«Инсульт: из социума вылетают сразу два человека». Как пережить это с близким и можно ли предотвратить

«Мы с мужем попали в одну реанимацию»

Антонина Гудкова, 73 года, Брянская обл., г. Жуковка:

— Мой муж всю жизнь был активным, здоровым человеком, работал на заводе. Мы строили дом, занимались огородом, все было хорошо. В ноябре 2008 года мы отпраздновали его 60-летний юбилей. А в марте грянул гром среди ясного неба: инсульт. 

Миша ехал на велосипеде с работы в магазин и буквально через пять минут упал без сознания — кома. Сначала все подумали, что он просто пьяный. У нас город маленький, его обнаружила знакомая, сразу позвонила в скорую помощь и мне. 

Сначала его хотели определить в неврологическое отделение, хотя нужно было в реанимацию, под ежеминутное наблюдение. В то же время врачи-нейрохирурги говорили, что он бесперспективный, что в нашем случае чуда ожидать не стоит, а если повезет, то будет лежачим и в вегетативном состоянии. Никто не давал и 5%, что он выживет. С ним не хотели иметь дела. 

Я сама всю жизнь проработала медсестрой и знала, что при инсульте первые часы самые важные для оказания помощи. У Миши был геморрагический инсульт, при таком типе выживают 20%. По знакомству мы все же добились его размещения в реанимацию. 

Через два дня у меня самой случился инфаркт, и меня положили туда же. Только он пролежал там месяц, а меня через два дня перевели в обычное отделение.

Все это время муж был в коме. Он не держал давление, был на дофамине, его кормили через зонд. Каждый раз врачи говорили: «Тяжелый, с ухудшениями». А я только молилась, хоть бы раз меня обманули и сказали, что ему получше. Весь месяц меня с дочкой к нему не пускали, и уже больше боялись за меня из-за моего самочувствия. 

19 апреля, на Пасху, у Миши случился второй день рождения, — он открыл глаза. Его перевели в обычную палату и сказали, что теперь все будет зависеть от моего ухода. Глотать и говорить он не мог, температура держалась под 40, за время нахождения в реанимации в двух местах начались пролежни. Я ночевала рядом с ним на кровати, в уголочке, сидя на стуле, где придется. В палате было еще шесть человек. Кормила его детской смесью в шприце через нос, каждое утро обтирала, меняла памперсы. У него полностью не работала правая сторона. После инфаркта мне нельзя было тягать тяжелого, но выбора не было, приходилось ворочать. 

Я мужу внушала: «Миша, ты нам нужен, мы тебя любим, мы должны выкарабкаться, мы будем жить, ты не должен нас бросать». 

Дома началась реабилитация. После выписки я не работала четыре месяца, мне пошли на уступки еще из-за моего здоровья: за время пребывания мужа в больнице я была в тяжелом состоянии три раза. Я вызывала на дом невропатологов, которые говорили: «Хочешь, чтобы мужик выздоровел? Делай то-то и то-то». 

Миша ничего не помнил, мы пересматривали фотографии, обсуждали всю жизнь. Каждый день обработка, гимнастика, массаж, сложности с туалетом. Со временем мы втроем с дочкой и зятем стали сажать его в кресло, потом ставить на ноги, хотя ему это было очень тяжело. 

Я цепляла ему на ногу ремень, за который ее передвигала, руку перекидывала через свою шею и так тащила на себе, чтобы он делал хоть какие-то шаги. Позже таскала его по лестнице с третьего этажа на улицу, пока он не научился ходить с палочкой сам. Я его только убеждала: «Миша, хочешь жить? Давай ходить. Если хочешь умирать, — все, ложись и умирай». 

Когда появился результат, все удивлялись: «А что, он ходит? Он разговаривает?» Я хотела увольняться, но коллеги уговорили меня на щадящие условия: «Петровна, выходи, ты хоть чуть-чуть развеешься». Так я перестала быть старшей медсестрой и начала бегать к нему с работы туда-сюда, благо город маленький. На меня лег наш недостроенный дом, огород, со временем и внук-подросток, оставшийся без мамы. Сестры мужа говорили: «Тоня, мы бы так не смогли». Все просили подумать о себе. А я все смогла. Не знаю, откуда Бог мне давал силы.

Мне помогает сила воли. Я концентрируюсь. Мне бывает очень плохо в первые минуты паники и шока, а потом я беру себя в руки и говорю: «Кто, если не я». Держу себя в напряжении, сама себе даю команды. Все удивлялись, как я выдерживаю, — только с Божьей помощью. Значит, я должна пройти по жизни с такими испытаниями. Человек может перенести все. 

За все время после инсульта я ни разу не повысила голос на Мишу в раздражении, так как понимаю, что это такая болезнь. Все говорят, что только благодаря мне он выжил. 

Через девять лет под Новый год у мужа случился повторный ишемический инсульт. Еще через полтора года — снова, третий. Из них мы уже выходили побыстрее. Как последствия, он стал слишком сентиментальным, часто и много плачет.

Скоро будет уже 12 лет, как мы живем в таких условиях. Каждый день — это труд. Сейчас муж уже слабенький, 72 года, ходить ленится. Заставляю его, но уже как может. Даст Бог, в этом году доживем до золотой свадьбы — 50 лет. Я всем говорю, что нужно быть добрыми, ласковыми и нежными. А Господь рано или поздно отблагодарит. 

Как предотвратить инсульт?

Выделяют два основных типа инсультов — ишемический и геморрагический. Ишемический инсульт происходит чаще — в 80-85% случаев и проходит легче. Геморрагический — реже, но тяжелее.

— До 60 лет с инсультом чаще сталкиваются мужчины, а женщины, как правило, после. Это может быть связано с тем, что у первых меньше продолжительность жизни из-за вредных привычек и сосудистых заболеваний, — говорит врач-невролог Александр Постников. — Женщины до климактерического периода более защищены эстрогенным гормональным фоном, который поддерживает оптимальный уровень артериального давления. После климакса инсульты случаются чаще. 

Риск инсульта повышают врожденные сосудистые аномалии сосудов мозга. Например, наличие аневризмы — выпячивания в стенках артерий из-за их истончения или растяжения. 

Сосудистые аномалии могут быть наследственными, и их следует заранее вычислить, — отмечает доктор.

Чтобы предотвратить инсульт, стоит обращать внимание и на другие патологии — атеросклероз, сердечно-сосудистые заболевания, сахарный диабет.

Повышенное давление увеличивает риск инсульта в 3–4 раза. Геморрагический инсульт случается при повышении давления выше 200–210 миллиметров ртутного столба.

Другим провокатором тяжелого геморрагического инсульта может стать нарушение свертываемости крови. Увеличение проницаемости сосудистой стенки даже при небольших скачках давления может привести к ее разрыву, отмечает собеседник «Правмира». 

— Для профилактики сосудистых осложнений полезно проходить ежегодную диспансеризацию, — продолжает он. — Многие ведь не придают значения повышенному давлению, могут его вообще не почувствовать, если оно поднимется внезапно, а небольшую головную боль можно списать на недосып или усталость. 

«Жена три часа ждала помощи»

Александр Смирнов, 61 год, Белгород:

— Год назад у жены случился инсульт. Мы оба на пенсии, ей 60 лет. В Белгород мы приехали с севера, где она сначала трудилась в котельной, а потом, когда у нее вырезали доброкачественную опухоль, ушла работать в профсоюз Североморских тепловых сетей.

Два раза у жены терялась речь, один раз был необоснованный приступ рвоты. Позже я выяснил, что еще после первого случая ей должны были провести дуплексное сканирование сосудов, но не сделали этого — его нет в программе ОМС. Если бы нам в принципе кто-то об этом сказал раньше, мы бы, конечно же, сделали его платно. Терапевт говорил: «Это не мое, это неврологическое», а неврологи, наоборот, отправляли к терапевту. 

У Натальи ревматизм, и когда при обострении ее положили в соответствующее отделение, случился ишемический инсульт, — тромб забил сосуд головного мозга. Врачи упустили время: ее три часа не могли перевести в неврологию, а мне даже не позвонили. За этот срок инсульт стал еще обширнее. 

У жены не работала правая сторона, и пошло воспаление кишечника. Изначально нас хотели выписать на десятый день, но я добился, чтобы ей начали капать антибиотики и выписали позже. Логопеда в отделении не было, психолог пришел один раз на пару слов. Но на ноги ее ставить более-менее начали. 

После выписки мы на дом приглашали логопеда и инструктора ЛФК. Затем нам дали направление на реабилитацию в Ново-Таволжанскую больницу, куда с Наташей поехала дочь. Оттуда, спустя 21 день, жена вышла уже самостоятельно. 

После реабилитационного центра, через месяц, у нее снова начались приступы слабости и рвоты — она попала в больницу на месяц. Обнаружился лекарственный гепатит в печени. Все это снова сказалось на состоянии конечностей. Ее положили в областную больницу, где печеночные показатели улучшили. Если бы с самого начала нас отвезли туда, возможно, многие упущенные моменты удалось бы предотвратить. 

Сейчас Наташа ходит по дому с палочкой, на дальние расстояния, прогулки ездим на коляске. Занимаемся неработающей рукой, крутим велосипед, читаем, пишем. Мы еще в стадии восстановления. 

В интернете я узнал про Федеральный центр мозга и нейротехнологий, куда скоро поедем на реабилитацию. Еще перед этим нам нужно справиться с той доброкачественной опухолью, которая снова дала рост.

Конечно, финансовая сторона вопроса — проблема номер один. Мы живем на пенсию и пособия по первой группе инвалидности. На меня сразу свалилось все хозяйство. Одновременно с женой заболела кошка, которая в скором времени умерла, будто почувствовав, что с двумя мне не справиться. Иногда жена плачет, сентиментальность, присущая инсультным больным, нас стороной не обошла. 

Мы сразу кинулись в бой и продолжаем бороться. Скучать и расстраиваться некогда. Если не будешь суетиться, то умрешь. То одно из седла выбивает, то другое. Надо собраться и терпеть. Быть менее раздражительным. Нести свой крест. Вера в Бога очень помогает все это переживать. 

Как понять, что у человека инсульт?

Признаки инсульта:

• нарушение координации движений, 
• нарушение речи,
• искажение лица. 

Нужно попросить человека улыбнуться, поднять и подержать на весу руки, попросить повторить какую-нибудь фразу, — с любым из этих вариантов у человека должны быть проблемы. 

— Однако если этих симптомов нет, это не гарантирует отсутствие инсульта, — отмечает невролог. — Инсульт также может начинаться с судорожных припадков, потери сознания, что можно легко спутать, например, с эпилепсией. 

Если с человеком что-то случилось, нужно:

1. Вызвать скорую помощь. 
2. Расстегнуть стесняющую дыхание одежду и оставаться с ним рядом до приезда медиков. 
3. Придать удобное положение: если человек без сознания — положить на бок, на случай, если начнутся рвотные позывы, если в сознании — посадить. 
4. Никаких лекарств посторонним давать нельзя. 

Многие знают, что первые 4 часа для оказания помощи после инсульта самые важные. Тем не менее, если она не оказывается, не стоит отчаиваться, что человек обречен, так как инсульты по тяжести бывают разные. 

— Почему идет речь об этих 4 часах? Потому что в это время проводят действительно эффективные манипуляции после выявления типа инсульта, — объясняет Александр Постников. — Например, при ишемическом вводят тромболитик, растворяющий тромб в сосуде и восстанавливающий кровоток еще до момента гибели мозговых клеток. При геморрагическом инсульте при показаниях и по возможности медучреждения оказывают нейрохирургическую помощь, убирая гематому. Если возможности нет, лечат консервативно, лекарствами, которые тормозят увеличение образовавшейся гематомы, снимают отек нужной области мозга и предотвращают вторичную ишемию, которая может добавиться к уже случившемуся геморрагическому инсульту.

«Из социума вылетает сразу два человека»

Дмитрий Кузьмин, 49 лет, Архангельск:

— Когда у жены случился инсульт, мы только собирались жить. Взрослый сын уже завел свою семью, мы накопили средства, чтобы с севера перебраться ближе к теплу. Тамара работала администратором в спортивном клубе, была веселой и жизнерадостной. 

В марте 2017 года из-за головной боли ее пораньше отпустили с работы домой. Выходя из такси, она потеряла сознание. Водитель ее не бросил, донес до дома, позвонил ее старенькой маме и в скорую. 

Я на тот момент был в дальней командировке и оказаться рядом смог только спустя пять месяцев. Помню, за несколько дней до случившегося мне приснился сон, как мне кто-то близкий говорит: «У нас случилась беда. Срочно позвони». Но там, где я был, возможности позвонить не было, а когда созвонились, — все уже произошло. Сын тоже в это время был в море и приехал через месяц, списался с судна. 

Сначала у Тамары было незначительное повреждение сосуда, который закупировали во время операции, а через некоторое время он лопнул, и произошло сильное кровоизлияние в мозг. Тяжелый геморрагический инсульт, пришлось делать трепанацию. Никаких предпосылок к этому у нее никогда не было, а давление, наоборот, всегда было пониженным.

Врачи прогнозировали вегетативное состояние. Она не говорила, плохо понимала обращенную речь, парализовало всю правую сторону тела. Около месяца моя жена была в коме. 

После 20 дней пребывания в палате Тамару на две недели перевели в реабилитационный центр. Там лежачих не баловали, не хватало обслуживающего персонала, медсестры не справлялись. Их рабочий день был всего до четырех часов дня.

По прибытии домой первое время ухаживать за Тамарой помогали ее мама и невестка, позже появился я. Состояние жены ухудшалось периодическими эпилептическими судорогами. Мы потеряли важные первые шесть месяцев восстановительного периода, поэтому успехи давались с трудом. 

Я нанимал инструкторов ЛФК и логопедов и, посмотрев, как они занимаются, понял, что и сам могу все это делать. Сначала я каждое утро катал жену на кресле по комнатам, разминал конечности, таскал на руках, чтобы она начинала ходить. Когда к ней стало приходить осознание, что с ней в постели рядом мужчина, она начала стесняться и отказываться от памперсов, что послужило стимулом начать самостоятельно ходить в туалет. 

Потом мы во второй раз побывали в реабилитационном центре, состояние жены было уже получше, и персонал смог поставить ее на ноги. Я активнее стал узнавать про грамотных специалистов у родственников таких же больных, узнал про карту ИПРА — индивидуальную реабилитационную программу, по которой многие необходимые вещи можно получить бесплатно — памперсы, коляску, трость, зимнюю обувь, прикроватную тумбочку, туалет и другое. Все эти бумаги и перечни заполняют терапевты, главное с них это требовать, так как они могут просто не знать, как с этим работать. 

В общей сложности за эти годы мы побывали в реабилитационном центре девять раз.

Конечно, наша жизнь разделилась на до и после. Из социума вылетает два человека сразу. Я ушел полностью с работы и, по сути, потерял самого близкого и родного человека, которого любил и с которым мог в любой момент разделить свои проблемы и радости. 

Денег не было, первое время помогали родные и друзья. Со временем все они пропали, ведь с ними нужно веселиться и проводить время. Я тяжело это пережил, мысли были всякие. Внутри уже пустота, кусок железа. 

Сейчас я устроился сутки через трое сторожем, это единственное, что я смог себе позволить, чтобы хватало хотя бы на квартплату. На работе я отдыхаю: у меня есть ноутбук, и я могу расслабиться, потому что дома все хозяйство на мне. Жену оставляю под присмотром ее мамы. Как мужчина я отказался от всего, у меня два высших образования, амбиции, мне стыдно за копейки, которые я зарабатываю. 

Немного завидую людям, которые строят планы, у нас с женой всего этого уже нет. Живем без будущего, хотя стараемся не унывать, подбадривать друг друга. Я уже к этому привык…

Сейчас я уже могу спокойнее отлучаться в магазин, гулять с собакой, Тамара сидит дома, где я установил камеру и через телефон смотрю, что она делает. Она ходит с палочкой, пытается мыть посуду, поливать цветы, брать швабру. С ней как-то поговорили: «Почему мужу не помогаешь?», постепенно ее женские обязанности в меру сил возвращаются. 

В прошлом году мы впервые на машине поехали лечиться в Москву. Это было маленькое путешествие, мы получили положительные эмоции, какое-то разнообразие. С речью пока остаются проблемы.

Человека нужно в первую очередь любить, дальше все само придет. 

У одной девушки на руках умер муж, потому что она физически не могла его тягать. Такие пациенты очень ленивы, моя жена может часами смотреть телевизор, если я не заставлю ее собраться, одеться и не вывезу куда-нибудь в город. 

Ухаживать за ней после случившегося — это мой долг как мужчины. Это как на 8 марта принести ей цветы, обнять и поцеловать. Я все время живу с мыслью, что ее завтра не будет, поэтому каждый день стараюсь делать то, что она просит. Наш мужской долг — чтобы жизнь женщины стала ярче и краше. Без поддержки друг друга не прожить. 

Мне уже не хочется от нее никуда уходить. Общаться хочу с людьми, которые пережили то же самое, а не с теми, кто хвастается новыми покупками или достижениями. Некоторые ругаются, что я все кручусь вокруг Тамары, говорят выходить на нормальную работу. Но я для себя решил: или деньги, или жена. Либо много зарабатывать и потерять ее, либо быть с ней и как-то уж вертеться. 

Моя жена постоянно улыбается, ни разу не было, чтобы она впала в ступор. Врачи удивляются, что она не унывает. А многое зависит от близкого человека рядом. Когда мы с ней в больнице вместе шли по коридору, я видел глаза тех, кто лежал один. Там была пустота. 

Чем могут помочь близкие?

— Если у пациента есть близкие, которые его поддерживают и дают понять, что человек не один, то это серьезно сказывается на успехе восстановления. Одинокие люди, оказывающиеся наедине со своей проблемой, как правило, тонут в депрессии в 80% случаев, и их реабилитационный потенциал усугубляется вплоть до летальности, — комментирует Александр Постников. 

Если инсульт приходит в семью, то он затрагивает всех, говорит невролог. «Тот, кто ухаживает, должен уходить с работы, оставаться без средств к существованию, терять общение с другими людьми», — отмечает он. 

— К сожалению, ухаживающие люди зачастую не знают, за что хвататься в первую очередь, куда обращаться, что делать, они растеряны. Я веду специальный сайт «Инсульту — нет», где стараюсь выкладывать всю необходимую для этого информацию, — рассказывает врач.

Поддержать близкого можно так:

1. Быть рядом, чтобы он почувствовал, что он не один и у него есть поддержка. 
2. Освежить «картинку перед глазами»: сменить обстановку в пространстве, где будет находиться человек, освободить помещение от лишнего, морально давящего нагромождения. 
3. Замечать и подчеркивать любые положительные сдвиги, даже самые мелкие. Напоминать об этом как о доказательстве, что прогресс идет. 
4. Делать любые физические движения, даже если не работают пораженные конечности, использовать здоровые. Любая активность улучшает психологический настрой. 
5. Задействовать все органы чувств для возвращения положительных эмоций. Регулярно проветривать помещение, убирать неприятные запахи спертого воздуха, пота и иных физиологических компонентов. Можно использовать натуральные ароматизаторы: запахи апельсина, мандарина, лимона, лаванды тонизируют и улучшают настроение. Регулярно менять одежду и постельное белье для приятного тактильного ощущения. Для зрительного контакта помещение лучше сделать светлым и свободным от нагромождений. 
6. Для мотивации можно использовать реальные истории других людей. Задача — убедить в том, что восстановиться и продолжить жить можно. 
7. Для хорошего настроения можно включать легкую музыку или аудиокнигу. 
8. При отсутствии успеха от всего вышеперечисленного, можно обратиться за помощью к психотерапевту.

«Нервничаю я, а давление поднимается у мужа»

Ирина Еремина, 64 года, Севастополь:

— Инсульт у моего мужа случился в июле 2020 года, стояла сильная жара. Игорю 63 года, он собирался с работы домой и тогда, почувствовав себя неважно, оставил машину и добрался до дома на автобусе. Из сопутствующих болезней у него был артроз, и периодически подскакивало давление. Несмотря на мою тревогу по поводу последнего, он никогда не обращал на это внимания и всегда говорил, что давление 150 — это его норма. 

Когда я приехала домой с работы, увидела его, лежащего на диване, и удивилась, так как он должен был уехать на дачу. Игорь отвечал мне невнятно, я подумала, что он на работе выпил. Выяснив, что при выезде оттуда у него потемнело в глазах и он не смог вести машину, я заподозрила неладное и вызвала скорую. Молодые девушки-фельдшера, приехавшие спасать, тоже сначала подумали о выпивке, когда муж начал с ними в своей манере и с невнятной речью любезничать. 

В севастопольском сосудистом центре сделали КТ — у мужа был геморрагический тип инсульта с кровоизлиянием средних размеров в мозг.

Через несколько дней он вспомнил, кто его жена и дети, кем он работает и даже номер паспорта. Были проблемы с речью, он переставлял местами слоги. С тем, что при геморрагическом инсульте у него оказалась не затронутой двигательная система, нам безумно повезло, все этому сильно удивлялись. Конечно, походка у него не очень уверенная, но в нашей ситуации это можно считать успехом. 

После сосудистого центра спустя 21 день нас стали выписывать домой. В Севастополе вообще нет отделения реабилитации. Оно есть в Симферополе, в Крыму, и то одно отделение на весь полуостров, но нас туда никто не брал, так как мы считаемся другим регионом. 

С реабилитацией беда в принципе везде. Наш сосудистый центр восстановил, да, а дальше что? Все остается на семье. Я потом узнала про московский Федеральный центр мозга и нейротехнологий, где муж пробыл на реабилитации 18 дней. Из Севастополя нам была дорога только в столицу. 

Игорь работал научным сотрудником в исследовательском институте биологии южных морей. После выписки ему даже не хотели продлевать больничный. Врач через неделю уже отправлял на работу, и его не смущало, что у мужа оставались проблемы с речью. Ему пришлось взять все свои возможные отпуска. 

Я работаю экономистом в госструктуре, меня стали отпускать на полдня раньше. Утром я мужу давала задание, после обеда приходила и все проверяла. Купила книжек с методиками занятий для инсультных больных. Нам повезло, что у него в силу профессии хорошо освоен навык обучения. Все задания, которые ему давал логопед и позже я, он воспринимал как уроки, которые необходимо сделать. Это очень помогло и помогает до сих пор. Сейчас он читает, конспектирует, но воспроизвести прочитанное ему пока тяжело. Моя мама всегда говорила: «Дело должно быть и в голове, и в руках», поэтому у нас все дни расписаны, распорядок дня очень важен. В восемь вечера Игорь уже ложится спать. 

Мое напутствие всем: важно заниматься сразу. Мы очень обленились за 10 дней новогодних праздников, по выходным не всегда это делаем, поэтому сразу чувствуются откаты. Также лучше не включать пациентам после инсульта телевизор, лучше читать книги. Иначе человек может сильнее расстраиваться от негативных новостей и передач. Сейчас мы максимально забиваем дневное время различными делами, чтобы на ТВ не хватало времени. 

После инсульта муж стал эгоистичнее в мелочах. Как-то я ему дала задание налить нам обоим чай. Он налил только себе, сел и начал пить, говоря: «Давай, садись». Раньше я могла взорваться, а теперь терплю, так как он расстраивается. Была ситуация, когда я понервничала у него на глазах, а давление поднялось у него. Теперь я эмоции сдерживаю. Иногда он начинает меня активно жалеть, мол, как мне тяжело. 

На работе место Игоря пока остается за ним, и он даже умудряется на удаленке что-то делать из своего старого функционала. Он признается, что знакомое постепенно вспоминает, а новое воспринимает тяжело. Он все еще остается рассеянным.