Законопроект о донорстве органов направлен Минздравом в правительство. Документ Госдума может принять в осеннюю сессию. О том, как в одном вопросе пересекаются этика и гражданская ответственность, оперативность и тщательность, горечь утраты и надежда на жизнь, в интервью РИА Новости рассказала помощник министра здравоохранения Ляля Габбасова.
— Ляля Адыгамовна, каков статус законопроекта о донорстве органов и их трансплантации?
— Этот документ уже направлен нами в правительство РФ, как и планировалось, в срок. Впереди – слушания на площадке Государственной думы и другие этапы. По плану законопроект должен быть внесен в Госдуму в третьем квартале. Мы очень рассчитываем, что он будет принят в осеннюю сессию и вступит в силу с 1 июля 2015 года, поскольку это первый важный документ, который будет определять именно систему донорства, без которой не может развиваться трансплантация.
— Опыт каких стран заимствовала Россия при разработке законопроекта?
— Одна из первых стран, которые начали развивать это направление, это США. Первыми европейскими странами, позаимствовавшими этот опыт, стали Франция, Испания и Италия. В этих странах существуют национальные центры, которые координируют работу в области донорства и трансплантации. Они работают по международным документам, таким как Руководящие принципы донорства и трансплантации органов и тканей, принятые Всемирной организацией здравоохранения. Кроме того, при Совете Европы функционирует специальный комитет, издающий методические рекомендации по более узким вопросам трансплантации и донорства. Действует широко известная Стамбульская декларация о трансплантационном туризме и торговле органами, принятая в 2008 году, к которой Россия пока не присоединилась. Однако мы как наблюдатели принимаем консультационное участие при Совете Европы в написании конвенции, связанной с борьбой с незаконным трафиком донорских органов человека. Она практически готова. В работе, кроме Минздрава, от российской стороны принимают участие МИД, МВД, Генпрокуратура.
— В Испании донорство органов официально поддерживает Католическая церковь, что, очевидно, помогает в работе с населением. У министерства есть планы сотрудничества, например, с Русской православной церковью?
— В Испании все отношения в сфере донорства стали складываться еще 20 лет назад, когда европейские страны начали внедрять опыт США.
Это преимущественно католическая страна, и здесь действительно есть активное взаимодействие церкви и государства по этим вопросам. Наша страна многоконфессиональна, и мы в рамках общественных слушаний направляли законопроект на рассмотрение разным конфессиям, получив их одобрение. Однако сфера очень деликатная, и, вероятно, более тесная работа еще впереди.
— Какие ключевые моменты есть в законопроекте?
— Это отказ от посмертного изъятия и использования для трансплантации органов неустановленных лиц. Важно не просто получить орган, при этом он должен соответствовать принятым критериям качества, чтобы мы не передали никаких заболеваний реципиенту. Критерии качества предусматривают исключение многих заболеваний у донора, включая инфекционные и наследственные, которые не сразу проявляются. Это позволяет гармонизировать наше законодательство с международным, поскольку в европейских странах этих правил жестко придерживаются.
Основная задача закона – регулирование баланса прав между донорами, реципиентами и гражданами, которые собираются принять решение по поводу волеизъявления.
— Минздрав планирует обобщить данные по потребностям и возможностям в сфере донорства органов?
— Новое законодательство предусматривает ведение нескольких регистров. Это регистр волеизъявления граждан при жизни о последующем распоряжении своими органами после смерти в целях донорства. Такая возможность появляется впервые. Будут также существовать регистры доноров и реципиентов.
Сегодня листы ожидания формируются в лечебных учреждениях. Согласно действующему законодательству, текущую ситуацию координируют регионы, а мы получаем статистику уже по итогам года. Особенностью нового законодательства будет то, что координация донорства и трансплантации будет проводиться Минздравом России в режиме онлайн, когда центры в субъектах РФ будут постоянно передавать информацию в регистры. Это поможет точно определить число нуждающихся в пересадке донорских органов.
— По вашим оценкам, сколько людей нуждается сегодня в пересадке донорских органов?
— В России проводится около 1300 трансплантаций органов ежегодно. В Европе, в том числе в таких странах, как Италия, Франция, Испания, проводится от 40 до 65 операций на миллион населения, а у нас пока этот показатель составляет 3,5 операции на миллион населения.
Многие европейские страны, где не так давно стали развивать донорство и трансплантацию органов, например, Хорватия, уже опережают нас по количеству выполненных трансплантаций. Сегодня превышение по листам ожидания на трансплантацию органов у нас примерно в три-четыре раза по сравнению с возможностями их выполнения. Наиболее распространенной и востребованной операцией является трансплантация почек и печени. Здесь показатели у нас выше среднероссийских. Так, из 26 тысяч больных хронической почечной недостаточностью, находящихся на гемодиализе, в пересадке почки нуждается порядка 20%. Сегодня это чаще прижизненное донорство, тогда как весь мир, и мы тоже, стремится использовать донорские ресурсы посмертные.
— По новому закону в какие сроки врачи должны будут сообщить родственнику умершего, что они планируют провести изъятие органов для последующей трансплантации нуждающемуся пациенту?
— Такие разделы тщательно определены в законодательстве. При отсутствии регистрации волеизъявления человека в случае его смерти в течение двух часов после оповещения об этом родственники могут подумать, позвонить и отказаться от процедуры изъятия органов.
— А если человек при жизни дал согласие на донорство органов, но после его смерти против будет супруг, к нему прислушаются?
— Область донорства очень деликатна. В европейских странах, в частности, в Испании и Италии стараются не причинять боль близким умершего. В проекте нашего закона первичным является зарегистрированное прижизненное волеизъявление гражданина, а в случае его отсутствия — возможное несогласие супруга, родственников. Я думаю, с этической точки зрения никто не будет оспаривать желание самого гражданина распорядиться своими органами.
— В России остро стоит проблема детского донорства. Не случайно в прессе подробно рассказываются счастливые истории пересадки, например, сердца детям из РФ в зарубежных клиниках. Закон сдвинет ситуацию с мертвой точки?
— За последние годы у нас было несколько случаев, когда Министерство направляло детей на операцию, в частности по пересадке сердца, за границу. Другие страны на гуманитарной основе готовы поделиться с нами таким бесценным материалом. Однако в целом детское донорство развивается не очень активно и в других странах, потому что это всегда сопряжено с этическими моментами. Законопроект предусматривает возможность посмертного детского донорства органов, но только при условии наличия испрошенного согласия родителей.
— В реестр волеизъявления могут попасть только совершеннолетние граждане. Значит, в случае с детьми донорство может быть только по факту. Сколько времени будет у родителей, чтобы принять решение?
— Здесь все сложнее технологически. Это будет добровольное согласие родителей, как принято во всем мире, и никто не будет настаивать на их положительном решении. Объективной точкой отсчета для забора органов является констатация смерти головного мозга, что дает возможность подумать и принять решение. Следует отметить, что детское посмертное донорство может быть только в возрасте от 1 года.
— Какие медучреждения по закону смогут заниматься забором и пересадкой органов?
— В систему донорства органов и их трансплантации, учитывая недостаток донорских органов и по существу их стратегическое значение для оказания медицинской помощи, входят только медицинские организации государственной системы здравоохранения, осуществляющие донорство и трансплантацию. Закон предусматривает развитие трехуровневой инфраструктурной системы: это региональный, межрегиональный и федеральный уровни. Ответственность за координацию работы лежит на Минздраве России.