или сопутствуют явлениям Бога (Ис. 29:6; ср.: Пс. 49:3; Ос. 6:3; 3 Езд. 3:19), а в эсхатологической перспективе предстают как подготовительные акты Божия Суда в конце времен (Лк. 21:11) [13].
В этом свете и открывается подлинная сущность попускаемых Богом бедствий: с одной стороны, в них проявляется смертоносность греха, а с другой — возвещается победа Христова. Силой Божией любви, действующей в тайне Креста Господня, бедствия приобретают новое значение: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8:35–39).
Попадая в чрезвычайные ситуации, претерпевая различные бедствия, человек должен открыть глаза на их истинный смысл. Он не должен хулить Бога: И жег людей сильный зной, и они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу (Откр. 16:9); не должен обращаться к какому-либо идолу в надежде избавиться от бедствий (ср.: 4Цар. 1:2–17; Ис. 44:17; 47:13). В бедствии человек должен признать знамение времени (Лк. 12:54), свидетельство своего порабощения греху и предвестие о том, что Спаситель близко, при дверях (Мф. 24:33).
Сам Господь дает ясное указание на то, что в чрезвычайных ситуациях, когда не спаслась бы никакая плоть, следует прибегать к ходатайству святых: ради избранных сократятся те дни (Мф. 24:22). Самым ранним свидетельством о совершении христианского богослужения по поводу стихийного бедствия является цитируемый писателями II–IV века рескрипт императора Марка Аврелия (161–180 гг.), в котором сообщается о нисхождении дождя по молитвам христиан-легионеров во время войны 174 г., когда римское войско длительное время страдало от жажды; его приводит Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» (V 5, 1–7).
В составе Божественной литургии моления об избавлении от природных катаклизмов, войн и т.п. появляются очень рано — они присутствуют в таких восточных евхаристических чинопоследованиях, как литургия апостола Марка, святителя Василия Великого, апостола Иакова и других. Соответствующие молитвы для мессы приводятся уже в древнейших латинских Сакраментариях.
Наиболее распространенной формой особой службы по поводу стихийных бедствий в древности были молитвенные шествия, например, молитвенное шествие, совершенное свт. Порфирием Газским после бдения по случаю бездождия (V в.). Святитель Иоанн Златоуст упоминает усиленные моления во время проливных дождей и «панихиды» (здесь имеется в виду — всенощная) с шествиями во время землетрясений [13].
Уже в древности эти молитвенные шествия совершались со святынями, в числе которых надо назвать изображение Креста Господня, святыни, связанные с Пресвятой Богородицей, а также мощи святых. Реальность помощи этих святынь находит отражение во множестве источников — от летописей до богослужебных текстов.
Интересно употребление термина «мощи» (в отношении останков святых угодников) в древнеболгарских и церковнославянских текстах. Он используется по крайней мере с Х века (самый ранний пример — Супрасльская Четья-Минея) и связан с глаголом мощи, мога, можещи, означающим могу, имею силу, могущество. Сама форма слова красноречиво выражает чудотворную силу (мощь) телесных останков святого. Как в латинских, так и в древнеболгарских текстах термины употребляются только во множественном числе. Однако бывают и исключения. Например, надписи, сопровождающие мощи четырнадцати святых, расположенных около частиц Креста в ставротеке, подаренной сербскими ктиторами Лазарем и Стефаном Мусичами монастырю Ватопед на Афоне, гласят: «святый Ермолай и мощь его», или «святый Прокопий и мощь его» и т.д. [4].
Интересная деталь: в Енинском Апостоле термин «мощи» употребляется для обозначения любой чудотворной святыни «…и по том входит Патриарх с Честными мощами Креста Господня». В западной традиции — это и частицы Креста Господня, и Пояс, Риза Богоматери, Вериги апостола Петра и др.
В русских и балканских письменных памятниках X–XII веков (Асеманиево Евангелие, Супрасльская Минея, Енинский Апостол, Синайский Патерик) упоминание мощей, их обретения и перенесения — события, исключительно важные для общественной жизни; их чудотворная сила была явлена в различных чрезвычайных ситуациях.
В жизни средневекового государства события перенесения мощей неизменно засвидетельствованы источниками — как письменными, так и изобразительными. Консульские хроники фиксируют прибытие мощей наряду с землетрясениями, прибытием императоров или освящением церквей. Одним из самых ранних изображений является рельеф из слоновой кости из Трира (VI в.), изображающий встречу мощей святого Первомученика Стефана в Константинополе императрицей Пульхерией. По существу, эта композиция представляет церемонию, называемую adventus — триумфального въезда императора. Все население торжественно встречает процессию приветственными возгласами и песнопениями, а императрица перед достраивающейся церковью приветствует кортеж. Эта иконография повторяется во всех иллюстрированных житийных циклах святых при изображении встречи мощей в столице православного государства, обретающего святыню, обладающую благодатной силой помогать в чрезвычайных ситуациях [4].
Добавим, что стремление обладать святынями, помогающими в чрезвычайных ситуациях, было настолько распространенным, что святыни не только присваивались победителями во время войн, но становились объектом частых, хорошо организованных краж — ведь мощей святых на огромной территории православного мира было немало. Кульминацией этого стало разграбление Константинополя в 1204 г., когда крестоносцы увезли на Запад огромное количество святынь [4].
Но в значительном количестве успели разойтись по православному миру как частицы мощей святых, так и списки чтимых икон. С верой в чудотворную силу святых мощей связана возможность многократного деления и расчленения их: каждая частица, независимо от размеров, подает благодатную помощь святого, его неизменное присутствие (исследователь христианских реликвий П.Браун использует термин praesentia — пребывание) [4].
На Руси наиболее ярким (и ранним) примером помощи Божией в чрезвычайных ситуациях, засвидетельствованной Преданием, является празднование Покрова Пресвятой Богородицы. Праздник, совершаемый Русской Православной Церковью 1 октября включен в число великих; он был установлен в Киеве в первой половине XII века в память о чудесном явлении Богоматери во Влахернском храме в Константинополе. Описание этого чуда и видение распростертого в храме покрова известны по византийскому житию святого Андрея Юродивого (Х век), который вместе с учеником Епифанием был его свидетелем во Влахернском храме. Автором жития блаженного Андрея принято считать пресвитера Великой церкви в Константинополе Никифора; некоторые исследователи, однако, относят это житие к концу VII века. Части жития были включены в состав русского Пролога середины XII века, а также других рукописных сборников, например, Изборника Святослава 1073 г.
Видение Богоматери блаженному Андрею произошло во время еженедельной «неусыпающей» службы, которую святой со своим учеником Епифанием посещал «по обычаю» во Влахернах. В четвертом часу ночи, т.е. между 22 и 23 часами по современному счету времени, Андрей «воочию», — в тексте подчеркивается, что божественное посещение было не в сонном видении, а наяву («очивесть»), узрел велми сущу высоку фигуру Богоматери, прошедшую через царские двери к амвону. Её поддерживали по сторонам пророк Иоанн Предтеча и апостол Иоанн Богослов («громный сын»), а впереди шествовали, исполняя духовные песни, святители в белых ризах. Преклонив колена, Богородица долго молилась у амвона и плакала за предстоящих в храме, потом подошла к алтарю, «молящися о стоящих людей тамо» [16].
Иконография Покрова Пресвятой Богородицы, по мнению большинства исследователей, была создана на Руси. Древнейшая из сохранившихся композиций Покрова находится в клейме на западных вратах (1227—1233 гг.) Рождественского собора г. Суздаля. Скульптурный фрагмент Покрова той же иконографии сохранился на стенах Георгиевского собора в г. Юрьеве-Польском (1230–1234). Полная иконографическая схема Покрова Богородицы складывается в XIV веке. С этого времени существует два иконографических извода Покрова, новгородский и ростово-суздальский [1].
В новгородских композициях Богоматерь изображается на фоне внутренней стены алтаря с поднятыми вверх руками. Над Её головой ангелы держат Покров (он обычно киноварный, ярко-красного цвета). По сторонам изображаются ангелы, святители; внизу — закрытые царские врата, возле которых стоит блаженный Андрей со своим учеником Епифанием, а также святые — апостолы, мученики. Самое раннее изображение этого типа — фреска 1313 г. в Снетогорском Псковском монастыре [1].
Ростово-суздальская композиция, затем принятая и в Московских землях, изображает Пресвятую Деву на фоне храма. Богородица Сама держит Свой Покров. Кроме апостолов, мучеников, святителей, а также блаженного Андрея с Епифанием, на иконах этого типа изображен преподобный Роман Сладкопевец — создатель вдохновенных песнопений, посвященных Пресвятой Богородице. Древнейшее из сохранившихся изображений этого типа — находящаяся ныне в Третьяковской галерее икона 1360 г. из Покровского собора суздальского Покровского монастыря.
Для Древней Руси, подвергавшейся постоянным нашествиям иноплеменников, обращение к предстательству Пресвятой Богородицы, к Её Покрову, было насущной потребностью. Действенность молитв к Пречистой засвидетельствована в нашем месяцеслове праздниками, установленными в честь Её икон в память об избавлении от вражеских нашествий.
Но для нас важно не только свидетельство о заступничестве Богоматери во время военных действий, но и о Её помощи во время разного рода катастроф. Чрезвычайных ситуаций наша история помнит немало. Для Центральной Руси из различного рода «посещений Божиих» (чрезвычайных ситуаций) нетипичными являются разве что землетрясения — они случались редко и не имели таких катастрофических последствий, как землетрясения, происходившие в ХХ веке (Ашхабадское 1948 г.; Армянское 1988; Иранское 1990 г.).
А вот наводнений у нас случалось немало. Даже в относительно спокойном бассейне Москвы-реки происходили наводнения с катастрофическими последствиями. Летописно засвидетельствованы наводнения в Москве 1496 г., когда после лютой морозной и снежной зимы случилась «великая паводь», причинившая столице большой урон с человеческими жертвами. В июле 1518 г. и августе 1566 г. наводнения случились после «безведрия» — долгих непрерывных дождей, а в 1655 г. весеннее половодье уничтожило множество домов и даже повредило южную стену Кремля.
Вода поднималась порой очень высоко; при наводнениях 1788, 1806, 1828 и 1856 гг. были сделаны отметки на башне Новодевичьего монастыря. Но одно из самых больших наводнений было в 1908 г. — вода поднялась на 9 метров выше постоянного летнего уровня; слой воды у стены Кремля (!) составлял 2,3 м.; последнее крупное наводнение в Москве было в 1931 г. — вода поднялась почти на 7 метров.
Летописные свидетельства о чрезвычайных ситуациях в лицевых рукописях сопровождаются лаконичными, но очень выразительными миниатюрами: «Того же лета быша дожди мнози и велицы… и мост великий в Новегороде снесе на Волхове…» [ил.]. Здесь можно найти и описание землетрясения: «Опотрясенной земля месяца мая в 3 день во время Святыя литургии егда чтут святое Евангелие. В церкви Святыя Богородицы во Владимире потрясеся земля, и церкви, и Трапеза, и иконы подвизашася по стенам, и паникадила со свещами…» [ил.].
Но самым типичным из ряда чрезвычайных ситуаций на Русской земли были, конечно, пожары: «Погоре град Ростов, мало не весь. И святая церковь соборная Пречистыя Богородицы Успение…» Сделанное очевидцем описание засухи («Того же лета бысть ведро и жары велицы, и сухмень чрез все лето… Озера и реки засхоша, болота же выгореша и лесы, и земля горела…»), снабжено изображением этого бедствия [10].
От бездождия страдала вся природа: «Также и звери видяху по селом хожаху и по градом, смешающеся со человеки медведи, волцы, лисицы и прочия звери. Сухмень же быть тогда велика и зной и жар… Болота высошхи горяху, и земля горяше. И бысть страх и трепет на всех человецех…». Разумеется, усердно молились в такие дни русские люди.
Особые песнопения и кондаки для подобных дней появились уже в V—VI вв. Известен кондак преподобного Романа Сладкопевца «на всякое землетрясение и пожар» (гимн 54, на среду 3-й седмицы Великого поста). В константинопольской практике кондаки исполнялись после всенощного бдения.
В русских богослужебных книгах имеются особые чинопоследования, которые относятся к стихийным бедствиям. В Большом Требнике содержится общее последование для молений во время стихийных бедствий («Последование в различные литии и бдения молебнов»), а также особые чины для пения во время «бездождия» (т.е. засухи), «безведрия» (когда нет сухой погоды и идут сильные затяжные дожди); в «страхе труса»; эпидемий; также приведены отдельные молитвы на «прещение» громов и молний, против «злорастворения» ветров и морской бури. Не забыты и бессловесные твари: в Дополнительном Требнике содержится особое последование «во время губительного мора скотов» [13].
В числе наиболее почитаемых святынь, перед которыми молились в чрезвычайных ситуациях, известны иконы Пресвятой Богородицы, именуемые Неопалимая Купина. Иконография эта известна по крайней мере с XVI в.
Поясные иконы Богоматери «Неопалимая Купина» изображают Пресвятую Деву в мафории, с Богомладенцем на правой руке, склонившей к Нему Свою голову. На Младенце гиматий; в руке Он держит свиток. Левой рукой Богоматерь поддерживает «Гору Нерукосечную», на которой в столпе представлен Царь Славы — Спас в виде Великого Архиерея. Левее, на Её плече, в круге изображен поясной Спас Еммануил в венце. Под Ним, на украшенном мафории Богоматери, написано: «Радуйся, украшенная Палато». Богоматерь заключена в ромб, на котором изображены серафимы и ангелы (это «духи воздержания, ангелы ветра и бури, дождя…», а также «ангелы облаком и дугою, сиречь преславное чудо воистину показа».
В треугольниках, идущих в стороны от ромба к верхним углам иконы, изображены символы Евангелистов: ангел (Матфей); орел (Иоанн); лев (Лука) и телец (Марк). На облаках, окружающих изображение Богоматери, — ангелы с разнообразными атрибутами; это «Ангелы служебные, сиречь жупелу, мразу и снега инею, сиречь грозу», а также «Дух силы»; «Дух славы»; «Дух благочестия»; «Дух разума»; «Ангел молнии», «Дух страха Божия, ангел грому» и «Дух премудрости, ангел огнем палящу, сиречь показа Яве хотящу бытии» [1].
Надписания на иконах «Неопалимой Купины» следующие: «Бывши Моисею в горе Хориве, явися ему купина огнем горящая и не сгорающая»; «Жезл и корене Иесеева…»; «Иаков-Израиль виде лествицу, утверждену от земли до неба…»; «Дверь, виденная Иезекиилем пророком»
Композиция возникла в связи с церковными песнопениями, в которых Богоматерь сравнивается с Неопалимой Купиной — объятым пламенем и не сгоравшим кустом, увиденным пророком Моисеем на горе Хориве: «Яко же Купина не сгораше опаляема, тако Дева родила еси» (Богородичен 2 гласа); «В купине Моисею Девы чудо на Синайстей горе прообразившего иногда, пойте, благословите и провозносите во вся веки» (ирмос на утрене в среду первой седмицы Великого поста); «…радуйся, Купино Неопалимая» (стихира на Благовещение).
На иконах «Неопалимой Купины» изображение Богоматери заключено в восьмиугольную звезду, состоящую из двух — красного и зеленого — четырехугольников с острыми углами и вогнутыми сторонами. Зеленый обозначает цвет куста (купины), а красный — охватившее купину пламя. Иногда в левой руке Богоматери, кроме «Горы Нерукосечной» — Её эмблемы по пророку Даниилу, изображается лестница (символ видения Иакова) и врата (по видению пророка Иезекииля). Жезл, представленный на некоторых иконах Богоматери этой композиции — символическое изображение Христа, Который в церковных песнопениях называется «Жезлом от корня Иессеева» [1].
Иконы «Неопалимая Купина» почитались как святыни, помогающие «от запаления огненного». В Москве, в Новой Конюшенной слободе, в XVII веке был сооружен храм в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина». Храм был закрыт в 1928 г., а через два года уничтожен до основания, но название закрепилось в столичной топонимике (Неопалимовские переулки).
Чтимый образ «Неопалимой Купины» был прославлен в Москве в XVII веке; находился он в сенях Грановитой палаты Московского Кремля и прославился при следующих обстоятельствах. При дворе царя Алексея Михайловича служил некий Димитрий Колошин, который «имел особое усердие к этой иконе. Всякий раз, когда по обязанностям своей службы приходил он во дворец, усердно молился перед этим образом. Однажды он незаслуженно подвергся царскому гневу и, не надеясь оправдаться человеческими средствами, обратился в сердечной молитве к Царице Небесной пред Её иконой Неопалимой Купины и просил Её заступления. Молитва была услышана: Богоматерь явилась во сне царю и объявила, что Колошин невиновен. Приказав подробно расследовать дело, царь убедился в невиновности Колошина, освободил его от суда и вернул ему свое прежнее расположение».
В знак благодарности Колошин близ Хамовников построил храм в честь Неопалимой Купины. Строительство началось в 1649 г., а в 1680 в него с разрешения царя перенесли и сам чтимый образ Неопалимой Купины. В память о прежнем месте пребывания иконы в храм Неопалимой Купины на Девичьем поле совершался ежегодный крестный ход из Успенского собора Московского Кремля [9].
В наше время «Неопалимую Купину» своей Небесной покровительницей считают бойцы «огненного фронта», пожарные. При Управлении противопожарной службы Москвы на Пречистенке имеется домовая часовня в честь «Неопалимой Купины», а в 2007 г. при Всероссийском научно-исследовательском институте противопожарной обороны (г. Балашиха) сооружен храм в честь этой иконы.
С возвращением в жизнь современного российского общество ценностей Православной веры стало возможным, — добавим: и необходимым, — почитание древних святынь Церкви не только на личном уровне, но и значительными группами людей, профессионально объединенных для обеспечения военной безопасности, поддержания порядка в государстве и ликвидации последствий различных чрезвычайных ситуаций. Обращение людей, несущих службу в силовых структурах, к своим небесным покровителям — не дань моде, а насущная потребность. Ведь минуло то время, когда защитников Отечества принуждали быть без Христа, чуждыми заветов обетования, не имеющими надежды; быть безбожниками в мире (Еф. 2:12). Вынесенные в эпиграф слова пророка — реальность для тех людей, кто избрал делом своей жизни жертвенное служение ближнему в чрезвычайных ситуациях.
Источник: Московские епархиальные ведомости
Источники и литература:
Антонова В.И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи XI — начала XVIII вв. (Гос. Третьяковская галерея). Т.1–2. М.,1963.
Арциховский А. В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. Томск-М., 2004.
Афанасьев А. Икона Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина» (К 300-летию прославления). — Журнал Московской Патриархии. 1982 — № 7.
Бакалова Е. Реликвии у истока культа святых. — Восточно-христианские реликвии. / Ред.-сост. Лидов А.М. М., 2003.
Византия. Балканы. Русь. Иконы конца XIII — первой половины XV века. Каталог выставки к XVIII Международному конгрессу византинистов. [ГТГ]. М., 1991.
Древнерусское искусство Х-начала XV века. Каталог собрания ГТГ. Том.1. М., 1995.
Кондаков Н. П. Иконография Богоматери. Т.1. Пг.,1914.
Лазарев В. Н. История византийской живописи. Т.1–2. М., 1986.
Паламарчук П. Сорок сороков. Краткая иллюстрированная история всех московских храмов. Т. 3. М., 1995.
Подобедова О. И. Миниатюры русских исторических рукописей. К истории русского лицевого летописания. М., 1965.
Прилуцкий В., свящ. Частное богослужение в Русской Церкви в XVI и 1-й пол. XVII в. К., 1912.
Прохоров Г.М. К истории литургической поэзии: гимны и молитвы Патриарха Филофея Коккина — ТОДРЛ, Т. 27. Л., 1972.
Ткаченко А. А. Бедствия стихийные. — Православная энциклопедия. Т. 3. М., 2002.
Троицкий И.Г., свящ. Краткое историческое описание храма Неопалимой Купины близ Девичьего поля. — Труды комиссии по осмотру и изучению памятников церковной старины Москвы и Московской епархии. Т. 4. М., 1911.
Филарет (Гумилевский), архиеп. Исторический обзор песнопевцев и песнопения греческой Церкви. СПб., 1902.
Шалина И. А. Реликвии в восточно-христианской иконографии. М., 2005.