Среди прочих мифов о благотворительности и даже просто об общественной активности существует один, который распространен, скорее, в среде людей, обладающих ясными, выраженными убеждениями, имеющих сформулированную и проверенную шкалу «добра и зла» и, как правило, способных приложить к этой шкале любое явление окружающей жизни. Его можно обозначить как «миф о чистых руках».
Суть его достаточна проста – «общественной активностью, в том числе – добрыми делами, имеют право заниматься только люди, достаточно хорошие согласно нашей шкале добра и зла. Если же люди, по нашей шкале плохие, занялись благотворительностью – то это неправильная благотворительность и верить им нельзя». Или кратко: «Добро должно делаться только чистыми руками». При этом причиной оказания или неоказания доверия оказывается не реальная деятельность, а именно внутренние предубеждения человека, его собственная система представлений, согласно которой от определённых людей, как некогда для апостола Нафанаила – из Галилеи не может исходить ничего доброго. Даже если оно таковым кажется. Даже если ему нельзя предъявить никаких формальных претензий.
Особенно ярко проявляется этот миф в тех случаях, когда деятельность «неправильного » человека затрагивает какую-то болезненную для человека область, когда работа идёт именно там, где убеждения человека особенно ясны. Атеисты зачастую видят в православных благотворительных, да и любых иных проектах «один пиар и деньги». Политические противники никогда не оценивают позитивно благотворительные проекты друг друга. В качестве примера легко вспомнить потоки гнева, которые полились на Чулпан Хаматову после её появления в известном политическом ролике: «такая благотворительность нам не нужна».
Люди, разделившись по какому-либо признаку, перестают видеть в тех, кто остался на другой стороне, вообще что-либо хорошее, и абсолютно всё, исходящее с той стороны, воспринимают только через призму разделения, видя исключительно свой любимый камень преткновения.
Приведу несколько примеров, чтобы было понятно, о чём идёт речь
Скажем, недавняя дискуссия вокруг «закона об иностранных агентах». Как и любая интернет-дискуссия, она строилась везде по примерно одному и тому же сценарию, независимо от состава участников и места проведения. Противники закона пытались рассказать, как он усложнит жизнь вполне неполитическим социальным организациям, а сторонники закона отвечали – «Кто платит, то и заказывает музыку! Мы не верим в бескорыстные пожертвования из иностранных источников, это несомненно делается во вред России!» При этом любые доказательства, открытая отчётность, подробные рассказы о том, что именно делается и как на иностранные деньги, и почему именно на иностранные деньги – игнорировалось на корню, ибо это всё «прикрытие», «дым в глаза», «создание имиджа» «пиар» и так далее. Да, и обязательно все участники процесса освоения иностранного капитала объявляются людьми корыстными, нечестными и сочувствующими секс-меньшинствам. То есть иностранное финансирование объявлялось признаком недостоинства само по себе, вне зависимости от содержания реальной деятельности. Почитать комментарии такого рода можно, например, здесь.
Или, например, из другой области претензии, из области разделений по религиозному признаку – совсем недавно была история, когда люди возмущались благотворительным праздником, устроенным прихожанами трех московских храмов в пользу Насти Терлецкой – девочки с тяжёлым заболеванием, которая нуждалась в дорогостоящем лечении в Англии. Суть претензий сводилась примерно к тем же тезисам: это милосердие, это добро – ненастоящие, ибо в числе организаторов праздника присутствует Лидия Мониава, которая писала открытое письмо в защиту известного девичьего ансамбля. Да и храмы, которые это организовали – они «либеральные», и если так – то и участвовать «нормальным людям» во всем этом нельзя, деньги наверняка украдут, устраивать праздник ради сбора средств – это не по-русски, таких счетов не может быть, и вообще такой диагноз, по словам одних комментаторов – неизлечим, по словам других – успешно и бесплатно лечится в России, а потому всё это мошенничество и неправда. Потому что настоящее добро – оно должно делаться чистыми руками и людьми с незапятнанной репутацией, а не Лидией Мониавой. Хотя репутация Лидии если чем и запятнана, то точно не ошибками в благотворительной деятельности.
Причём возмущались люди, много и часто заявляющие о своей православности и церковности.
То есть, для ясности – православные верующие возмутились, что другие православные верующие помогают тяжело больному ребёнку, потому что те, другие православные верующие, в чем-то плохи.
Но наиболее часты примеры из области политики.
Скажем, на свете существует такая националистическая организация – Правозащитный центр «Род». Суть деятельность организации в юридической защите русских в ситуации конфликта с властями или этническими диаспорами. Сама по себе эта деятельность вполне нормальна и нареканий лично у меня не вызывает никаких. Упрекать руководителя организации Наталью Холмогорову в том, что она помогает русским, а не молдаванам или эскимосам – также нелогично, как упрекать руководителя Общественного Движения «Таджикские трудовые мигранты» Каромата Шарипова в том, что его деятельность направлена на таджикистанцев, а не на украинцев или голландцев. Каждый сам вправе выбирать себе объекты и методы приложения сил.
Однако некоторые из оппонентов «Правозащитного центра «Род» нашли (явно потратив немало времени и сил на поиск, а в дальнейшем – на обличения) ряд причин, чтобы указать Наталье Холмогоровой на некоторые огрехи в её деятельности. Огрехи имели вид популярного в сети «визуального компромата». На одном интернет-ресурсе, имеющем к Наталье и её работе некоторое отдалённое отношение, была найдена фотография Алексея Навального и на этом основании раздались крайне категоричные обвинения в работе против России, в выманивании денег у доверчивых интернет-пользователей («Род» собирает пожертвования на свою деятельность и о использовании денег регулярно отчитывается), симпатии к либералам, «однобоком характере работы» и прочих тяжёлых политических грехах. Когда Наталья попыталась ответить, что она занимается совершенно иными делами, что «Род» защищает простых людей, попавших в сложные жизненные ситуации, а не Алексея Навального, и что любая общественная деятельность неизбежно несёт на себе признаки однобокости, ибо её делают люди, а не бездушные компьютеры, ей был дан всё тот же крайне категоричный, однозначный ответ – «Добрые дела должны делаться только добрыми, чистыми руками».
При этом критики называли себя именно теми самыми простыми русскими людьми. И получалось, что одни «простые русские люди» стремятся помешать тому, что Наталья Холмогорова помогла другим «простым русским людям», потому что у Натальи, дескать, не та фотография на сайте висит, а потому руки недостаточно чисты.
Именно поэтому я считаю, что «Добрые дела должны делаться только чистыми руками» – одна из самых больших, самых неимоверных глупостей, которую только можно сказать о «добрых делах».
Идея о том, что добрыми делами должны заниматься только люди с абсолютно незапятнанной вообще ничем репутацией – она соблазнительна, проста и ясна, но не технологична. Довольно очевиден только один её аспект – работать с деньгами должны только те, кто не замечен в финансовой нечистоплотности.
А вот тезис о репутации незапятнанной политически и религиозно или как-то иначе невозможно использовать на практике. Будучи озвучен как обязательное радикальное условие, он приводит к столь же обязательному обесцениванию – или непосредственно дела, о котором идёт речь, или возможности участия в нём самого носителя тезиса, или даже возможности делать добрые дела вообще.
Не говоря уже о том, что критикуемый человек обесценивается изначально – будь его руки достаточно чистыми, тезис не имело бы смысла произносить.
«Чистота рук» – это довольно сложное явление, оцениваемое индивидуально, а в нашей расколотой на непримиримые группы стране – никогда не оцениваемое всеми одинаково. Политические пристрастия, особенности биографии на уровне «кто с кем пил» или кто где жил, малопонятные посторонним особенности религиозного выбора, музыкальные вкусы или бытовые привычки – всё это может оказаться достаточной причиной для того, чтобы объявить человека «нерукопожатным», негодным для любой хорошей деятельности. Кто-то не любит православных, кто-то не в восторге от властей и всего что с ними связано, некоторым неприятны люди не того происхождения, кто-то выступал не в том эфире, кто-то в молодости успел посидеть в тюрьме и тем стал чужд некоторой части населения, а при изучении подробностей личной жизни можно также припомнить – у кого дети на стороне, кто в разводе, а у кого и лицо не той системы. Любой человек всегда чем-то не подходит какой-то группе, и объявить его руки недостаточно чистыми всегда найдётся за что. При должном рвении тезис «Добрые дела должны совершаться ТОЛЬКО чистыми руками» легко превращается в тезис «Много вокруг добрых дел, а совершить их некому, ибо нет достаточно чистых рук».
О том, что поиск «самого-самого чистого и правильного» как правило, ведёт в тупик, было известно ещё древнему церковному писателю. Помните, у аввы Дорофея – «Поистине, братия мои, знаю я одного, пришедшего некогда в сие жалкое состояние. Сначала, если кто из братии говорил ему что-либо, он уничижал каждого и возражал: «Что значит такой-то? Нет никого достойного, кроме Зосимы и подобного ему». Потом начал и сих осуждать и говорить: «Нет никого достойного, кроме Макария». Спустя немного начал говорить: «Что такое Макарий? Нет никого достойного, кроме Василия Великого и Григория Богослова». Но скоро начал осуждать и сих, говоря: «Что такое Василий? И что такое Григорий? Нет никого достойного, кроме апостолов Петра и Павла». Я говорю ему: «Поистине, брат, ты скоро и их станешь уничижать». И, поверьте мне, чрез несколько времени он начал говорить: «Что такое Петр? И что такое Павел? Никто ничего не значит, кроме Святой Троицы». Наконец возгордился он и против самого Бога, и, таким образом, лишился ума».
Вот и с поиском чистых рук – не так уж сложно долго их искать и придти только к тому, что «всяк человек ложь», а прав единственно только Доктор Хаус.
Далее. Тезис «Добрые дела должны совершаться ТОЛЬКО чистыми руками» прямо-таки сразу порождает у меня вопрос к тому, кто его произнёс – «Скажите, а Вы считаете свои собственные руки достаточно чистыми для добрых дел?» Если ответ положительный, то рождается второй вопрос – «Если Вы заявляете, что мои или вот этого человека руки недостаточно чисты – то почему Вы, обладатель должной чести, бездействуете (а произносящие этот тезис почему-то всегда бездействуют)?» В ответ обычно говорится, что или великие дела совершаются тайно, или нивелируется сама идея данной деятельности, и само по себе дело, которое должно было совершать чистыми руками, объявляется излишним или вредным.
Вот и оппоненты Холмогоровой, на все её предложения – «Если Вам не нравится, как делаем мы, сделайте лучше», отвечали в основном общими словами о том, как сильно они любят Россию, а помощь русским людям объявили делом второстепенным на этом пафосном фоне. Оппоненты Мониавы заявили, что самое важное для Насти Терлецкой – это молиться за неё, а праздники и вообще материальная помощь – это тлен и излишество. А те, кто критиковал Чулпан Хаматову за неправильное политическое выступление, резко солидаризировались с ленинским принципом «чем хуже, тем лучше», заявив, что благотворительность снижает остроту социального накала и отдаляет чаемый критиками миг, когда разгневанные толпы поднимут кого надо на вилы.
То есть само добро обесценивается – раз уж найденный с огромным трудом практически единственный носитель достаточной чистоты им не занимается, то оно, вероятно, не такое уж и добро.
А если на вопрос о чистоте собственных рук следует
В результате добра становится меньше, хотя вроде бы преследовалась вполне благая цель – защитить доброе дело от недостойных людей, которые пытаются им заняться.
Причина этого – в самой природе подобного тезиса. Он чересчур глобален и чрезмерно прост. А также оторван от реальной жизни.
В реальном, а не придуманном, мире «чистота рук» не вырастает из земли и не падает с неба, а создаётся самим человеком. Праведники получаются только из грешников, а положительные персонажи вырастают происходят из отрицательных. Не пришедшие из-за дальнего моря святые сверхлюди совершают добрые дела – а обычные, грешные, с нечистыми руками люди творят добро и через это очищаются. Неверно утверждение, что добро надо творить чистыми руками – но добром можно очистить руки. В противном случае можно вечность прождать, пока руки очистятся – но так никогда и не приступить к тому, для чего потребовалось очищение.
В конце концов, нам никого нельзя осуждать – «Не судите, да не судимы будете». Господь в Евангелии прямо запретил христианам выносить решения – кто хорош, а кто плох. Можно лишь оценить, насколько качественно и успешно человек делает своё дело, а также вредно это дело или полезно. Именно своё дело, то о котором он заявляет, а не какое-то другое. Если некто взялся защищать синих китов – довольно неумно говорить ему, что он плохо спасает пятнистых оленей, или что он слишком много ест для настоящего защитника синих китов.
При посещении картинной галереи не имеет смысла бесконечно рассматривать пальто в гардеробе или задерживаться в уборной, изучая запахи. Они могут быть неприятны, но в галерею всё же ходят не для этого, и оценивается она не по этому признаку. Если человек делает добрые дела, то, если уж охота заняться оценкой этой его деятельности, стоит рассмотреть подробно – что он делает, как именно он это делает, что у него получается и к чему он стремится. Можно расспросить самого человека и его окружение – дабы понять его мотивацию и стратегические цели. Не вредно – помня о предположительности и приблизительности подсчёта – прикинуть затраты ресурсов, размер и качество получаемого результата. Можно уточнить степень открытости и прозрачности работы. Крайне полезно пообщаться с теми, на кого направлена деятельность – или хотя бы посмотреть, опять же, на результаты, если добрые дела направлены не на людей, а на собак или исторические памятники.
В общем и целом – при оценке надо смотреть на то, что происходит, на само по себе дело и человека в нём. Если Вы заняты тем же самым – Вы можете, исходя из своего опыта, покритиковать методы своего коллеги – лучше приватно, нежели публично. Главное, что при оценке во главу угла должны ставиться не абстрактные категории типа «чистоты рук», а нечто реальное, осязаемое и доступное для сравнения, а в идеале – поддающееся счёту. А также, желательно, такое, чтобы о нём между Вами и критикуемым Вами человеком существовал хотя бы относительный консенсус – что это и каково оно.
В противном случае Ваша критика ничего не исправит, никому не поможет, и ни о чём, кроме Вашей пристрастности, окружающим не сообщит.
В конце концов, если вернуться к теме помощи людям, в Евангелии есть притча именно об этом. О добром деле, которое делает человек не должного качества, и о том, как ради соблюдения формальной чистоты «правильные люди» проявляют изрядную чёрствость.
Никогда не вредно её перечитать. Евангелие от Луки, глава десятая:
«На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же».