Человек, занятый любимым делом, нередко воспринимает отдых как перерыв в жизни: отдыхаешь — значит, отключился от того, что наполняло жизнь, считалось в ней главным. Почему для многих именно работа дает чувство полноценности? Как вернуть это чувство человеку отдыхающему?
По мнению психолога-консультанта Ольги КРАСНИКОВОЙ, руководителя психологического образовательного центра «Собеседник», человек не отдыхает, потому что боится встретиться с самим собой.
Я приношу пользу, значит, я живу?
— Есть люди, которые говорят, что им в отпуске скучно, они устают от отдыха. Именно тогда начинают лезть всякие мысли, тревога. И ждешь, чтобы скорее выйти на работу.
— Подобная ситуация нередко свидетельствует о душевном неблагополучии. Отчасти она связана с нашими культурными стереотипами, с тем, что сегодня в обществе распространен стереотип человека полезного. А такой человек отдыхать не должен, это ниже его достоинства.
Сегодня человека принято оценивать по пользе, которую он принес. Когда люди отдыхают, они «бесполезны», то есть «никому не нужны», а стать ненужным, одиноким — страшно. Поэтому никакого отдыха!
Как сформировался этот стереотип? Нам с детства внушается, что главное в жизни что-то собой представлять. Вслушайтесь, именно — что-то и «представлять», а не быть самим собой. Мои достижения, результаты, все внешнее считается важнее, чем моя личность. С детства к нам применяют методы воспитания, которые перечеркивают нашу самобытность: оценивают нас (плохой — хороший), ставят условия (если ты не будешь хорошим/полезным, тебя не будут любить) и сравнивают с другими. И мы, вырастая в уже заданной системе координат, изо всех сил стараемся оправдать ожидания социума, а свои подлинные желания и потребности или какую-то их часть начинаем считать эгоизмом. Есть такое выражение «гипноз общепринятого» — когда люди делают не то, к чему лежит душа, не то, что для них важно, но делают то, что одобряется обществом, подчас предавая себя. Другая крайность — «человек-потребитель», для которого главное — его собственные потребности и удовольствия. Для него «ничегонеделание» — образ жизни и ее цель.
О культе «человека полезного» говорили многие современные философы — например, Жак Лакан. «Я живу, потому что приношу пользу», — исходя из такой мысли, люди порой начинают считать выполнение функций и ролей единственно возможным смыслом и содержанием своей жизни. Тогда зачем же отдыхать? Ведь для таких людей уйти в отпуск — это «выпасть из жизни».
Что происходит на отдыхе? Когда мы вынужденно избавляемся от необходимости играть социальную роль, такая возможность встречи с самим собой и появляется. И те «мысли», которые беспокоят человека, та тревога как раз об этой попытке встречи и свидетельствуют. Но поскольку мы не привыкли уделять этой личной части себя время, внимание, встреча эта оказывается неприятной. Человека мучают непонятные желания, и хочется запихать все это туда, где оно было раньше, то есть по-прежнему себя самого — не в роли ценного работника — не замечать. Мы не можем ответить на простые вопросы: чем ты любишь заниматься? что тебе нравится делать? «Любишь», «нравится» — непривычные слова. Куда понятнее «надо», «должен», «обязан». Вместо ответов на эти вопросы человек натыкается на пустоту, теряется и не знает, что с этим делать. Такой человек в отпуске устает, но не от отдыха, а от избегания встречи с собой.
Одно из самых страшных наказаний в тюрьме, по свидетельству многих осужденных, — одиночная камера. Ведь в одиночке человек лишается привычных способов ухода от себя: общения, работы, любой деятельности — и остается наедине со своими мыслями, чувствами, болью. И некоторые даже сходят с ума, потому что не умеют жить с собой. Потому что с собой плохо, страшно, потому что с собой надо что-то делать.
Если на отдыхе скучно, скучно с собой — это не проблема отдыха, это проблема жизни человека — он сам себе не интересен или боится себя. Скучно потому, что нет с собой личностной глубинной связи, она потеряна.
Поэтому человеку, который хочет получить от отдыха радость и восстановить свои силы, нужно начать относиться к себе с любовью, по-христиански. Человек как личность полноценен, когда у него есть отношения с собой, Богом и ближними. Именно про это главная евангельская заповедь: «…возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10: 27). Кто-то из мыслителей говорил, что человек не может прийти к Богу, пока он не пришел к себе. Ведь Бог — это Личность, и встретиться с Ним человек может, когда он осознал себя как личность, встретился с собой. А сделать это без любви к себе невозможно. Подлинная любовь к себе (но не себялюбие) — это признание ценности того истинного «я», каким оно задумано Богом. И потому такая любовь совершенно противоположна эгоизму.
Десятина внимания
— Как понять, сколько ты можешь отдать, а что уже выше твоих сил? Ведь обмануться с поправкой на лень здесь очень легко.
— Чтобы не прослыть лентяями, многие готовы на любые жертвы. Лень всегда осуждалась, но надо иметь в виду, что у лени (отсутствие мотивации к деятельности) есть разные причины. Часто лень бывает следствием перенапряжения: человек отдал все свои силы какому-то делу, рухнул в изнеможении, и даже мысль о том, что ему придется сделать что-то еще, приводит в ужас. Тело его уже отдохнуло, но он боится снова испытать подобные неприятные ощущения, поэтому продолжает «лениться». Неумение отдыхать тоже могут назвать «ленью»: человеку, который на отдыхе постоянно напряжен, требуется больше времени для восстановления сил, ведь он не дает себе расслабиться.
Сколько мы можем отдать другим? Критерием здесь может быть внутреннее состояние самого дающего — мир в душе, радость, спокойствие, желание и дальше делать что-то доброе, причем без требования благодарности. Если же после «доброго дела» человек чувствует раздражительность, неудовлетворенность, агрессивность, начинает обижаться, срываться дома или на работе, значит, он отдал больше, чем мог. Церковь от нас ожидает десятину — десятую часть. Вы не задумывались, что речь может идти не только о денежном эквиваленте, но и, например, о десятине нашего внимания, нашего времени. Важно, чтобы, поделившись, мы сами не стали «нуждающимися», чтобы наше «благодеяние» не легло тяжким грузом на плечи наших близких. Жертвовать хорошо от щедрости, от избытка. Конечно, бывают экстремальные ситуации, угрожающие здоровью и жизни других людей, тогда христианин отдаст все, даже свою жизнь.
Если вы потихонечку начинаете ненавидеть своих ближних и у вас хватает честности признаться себе в этом — значит, пора отдыхать! Любой нормальный человек, после того как что-то затратил, нуждается в восстановлении. Если он сам не позаботится о себе, то будет ждать компенсации своих затрат от других, а не получив желаемого, начнет раздражаться и обижаться: «Я им ВСЕ, а они мне что за это?»
Подтверждение этой мысли мы находим у Феофана Затворника, который писал «о трех побуждениях, заправляющих деятельною христианскою жизнью: страха ради мучений вечных, Царствия ради Небесного, любве ради к Богу. Первое ведет к покаянию и полагает начало доброй жизни; второе — поддерживает труды доброделания и подвижничества; третье — возводит на верх совершенства и венчает дело. Начинать надо с первой ступени и чрез вторую стремиться к третьей; а вдруг на третью нельзя». В психологическом смысле первая ступень означает желание получить награду или избежать наказания. Мы в большинстве своем — наемники, то есть мы готовы давать чего-то ради, а давать бескорыстно не можем, потому что источник бескорыстия — любовь Христова. А награда у всех может быть разной: в виде чувства нужности, которое у многих и есть чувство жизни и даже счастья, подтверждения своей значимости, часто неосознанных. И в этом нет ничего ужасного, это естественные чувства человека страстного. Это этап духовной жизни. И осознавание себя на этом этапе и признание того, что да, я наемник, мне нужна благодарность, и отдых нужен, — в данном случае будет смирением. А вот считать, что я тружусь бескорыстно, все отдаю и еще переживаю, что не могу больше, при этом злюсь в глубине души на всех, ничему не радуюсь, — это незнание себя и потому часто самообольщение и гордость.
Не заботясь о себе, человек рано или поздно может довести себя до такого состояния, что сам станет предметом заботы других. Есть такой образ советских времен: работник, сгоревший на работе. Он ударно трудился без сна и отдыха и вдруг инсульт, инфаркт и т. п. Причем если бы он обратился заранее к врачу, можно было бы избежать крайностей. Но такой человек и болеть спокойно не может. Он не позволяет себе лежать, отдыхать, у него растет чувство вины за свое «неучастие». Вся семья бегает вокруг него, пытается спасти, а он не хочет быть обузой — встает не долечившись, тем самым усугубляя проблемы со здоровьем и осложняя жизнь своим близким.
— А если человек поставлен в такие условия, что по-другому невозможно, у него такая должность, такой объем дел, такое служение?
— Не человек «поставлен в условия», а человек выбрал, согласился с условиями ради чего-то, а значит, он сам отвечает за последствия своего выбора. Есть такое понятие «адекватная ответственность» — я отвечаю за то, на что могу повлиять, что могу изменить и контролировать: мои мысли, мои чувства, мое поведение, мои отношения, мои потребности. Когда человек начинает винить во всем обстоятельства, жизнь (а по сути — Бога), то он тем самым снимает с себя свою ответственность.
— Но часто именно про такого человека говорят — вот он отдал все, что мог, людям, пожертвовал собой! А ведь когда стараешься для людей, когда отдаешь, и силы даются.
— Вопрос в том, мог ли? Собой ли жертвовал? Мужчина, «сгоревший» на работе, оставивший после себя вдову с малолетними детьми, — он имел право рисковать своей жизнью? Когда мы думаем о наших близких, что нам важно: чтобы они все отдали или чтобы они были здоровы и жили подольше? Ведь когда мы их теряем, нам их самих не хватает, а не их дел. Часто человек считает, что он принесет большую пользу, все отдав и умерев, но ведь тем самым он лишит нас самого ценного — себя. Пользу кто-то другой принесет, именно в этом смысле «незаменимых нет», а вот его как неповторимую личность никто не заменит.
А старание старанию рознь. «Человек полезный» — не всегда альтруист. Часто обратная сторона его «полезности» — желание быть признанным, значимым. За старанием иной раз много гордыни: человек думает, что он сильнее, умнее, чем есть на самом деле. Или старается быть лучше не настолько, насколько может, а насколько в его представлении нужно, чтобы другие оценили. Такое старание по сути — человекоугодие и лицемерие, часто неосознаваемые.
В психологии есть понятие «невротическая жертвенность». Она отличается от подлинно христианской жертвенности тем, что за ней стоит желание «выгоды»: либо что-то получить — похвалу, привилегии; либо чего-то избежать — наказания, чувства вины, страха, осуждения. Чтобы добиться выгоды, я делаю то, чего не могу. Ни не хочу, а именно не могу, потому что человеческим силам есть предел.
Например, мама хочет устроить детский праздник, старается, чтобы все было «как у людей». Она встает в три часа ночи, чтобы испечь пирожки. Она их испекла, но к часу дня пришла в такое состояние, что гостей видеть не может. При этом она исполнена гордостью, что ради детей «пожертвовала собой». Для кого она старалась?
Отдохнем на том свете?
— Получается, что, не осознав своих истинных потребностей, мы не сможем отдохнуть. Как же научиться их понимать?
— Отдых — это время, когда встает вопрос: чего я хочу? Для «человека полезного» он может прозвучать неожиданно, потому что он не привык хотеть, он привык приносить пользу. Он может спросить в ответ: «А чего я должен хотеть?» или «Что в таких случаях хотят другие?». Но когда мы не знаем, чего хотим, как же мы поймем, как лучше отдохнуть: в тихом местечке в одиночку или в веселой шумной компании? Лежа на пляже или путешествуя? Мы можем смертельно устать от деятельности и людей и думать, что в отпуске главное — тишина, а после трех дней нам уже не хватает общения, потому что на самом деле мы устали от внутреннего одиночества и нуждались в разговоре по душам! И потому после, казалось бы, продуманного отпуска почему-то остается чувство неудовлетворения.
Помочь ответить на вопрос, что мы хотим, могут наши чувства. Но, к сожалению, у нас все силы уходят на тренировку интеллекта, а в эмоциональном развитии мы отстаем. В обществе принято сдерживать свои чувства, это считается хорошим тоном. Мы с детства осваиваем эту науку и в результате теряем контакт с чувствами, боимся их. Не давая себе чувствовать, мы перекрываем путь к себе. Главная функция чувств — сигнализировать о том, что со мной происходит: нравится ли мне эта ситуация, приятно ли мне общаться с этим человеком и т. д. Не что я должен чувствовать, а что реально чувствую. Сегодня многим приходится учиться распознавать такие сигналы — это необходимо, чтобы лучше узнать и понять себя. Это длительный процесс, требующий внимания, внешней и внутренней тишины. Для любого человека полчаса тишины в день — это «прожиточный минимум», чтобы побыть с собой.
Выражать чувства адекватно ситуации у нас тоже не всегда получается. Как правило, мы долго терпим, подавляем в себе чувства, а потом можем «ни с того, ни с сего» накричать на ребенка или разреветься «на пустом месте». Часто мы даем «волю чувствам» на отдыхе — что может поставить отдых под угрозу. В идеале с чувствами лучше разбираться по мере возникновения. Важно даже просто отреагировать: признать его — да, я сейчас чувствую обиду. Поплакать, помолиться, попробовать разобраться. Важно периодически задавать себе вопросы: как я себя чувствую? что я сейчас чувствую? И давать себе развернутый ответ, а не отговорку — «Нормально! Все ок!».
Если с чувствами совсем не разбираться или заботиться о себе «раз в квартал», то могут появиться проблемы со сном («вечером не могу заснуть, а утром тяжело проснуться»), раздражительность, повышенная утомляемость, перепады настроения и другие симптомы эмоционального выгорания. И здесь уже врач будет настаивать на немедленном отдыхе!
В основе науки отдыхать — внимательное отношение к обычным физиологическим потребностям, таким как сон, еда и собственно отдых. Можно ориентироваться на нормы, предлагаемые медиками: принимать пищу часто и понемногу (желательно пять раз в день), спать не менее восьми часов. Конечно, эти нормы относительны, кто-то и за шесть часов высыпается: главный критерий для определения своей «нормы» — собственное самочувствие. Но крайностей быть не должно: если мы не на войне, то нельзя есть один раз в день, нельзя не спать несколько ночей подряд.
Когда мы работаем, нам трудно удержать правильный режим. Поэтому мы пытаемся компенсировать недостаток сна, еды и отдыха в отпуске. И мы от «недо-» переходим к «пере-». Но нельзя отоспаться на будущее, нельзя наесться на будущее. Хороший отпуск — минимум две недели. Ведь первые дни человек отходит от стресса, следующие несколько дней он восстанавливает растраченные на работе ресурсы, и потом еще несколько дней он накапливает запас сил. А когда нам не хватает отдыха, от постоянного стресса иммунитет ослабляется — мы заболеваем.
Для того чтобы немного снизить ежедневное напряжение, можно взять за правило в течение дня дарить себе два-три занятия, которые выполняются с радостью, с любовью, с душой (прогуляться, покормить птиц, послушать музыку или спеть самому, почитать и т. д.). Кому-то может быть сначала нелегко определить то, что нравится. Конечно, в этот список подарков нельзя включать сигареты, алкоголь, экстремальные виды спорта, любые «острые ощущения», которые могут привести к возникновению зависимости. Но если все-таки удастся хоть иногда (а лучше каждый день) получать самому от себя такие подарки, то сил, радости и благодарности в жизни будет значительно больше.
— Отдых часто связывают с переменой места. Почему хочется уехать? Вдали о дома действительно лучше отдыхается?
— В норме человек может отдыхать на любом месте. Уехал ли он, дома ли. Вне нормы — когда он прячется от себя и не знает, что ему нужно, — он не отдохнет нигде. Посмотрите, сколько российских туристов за границей недовольны, они «ожидали чего-то большего». Потому что люди думают, что смена декораций принесет им облегчение. Это попытка оглушить себя. Можно оглушить себя работой — можно отдыхом.
Стремясь уехать, мы порой пытаемся убежать от установок и стереотипов, связанных с домом. Например: «дома отдыхать можно только тогда, когда все сделаешь». А дома можно все сделать? Никогда. В санатории или отеле делать ничего не нужно, там за тебя все делают. Получается, что, уехав, я на некоторое время избавлен от чувства долга. Но не всегда есть такая возможность. И тогда у нас возникает еще одна иллюзия: выйду на пенсию, отдохну, а у православных — на том свете отдыхать будем. То есть я позволю себе сделать то, что я люблю и хочу, «когда-нибудь». Я откладываю свою жизнь на потом. А сейчас не живу? Если человек действительно так думает — это страшно. Значит, он воспринимает дар жизни, который дал ему Господь, как мучение, обесценивает его. Но ведь апостол призывает: всегда радуйтесь! Всегда! А мы бы и хотели, да не всегда умеем. Непросто принимать жизнь во всей ее полноте, когда есть и беды, и светлые дни. Кажется, лучше, чтобы избежать разочарований, настроить себя на сплошные муки, надеясь на то, что, когда мы выполним свой долг, мы будем радоваться. Часто страдание возводится в добродетель, но по-настоящему страдать надо еще научиться. А когда человек видит везде только скорби, не замечая радость, красоту, добро, он неизбежно начинает унывать, а значит, перестает быть благодарным. Здесь нет добродетели. Хочешь стать добродетельнее? Тогда учись не только мучиться, но и радоваться, благодарить, ценить свою жизнь, заботиться о ней. И соблюдай во всем меру.
Ирина ЛУХМАНОВА