Почему я не знаю пароля от домашнего компьютера
Дмитрий Емец
Я писатель. Я работаю дома. Жена преподает керамику. Она с утра удирает на работу, и я ей завидую отчасти, потому что когда ты пришел уже на работу, то ясно, зачем ты туда пришел. Уже мобилизуешься и ни на что не отвлекаешься. Поэтому я понимаю очень хорошо, почему многие писатели работают не дома, а ищут в городе самую дальнюю, без интернета, библиотеку, берут там какую-нибудь ненужную газетку, чтобы не прогнали, и сидят-пишут в читальном зале. Потому что если ты уже полгорода проехал до этой библиотеки, выбора у тебя нет – сиди и ваяй нетленку.
И еще интересный момент. Я заметил, что к третьему ребенку многодетные мамы на 90 процентов бросают работу, решаясь навеки посвятить себя дому, а после пятого или шестого опять радостно рвутся на работу, потому что от сидения дома начинают потихоньку дичать и звереть, чего папы часто не могут понять. Зато на работе они всегда счастливы и как-то даже немного виновато счастливы. У них всегда такой хитрый вид, словно они говорят «Я в домике! Меня не кантовать!»
Как многодетному человеку работать дома и работать много? Потому что содержать большую семью надо, и финансов она пожирает очень много.
Надо очень хорошо ощущать время и вписываться в те короткие отрезки времени, когда тебя не дергают. Я уже отсек все, что мог.
У нас дома нет телевизора. Ноутбуков, правда, много, но от Wi-Fi мы отказались и интернет подключен только к одному компьютеру, от которого я не знаю пароля, потому что не хочу отвлекаться от работы, а в глобальную долговременную силу своей воли я не верю.
Если я буду знать пароль, то у меня будет соблазн написать какое-нибудь не очень нужное письмо, влезть в блог, узнать быстро тухнущие политические новости, переливать из пустого в порожнее, и это будет пустая активность, вода на чью-то чужую мельницу, такой симулятор деятельности, в которую я никак не вовлечен и которая никакой творческой выгоды мне не приносит.
В четыре утра границы реальности размыты
Вот, например, сегодняшний день. Обычно я встаю в пять утра, чтобы работать до семи. Раньше вставал в четыре, но потом как-то утратил навык и никак не настроюсь. Утренние часы работы – самые хорошие. Границы реальности размыты, и героев видишь, как живых, потому что границы твоей собственной личности не давят. А по поводу размытости границ реальности на рассвете – это чистая правда. Не просто же так монахи ночами молятся. Ночью небо ближе.
Фото: Даниэль Гюнтер
В семь утра начинается очень беспокойное время. Надо всех будить, одевать, собирать, развозить, младших в садик и в школу, а Наташу везти в колледж – довольно далеко, и еще железная дорога, и часто у шлагбаума ждешь. Потом можно спокойно работать примерно до часу дня, а потом начинается опять суета.
Нужно забирать детей из школы – каждого в свое время, потом кого-то к учителю, кого-то куда-то еще. Правда, часть детей сама добирается, но все равно получается много коротких поездок, которые я пытаюсь совершать на велосипеде, но чаще все же езжу на машине, слушая по дороге классику. В книге «Бунт пупсиков» я описываю нашу семейную логистику довольно подробно.
Это идеальные условия, при которых я имею пять-шесть часов одиночества в день. И работаю в эти часы, чем дорожу, потому что другого времени не будет.
Бабушки у нас есть, но они далеко. Когда же выбираются к нам, то долго детского гвалта не выдерживают. Зато бабушки абсолютно бесценны, когда старшие дети становятся студентами. Они тогда очень радостно и при первой возможности переселяются к бабушкам.
Но все же я считаю, что семья должна как можно дольше оставаться вместе.
Главная опасность переселения к бабушкам и вообще в любые сторонние родственные семьи состоит в том, что подростки перестают ходить в храм.
Вначале одно воскресенье проспали, потом другое, а потом выясняется, что все мы произошли от личной обезьяны Чарльза Дарвина, а заваленная сессия – это следствие дурных генов со стороны дедушки, который тоже когда-то откуда-то вылетел.
Личное пространство для выживания многодетных
Но все же, когда работаешь дома и у тебя большая семья, возникают две большие проблемы.
Первая – проблема тесноты. Вторая – проблема личного пространства.
Они кажутся похожими, но на самом деле абсолютно разные. Проблема тесноты – это то, что было у моей прабабушки Маши, которая вырастила 6 детей в полуподвальной комнате в 15 метров в городе Рыбинске. Разумеется, кухня, туалет, ванная – это вообще за кадром. Где это было и было ли, никто точно сказать не может. Но, судя по тому, что с голоду никто не умер и от грязи не чесался – как-то все решалось. При этом никаких подвигов прабабушка Маша не совершала. Или не знала, что совершает, потому что все тогда так жили.
Не задумывались, что детей можно рожать, а можно не рожать. Не планировали рождаемость, не прикидывали, смогут ли дать образование всем детям и обеспечить их жилплощадью.
В то время, когда кто-то из детей женился, то прямо в этой комнате 15 метров, где уже жили восемь человек, натягивали занавесочку для молодой четы.
Если ты благородный человек и жена твоя – музыкант, то ставили ширмочку. Иногда на ширмочке были цветочки. Но 15 метров оставались 15 метрами.
Нам тоже было очень тесно, пока мы жили в двушке, но не так тесно, потому что была какая-то логистика, кого куда засунуть. Внутренняя собранность была. Кого в машине закачать, кого на балконе уложить спать из малышей, кого в ванную купаться, кого гулять, кого куда. Конечно, дети мешали друг другу, будили друг друга, кто-то уроки делает, а кто-то уже спать хочет – все это было, и мешало сильно. Я, например, работал на кухне. А что, хорошее место. Светло. Чайник близко. Холодильник тоже близко.
Свободное пространство необходимо. Это главный элемент выживания в многодетных семьях. Я знаю несколько семей, где по четверо-пятеро детей живут с родителями в одной комнате. Иногда в двушке, но пять человек в двушке – это еще более-менее терпимо.
Это только кажется, что многодетных в городах сильно любят. Их любят на улице, когда они идут из храма или в парк.
Тогда все торжественно, встречные бабушки охают. Мать семейства, отец семейства, две коляски, шесть-семь детей, девочки с косичками. А в подъезде, например, многодетных не особо любят. Потому что шум, топот ног, слезы, вопли, громкие крики. Всякие там занятия музыкой и все такое. Спросите у любой многодетной семьи, как к ним относится соседка снизу, и многим будет о чем рассказать. Порой прямо-таки мелкоуголовные истории будут озвучены.
Если следить за правильностью – погибнешь от усталости
Соблюдать границы в многодетной семье возможно, но чудовищно трудно. Например, не удается прогонять детей из своей кровати лет до восьми. Видимо, им нужно иметь под боком кого-то живого. Может, днем не хватает общения.
Иногда по двое-трое детей спят с тобой в кровати и лягаются больно, потому что очень немаленькие уже по размеру и ноги крупные. Причем ложатся так, чтобы не друг с другом рядом. Если друг с другом, будут потом толкаться долго и делить тебя. Самое популярное место – между родителями. А оно всего одно.
Понятно, что это и неудобно, и неправильно. Но к вечеру так устаешь, что ложишься спать раньше детей, а они еще долго буянят и бегают.
В идеале у правильных родителей, конечно, дети и в год уже вместе не спят. Мы были правильными родителями ребенка до четвертого, почти идеальными родителями в духе какого-нибудь Спока, а потом просто надоело. Если следить за правильностью – погибнешь от усталости. Теперь мы неправильные.
Фото: Jana Romanova «Ожидание» / janaromanova.com
Не все решает жилплощадь, но можно завести тараканов
От недостатка личного пространства к концу дня дуреешь. Шум, гам, и начинаешь срываться там, где днем легко бы разрулил все двумя-тремя несложными указаниями.
И когда мы жили тесно, нам казалось, что главное – это как-то улучшить жилищные условия. Что если будет большая квартира, большая площадь – станет намного лучше и легче. И мы постепенно улучшили жилищные условия. Сейчас живем в большом доме. Комнаты есть, конечно, не у всех, потому что детей много, но у большинства есть.
Но тут оказалось, что проблема тесноты исчезла, но легче не стало. И не потому, что в частном доме что-то постоянно ломается, протекает, трубы, отопление, котел, надо переделывать, менять, сверлить гораздо чаще, чем в любой квартире, что требует немалых расходов, а потому, что появились внутренние сложности. То, что можно назвать уже проблемой личного пространства и семейного взаимодействия.
Эта проблема не решается площадью проживания. Она глубже и связана уже с психологией и укладом всей семейной многодетной жизни.
Комнаты есть, но все малыши все равно не в них, а тут, рядом с тобой, и ты все время как в муравейнике. Тебя все время дергают, просят, чего-то от тебя хотят.
Очень часто бывает, что кто-то болеет, или каникулы, или выходные, или праздники, и тогда одиночества не получается и всякое личное пространство исчезает. Например, сейчас. У всех наших школьников сейчас каникулы. Колледж и сад, правда, работают, но все равно все средние и часть младших детей дома.
Это очень тяжелое испытание. Детей надо как-то занимать. Включить компьютер – конечно, выход. Иногда мы срываемся, включаем, и они смотрят мультики несколько часов подряд. Но ощущение потом противное. Чувствуешь, что словно снотворное отупляющее дал.
«Пап, идем! Пап, он ко мне лезет! Пап, где ножницы!» А ножницы нужны, чтобы резать картонную клетку для яиц. Это очень ценная вещь. В ней можно разводить африканских тараканов, положив длинные куски картона в пластиковый контейнер. Там лабиринты всякие получаются. Тараканы же нужны, чтобы кормить богомола, которого нам недавно подарили.
В общем, мелкие насекомые очень помогают занять детей. Если вы по разным причинам не можете завести собак или кошек, то заведите насекомых. Дети готовы часами возиться с ними. Муравьев можно завести. У нас были муравьи-жнецы в пробирке прошлой зимой.
До 14 лет дети бегают за тобой, а после – ты за ними
Главная проблема нашей семьи – личное пространство. Дом довольно большой, у многих детей есть свои комнаты, но они почему-то – особенно младшие – все равно сбиваются все вместе и туда, где родители.
Но это понятно. Им нужна защищенность и родители нужны как центр этой защищенности. Относительную автономность дети приобретают годам к 11. То есть сами уже контролируют свои дела, уроки, время посещения кружков и т.д. Контроль, конечно, нужен, но уже не такой, как до 11 лет. Годам к 12 дети уже не особо рвутся в толпу братьев и сестер. Скорее напротив, стараются забиться в комнату дальнюю, в укромный уголок, в ванную, и там долго что-то делать: пилить, сверлить, читать, забивать сток раковины пластилином и так далее.
А после 14 лет роли вообще меняются. Если до 14 лет дети бегают за тобой, то после 14 уже ты бегаешь за детьми.
Тебе хочется порой большего общения, большей доверительности, ведь родил же ты зачем-то этих карапузов, а у них уже какие-то секреты, тайны, личные дела, планы, и ты в эти планы не всегда вписываешься. Порой они все же начинают в тебе нуждаться, но это временами, когда у них открываются какие-нибудь внутренние валентности. Я к этому нормально отношусь и даже, возможно, с каким-то внутренним поощрением.
Малыши нарушают пространства старших, они часто забираются в их комнаты и что-то там берут, трогают, переставляют. Интересно же. Старшие потом за ними с воплями гоняются, а младшие бегут спасаться к родителям. Но все равно потом залазят. Правда, это не мешает им дружить. Часто потом старшие ведут их в комнаты и что-то они там секретничают, совещаются, барахлишко перекладывают.
Есть предметы очень важные для старших – школьные тетради, телефоны и так далее. Бывает, в чужой тетради кто-то нарисует или порвет ее, и потом войны. Не сказал бы, что очень страшные, но дети после 14 лет обычно очень отгораживаются, замочки на двери вешают, стульями подпираются, щеколды ставят. Включается охрана личного пространства. До 12 лет обычно почти не охраняют его.
Смартфоны когда-нибудь запретят, как наркотики и курение
Я думаю иногда вот о чем. Предположим, есть многодетный священник (или не священник), у которого дети (пусть шесть или семь), внуки, зятья… Допустим, в сумме человек тридцать. Наверняка кто-то из зятьев хронический дурак, пара дочерей несчастны, сын занимается не пойми чем, несколько внуков имеют разного рода проблемы. Каждый день куча внештатных ситуаций, соплей и жалоб.
Если принимать все это близко к сердцу – разорвет. Единственный вариант – разумное отношение. Вроде как делаешь то, что надо, но одновременно отстраняешься, чтобы самому уцелеть. Родился кто-то – и родился, развелся кто-то – и развелся. Ушел из вуза – и ушел. И так далее. То есть любишь, но любишь, не уничтожая себя. Отпуская ситуацию.
Главная задача – сделать ребенка автономным пораньше. Подарить ему навык созидательной деятельности. Но не телевизором занимать его, не мультиками и не играми. Это вариант тупиковый. Например, смартфон – зло величайшее.
Мы со старшими детьми очень обожглись со смартфонами и теперь стараемся быть осторожнее.
Поначалу кажется, что смартфоном спасаешься от детской назойливости, но быстро видишь на практике, что для ребенка это наркотик страшнейший и смертельнейший. Это хуже, чем соску в коньяк окунать.
В XIX веке считалось, что героин – прекрасное снотворное и успокаивающее средство, а курение табака – защита от туберкулеза. И то и другое выписывали детям по врачебным рецептам. И никто не поверил бы, что это зло. И смартфоны когда-нибудь запретят, но, видимо, человечеству еще предстоит осмыслить всю степень их вреда.
Фото: 4mama.ua
Как выделить личное пространство родителям?
Ответ первый и единственный. НИКАК. Тут как хроническое заболевание или аллергия. Могут быть перерывы, облегчения, но в целом это уже на всю жизнь. Никогда многодетный папа не повезет многодетную маму на необитаемый остров с розами, даже если они найдут клад. Они еще до аэропорта не доедут, а уже чего-нибудь стрясется и телефон начнет звонить.
Но все же определенные секреты, облегчающие жизнь, есть:
1. Вырабатывать взаимодействие между детьми.
То есть у каждого свои обязанности, и определенный младший ребенок закреплен за определенным старшим. То есть, если описается Коля – штаны меняет Оля. Если укладывать спать Васю, то Лена, и так далее. Это позволяет родителям не выжигаться до конца.
НО: У нас с этим сложно. Не получается до конца создать работающую схему. Максимум иногда получается, чтобы дети мыли посуду или за собой убирали, стирали. На остальное часто начинаются всякие отговорки, уважительные причины и т.д. Но есть несколько знакомых семей, где этот принцип хорошо работает и очень спасает.
2. Пораньше понять, что правильные фразы не работают.
Вообще в широком смысле: люди речи не воспринимают. Ни взрослые, ни маленькие. Это всякий священник скажет, особенно на исповеди, когда одно и то же говорят долгие годы, и ты говоришь одно и то же – и никакого почти дальнейшего движения и результата, кроме, возможно, небольшого смирения, которое приобретается от множества падений. Люди слышат только те слова, которые проросли в их душах.
Так и с маленькими детьми: говорить «Не мешай! Дай поработать! Уважай мое время!» – бесполезно. Будут мешать, потому что причина какая? Не знают, чем себя занять, и томятся. Когда занятие появляется, ребенок уже на голове у тебя не прыгает, а оставляет тебя в покое.
3. Значит, надо подобрать занятие, которое займет ребенка, причем чтобы эта деятельность была позитивной.
Идеальный вариант – читать книги, но научить читать с охотой довольно сложно. У нас есть некоторые личные методики, но они тоже всех проблем не решают. Хотя порой помогают.
Секции, кружки, музыкальные школы. Это очень помогает. Только не стоит разрешать ребенку все бросать по первому капризу. Хотя и особого деспотизма и рвения, мне кажется, родителям тут лучше не проявлять. Пусть ребенок занимается тем, что нравится ему. Мы, например, три года промучили Катю в музыкалке, а потом перевели ее в художку – и тут у нее прямо второе дыхание открылось. Насколько она была неспособна к музыке, настолько же оказалась способна к живописи.
4. Очень важно стараться постоянно быть занятым чем-то созидательным.
Дети очень уважают своих родителей, именно когда те заняты. Единственное исключение – сон. А так, желательно, никакого телевизора, никаких компьютерных игр – вообще никакой деградации. Это будет разрешение ребенку самому деградировать. Почему папа в игры играет, мама кино смотрит, а я уроки должен делать? Как-то не стыкуется это в любой человеческой психике. Фразы, что папа кандидат наук, а у мамы два диплома о высшем образовании – пустые фразы.
Все равно никогда ребенок не поймет, что надо трудиться, пока не увидит, что трудятся родители.
Я однажды накололся на этом, когда еще старшему сыну было лет шесть. Стал играть в стрелялку ночью, а Ваня проснулся и полночи следил в щель двери, как я играю. Потом на более позднем этапе жизни он это воспроизвел и так воспроизвел, что потерял почти год жизни на компьютерные игры. И, думаю, корень этого был все в той же ночи у двери.
И так со всеми страстями – тот же принцип. Мне несколько дней назад бутылку вина подарили на день рождения, гости пришли, и вся семья так перевозбудилась, дети бегали, кричали: «Папа вино пьет!», сами пытались себе в воду вина подливать, какие-то капли из бутылки на хлеб капали, под столом все это поедали – в общем, вся зоологическая теория подражания на всю глубину.
А бывает это раз в год, не чаще. То есть теперь они мне через пять лет припомнят: вот ты вино пил, и я теперь буду. И ведь пил же! Факт, как говорится, налицо. Если бы я хоть сигарету где-то выкурил под настроение – тоже было бы как бы разрешение на то же самое. Причем разрешение глубинное.
5. Важно вовремя понять, что сила заложена в самом характере человека.
Если человек доминантный – он никогда не читает книг и статей про силу характера. Даже не задумывается, что тут может быть какая-то проблема. Сказал «равняйсь!» – и все уже сравнялось. Я однажды видел отца 12, если не 14, детей, который управлял детьми глазами. Показывает три пальца – и три ребенка перемещаются из правого крыла храма в левое. Покажет один палец – и строго определенная старшая девочка унимает строго определенного маленького ребенка, который не вовремя пискнул.
И это не деспотизм, а именно просто дух семьи такой. Жаль, я с ними не успел познакомиться, они проездом были. Ехали куда-то отдыхать.
Но, боюсь, у нас так не получится, мы даже не пытаемся. У нас, конечно, куда больший бардак. Если же кто-то из многодетных страдает из-за непослушания, то это, скорее всего, вариант противоположный. То есть мягкой маме ни в коем случае не стоит кричать и притворяться строгой.
Или пытаться представить строгим папу, который придет, разберется, всех накажет. Иногда помогает, но чаще не особо, потому что каждый ребенок и так прекрасно знает, что ожидать от своего папы, с какого бока тот опасен и когда надо под стул прятаться, а когда денег просить.
Такая мягко-жесткая мама, скорее всего, устроит ребенку качели, то запрещая, то разрешая ему не пойми что без всякой системы, и так раскачает ребенка, что собьет его с толку. Все дети-невротики – это результат действий мягких родителей, которые хотят быть строгими. Если уж вы мягкий, то будьте им до конца. Ищите силы в своей мягкости, любви и терпении.