Из миссионерской поездки на архипелаг Шпицберген (Норвегия) вернулся преподаватель Богословского факультета Свято-Тихоновского университета священник Андрей Близнюк. В течение двух недель отец Андрей жил в русском поселке Баренцбург, где совершал богослужения, беседовал с людьми. Отец Андрей рассказал корреспонденту сайта об особенностях и трудностях миссионерской поездки за Полярный круг.
— Отец Андрей, как получилось, что в столь далеком месте, области вечной мерзлоты, существует русское поселение, в нем есть домовой храм и главное — люди, которые нуждаются в пастырском окормлении?
— Шпицбе́рген (нем. Spitzbergen), др.-русск. Гру́мант, норв. Svalbard (Сва́льбард) — обширный полярный архипелаг, расположенный в Северном Ледовитом океане. Открытие архипелага и его первое промысловое освоение принадлежит русским поморам, которым Шпицберген был известен уже в XV веке. Здесь велся пушной и китобойный промысел. Промышленная добыча угля началась в 1931 г., когда был создан отечественный трест «Артикуголь». Постепенно появились три рудника — Пирамида, Грумант и Баренцбург. Первые два уже закрыты из-из нерентабельности. На данный момент в Баренцбурге проживает около 500 шахтеров и членов их семей. В поселке есть дом культуры, в котором оборудован домовой храм Успения Божией Матери и часовня Нерукотворного образа Спасителя.
Первым, кто начал совершать богослужения на острове, был наш Патриарх Кирилл, тогда еще митрополит Смоленский и Калининградский. В 1997 г. он совершил визит в Норвегию по случаю празднования юбилейной даты 1000-летия ее крещения и посетил Шпицберген, где освятил домовый храм и отслужил в нем первую Божественную литургию. Годом ранее, в 1996 г., на острове произошла авиакатастрофа. 29 августа, в праздник Нерукотворного образа Спасителя, при посадке разбился самолет. Погиб 141 человек. Для поселка с населением в 500 человек это страшная трагедия. Тоска и ужас охватили всех жителей русского городка. Визит митрополита Кирилла и начало литургической жизни стали большой духовной поддержкой нашим собратьям.
Сейчас совершает пастырские поездки в Баренцбург митрофорный протоиерей Виктор Лютик, настоятель Покровской общины г. Хельсинки (благочинный Шведского благочиния Русской Православной Церкви). Его благочиние обширнее многих епархий, и совершать частые поездки на тысячи километров очень сложно. Последняя служба в храме была несколько лет назад, поэтому я с радостью согласился на поездку.
— Какие цели Вы ставили, отправляясь на Шпицберген? Что из намеченного удалось сделать?
— Одной из важных целей моего визита на остров, помимо совершения богослужения, исповеди жителей поселка и Причастия, было освятить шахту и оборудование рудника. Ведь священник еще ни разу не спускался под землю, непосредственно к забою. А это важно. Шахтеры трудятся в тяжелейших условиях. Они гибнут от взрывов метана и пожаров. Нередко случаются обвалы. Мне дали список погибших шахтеров для молитвенного поминовения: с 1989 г. в шахтах острова погибло 38 человек. Поэтому Церковь должна их поддержать и освятить место работы. К тому же они сами об этом просили.
Было видно, что люди жаждут веры. Много раз ко мне подходили на улице с вопросами. На первой Литургии причащалось 10 человек. Это немного, но в подобных поездках крайне важен процесс подготовки. Когда живешь среди людей, питаешься вместе с ними в одной столовой, беседуешь на ходу, то устанавливаются особые отношения. Каждый день к тебе подходят, задают вопросы, спрашивают совета. Порой приходится слышать тяжелые, душераздирающие истории. Были люди, которые находились на грани отчаяния. Только ради них уже стоило ехать. Но, чтобы они пришли в храм, исповедались, причастились, нужно было с ними несколько раз побеседовать, помолиться за них.
Шахтеры не придут на масштабную лекцию заезжего миссионера. Им важно в неформальной обстановке задать вопрос и получить на него ответ. В Баренцбурге я этим и занимался: общался с людьми на улице, в столовой, на производстве.
— Наверно, уклад на острове отличается от жизни на материке?
— Безусловно. Первое, что бросается в глаза, так это отсутствие воровства. Приехав в Баренцбург, я был удивлен: в городке есть культурно-спортивный комплекс, библиотека, оборудованная дорогой компьютерной и мультимедийной техникой, и все открыто, не запирается. В поселке все друг друга знают и дорожат своим именем и местом.
Приятно поразила открытость детей. У них своеобразное, «островное» воспитание. Я несколько раз проводил беседы в школе и каждый раз встречал детей, которые легко идут на контакт, никого не боятся, задают искренние вопросы.
— С какими трудностями вы столкнулись в ходе поездки?
— Первое, о чем хочется сказать, так это отсутствие массового оповещения людей. По поселку были развешены объявления о скором приезде священника, но этого было недостаточно. А радиоточки, к сожалению, не было.
Определенная сложность состояла в том, что я прилетел один, без певчих и алтарника, поскольку дорога оказалась очень дорогой. Слава Богу, среди жителей нашлась повариха Лариса, которая помогала петь, а алтарником стал Георгий, старший инженер с научной станции. Крайне важно, чтобы богослужение было стройным, а пение – красивым. Только тогда люди смогут ощутить полноту и величие православного богослужения. Брать в миссионерские поездки с собой хор заповедал еще наш великий миссионер святитель Иннокентий Московский.
— А что касается непосредственно проповеди, насколько открыты были шахтеры к слову священника?
— Практически все, кто живет в Баренцбурге, это те, кто приехали на заработки. Как правило, люди заключают договор на два года. Некоторые потом продлевают его, но есть и такие, которые живут на острове по 17-20 лет. Дома, на материке, многие крестились и бывали в храме. А здесь, в усиленном рабочем ритме, вера как-то отступает на задний план, и многие забывают о душе. Перед миссионером стоит задача достучаться до их сердец и показать, что Бог должен быть на первом месте, тогда все остальное будет на своем.
— Опасность шахтерского труда известна: спускаясь в шахту, никто не может быть уверен, что поднимется на поверхность. Это должно служить стимулом для поддержания веры?
— В один из последних дней моего пребывания на Шпицбергене я в несколько этапов освящал рудник. Сначала освящение помещений на поверхности, транспортеров, ТЭЦ и т.д. Потом я спустился на отметку -260 метров: освятил канатную дорогу, инструменты. Между этапами я пришел уточнить время своего спуска в лаву, непосредственно в забой, на отметку -515 м. В этот момент приходит сообщение об обвале в шахте на тех участках, где работала смена. С 2008 года не было смертельных случаев! Сразу вспомнили, что кто-то несколько дней назад «пошутил» на руднике: «Зачем священнику под землю, там место дьявола!» «Нет уж», — думаю, — «Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней», — обязательно надо мне побывать у лавы, освятить всё и помолиться об погибших.
Наиболее древними из стихийных причин аварий на шахтах являются так называемые обрушения. Распространены обрушения «потолка» тоннелей шахты или горный удар, когда разрабатываемый массив становится нестабилен и обваливается на работающих шахтеров. Пока я это вспоминал, главный инженер выяснил обстоятельства ЧП и с радостью мне говорит: «Есть ведь что-то! Люди перед обвалом ушли с этого участка!»
Вот ведь чудо! Все-таки Господня земля! Я уговорил взять меня на следующий день с инженерной проверкой к забою и к месту обвала. Освятил шахту и совершил литию о погибших до 2008 года. 515 метров ниже уровня океана да гора на поверхности дают о себе знать – это серьезно! Как тут можно работать без молитвы? Но у людей связать свое чудесное спасение с милостью Божией еще не хватает веры. Происшествие случилось в самом конце моего пребывания на острове, и у меня уже не было возможности пообщаться с уцелевшими шахтерами. Надеюсь, что они придут в храм и поблагодарят Бога за свое чудесное спасение от верной смерти.
— Как бы Вы охарактеризовали отношения с лютеранской общиной, которая существует в норвежских поселениях Шпицбергена?
— Да, действительно, в городке Ло́нгйирбюене есть лютеранская община. Однако стоит сказать, что никакого прозелитизма, перетягивания прихожан с лютеранской стороны нет. Более того, пастор Ло́нгйирбюена существенно помог в оборудовании домового храма Баренцбурга материалами, передал несколько коробок с Библиями на русском языке, так что отношения вполне дружественные.
Отец Андрей, Вы совершили более двадцати миссионерских поездок на крайний Север. Каждая имеет свои особенности. Что выделяет последнюю поездку?
— В Баренцбурге у людей нет наличных денег: все необходимое можно получить по платежной карточке. Соответственно, у священника с прихожанами не может быть никаких денежных отношений и люди не могли меня заподозрить в корысти. Это сильно облегчает работу. Многие приходят и помогают по силам. Ранее, когда мы ездили по отдаленным епархиям, люди на нас смотрели настороженно — а сколько это будет стоить? И нам приходилось регулярно подчеркивать, что таинства совершаются бесплатно. А в этой поездке ничего разъяснять не нужно было. Священник приезжает послужить людям, и они это чувствуют.
Уникальность поездки также состоит в том, что она проходила за границей России. Ранее мне приходилось посещать отдаленные уголки Якутии, Алтая, ездил на Байкал и Сахалин. Но никогда не думал, что придется ехать в миссионерскую поездку за рубеж. Удивительно, что на территории Норвегии существует наш, русский поселок, где живут православные люди, которые нуждаются в пастырском попечении.
Также мне никогда не приходилось бывать так далеко на севере, как в этот раз, — на 78-й параллели, за Полярным кругом. Шпицберген — это еще и уникальная природная зона, неописуемая красота, удивительный животный мир. В поездке я много фотографировал и готов поделиться впечатлениями с теми, кому будет интересно.
Фотографии предоставлены прот. Андреем Близнюком
Беседовал Андрей Серебрич
