Главная болезнь старости — это одиночество. Выше не раз затрагивалась эта составляющая жизни пожилых людей. Как мы видели, одиночество дает о себе знать даже в таких практических и специфических аспектах старости, как медицинские.
Одиночество делает более хрупкими, более подверженными болезням, менее способными реагировать. Одиночество порой ведет к отказу от еды и истощению. Одиночество отравляет годы слабости и зависимости от других. От одиночества можно умереть. Так что несложно понять, как важно установить личные отношения с пожилыми людьми. Если одиночество убивает, дружба помогает жить.
Но как подступиться к пожилым людям? Как построить с ними личные отношения? Как подружиться?
Община святого Эгидия начала работать с пожилыми людьми в 1973 году в Примавалле, в ту пору бедном районе на окраине Рима. Практически сразу же эта дружба с пожилыми людьми распространилась и по кварталу Трастевере. Когда к концу 1973 года Община обрела свой первый дом, церковь святого Эгидия с прилегающими монастырскими постройками, началось чтение розария со стариками, жившими в квартале.
Евангелие повествует об одиноких и бедных людях, о страждущих и алчущих, об узниках и о немощных… Чтение его в этом квартале, среди этих людей, сразу показало, что одинокие из евангельского текста — в том числе и эти старики, о которых никто не вспоминает. Это и легло в основу союза Общины с этим народом бедных, о которых говорил Иисус: «братья Мои меньшие».
Если тогда больше всего поражало крайнее одиночество пожилых людей, то и теперь, когда столько всего переменилось, названные кварталы сменили облик, во многих аспектах изменилась жизнь Рима и итальянского общества в целом (да и за пределами Европы), одиночество – по-прежнему одна из наиболее драматичных и требующих внимания сторон жизни пожилого человека. Это приговор, который тяжело выносить. Одиночество драматично для пожилого человека, который больше не может сам заботиться о себе, о своем доме, о своем здоровье. Никто не может жить в полном одиночестве, и уж тем более пожилой человек. Одиночество подобно смерти, наступающей раньше срока и лишающей желания жить, надеяться, думать о будущем. Одиночество, в особенности перед лицом трудностей и болезней, заставляет взывать о смерти.
Тема расставания с жизнью много обсуждается в наше время в европейских странах и в Северной Америке. Есть мнение, что возможность принимать решение о добровольном уходе из жизни, когда она кажется уже недостойной того, чтобы жить, и когда физические и духовные страдания становятся невыносимыми, является неотъемлемым правом человека. Часто речь идет об эвтаназии — дословно «хорошей смерти». Многим из встреченных бедных стариков, много страдавшим, с потухшим взглядом, смерть могла казаться избавлением, поскольку они были одиноки и лишены поддержки. На самом деле, они желали жить и показывали это всеми возможными способами. Так, благодаря дружбе не раз происходило чудо воскрешения, казавшегося недостижимым, оказалось возможным прожить вместе долгие счастливые годы, когда мнилось, что остаются считанные дни, полные страданий и смятения, оказалось возможным после невыразимых мучений и поражений, наконец, вернуть себе радость и веру.
Каждое такое воскрешение происходит благодаря тому, что пожилой человек вновь включается в сеть личных связей, при наличии которых болезнь и слабость, трудности и разочарования переносятся вместе. Так жизненный процесс вновь обретает смысл: не все конкретные проблемы сразу находят решение, не всегда затягиваются раны, полученные за долгую жизнь, но пожилые люди вновь чувствуют себя в семейной обстановке, почти ими забытой. Существование личных отношений может спасти в критический момент, но главное — пожилые люди получают общение, утешающее и наполняющее их дни.
Община святого Эгидия пронесла сквозь годы работы свою мечту, чтобы пожилые люди перестали быть одинокими и чтобы молодые и старики смогли стать друзьями в единой семье Господа. С самого начала истории Общины вовлечение в жизнь бедных, а значит и стариков, происходило через дружбу. Никакие дела, даже самые важные и прекрасные, не могут заменить того, что лежит в основе встречи Общины святого Эгидия с бедными – личные узы дружбы. Эти узы воплощаются также в конкретных жестах солидарности и «служения», если прибегнуть к слову, которое мы читаем в 25 главе Евангелия от Матфея в неоднократно уже цитировавшейся притче о Страшном суде и которое как раз является основанием и «правилом» дружбы Общины с бедными.
Сам Иисус в этой евангельской притче отождествляет Себя с алчущими и жаждущими, со странниками, с нагими, больными и узниками. И те, кто, не признав Его (как и другие), не пришли к Нему на помощь, используют именно это слово, которое призвано передавать смысл греческого глагола diakonèo. «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?» (Мф 25, 44). Сам Иисус говорит, что находится среди своих учеников «как служащий». Следовательно, служение — самый высокий род отношений, какие только могут установиться среди людей: оно рождается из слушания Евангелия и попытки воплотить его слово в жизнь. И служение это обращено в первую очередь к бедным, этим «братьям меньшим» Господа, говоря языком притчи.
Дружба как служение
Следовательно, пожилой человек прежде всего должен быть другом и является таковым. И служение старикам — это прежде всего дружба. «Работа» Общины святого Эгидия с пожилыми — в первую очередь дружба. В этом отличие от других ассоциаций и организаций, ведающих заботой о пожилых людях. Они также проводят, надо отдать им должное, весьма значительную работу, как правило, в высшей степени профессионально и компетентно. С некоторыми из них сложились отношения взаимного уважения и сотрудничества, но опыт у Общины иной и коренится в самой ее сути: бедные, если вновь обратиться к евангельскому образу, — члены единой семьи, связанные узами духовного родства.
Лишь дружба способна сломать стену отчуждения и предрассудков, отделяющую нас от стариков. Мы уже касались этого: рост продолжительности жизни — достижение, но то самое общество, которое его добилось, оказывается неспособным окружить стариков должным уважением и необходимой поддержкой. Следовательно, все должны совершить обращение, выбрав путь солидарности со старостью и стремясь преодолеть предрассудки в себе. А ведь предрассудков в отношении стариков великое множество. Считается, что старики бесполезны, непродуктивны, социально не значимы, что их жизнь кончена, что им больше нечего ждать и не на что надеяться; мало того — от них один вред, они заражают болезнями, источают злобу, наводят сглаз, они уродливы, занудны, бестолковы, толкуют вечно одно и то же, живут в прошлом веке… Все эти предрассудки убеждают, что не стоит тратить на них время, энергию, деньги, душевные силы. Перспектива проводить время со стариками нагоняет тоску или пугает, а от предрассудка до агрессии один шаг: вот откуда столько проявлений нетерпимости или даже агрессии по отношению к старикам. И разница между страхом африканца, видящего в старике колдуна, который может украсть у других жизнь, и фрустрацией европейца, считающего, что присутствие старика с его слабостями снижает потенциал его благосостояния, не столь уж велика.
Таким образом, опыт дружбы, приобретенный в Общине святого Эгидия, позволил многим молодым – вчерашнего и сегодняшнего дня — преодолеть предрассудки и подозрительное отношение к миру стариков. Такая дружба — это и воссоединение поколений. Она научила столь многих видеть, что вот этот старик или вот эта старая женщина, жизнь которых сегодня, кажется, лишена смысла, несут за плечами каждый свою историю: тот сгорбленный, несколько желчный старик был рабочим, отцом, солдатом, партийным активистом; эта пожилая женщина, озабоченная и слегка рассеянная, вырастила нескольких сыновей, была верующей и способной на самоотречение женщиной. Эти люди трудились, любили, страдали, надеялись, были очевидцами исторических процессов и конфликтов прошлого века: деколонизации, социальной борьбы, гражданских войн — всего того, куда уходит корнями наше настоящее.
Следовательно, пожилой человек — прежде всего личность, он требует уважительного обращения, как любой человек, и поэтому его чувства, мысли, слова имеют свою ценность. Любить пожилого человека — значит не судить его, не унижать, но склоняться к его потребностям с великодушием, терпением, пониманием и уважением.
Напротив, предрассудки общества, из-за которых старики оказываются одинокими и заброшенными, зачастую разделяются самими стариками. Вот почему они порой считают, что больше не заслуживают любви и уважения; это и является причиной печали, уныния, нежелания жить и заботиться о себе – переживаний, которые испытывают многие старики.
Случается, что старик, когда ему плохо, говорит: «Я конченый человек…». Община помогла понять, что за подобными словами стоит просьба о жизни. Фразы, подобные этой, несут в себе вопрос о смысле жизни, просьбу о любви и о дружбе. Они обнаруживают страстное желание, чтобы кто-нибудь услышал их и сказал: «Ты не конченый человек, потому что ты важен для меня». Необходимо понимание и сострадание, чтобы противостоять безжалостным суждениям, растаптывающим жизнь стариков, и не быть пособниками наказания, к которому приговаривает их общество.
И тогда дружба есть евангелие, то есть — буквально — благая весть: для стариков присутствие друга или подруги, его или ее внимание, теплота, визиты — как свидания с жизнью и в конечном счете знаки Божьей любви, поскольку все это опирается на Евангелие, а не на личные настроения, предпочтения или интересы. Дружба — это знак более великой любви, большей, чем та, на которую способен человек или к которой могут подвигнуть его личные предпочтения. В этом смысле дружба, рождающаяся в Церкви и в общине учеников Евангелия — это как священное таинство Божьей любви, то есть действенный знак этой любви, жест, внимание и забота, отсылающие к духовной реальности, конкретным образом означенной и воплощенной в жизни этих людей.
Фото: santegidiocommunity.org
Дружба, которая дарует жизнь
Если дружба, стало быть, почти равнозначна таинству, она есть знак любви Бога, который никогда не оставляет. Божья любовь приходит в жизнь старика через дар человека, который проводит с ним время, заботится о нем, и, следовательно, в этой дружбе, помимо человеческой, присутствует и религиозная ценность, присутствует тайна Божьей дружбы. Пожилые люди хорошо это понимают и нередко можно услышать от них: «Ты для меня как ангел». Эти слова не следует воспринимать лишь как выражение признательности; скорее, это напоминает об ответственности и, если угодно, о призвании. Дружба — условие выживания для пожилого человека: подумайте о тех стариках в домах престарелых, которых кормят и поят, потому что сами они не в состоянии есть и пить, а позаботиться о них некому. Но дружба дает старикам и много других побуждений к жизни: разве любовь других — недостаточная причина, чтобы жить?
Предлагая пожилым людям дружбу, Община святого Эгидия тем самым утверждает ценность жизни каждого старика. Поддерживая и любя его, даже просто бывая вместе с ним на людях, мы даем понять родственникам, друзьям или знакомым, людям, которые в силу служебных обязанностей заботятся о его здоровье и доме, то есть всем тем, кто, пусть даже спорадически, общается с ним, что его жизнь имеет значение, что она ценна. В ходе личного общения выясняются те или иные факты биографии этого человека; в задушевной беседе раскрывается человеческое богатство его личности; и то, что сначала подсказывает душевная интуиция или вера, а именно, что жизнь есть ценность, находит со временем бесчисленные подтверждения.
Пожилые люди не отличаются от других людей: старость есть составляющая жизни. Общаясь со стариками, привязываясь к ним, учишься понимать, что все мы состаримся, что мы уже стареем, и уже сейчас, в настоящем, переживаем порой моменты слабости. В пожилом человеке мы видим то, что будет и с нами, видим слабость, уязвимость — составляющие жизни любого человека. Старики — зеркало нашей слабости.
Общество страшится и избегает слабости. Человеческий эталон, предлагаемый разными обществами, при всех вариациях по сути всегда один: это сильная, активная, самодостаточная, продуктивная личность. Старики, будучи слабыми, не соответствуют этому эталону, а поэтому не нравятся, внушают страх и их стремятся изолировать, запереть в одиночестве домов престарелых или в одиночестве четырех стен дома. В большинстве случаев жизнь наполнена людьми, словами, встречами, делами, дружбой. У стариков не так: их дни, как правило, пусты, похожи один на другой; часто бывает, что никто им не звонит, никто с ними не разговаривает, никто не навещает. Порой встречаешь стариков, которые из-за этого с трудом разговаривают или вообще не говорят. Или стариков, которые перестали следить за собой, за своим внешним видом, даже за утолением голода. Когда человек один, он утрачивает интересы и стремления. Присутствие друга вновь приводит жизнь в движение: пожилой человек чувствует, что снова для кого-то что-то значит.
Искусство дружить
«Я приду завтра… Увидимся во вторник… Я позвоню тебе вечером…». Эти выражения могут показаться банальными. Часто их произносят, не задумываясь о том, сколь много они значат для одинокого старика. Слова, подобные этим, пробуждают чувства, казавшиеся угасшими. Простая фраза, обещание прийти — и, едва захлопнется дверь за спиной того, кто это произнес, как начинается ожидание. Время от встречи до встречи, то есть даже время отсутствия, вновь обретает ценность, наполняется ожиданиями (большими или малыми — не нам судить), планами на будущее, надеждой. Дружба действительно возвращает надежду и будущее. Поэтому крайне важны визиты, участие, встречи.
Как правило, пожилых людей редко кто посещает. К некоторым вообще никто никогда не приходит. Тот, кто навещает их, должен отдавать себе отчет в ответственности, которую берет на себя. Посредством небольших знаков внимания и пунктуальности, с которой он отвечает на ожидание, закладываются основы прочных дружеских отношений; он становится человеком, на которого можно положиться. Важно поэтому не забывать данных обещаний. Часто за плечами у пожилых людей череда разочарований; они больше не верят в дружбу; не верят, что дружба возможна между разными поколениями. В этом случае приходится убеждать, что и для них дружба еще возможна. Ведь привязанность к ним проявляется в нежности, заботе, постоянстве.
Несмотря на это, порой старики жалуются: «Ты совсем не приходишь… Ты забыл про меня… Я все время один… Никто обо мне не заботится. Даже ты…». Первой естественной реакцией будет досада, потому что эти упреки кажутся необоснованными. Однако следует понимать важность этих слов, отражающих ожидания стариков. За укоризненным тоном следует расслышать просьбу, обращенную к тому, кто стал для старика предметом любви. Прося проводить с ними больше времени, старики тем самым показывают, что намного лучше, чем иные молодые, понимают, насколько бесценна дружба, насколько она помогает жить, хотя их слова и звучат как укор.
Вспомним еще, как старики частенько высказываются, желая, чтобы им возразили: «Все равно, если я умру, кому какое дело? Кто заметит? Кто обо мне поплачет? Скорей бы уж Господь прибрал меня…». Эти фразы никогда не выражают желания умереть, как может показаться нечуткому уху, напротив, это просьба о жизни, это заведомая неправда, требующая немедленного опровержения как демонстрации любви. В таких случаях бывает важно лишний раз подтвердить свою любовь, убедить их в том, что жизнь их важна для тех, кто хочет, чтобы они были живы и чтобы им было хорошо.
Бескорыстие
Бескорыстие характеризует эту дружбу, которая не преследует своих интересов и не имеет иных целей, кроме блага других. Бескорыстие — основополагающая черта служения Общины святого Эгидия. Мы живем в эпоху, когда даже социальные отношения подчинены логике потребления, принципу «ты мне – я тебе», меркантильной и по сути материалистической концепции отношений. Иными словами, даже отношения между людьми, чтобы представлять «интерес», должны давать если не материальные выгоды (в виде полезных для карьеры знаний, обмена услугами и так далее), то хотя бы персональные бонусы, удовлетворение, удовольствие. И это тем более верно во времена экономического кризиса, когда многие действуют с оглядкой на выгоду и гарантии для себя.
В этом ракурсе старики не сулят интересную работу, не являются влиятельными персонами, уже не склонны заниматься бизнесом, они не красивы, не модны, они аутсайдеры, они даже не «помогают снимать стресс». Отношения с ними не являются «быстрыми»: они мало используют современные средства коммуникации, не владеют ее языком; телефон и тот представляет для них трудности; спешка, характерная сегодня практически для всех, им как будто неведома; они любят вести долгие разговоры и при этом не могут дойти до сути. Им вроде бы вечно чего-то надо и никогда не бывает достаточно — уделенного им времени, бесед, уверений. Одним словом, старики учат бескорыстию во времена спешки и торжества принципа выгоды даже в самых близких человеческих отношениях.
Бескорыстие — это антропологический вызов нашему времени. Бескорыстие — это и пророчество старых людей, которым ведома истинная ценность человеческих отношений. Казалось бы, сошедшие с дистанции на гонке нашей жизни, они умеют уловить самое главное, то, что остается в жизни, когда она оказывается лишена большинства из тех вещей, которые ее заполняют или загромождают (момент, который рано или поздно наступает для всех нас): дружба, слово, память, диалог, молитва, а в конечном счете непрекращающийся, возобновляемый в стольких формах разговор с Другим, к которому все мы стремимся, и с другими людьми, с которыми сводит нас жизнь.
Пожилые люди не все на один покрой
Чтобы выстроить личные отношения с пожилыми людьми, важно понять, что они не все на один покрой. Считать, что все они одинаковы — еще одна из тех широко распространенных и никогда не ставящихся под сомнение идей, которые негативно сказываются на их жизни и связях с обществом. Наоборот, каждый старик ни на кого не похож: он отличается от людей других поколений своей историей, культурой, пережитым опытом. Мало того, каждый старик не похож на других стариков. Поэтому и дружба с каждым будет не похожа на другие.
Как во всяких отношениях между людьми, одной встречи недостаточно, недостаточно один раз навестить старика, чтобы стать ему другом. Дружеские отношения создаются постепенно. Несомненно, исходные обстоятельства и условия могут различаться: есть старики, которые любят поговорить, которые охотно пускают в дом и делятся воспоминаниями; другие не склонны заговаривать, не сразу открывают двери дома, не спешат рассказывать свою историю. Но это не значит, что с ними со временем не создадутся столь же глубокие отношения. Елена, пожилая женщина, которая давно жила одна, в начале никого к себе не пускала: в течение года пришлось разговаривать с ней на лестничной клетке, пока она, наконец, сама не решилась открыть двери своего дома. И с тех пор дом всегда был открыт.
Даже телефонный звонок может быть очень важен, может положить начало дружбе. Джина, пожилая женщина, обратившаяся в Общину святого Эгидия за помощью, на протяжении двух лет не желала ни с кем встречаться. Однако были телефонные разговоры, порой весьма продолжительные. Так родилась дружба, но Джина всё не решалась открыть двери своего дома. Ее друзья до сих пор помнят эмоции первой встречи, которой пришлось так долго ждать. Как выяснилось, Джина отказывалась от встречи с ними, потому что боялась их разочаровать: не в силах выносить одиночество, она попросила о помощи, но боялась показаться перед людьми старой, боялась не понравиться и тем самым погубить едва зародившуюся дружбу. Очень часто старики стыдятся самой своей старости, перемен, которые она вызывает в их теле, доме, жизни.
Всякая дружба имеет свою историю и свои сроки, свои встречи, моменты близости, разговоры, признания, предпочтения, общие воспоминания… Следует учиться строить отношения с пожилым человеком, как и любые другие: общение со стариками не является чем-то «естественным», то есть спонтанным и непосредственным, впрочем, это верно в отношении любого человека. Не факт, что дружба родится только потому, что к пожилому человеку проявляют интерес. Рассчитывать на это — словно говорить, что интерес к человеку дает право на его время и расположение. Человеческие отношения не работают по принципу «ты мне, я тебе».
Дружба — это искусство, это, как мы говорили, служение, это терпеливое и деликатное выстраивание отношений. Так и со стариками. Нужно научиться понимать их и рассказывать им о себе, слушать и говорить с ними. Можно научиться и помогать им, вежливо и с тактом, в их повседневных нуждах. Иметь душевные отношения означает по сути уважать личность человека, считаться с его чувствительностью и в то же время с конкретными обстоятельствами его жизни и его нуждами.
Имя
Дружба, когда она таковой является, никогда не бывает безымянной. Крайне важно знать, как зовут пожилого человека, и обращаться к нему по имени. Это не мелочь и не что-то очевидное. Имя представляет человека, его своеобразие, даже его историю. Обращаться по имени — значит не сводить человека к истории болезни или к порядковому номеру, как часто случается. Для пожилого человека слышать свое имя — это как получать подтверждение того, что он существует и что кто-то помнит о нем. Пожилая женщина по имени Элиза однажды сказала: «Давно я уже не слышала, чтобы произносили мое имя: я боялась забыть его, потому что никто больше не обращался ко мне по имени». Некоторых стариков, наиболее одиноких — многих из обитателей домов престарелых, находящихся в больницах, бездомных — вообще никогда не зовут по имени. Вместо этого используется номер койки или палаты или же обращения вроде «дедуля» и «бабуля». За преувеличенной (и фальшивой) ласковостью этих словечек скрывается анонимность и безразличие.
Так, время и дружба создают новые отношения, важные, порой решающие в жизни пожилого человека. Это может произойти, даже когда видится обратное, даже когда старый человек не помнит имени того, кто находится перед ним, или больше не в состоянии его произнести, или когда заменяет его именем когда-то любимого человека, которого уже больше нет. Даже когда старика подводит память, он все равно выделяет среди других имя и лицо того, к кому привязался.
Хорошо знать стариков
Чтобы выстроить личные отношения со стариком, необходимо хорошо узнать его. Не следует думать — например, по опыту общения с другими пожилыми людьми — что уже все знаешь, можешь его понять, узнать его потребности. Чтобы узнать, необходимо уважать, наблюдать и слушать. В общении с пожилыми людьми не обойтись без учтивости, любезности, без всех необходимых знаков уважения. Необходимо учитывать разницу в возрасте: почти всегда те, кто приходит к старикам, моложе, зачастую значительно моложе. И общее правило — отношение к пожилому человеку должно быть уважительным. К примеру, нельзя входить в его жизнь и дом, считая, что имеешь на это право, тем более с готовыми прожектами в голове, убежденный в том, что знаешь, как для него «лучше», то есть не беря в расчет самого человека. Нельзя также пытаться навязать то, что кажется более резонным, оправданным, полезным. Можно быть правым, но одной правоты недостаточно.
Кончетта, которой было за девяносто, жила в грязном доме, заваленном старым хламом, хранящимся безо всякой видимой цели: пластиковые пакеты, старые газеты, бутылки, разные безделушки и вообще всякое старьё, которое, казалось, необходимо срочно вынести на помойку. Несомненно, разумнее и правильнее жить в опрятном доме, где царит порядок и где нет скопления бесполезных вещей. Это было верно и в случае Кончетты, но без ее согласия нельзя было прибраться, выбросить газеты, убрать пакеты и бутылки. Старики — как и все люди — существа сложные, с долгой историей за плечами, привычками (которые могут разниться от человека к человеку), взглядами (может быть, не слишком разумными с точки зрения стороннего наблюдателя). Как и у всех, у них свои вкусы, предпочтения, интересы, страхи, мании, идеи-фикс, увлечения. Так что следует приближаться к их миру с большой деликатностью.
Конечно, при всем глубоком уважении к жизни и личности стариков, нельзя отбрасывать стремление улучшить их жизнь, внести в нее позитивные перемены. Но чтобы привнести порядок в жизнь, опустошенную бедностью и одиночеством, нужны сообразные средства. Не всегда, или не сразу, это означает наводить чистоту, проводить санитарную обработку, упорядочивать, рационализировать, навязывать образ жизни, устанавливать правила. Именно это происходит, когда пожилой человек оказывается в стенах дома престарелых или в больнице. Ценой этого часто оказывается мучительная дезориентация. А ведь прежде всего он нуждается в более человеческой жизни, невзирая на неприбранный дом или странности в поведении.
Чтобы узнать, нужно наблюдать. Стоит всерьез попробовать понаблюдать, и тотчас понимаешь, как мало мы выходим за рамки первого поверхностного впечатления. Глядя, как одет пожилой человек, можно понять его вкусы, уровень достатка, можно даже понять, не случаются ли у него провалы в памяти. Мария внезапно стала выходить на улицу без пальто посреди зимы: это как раз и послужило сигналом о том, что у нее имеются признаки спутанности сознания.
Наблюдая за тем, как пожилой человек ходит, можно понять, есть ли у него трудности с самостоятельным передвижением и не возникли ли у него какие-то новые проблемы. Глядя ему в лицо, понимаешь, грустен ли он или обеспокоен, хорошо ли себя чувствует. Важно наблюдать за всем и замечать перемены. Также важно учитывать, в какой среде он живет: это помогает понять его вкусы, а также финансовое положение, нет ли у него в чем-то недостатка (порой обнаруживается, что старикам буквально нечего есть), есть ли у него родные и друзья.
Чтобы знать, нужно также слушать. Что тоже не является чем-то само собой разумеющимся: следует отдавать себе в этом отчет. Слушание — это тоже искусство, и ему необходимо учиться. Старики часто рассказывают эпизоды из прошлого, рассказывают о своей повседневной жизни, так что, слушая их, можно понять, о чем они любят говорить или слушать, что их печалит, а что оставило настолько неизгладимый след в их жизни, что до сих пор причиняет им боль.
Есть старики, которые рассказывают о смерти супруга, о потере ребенка, о своих неудачах и успехах. Остались еще в Европе пожилые люди, вспоминающие о войне, о коммунистических режимах. Африканские старики вспоминают жизнь своей деревни и борьбу за национальную независимость, рассказывают о гибели своих сыновей и о тревоге за будущее внуков. Внимательно слушая их рассказы, узнаешь важные факты их биографии и многое понимаешь о том, в чем они нуждаются. Старики делятся мелочами, событиями дня, повседневными трудностями: сломались очки; не сходить в магазин, на улице очень холодно; кончилось такое-то лекарство; крышу прогрызли термиты… Нельзя пропускать это мимо ушей: быть другом — значит переживать вместе с пожилым человеком все его радости и невзгоды.
Внимание к нуждам
Выстроить личные отношения невозможно без внимания также и к потребностям, нуждам, к общему благополучию пожилого человека. Это внимание выражается в самых разных по содержанию и масштабам поступках. Сердечное отношение выражается в материальной помощи, в помощи пожилой женщине с ремонтом дома, в том, чтобы раздобыть трость старику, которому трудно ходить, или в том, чтобы приносить еду бездомным старикам. Личная привязанность к старику выражается во внимании к его здоровью и недугам, в помощи с лечением, в том, чтобы быть рядом, когда ему плохо, ходить с ним по врачам, когда это нужно, оставаться с ним на ночь, когда он в этом нуждается. Помощь в уходе за телом, в мытье, одевании — это показатель близких и доверительных отношений.
Выстроить дружеские отношения со стариком — значит осознавать его проблемы и вместе с ним решать их. Самое главное — это быть с ним рядом, чтобы он почувствовал, что не одинок в трудной ситуации. Поддержка даже важнее решения проблем. Затем со временем, благодаря мудрости и терпению любви, найдутся и пути преодоления трудностей.
Потребности стариков со временем меняются. Поэтому бывает необходимо сообразовывать меры помощи с меняющимися обстоятельствами. Истории Анджелы и Нормы показательны в этом смысле.
Когда люди из Общины святого Эгидия познакомились с Анджелой, ей было почти восемьдесят. Вся ее жизнь — это борьба: шестеро детей, выращенных в одиночку, потому что муж в первые годы брака почти не бывал дома, а потом ушел от нее; квартира в сыром полуподвальном помещении в старом доме на окраине, работа целыми днями почасовой уборщицей, чтобы прокормить семью. Квартиру в «народном доме», где она жила, удалось получить лишь после долгих лет борьбы и бюрократических мытарств. К старости этот крепкий боевой дух, который поддерживал ее всю жизнь, казалось, совершенно исчез. Она целыми днями лежала в постели, не желая встать даже чтобы поесть, нуждаясь в помощи: будучи в состоянии двигаться, она все же целыми днями пребывала в бездействии.
К тому же скудная пенсия обрекала ее на лишения. И теперь, как в прежние годы, ей приходилось во всем себе отказывать. Но если в молодости она находила силы преодолевать трудности, теперь, в старости и болезнях, всякая проблема, трудность, недостаток средств становились для нее невыносимым бременем. Дети о ней позабыли и совсем не показывались. Только младшая, Джованна, еще помнила о матери. Но она жила в другой части города, целый день работала, поэтому навещала мать лишь по выходным. Она и обратилась за помощью в Общину святого Эгидия. Джованна рассказала, что Анджела не выходит из дома уже два года, то есть с тех пор, как после падения и из-за артроза ей стало трудно ходить. Она стыдилась показаться соседям на глаза и говорила: «Не хочу, чтобы они видели, что со мной стало!». Джованна дала волонтерам из Общины святого Эгидия ключи от дома, потому что иногда Анджела не вставала с постели, чтобы ответить в домофон, и не отвечала на телефонные звонки.
Так начались регулярные визиты к Анджеле, которая к тому же была заметно им рада и охотно рассказывала о себе, своем прошлом, о горечи из-за отсутствия детей. В то же время она проявляла живой интерес к тем, кто ее навещал, к их жизни, работе, семье, а больше всего — к мотивам, побуждающим их приходить. Ее новые друзья каждый раз старались убедить ее поесть и готовили что-нибудь для нее прямо там, в старой кухне, в то время как она с постели давала указания и советы. Их присутствие подбадривало Анджелу, и она снова начала есть. Даже когда волонтеры не могли быть с ней в обеденный час, они оставляли ей что-нибудь готовое, а по возвращении контейнер с едой на тумбочке был пуст — добрый знак!
Конечно, Анджела продолжала проводить все время в постели, и о том, чтобы выйти на улицу, не могло идти и речи. Однажды, пока ей готовили ужин и тем временем болтали о разных рецептах, Анджела сказала: «Не хочу хвастаться, но фаршированные кальмары, как их делала я, никто больше делать не умеет!». Было ясно, что то, что она наблюдала теперь, не шло ни в какое сравнение с ее опытом, и в ней просыпалась ностальгия по времени, когда она, помимо прочего, готовила замечательные кушанья. Ей тотчас же предложили приготовить кальмары, «как их умеет делать только она», но Анджела отказалась, потому что, как она объяснила, морепродукты стоят слишком дорого, а она установила себе лимит ежедневных расходов в 4 евро. Так выяснилось, что проблемы со здоровьем и самообслуживанием у Анджелы связаны также с материальными затруднениями, которые вынуждали ее ограничивать расходы необходимым для выживания минимумом.
Тогда ее друзья обратились в мэрию и благотворительные организации с просьбами о выделении материальной помощи в дополнение к скромной пенсии. Они подали документы на получение пособия по инвалидности, которое серьезно поправило бы ее материальное положение. Эти шаги, еще до того, как принесли плоды, оказали огромное эмоциональное воздействие: они означали, что еще можно бороться и надеяться, что жизнь может поменяться к лучшему.
Как-то вечером, во время обычных приготовлений к ужину Анджела выразила желание поесть за столом. После многих месяцев общения и попыток убедить ее подняться с постели Анджела сама позволяла себе помочь! Понимая исключительность момента, друзья предложили ей накрыть к ужину в столовой. Она с готовностью согласилась и достала давным-давно позабытые скатерть, салфетки, тарелки и приборы.
В следующие дни, все чаще и чаще, Анджела встречала своих молодых друзей в кухне, а не в постели, и ревниво интересовалась: «Так-так, посмотрим, чего этакого вы приготовите мне сегодня». Кроме того, поступившая, наконец, материальная помощь избавила от тревожных мыслей, а присутствие друзей и дочери наполняло ее дни разнообразием.
В следующие месяцы Анджела начала передвигаться по дому и хозяйничать сама; теперь зачастую друзья заставали ее колдующей у конфорок. «Хочешь поужинать со мной?» — спрашивала она. И часто добавляла: «Вы ведь не перестанете бывать у меня теперь, когда видите, что я снова начала готовить?». Конечно, ей все еще нужна была поддержка, но лучшей поддержкой было дружеское участие, которое никогда не прекращалось, а наоборот, росло. Джованна была поражена тем, что мать вновь взялась за прежние хлопоты, в особенности за готовку. Она все время повторяла: «Ни за что бы не поверила, что в ее возрасте возможно такое улучшение!».
На 80-летний юбилей она позволила уговорить себя на поход в ресторан. Все были очень довольны, Анджела достала из гардероба праздничное платье, которое не надевала уже много лет. Оно было широковато, но с пояском и красивой брошкой она в нем выглядела прекрасно. Дочь пригласила на дом парикмахера, и та немного обновила прическу матери. Анджела была разговорчива, шутила и совсем не вспоминала о боли в костях и усталости.
Несколько недель спустя из социальной службы мэрии пришло уведомление о назначении надомной помощи. Ситуация тем временем сильно переменилась: теперь Анджеле требовалась помощь с уборкой дома и с походами за покупками; она больше не была лежачей апатичной старушкой. Надомная помощь позволила Анджеле предпринять новые начинания и даже сделать небольшой ремонт. Она решила привести в порядок квартиру и на поступившее за предыдущий период пособие по инвалидности оплатила побелку стен и купила новое кресло и телевизор. Жизнь, наконец-то, стала не такой суровой и изнурительной, какой была предыдущие восемьдесят лет, а впереди открылось сулящее радость будущее.
Норма боялась чужих и поэтому никогда не выходила из дома. Дружба с Общиной святого Эгидия помогла ей вновь научиться вступать в контакт с миром, вернув утраченное доверие. Ласковое и неустанное участие привело к тому, что впервые за долгое время она открыла дверь своего дома и постепенно начала принимать помощь в малых и больших хлопотах повседневной жизни: покупки, уборка, визиты к врачу, аптека, мелкий домашний ремонт. Готовкой она всегда занималась сама, тем более что готовила она прекрасно. Число людей, бывавших у нее в доме, с годами росло. А главное, выросла степень ее участия в жизни других людей. С течением времени, однако, усугубились проблемы со здоровьем: потребовалась даже специальная помощь по уходу за ней. Норма больше не могла жить одна: необходимо было чьё-то постоянное присутствие, хотя бы для того, чтобы вовремя сообщить о возникших трудностях.
Как раз в этот период другая пожилая женщина, Лючия, осталась без крыши над головой. Это обстоятельство, вместе с заново обретенным Нормой доверием к людям, позволило найти новое решение: они стали жить вместе, и за этим последовали другие перемены. У Нормы был довольно большой дом; Лючия могла помогать ей, скрашивать ее одиночество и следить за состоянием здоровья. А Норма готовила еду. Друзья теперь навещали их каждый день, порой даже по несколько раз на дню.
Затем появилась третья компаньонка, Джованнина, у нее тоже были проблемы со здоровьем и с жилой площадью. Так, при поддержке более молодых друзей, прошло несколько безмятежных лет. Несколько лет назад здоровье всех трех женщин из-за разных хворей ухудшилось. Норма, отличавшаяся самым хрупким здоровьем, осталась одна, пережив подруг. Но и ее положение усугубилось: недуг все больше лишал ее возможности заботиться о себе, и в конце концов помощь стала требоваться ей во всем. Даже в приготовлении пищи. Тогда ее приняли в один из «семейных домов» Общины, где она живет и по сей день, спокойная и уверенная, что никогда не останется одна, какие бы проблемы ни возникли.
Дружба, которая обогащает жизнь
Дружба с пожилыми людьми обогащает жизнь. Мы говорили о ценности бескорыстия. В долгом общении с людьми старшего возраста молодые члены Общины святого Эгидия познали искусство человеческих отношений. Они поняли, что на самом деле имеет значение. Они узнали радость общения, беседы, доверия, бескорыстного участия, они узнали, что такое быть рядом, когда больше ничего нельзя сделать, и какой может быть тишина, когда близость глубже слов или когда она заполнена молитвой.
В начале эти молодые люди были, можно сказать, «неграмотными» в сфере человеческих отношений. Работа с пожилыми помогла им выработать чуткость, которой они раньше не имели; это сделало их способными налаживать отношения с другими людьми, брать на себя ответственность за их жизнь, помогло им научиться выстраивать отношения в собственной жизни. Личные отношения с пожилыми людьми делают более чуткими к чужой слабости, более знающими, умными, отзывчивыми, более способными на любовь: находясь рядом со стариками, можно научиться тому, что в начале казалось немыслимым, невообразимым, научиться совершать поступки, прежде непривычные, но облегчающие жизнь другим людям. В дружбе со стариками преодолеваются границы, считающиеся непреодолимыми: страх перед другим, непохожим на тебя, страх находиться рядом с человеком, который болен, страдает, умирает. Человечность, обретенная через этот человеческий и духовный опыт обыкновенными людьми, их избавление от душевной черствости — это первый великий дар дружбы, неожиданное наследство от стольких стариков, встреченных на закате их жизни.
Кроме того, личные отношения со стариками обогащают жизнь, наполняя ее любовью. Одним словом, думая, что даешь, на деле получаешь гораздо больше.
Накопленный за эти годы личных отношений уникальный опыт понимания пожилых людей— бесценный багаж, который служит на благо многих и многих людей. С его помощью, наперекор мраку презрения и одиночества, создается новая культура поддержки и участия по отношению к старикам.
Участвовать в жизни Общины
Через дружбу пожилой человек может участвовать в жизни Общины. Дружба открывает жизнь стариков новым отношениям, новым, не ведомым ранее реалиям, дальним странам, новым интересам и новым чувствам. Все старики Общины святого Эгидия участвовали своей молитвой в мирном посредничестве в Мозамбике [1]; они, на себе испытавшие горести войн, неустанно молятся о мире во всем мире. Некоторые старики переписываются с приговоренными к смерти в США и других странах.
Джулиане предстояла тяжелая операция. Последнее, что она хотела узнать перед тем, как лечь на операционный стол — это нет ли новостей от молодого заключенного, приговоренного к смертной казни, с которым она состояла в переписке.
Альфредо жил в захудалом доме престарелых близ Неаполя. Ему было всего пятьдесят с небольшим. Он страдал тяжелой формой спастического расстройства, но все еще был крепок, сам ухаживал за собой, сам передвигался в инвалидной коляске. Он был зол на всех: на братьев, которые поместили его туда после того, как один за другим переженились и погрузились в заботы о собственных семьях; на других, более пожилых обитателей, в которых видел свое будущее; на Бога, который наказывал его непонятно за что. Однако он аккуратно посещал еженедельные молитвы, устраивавшиеся силами Общины святого Эгидия. И может быть, оттого, что там он впервые в жизни услышал живую евангельскую проповедь, может, из-за обретенной преданной дружбы, но он открыл для себя иные чувства, непохожие на злобу, заставлявшую его нападать на всех вокруг.
Пока таяли его силы и прогрессировала болезнь, все сильнее ограничивая его подвижность и жизненные функции, в конце концов приковав его неподвижное скрюченное тело к постели, его человеческий облик, напротив, смягчался. Главное, он нашел дело, за которое бороться: защита Энтони, афроамериканца, заключенного в камере смертников. Он стал с ним переписываться, собрал среди друзей деньги, необходимые для защиты приговоренного, вовлек множество людей в дело этого человека на другом конце земного шара, которого ему никогда не было суждено увидеть и который обрел в нем моральную и психологическую поддержку, молился за него, признав, наконец, в Боге освободителя, а не неправедного судью, каким считал Его в прежние годы.
Энтони оставил портрет Альфредо в письме, написанном после известия о смерти далекого друга:
«Альфредо был самым настоящим благословением и светом мне и многим другим людям. Хотя у нас не было возможности повстречаться лично, между нами была потрясающая дружба; настоящий друг сердца. Между нами была невероятная связь. Я знаю, что ему нелегко жилось, но он никогда мне на это не жаловался. Он служил мне примером для подражания. Я любил и почитал его веру и его добрую душу. Он на самом деле любил меня, а я любил его. Я всегда его буду любить. Не могу поверить, что он ушел. Даже в своем состоянии он, с постели или с инвалидного кресла, смог достучаться до столь многих людей, борясь против смертной казни и помогая мне в моей борьбе за справедливость. Всем, с кем он встречался, он рассказывал о своем друге Энтони. Для Альфредо не имела значения моя раса или цвет кожи. Альфредо смотрел в мое сердце. И для него я был братишкой Энтони! Он с гордостью рассказывал о нашей дружбе и собирал средства на мою защиту. Он часто смешил меня юмором своих писем. Он был потрясающий и навсегда останется моим героем! Да, он был благословением, и я благодарю Бога во имя Иисуса Христа за нашу дружбу и за прожитое вместе время. Мне будет не хватать его писем, но я никогда не забуду его сердце, дух любви и преданности, юмор и преподанные им примеры веры и доброты. Прошу вас прислать мне его фотографию, пожалуйста. Альфредо навечно останется в моем сердце. Я всегда буду говорить с людьми об Альфредо, и так он продолжит вдохновлять людей и быть источником света для многих. Я знаю, что когда Альфредо «шествовал» перед лицом Бога, Ангелы стоя аплодировали ему. И слышу, как Бог говорит Альфредо: «Отличная работа, сын мой!». Я знаю, что Альфредо счастлив и полностью излечился и здоров. И знаю, что он замолвит за нас словечко. Теперь мы должны следовать примеру Альфредо. Любовь и мир Иисуса утешат нас и укрепят. И я благодарю вас лично за то, что вы были там ради него так много, много, много раз. Спасибо, что переводили наши письма и открытки все эти годы. Благодаря Альфредо мы с вами друзья и братья. Благодаря Альфредо у меня есть семья в Италии. Все благодаря Альфредо. Так для меня Альфредо стал идеальным примером Божьей благодати. Пусть люди в Италии знают, что Энтони любил Альфредо и всегда будет его любить. […] Возношу хвалу Богу за счастье иметь такого друга и брата, как Альфредо».
После смерти Альфредо продолжают приходить со всего мира письма от людей, которые узнали историю этой необычной дружбы, письма от Энтони, его друзей и корреспондентов, а также от тех, кто признал в этой истории чудо, сотворившее из желчного инвалида «всеобщего малого брата», неукротимого борца за святое и справедливое дело.
Дружба — это путь к полноценному участию в деятельности Общины святого Эгидия, потому что через рассказы, новости, чтение старики разделяют ожидания и радости, различные аспекты общей жизни. Через личное общение каждый старик, даже больной и прикованный к постели, не способный ничего «сделать», в полной мере становится частью Общины — памятью, молитвой и участием в общих заботах.
Можно также предложить старикам помогать другим, например, навещать больных в своем квартале или в близлежащем интернате, готовить еду и одежду для бездомных или заключенных, помогая детям и старикам в далеких странах путем усыновления на расстоянии. Так пожилые люди Общины святого Эгидия помогают больным СПИДом, которые лечатся в Программе DREAM [2], защищают права иммигрантов в своих городах, переписываются с приговоренными к смертной казни, рассказывают всем об Общине. Община возвращает старикам роль «тружеников» Евангелия.
В союзе, в связи между поколениями кроется ответ на потребность каждого в любви. И когда им предлагается стать отцами и матерями бедным, то в молитве, в памяти, в солидарности многие старики вновь обретают достоинство.
[1] Община Святого Эгидия в девяностые годы прошлого века выступила в роли посредника в мирном процессе в Мозамбике, где свирепствовала гражданская война, унесшая миллион жизней и превратившая Мозамбик в одну из беднейших стран мира (см. Roberto Morozzo della Rocca, Mozambico. Dalla guerra alla pace. Storia di una mediazione insolita, San Paolo, Cinisello Balsamo [MI] 2002).
[2] DREAM, аббревиатура для Drug Resource Enhancement against AIDS and Malnutrition, это программа глобального подхода к лечению СПИД в Африке, начатая в феврале 2002 года Общиной святого Эгидия. Сегодня она действует в Мозамбике, Мали, Танзании, Кении, республике Гвинея, Гвинее-Биссау, Нигерии, Анголе, Демократической Республике Конго, Камеруне. Программа — дитя мечты (отсюда и название): это мечта о том, чтобы по-новому и более эффективно бороться с распространением СПИДа на африканском континенте. Программа DREAM и в Африке южнее Сахары, как на Западе, сочетает профилактику и фармакологическую терапию СПИД.