Президиум Высшей аттестационной комиссии (ВАК) при Минобрнауки России одобрил паспорт новой научной специальности «теология». Об этом сообщается на сайте ВАК.
Эта новость вызвала не только радость, но и удивление, и споры. В интервью ректора Православного Свтяо-Тихоновского университета протоиерея Владимира Воробьева, данного еще до утверждения теологии в ряду научных специальностей, рассказывается о причинах борьбы за признание теологии наукой.
Иностранка
– Что происходит с теологией в Европе?
– Теология – это древнейшая наука. Именно с нее начинались первые европейские университеты, некоторым теологическим факультетам уже около 1000 лет. В самых знаменитых университетах теологические факультеты имеют большой авторитет. Доктор теологии – это на западе почетная учёная степень.
Когда у нас звучат фразы о том, что теология – не наука, в Европе над этим могут только смеяться, для них это все равно что объявить, что математика – это не наука.
– А как в России?
– В России же за 70 лет советской власти настолько серьёзно изменился менталитет, что даже люди учёные, имеющие научные степени, слыша слово теология, начинают фантазировать: теология – наука о Боге? Что за наука о Боге, и при чем тут ВАК? Это мы слышим и в Министерстве образования, и в Академии наук.
Помню, как ещё в 1960-е годы в Кратком философском словаре было написано, что кибернетика – это буржуазная лженаука. Там же и генетика была. У нас, к сожалению, никак не могут освободиться от такого способа мышления.
– Что такое теология?
– Современная теология – это крупное образовательное направление, или, говоря в терминологии ВАКа, укрупнённая научная специальность: комплекс специальностей и наук. В неё входят такие науки, как история вероучений, библеистика, историческая литургика, история Церкви, церковная археология, церковное искусство, патрология (наука о христианской письменности – богатейшей области древней письменности), ряд психологических дисциплин, христианская этика, христианская философия, церковное право, каноника. Все эти дисциплины представлены в западном образовании и являются неотъемлемой частью европейской гуманитарной культуры.
– Почему без теологии гуманитарные науки оказываются ущербными?
– Когда все это было изъято из нашего образования, то получилась советская гуманитарная наука, которую всерьёз на Западе никто не воспринимал. Выпускники советского исторического или философского факультета университета, за некоторыми исключениями, на Западе не воспринимались как люди образованные: советские история и философия были настолько изуродованы атеизмом, настолько чужды современной науке, что на Западе эти дипломы не принимались.
Действительно, как можно серьезно писать о Достоевском, если ты не знаешь, что такое христианство? Или о Толстом? Хотя Толстой был известным реформатором, но, не разбираясь в тематике христианства, что можно понять в Толстом? Разве только поверить, что он – «матёрый человечище», – и больше ничего понять нельзя.
Молчит для атеистов и русская живопись, не говоря уже об иконописи, молчит музыка. Вспомним, что европейская музыка начиналась с церковной музыки. Бах – церковный музыкант, и разве можно говорить о Бахе, о его «Страстях по Матфею» или «Страстях по Иоанну», если ты не знаешь, что такое Евангелие? Terra incognita.
Некоторые представители гуманитарных наук у нас до сих пор не подозревают, как изуродованы в России эти науки. Это похоже на то, как если бы человек родился в стране карликов и не знал бы, что бывают люди нормального роста.
У нас есть прекрасные ученые, серьёзные, которые могут быть специалистами, например, по берестяным грамотам или в архивном деле, но без знания христианства в целом невозможно быть причастным к христианской европейской культуре.
Нужно быть тактичными, нельзя людей обижать, нельзя перед ними превозноситься. Необходимо терпеливо работать над тем, чтобы вернуться к нормальным понятиям, к прежним критериям.
– Для чего нужно утверждение теологии в ВАКе?
– На сегодняшний день существует образовательное направление «Теология» в перечне государственных образовательных направлений. Существует государственный стандарт по теологии – и по бакалавриату, и по магистратуре.
Но, если у дерева спилить верхушку, оно становится уродливым или кривым — так и здесь. Если мы отнимаем возможность учиться в аспирантуре, защищать диссертации, то у нас не будет точки роста, не будет теологов с учеными степенями. Значит, нашему университету будет трудно подтвердить свою аккредитацию – для этого нужен большой процент «остепененных» преподавателей. Наша специальность не сможет развиваться, а без возможности роста сделается непривлекательной. Мы не сможем даже трудоустроить своих выпускников по специальности, потому что нет так называемой трудовой специальности «теолог». Пусть вы теолог по диплому, но работать извольте историком, философом, так как теологом вы работать не можете – нет такой «трудовой» специальности.
Это противоречит нашей Конституции, всем подписанным Россией международным конвенциям и соглашениям по образованию, да и просто здравому смыслу. Где логика в том, чтобы не допускать защиту диссертации по теологии, если есть образовательная специальность «Теология»? В Россию даже пришли открытые письма премьер-министру, президенту, подписанные ведущими профессорами Германии, Италии, с просьбой перестать дискриминировать теологию.
– Реакция на эти письма есть?
– Никакой. Мы входим в Болонский процесс, в России теперь будут приниматься дипломы европейских университетов. Но посмотрите, какой абсурд: зарубежных докторов теологии мы признаем! А русских православных докторов теологии быть не может. В Болгарии можно, в России — нет!
Вивисекция науки
– Как давно вы начали работу по государственному признанию?
– Эта работа ведется 18 лет, в ВАКе – лет семь-восемь. Бесконечные комиссии, письма, толчение воды в ступе. Мы доказываем, договариваемся и, наконец, убеждаем очередную комиссию. Приходим в следующий раз – в комиссии сидят новые люди, и нужно доказывать все то же самое и отвечать на те же самые, простите, часто нелепые вопросы. Доктора наук, доктора философии не знают, что такое теология.
«Какая может быть наука о Боге?» – Приходится снова и снова объяснять, что теология в узком смысле слова, это действительно знание Божественного откровения, знание вероучения. Но в этом узком смысле философия – любомудрие, так? Филология – любовь к логосу. Так же точно можно спросить: что за наука — любовь к логосу?
Сейчас историки и философы, увидев, какое колоссальное поле деятельности представляет собой теологическая проблематика, буквально бросились на это поле. Выходит огромное количество статей, книг, работ по христианской тематике. К сожалению, многие из этих работ выходят не на должном уровне, потому что занимаются этим люди, не имеющие никакого представления о систематическом теологическом образовании.
Нам присылают на отзыв, например, монографию по религиоведению, вот такой толщины – страшно читать, что там написано. А это ведь издание, подписанное академиками, членами-корреспондентами… Это позор на весь мир! С умным видом пытаются какую-то терминологию использовать, но не знают, что означают соответствующие понятия.
– Как складывается научная жизнь докторов богословия?
– У нас в университете, например, защищалась докторская диссертация по истории христологических споров дохалкидонских церквей. Это тема, которой занимаются в разных концах мира. В Русской Церкви этим занимался великий историк Церкви В.В.Болотов ещё в конце XIX века. В период советской власти, конечно, таких исследований не было. Мы решили в нашем университете восстановить эту тему. Была сделана превосходная диссертация на очень высоком уровне, автор не только выучил множество древних языков, но и написал учебники по арабскому языку, по эфиопскому. Мы ему, конечно, с радостью присудили степень доктора теологии.
Но когда встал вопрос о том, как получить, хотя бы кандидатскую ВАКовскую степень, то оказалось, что сделать это негде. С большим трудом согласились принять диссертацию в РАГС, Академии госслужбы на кафедре религиоведения. Диссертант принес туда свою работу – ему сказали: не можете ли вы как-то адаптировать это к нашей религиоведческой тематике? В течение года его заставляли уродовать свою работу для того, чтобы она была понятна религиоведам. Иначе они просто ее не понимали.
– А за рубежом, в православных университетах Греции, Румынии, Болгарии нельзя защищаться? Или эти степени не признаются у нас?
– Зарубежные степени в дальнейшем должны будут признаваться, но существует очень большая разница между PH.D. в Европе и доктором наук в России. Доктора PH.D. соответствуют нашей кандидатской степени, и даже это соответствие нужно доказывать.
Но зачем же нам впадать в полное отчаяние по поводу своей собственной русской системы, говорить, что справиться с рудиментами советского атеизма невозможно? Надо просто исправить у себя это уродство.
– Доктора богословия должны перезащищать диссертацию в каком-то другом вузе, видоизменяя ее?
– Совершенно верно. А иногда приходится соглашаться на кандидатскую степень! Унижение немаленькое: оппонируют люди, которые зачастую в работе не ориентируются.
Я был на одной такой защите по истории Русской Церкви, точнее – по реформам Духовных Академий. Когда работа была представлена членам ученого совета, они сказали: «Что вы к нам с этим приходите? У вас же есть Духовная Академия, вот туда и идите. Зачем вы приходите в государственный университет, мы в этом ничего не понимаем. Это не наша тема!».
И мне пришлось сказать (я был там как гость):
– Простите, пожалуйста, а как называется ваша кафедра?
– Кафедра истории России.
– А вы не в курсе, что Россия до революции 1917 года была православным государством? Что православие было государственной религией, и поэтому все учреждения Православной Церкви были государственными? Вы об этом не слышали?
Они молчат, они об этом не знают.
– Но если вы не знаете ничего о Русской Церкви, то не говорите, что вы историки России! В истории России невозможно быть компетентным, если вы не знаете ничего об истории Русской Церкви.
– Ну, да…. Но у нас специалистов нет. Ни одного.
Но работу к защите приняли.
Для того чтобы наши отечественные науки история, философия, искусствоведение и многие другие гуманитарные дисциплины стали бы нормальными (уже не говорю о религиоведении, которое во многом до сих пор не освободилось от наследия научного атеизма), им необходимо вернуть христианскую составляющую, которая из гуманитарной науки не может быть изъята безболезненно, без последствий. Это приводит к уродству. Наука после этого становится неполноценной. Это вивисекция науки.
– Ваш прогноз?
– Уверен, что это все выяснится и пробьется. Как известно, «гони природу в дверь – она влетит в окно». Мы «пробили» образовательный стандарт по теологии, так, конечно, «пробьется» и ВАК.
Наука развивается, диссертации пишутся, защищаются кое-как, хоть и в изуродованном виде. Все равно они проходят ВАК и признаются специалистами как очень хорошие работы.
Жаль только, что на это нужно тратить так много сил и времени…
Первопроходцы
– Отец Владимир, а как возник Свято-Тихоновский университет?
– Православный Свято-Тихоновский университет возник в каком-то смысле стихийно.
Когда в конце 80-х годов прошлого столетия появилась возможность открыто говорить о христианстве, к нам обратились с просьбой читать лекции о православии. В течение нескольких лет мы проводили лектории: сначала по 4 лекции, потом годовые.
И наши слушатели спросили, не можем ли мы устроить что-то более серьёзное и систематическое?
– То есть это был запрос «снизу»?
– Да, и мы решили организовать курсы (в 1991 году), а затем студенты и преподаватели сказали: давайте сделаем институт. Курсы, по благословению Патриарха Алексия II были преобразованы в Свято-Тихоновский Богословский Институт.
Потом мы узнали, что в государственном перечне образовательных направлений, оказывается, уже имеется бакалавриат то теологии. Туда теологию внесли без наших хлопот, без каких-либо усилий со стороны Церкви. Инициатива эта принадлежала, как это ни парадоксально, бывшим научным атеистам.
– В чем была их мотивация?
– После перестройки они остались без работы, и в стремлении обеспечить себя трудовой деятельностью они ввели в перечень образовательных направлений религиоведение и теологию. Стандарт по теологии отличался от стандарта по религиоведению буквально двумя фразами. И оба стандарта были атеистическими.
– Подождите, атеистический стандарт по теологии?
– Это парадокс, но факт. Тем не менее, это дало нам возможность получить лицензию. Через несколько лет стали вводить образовательные стандарты второго поколения, и тут мы взбунтовались и сказали, что не может существовать теология, преподаваемая по атеистическому стандарту. Нужен конфессиональный стандарт. Оказалось, что это непонятно и трудно для нашего Министерства образования.
– Как это, конфессиональный стандарт? Ну, введите, мы не умеем. Только вы помните, что у нас страна поликонфессиональная, значит, стандарт должен быть и для православных, и для мусульман, буддистов и иудеев. Одна теология для всех должна быть, мы не можем водить 20 разных теологий.
photosight.ru. Автор: Алексей Смирнов
А мы понимаем, что не может быть одного стандарта для христиан, мусульман и буддистов. Что же делать? И тут нас озарила счастливая идея. Мы предложили ввести поликонфессиональный стандарт.
Это стандарт похож на куст. У него одно основание, один корень, в который входят общие дисциплины вроде истории России, английского языка, истории культуры, ОБЖ и т.д. Затем эти стандарты разветвляются по конфессиям. Каждая религия выбирает себе свою ветвь из пучка стандартов.
Министерство согласилось на такой подход, и мы его осуществили. Причем, мы сделали шаблоны для всех религий, так что они все нам были очень благодарны.
Такой стандарт и был утвержден министерством и стал государственным. В нашей стране появилось государственное религиозное образование. Легитимное религиозное образование. Это настоящее преодоление декрета Ленина об отделении Церкви от школы и Церкви от государства!
Осознавать это стали позже.
– А на тот момент было ли сопротивление сверху?
– И очень большое – нужно было преодолеть множество препятствий. Менталитет русского человека ещё совершенно не свободен от последствий советского периода. Приходится убеждать людей в самых элементарных вещах.
Теперь мы выдаем нашим выпускникам дипломы государственного образца. В 2008 году был принят Закон об аккредитации духовных школ, и наш стандарт пригодился теперь для всех Духовных Семинарий и Академий Русской Православной Церкви. Наш университет оказался ледоколом. Теперь уже никто не спорит про государственный стандарт по теологии.
Так, несомненно, будет и тогда, когда теологию внесут в Перечень научных специальностей. Все сразу, как по команде, забудут, что теология якобы не наука.