Потомки албазинцев, граждане Китая, с русской национальностью в паспорте
После крещения Ду Чжун Ци стал Василием Дубининым.
Петр, Касьян и Василий — типичные китайцы и практически не понимают русскую речь. Все трое носят на груди православные кресты, а в карманах китайские паспорта с русской национальностью. Потомки казаков Дубининых на протяжении веков остаются православными христианами. В минувшие выходные трое братьев побывали в Албазине и даже приняли участие в обряде крещения.
Братья навек
Русский с китайцем — братья навек! Для потомков казаков Дубининых слова советского идеологического гимна имеют символическое значение. Они и есть трое китайских братьев, ставших русскими еще до рождения. Внуки православного священника и правнуки православного епископа родились, выросли и прожили долгую жизнь в Пекине. На днях выпал повод побывать на земле предков — в Албазине. Там крестили самого младшего — Василия. Он единственный, кто не смог стать христианином сразу после появления на свет.
— Культурная революция помешала, а теперь я словно заново на свет родился, — признается Василий по возвращении из Албазина. — Всю жизнь смотрел на старших братьев, видел у них крестики на груди, мечтал принять православную веру. На протяжении двух дней, что мы ехали из Пекина, шел дождь, в Албазине солнышко выглянуло, а сегодня вновь капает. Погода плачет от радости вместе с нами.
Еще недавно его величали Ду Чжун Ци, Василием он стал только после крещения, и Албазино выбрано не случайно. Предок русских китайцев Дубининых — один из защитников Албазинского острога. Согласно немногочисленным историческим свидетельствам, в 1685 году отряд казаков был взят в плен и угнан в Поднебесную империю. Там несколько десятков русских начали новую жизнь и даже смогли сохранить православные традиции. Кстати, первый слог Ду в китайском имени Василия означает фамилию далекого предка — Дубинина.
Крещение проводил местный священник игумен Игнатий. Пообщавшись с китайскими соотечественниками, Игнатий только и делал, что повторял: «Они, да они же русские! Говорят как русские, думают как русские, живут как русские!». Правда, общались с помощью переводчика. Но уже через несколько минут разговора начинаешь улавливать знакомые нотки в интонации и поведении китайских Дубининых. Улыбки, мимику, смех описать трудно, однако все это явно отличает их от китайских соотечественников.
Гараж вместо церкви
Василий по профессии журналист. Его старшие братья Петр и Касьян тоже люди интеллигентных профессий. Петр Павлович — преподаватель музыки, уже на пенсии, мечтает создать церковный хор. В доказательство своих голосовых возможностей демонстрирует пение тенором, постепенно переходя на бас. Звуковой диапазон большой. В итоге все трое затягивают: «Прощайте скалистые горы…».
Касьян Тихонович, специалист по электронике, тоже на заслуженном отдыхе. Его жизненные приоритеты — построить в Пекине православный храм.
— После культурной революции таким, как мы, нелегко было. Храмы исчезли, соблюдать традиции стало опасно. Когда отношения между Россией и Китаем начали налаживаться, то пытались небольшую церковь сделать, даже гараж в качестве помещения рассматривали, но разрешения так и не получили, — грустно сетует через переводчика Касьян. — Я в 1946 году родился. Папа был учителем, мама врачом. Они очень много нам рассказывали, и даже спустя три столетия трепетно относились к своей русской истории.
Благодаря этому и удалось многое сохранить. Помню, что мы жили возле церкви и каждое воскресенье ходили на службу. Рождество Христово до сих пор отмечаем, на Пасху бьем крашеные яйца. Когда родственник умирает, варим рис с изюмом и свечу обязательно зажигаем. Еще из прошлого помню большую бороду священника, черную рясу.
Петр тут же подносит ко рту чашку, демонстративно отхлебывая чай маленькой ложкой.
— Причастие, — догадываемся мы. Он согласно кивает головой. Петр единственный, кто еще помнит немногочисленные русские слова из школьной программы. Спустя 50 лет он произносит их с большим трудом, но хорошо помнит смысл. Тут же берет со стола зубочистку, проводит ею по лбу, обозначая крест. Помазание! Собственно, сомневаться в его отношении к православной религии не приходится. Типичный китаец Петр Павлович Дубинин носит крест на груди прямо поверх рубашки. При каждом удобном случае повторяет: «Мы китайцы, но мы русские, потому что Дубинины».
Игумен Игнатий сразу разглядел в трех братьях своих соотечественников.
Земля в подарок родителям
По дороге до Албазина три русских китайца Дубининых делали остановки в разных приходах. Священники непременно потчевали гостей борщом. Гости уминали угощение с большим удовольствием, а в качестве комментария добавляли: «Как дома!».
— Мы тоже часто варим суп из картошки, мяса и помидоров, — улыбается Василий.
Сама поездка стала возможной благодаря хлопотам отца Дионисия Поздняева, настоятеля храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге. На амурской земле организационные вопросы взяла на себя Благовещенская епархия.
— Мы три дня провели в поездке, много общались, и сложилось впечатление, словно я окунулась в свою родную историю. Настолько много у нас общего, — поделилась представитель миссионерского отдела епархии Ольга Аникина.
— Мы с братом Касьяном не раздумывая взялись сопровождать Василия в Россию, — добавляет Петр. — Я по этому поводу даже семейный праздник у себя дома устроил.
Он достает из небольшой дорожной сумки стеклянную колбу, наполненную землей.
— Привез в Албазино землю с могилы своих родителей, высыпал ее на кладбище. Обратно везу землю предков, — улыбается Петр Павлович. — Мама и папа никогда не бывали на родной земле, и мой долг хотя бы после смерти дать им такую возможность.
Во время крещения Василия старшие братья не были сторонними наблюдателями. Дождавшись, пока младший с головой окунется в воды Амура, все трое причастились.
Сейчас Василий штудирует архивные материалы, ищет малейшие упоминания о случившемся много лет назад и вынашивает идею написать книгу об истории рода Дубининых. В ближайших планах покрестить сына.
Петр достает фотографию, на которой он в компании молодого китайца и женщины европейской внешности. На ее руках маленький ребенок.
— Это мой племянник Андрей Ду, он сейчас в Москве учится, рядом его жена Юля. Ребенок тоже их, — Петр с гордостью рассказывает о своей семье. Следом извлекается из кармана пластиковая карточка с фотографией владельца и набором иероглифов.
— Это документ, удостоверяющий личность, типа китайского паспорта, — вертит карточку в руках переводчик. — В графе национальность написано: «Русский».
— Русский, русский, — довольно улыбается на прощание Петр. Мы тут все русские.
По их словам, в Китае Дубининых много. На протяжении веков корни русских казаков дали большие пышные ветви на генеалогическом древе. В последний раз они собирались вместе в 2003 году. На всеобщую молитву из разных уголков Китая съехалось свыше ста человек. Сегодня все они следят за последствиями майского визита патриарха Кирилла. Есть надежда, что отношения двух стран потеплеют еще больше и православие в Китае получит дополнительный глоток свежего воздуха. На сегодняшний день в Москве обучаются два китайских православных священника. Этого пока мало, но первые шаги уже делаются.
Русская гвардия императора
Петр Павлович повез в Китай землю с могилы русских предков.
История пленных албазинцев противоречива и зияет большими белыми дырами, однако общая картина выглядит примерно так. В начале лета 1685 года Албазинскую крепость взяло в осаду китайское войско численностью до 10 тысяч человек. Острог пал, около полусотни пленных казаков вместе с семьями угнали в Пекин. Китайский император отвел им обширный участок земли для постоянного проживания. Впоследствии из числа албазинцев была основана особая императорская рота «Знамени с желтой каймой».
Есть сведения, что основу отряда составляли россияне с фамилиями Яковлевы, Дубинины и Романовы. Помимо прочего, император передал пленным и сопровождавшему их священнику ламаистский храм. В его помещениях проводились богослужения. Оставляя Албазино, казаки смогли взять с собой несколько икон, в том числе икону святителя Николая Чудотворца (Николы Можайского).
250 потомков албазинцев проживает на территории Китая.