Бородинская битва – только ли нравственная победа Русской армии?

Протоиерей Александр Ильяшенко

Бородинская битва – только ли нравственная победа Русской армии? Думаю, это зависит от точки зрения. Например,  я наткнулся на материал под названием «Почему Кутузов проиграл сражение при Бородино?» Во французской энциклопедии «Ларусс» написано: «Кутузов – генерал, проигравший битву при Бородино». У многих наших соотечественников отношение к этому знаменательному событию двойственное. При примерно одинаковом соотношении сил Русская армия понесла большие потери, чем Наполеоновская, и в результате отступила, Москва была оставлена. Говорят, что да, конечно, Наполеон – это Наполеон, нельзя отнять его гения, где уж нам – выстояли и хорошо, проявили силу духа. Это общепринятый подход, вошедшей и в учебники, и в художественную литературу – Лев Толстой в романе “Война и Мир” строит описание Бородинской битвы на том, что русские солдаты одержали именно нравственную победу над противником.    

Меня этот подход всегда не удовлетворял. Ведь если силы были примерно равны, а потери русской армии в полтора раза превосходят потери наполеоновской, то кто проявил большую силу духа? Ведь армия, стоящая в обороне, как известно, несет потери меньшие, чем атакующая. А здесь, наоборот. Значит, наполеоновские солдаты, идя, безусловно, на сильных духом русских солдат, проявили большую силу духа и большее воинское искусство. В чем же особый подвиг наших защитников, что-то здесь совсем не так просто, как представляется? Видны какие-то натяжки, концы с концами не сходятся, нечем особо гордиться, если подходить беспристрастно: две армии примерно равной численности, русская армия отступила, понеся потери большие, чем Наполеоновская армия и оставила Москву Наполеону. Чем тут особо восхищаться?

Василий Верещагин. Конец Бородинского боя

Историки не могут подсчитать даже генералов, что говорить о солдатах!

Я стал углубленно заниматься этим вопросом. Благодаря интернету я познакомился с замечательным историком, очень образованным человеком, знающим несколько иностранных языков, который с юности профессионально занимался историей войны с Наполеоном. Зовут его Игорь Петрович Арцыбашев, он живет на Украине. Мы с ним списались, но сейчас, к сожалению, связь у нас прервалась в связи с украинскими событиями. У него ряд просто блестящих находок: например, он использовал идею, которую применяют лингвисты, когда сравнивают разные тексты – они распечатывают тексты колонками, чтобы можно было сравнивать, где какое расхождение.

Дело в том, что войной с Наполеоном занимались многие историки. Особым авторитетом у некоторых историков пользуется Денье, офицер французского Генерального штаба, который был в России и потом вернулся в Париж. Он написал книгу, в которой приводится список из 49 имен генералов, убитых, раненных, контуженных или попавших в плен в Бородинском сражении. Подобные списки составил ряд исследователей, отечественных и зарубежных.

Так вот, Игорь Петрович составил таблицу из списков, составленных четырьмя разными авторами. Оказалось, что в их списках разное количество генералов, но не все имена совпадают, и разных имен генералов не 49, а 68. Некоторые имена попали по ошибке, например, какой-то генерал был ранен, но в другом сражении. Я просто продолжил его идею и добавил еще трех авторов, получилось всего семь. Действительно, названы имена 68 генералов. Кто-то вычеркивает какие-то имена, а вместо них ставит новые, в итоге из шести авторов никто не превзошел число «49». Только очень скрупулезные исследователи Васильев и Попов написали, что среди убитых и раненых генералов – 51 человек, 50 генералов и один маршал. Но в их собственной книге поименовано не 51, а 54 генерала.

Вышла трехтомная энциклопедия, посвященная войне 1812 года и зарубежному походу Русской армии. Это последнее слово исторической науки, юбилейное издание. Так в нем названо 48 генералов, убитых или раненых в Бородинском сражении. Например, в энциклопедии не указано, что знаменитый генерал Латур-Мобур, командовавший кавалерийским корпусом, был ранен. Авторы энциклопедии кого-то пропустили, но кого-то они раскопали – подняли польские источники, и оказалось, что еще два польских генерала были ранены. Обнаружено, что было два генерала с фамилией Красинский – Исидор Красинский и Винсент Красинский. Оказывается, в списке Денье указан не тот Красинский, который был ранен.

В результате, если учесть эти новые достижения, получается, что при сравнении всех этих семи авторов выходит 57-59 генералов, а не 49. Так ошибиться в генералах! Это современные ученые! Тогда что говорить о потерях солдат?! Возвращаясь к Денье, отметим, что его книга была издана в 1842 году, спустя 30 лет после кампании 1812 года. Спрашивается, что же в течение 30 лет делали Денье и его сотрудники, если у них так много элементарных ошибок?

Реальная численность армии Наполеона

Но у Игоря Петровича есть еще одна блестящая идея: смотреть, сколько солдат приходится на одного генерала. В физике, в других естественных науках широко используются относительные величины. Арцыбашев предлагает оценить, сколько солдат приходилось на одного генерала. Известно штатное расписание армии Наполеона еще до того, как она переступила границу России, эти данные опубликованы. Итого: общее количество генералов известно, общая численность армии тоже известна, поделив одно число на другое, получаем примерно 1300. Но когда армия движется вперед, она несет не только боевые потери, но и небоевые. Оказывается, что в те времена небоевые потери превосходили боевые в три раза: болезни, вывихи, простуды, кишечные заболевания (потому что на походе скучено огромное количество людей, никакой гигиены при недостатке воды). Дизентерия и тиф в Наполеоновской армии тоже были. И в процессе движения армия несла огромные небоевые потери.

В итоге к Бородинскому полю подошло гораздо меньше воинов, чем было на границе. Наполеон это прекрасно понимал, и вслед за армией двигались так называемые маршевые батальоны – это пополнения, которые направлялись в тот или иной полк или дивизию, чтобы восполнить такую убыль. Кутузов накануне Бородинского сражения в рапорте императору пишет, что по показаниям пленных подходят маршевые батальоны. Наша разведка работала непрерывно и успешно, ведь знать, сколько перед тобой врагов – это вопрос жизни и смерти. Но особо и пленных допрашивать не нужно было, ведь на мундире и соответствующие нашивки, и соответствующие петлицы, и соответствующие указания, глядя на мундир, можно сказать к какому полку, к какой дивизии кто относится. То есть Русская армия располагала надежными разведданными.

И оказывается, что, если следовать общепринятой точке зрения, восходящей к Денье, то к моменту Бородинского боя за счет небоевых потерь на одного генерала приходилось уже 800 солдат. О генералах заботятся, конечно, гораздо более тщательно, чем о солдатах, поэтому среди них небоевых потерь значительно меньше. А в Бородинском сражении на одного вышедшего из строя генерала приходится всего лишь 500 солдат. Такую разницу надо объяснять. Если то, как из 1300 получилось 800, объяснимо, но почему в сражении на одного генерала раненых и убитых солдат всего лишь 500? Что, солдатики прятались за спины своих генералов, или генералы на глазах Наполеона изо всех сил рвались вперед, и только в Бородинском сражении, ведь в других почему-то не так?

В Русской армии генералов было меньше, до сражения на одного генерала приходилось 1600 солдат, и соотношение потерь такое же, то есть все одинаково выполняли свой долг, никто за чужую спину не прятался. И мы должны учитывать, что Наполеон создал настоящую боевую армию, где трусам места не было, и генералы были разумные – задача генерала не подставить свою голову под пулю, а направлять солдат к победе. И тогда возникает вопрос: объясните, пожалуйста, почему такое несоответствие?

Если же взять данные русского Генштаба, то оказывается, что на Бородинском поле французов было 185 тысяч, то есть более, чем в полтора раза больше, чем русских, потому что к французам действительно подходили маршевые батальоны, Наполеон восполнял эту естественную убыль.

По данным российского Генштаба на Бородинском поле на одного французского генерала приходилось немногим более 1000 солдат, понятно, маршевые батальоны не могли восполнить всей убыли. Наполеон, конечно, не ожидал, что ему придется так далеко вступать в глубину России. Но Наполеон – великий полководец, он не мог об этом не подумать, он должен был восстанавливать эту естественную убыль, и отрицать это – принижать полководческие дарования Наполеона. Но если принять данные российского Генштаба, то и среди потерь соотношение то же самое: на одного генерала – более 1000 солдат, все согласуется.

Тогда если на одного генерала – чуть больше, чем 1000 солдат, а вышло из строя 57 генералов, то получается, что потери французов составляют 58 000, а не 30 000, как утверждает французский Генштаб.

То есть потери Французской армии – 58 000 – больше, чем огромные потери Русской армии – 44 000. У Наполеона было 185 000 солдат, а не 130 000, как говорят, против 120 000 русских. Вот тогда, действительно, Бородинское поле – это поле чести и славы русских солдат, офицеров и генералов. Русская армия смогла выдержать удар превосходящих сил объединенной Наполеоном Европы, противопоставив многочисленному врагу, возглавляемому великим полководцем, образец воинского искусства и потрясающую высоту духа.

Этот дух воодушевлялся и подкреплялся и молитвой, и присутствием образа Смоленской иконы Божьей Матери. В фильме “Война и Мир” это прекрасно показано, это замечательный эпизод. Французы, которые наблюдали эту картину, эти чада свободы, равенства и братства – смеялись над суевериями этих, как они называли наших предков, «варваров», которых они пришли учить европейскому уму-разуму, сжигая все за собой, превращая храмы в конюшни.

Профессионализм какой армии был выше?

В результате чудовищно напряженного сражения русское командование и русский солдат оказались выше, чем Наполеон со своими прославленными маршалами и европейскими солдатами. У нас часто говорят, что профессионализм Наполеоновской армии был выше, чем у русской. С этим нельзя согласиться, потому что у него было огромное количество новобранцев, его ветераны все время выбывали, он долго вел тяжелейшие войны в Испании, с Австрией, в то время как Россия вела войну с Турцией с гораздо меньшего масштаба, с гораздо меньшими потерями. И поэтому у Наполеона армия все время численно наращивалась, но наращивалась за счет неподготовленных, необстрелянных солдат.  

Русская армия, конечно, тоже пополнялась, тоже за счет необстрелянных солдат, но доля имевших боевой опыт была больше. Чтобы охарактеризовать Бородинское сражение, у меня, конечно, не хватит слов. Это сделали наши великие предки, и, прежде всего, Михаил Юрьевич Лермонтов, на мой взгляд, “Бородино” – лучшее описание сражения. В его произведении рассказ ведется от лица бывалого солдата. То есть и профессионализм всей Русской армии оказался выше, чем профессионализм вражеской армии. Лермонтов передал и дух, и интеллект, и образный язык – с одной стороны, вроде как простонародный, а какой яркий! Лермонтов показал, какой великодушный (в древнем смысле, – человек с великой душой), был русский солдат на Бородинском поле.

Многие укоряют Кутузова за то, что левый фланг, который он поручил возглавить генералу Багратиону, был слабее, не столь обеспечен резервами, как правый. Было понятно, что главный удар Наполеон нанесет именно на левый фланг. Но я думаю, что Кутузов, исключительно опытный полководец и тонкий знаток человеческой природы, понимал, что сам Багратион стоит очень многого. Он не стал приближать резервы к этому решающему направлению, потому что знал, что Багратион, сознавая, что сил у него меньше, будет так направлять своих солдат, что они устоят и перед многократно превосходящим противником и нанесут ему тяжелые потери. Но если бы Кутузов преждевременно ввел в бой все резервы, то тогда ему было бы не с чем отражать следующие атаки превосходящих сил французов.   

Поэтому, полагаясь на боевое искусство Багратиона, на мужество русских солдат, их сознание, что от них зависит все, и подкрепления ждать не приходится, Кутузов создал психологическую основу для проявления исключительной доблести в бою. Конечно, приходилось вводить резервы, но вводил он их замедленно, и до конца сражения оставались еще неисчерпанные силы. И когда сражение подошло к заключительной стадии, уже было понятно, что Наполеону нужно вводить свои последние резервы – гвардию. Но он понял, что их вводить нельзя, потому что Русская армия стоит, Русская армия боеспособна, Русская армия отступила всего лишь на километр, заняв запасные позиции. Артиллерия Русской армии действует с ужасающей мощью, и русские пушки технически несколько превосходят французские и калибром, и дальнобойностью, тем более, что они стояли на возвышенностях.

Оказалось, что вводить гвардию, вводить последние резервы Наполеону не имеет никакого смысла, их можно исчерпать, не добившись решающего успеха, а военное счастье переменчиво – чуть кто-то дрогнул, и можно было бы повернуть сражение. К тому же Наполеон понимал, кто перед ним стоит. Он видел, как русские солдаты отражают атаки, как переходят в контратаки, и как блистательно ими управляют русские генералы.

Так кто же победил в Бородинском сражении?

Конечно, ни та, ни другая армия не была разбита. Наполеон был вынужден отвести свою армию на исходные позиции, потому что находиться на этом окровавленном поле психологически было невозможно. А Кутузов, наоборот, выслал какую-то дивизию вперед, так что получилось, что Русская армия сохранила за собой поле боя. Есть такой формальный подход оценивать, кто победил.   

О степени ожесточенности битвы красноречиво говорит такой факт: когда уже сражение прекратилось, Наполеон по своему обыкновению объезжал поле боя. Проезжая мимо батареи Раевского (центральный редут), он увидел горсточку солдат во главе с офицером. Он спросил его: «К какому полку вы принадлежите?» Офицер называет номер полка. – «Присоединитесь к полку». И слышит в ответ: «Он на редуте». Император повторяет свое приказание и слышит тот же ответ. Тогда кто-то из свиты ему говорит, что весь полк полег на этом редуте, а это то, что от него осталось.

В заключение я хочу рассказать о жене погибшего генерала Тучкова, Маргарите Тучковой. Через несколько лет после гибели мужа, тело которого не удалось найти, умер ее единственный сын. Она потеряла все, но не отчаялась. Господь возложил на нее тяжкий крест, и она со смирением приняла его. По благословению митрополита Филарета Московского на месте гибели своего мужа она, не имея никаких особых средств, создала монастырь. Сейчас это грандиозное архитектурное сооружение, восстановленное полностью, в нем возродилась монашеская жизнь. На протяжении ста лет монахини молились об упокоении павших на Бородинском поле воинов. Перед революцией одной из монахинь было откровение, что все павшие воины в Царствие Небесном. Они всех отмолили. На поле боя погибали разные люди, понятно, могли быть и какие-то тяжкие грешники, но те монахини не зря творили свой великий незримый монашеский подвиг – всех воинов, что полегли на Бородинском поле, всех Господь помиловал.

Подготовила Тамара Амелина