Президент России Владимир Путин на заседании Совета по межнациональным отношениям заявил о необходимости разработки единого учебника истории России для средней школы. На что министр образования Дмитрий Ливанов ответил, что Минобрнауки уже приступило к его созданию и к разработке новой системы экспертизы школьных учебников. Тем временем правительство готовит законодательную инициативу для такой экспертизы.
Зачем нужна экспертиза учебников и что она даст? Кто именно должен ее проводить? Нужен ли школьникам унифицированный учебник отечественной истории? Комментирует Павел Лукин, кандидат исторических наук:
— Прежде всего, было сказано о том, что предлагаемая предварительная проверка учебников на предмет наличия в них нежелательных трактовок не является цензурой. Это не так. Предварительная (до публикации) проверка написанного текста со стороны государственных органов, которые имеют право в результате такой проверки публикации не допустить, является типичной предварительной цензурой (бывает ещё цензура карательная, когда ответственность несут издатель и/или автор уже после публикации).
Вопрос, следовательно, может состоять только в том, насколько может быть оправданной такая предварительная цензура школьных учебников по истории. Это если судить по тем кратким выдержкам из слов вице-премьера Правительства РФ, с которыми я имел возможность познакомиться. Может быть, он имел в виду нечто иное.
В принципе, такая цензура применительно к школьным учебникам и пособиям является, на мой взгляд, оправданной, но только в трёх отношениях: учебники должны содержать достоверную, соответствующую данным науки информацию; они должны соответствовать педагогическим требованиям; они не должны входить в противоречие с Конституцией и законодательством РФ. Все эти нормы формально уже соблюдаются в рамках действующего института экспертизы учебников.
Для того, чтобы поступить в школы, учебник должен иметь так называемый «гриф» Министерства образования (т.е. разрешение на его использование). Процедура получения этого «грифа» включает в себя экспертизу, без чего никакой учебник в школы и сейчас не попадает.
Если говорить об «искажениях», то их можно разделить на две части: «искажения» содержательные и «искажения» идеологические. Первых действительно немало в учебниках. Во многих из них попадаются фактические ошибки (особенно это относится к древнерусскому периоду истории). Приходится сталкиваться с проникновением в учебники маргинальных концепций, не разделяемых подавляющим большинством учёных.
Например, в ряде учебников по истории России как равноправная наряду с общепринятой, а то и как наиболее верная, подаётся так называемая «антинорманистская» теория, в рамках которой считается, что Рюрик был славянином и выходцем с южного побережья Балтийского моря. Между тем, несмотря на свою популярность среди дилетантов, «антинорманизм» (в этой, самой примитивной форме) в РФ поддерживается лишь небольшой группой учёных, а в зарубежной славистике сторонников этой концепции практически вообще нет.
На такие явления, однако, внимания почему-то не обращают. И дело здесь не в самой экспертизе, а в том, как и кто её проводит. Точной информации об этом у меня нет, но должен сказать, что я сам за много лет работы в профильном академическом Институте ни разу не участвовал в подобной экспертизе, как и многие мои коллеги. Это говорит о том, что подобные процедуры носят кулуарный характер и, вероятно, в них участвует узкий круг лиц, подобранный по неизвестным критериям.
На мой взгляд, школьные учебники должны проходить открытую научную и педагогическую экспертизу. В научной должны участвовать головные организации РАН и работники ВУЗов по соответствующему профилю, причём ведущие, работающие специалисты, а не бюрократы от науки (учёные должны оценивать научное «наполнение» учебника). В педагогической – учителя истории ведущих школ, а не неизвестные никому «методисты», представляющие собой типичное «средостение».
К экспертизе должны привлекаться иностранные специалисты. Участие в такой экспертизе должно достойно (высоко) оплачиваться. Экспертные заключения могут быть анонимными (как это делается в научных фондах), но должны публиковаться (например, в интернете).
Что касается цензуры идеологической, то это другой вопрос. Если говорить конкретно о «национальной розни», то мне неизвестен ни один учебник, в котором пропагандировалась бы национальная рознь, хотя я знаком со множеством учебников истории, и хороших, и плохих. Повторю, может быть, такие и есть, но они мне неизвестны. Поэтому, когда выдвигаются подобные обвинения, надо, чтобы они были не голословными.
Исторические события должны интерпретироваться объективно, спокойно, всесторонне и без замалчиваний. Практика показывает, что дети не склонны переносить страдания, которые русские терпели от монгол, французов и даже немцев, на представителей современных народов, особенно, если они знают, что Россия в прошлом не только страдала от нашествий, но и сама весьма часто воевала вполне успешно, и есть народы, которые и к ней могут предъявит определённый счёт.
Если же речь идёт о попытке лиц, придерживающихся радикальных взглядов, развернуть агитацию через школьные учебники, то, если такое есть, это должно быть предметом внимания правоохранительных органов. Специальная цензура тут не нужна (хотя многие такие вещи могут быть отсечены в ходе настоящей экспертизы, о которой говорилось выше).
Подлинная проблема мне видится в другом: учебник должен сообщать фактические сведения и выводы, признанные наукой, а не навязывать ту или иную идеологию, те или иные «правильные» — в идеологическом отношении – интерпретации. Между тем, многие учебники пронизаны идеологией: очень часто различными вариантами идеологии советско-коммунистической, но есть и другие случаи.
Вот этого в учебниках быть не должно, они должны быть деидеологизированными. Слышать, в том числе и от представителей власти, обычно приходится другое: рассуждения на тему о том, что какие-то исторические события где-то трактованы «неправильно», а надо понимать их «правильно», т.е. в соответствии с идеологическими убеждениями того или иного высокого лица. Эти лица в своём подавляющем большинстве применительно к исторической науке являются дилетантами, и рассуждают об истории по-обывательски.
Отсюда, в том числе, и разговоры об «одной, единственно верной» концепции. Между тем, любой учёный знает, что таких концепций, как правило, не бывает, большая часть исторических событий может быть интерпретирована неоднозначно (и дети об этом должны знать). Осознание этой неоднозначности, между прочим, — хорошая прививка против всяких радикальных взглядов, которые обычно представляют собой «обрубание» всяких «слишком сложных» объяснений и абсолютизацию какой-либо одной стороны явления (часто до предела мифологизированной), яркие примеры чего: коммунистическая и нацистская идеологии, основанные соответственно на мифах «класса» и «нации».
Нормальная экспертиза, независимая от идеологических предпочтений тех или иных лиц, стоящих у власти, должна отсекать подобные поползновения. Но есть опасения, что в данном случае речь идёт не об этом, а об очередной идеологической кампании по борьбе с «не теми» интерпретациями.
P.S. В выступлении Президента – в том виде, в котором я имел возможность с ним ознакомиться по ссылке агентства РИА-Новости – не очень понятно, о чём идёт речь. То ли о том, что могут существовать разные (альтернативные) учебники, которые, тем не менее, должны исходить из определённых единых ценностей, то ли нам предлагается возврат к безальтернативному учебнику, как это было в советское время.
Если предлагается это последнее (один учебник по истории в каждом классе с «единственно верной» трактовкой), то ни к чему хорошему это не приведёт. Вот говорится о том, что такой учебник должен быть построен «в рамках единой концепции, в рамках логики непрерывной российской истории, взаимосвязи всех ее этапов, уважения ко всем страницам нашего прошлого». Дело, однако, в том, что эта «единая концепция» представляет собой навязывание вполне определённой интерпретации отечественной истории, основанной на определённой идеологии.
Например, граждане, придерживающиеся монархических взглядов, никогда не согласятся с тем, что советский Совнарком «непрерывно» продолжал царское правительство. Более того, в советское время считалось (и это помнят все учившиеся в советское время), что «Великая Октябрьская Социалистическая революция» считалась главным событием мировой истории, открывавшей принципиально новую эпоху в истории человечества (не говоря уже об истории России), т.е. утверждалось именно отсутствие «взаимосвязи» между Россией советской и Россией дооктябрьской. Теперь такой взгляд, как можно понять, анафематствуется.
Для очень многих граждан – либеральных взглядов, да и не только – неприемлема постановка вопроса о том, что нужно уважать все страницы нашего прошлого. Действительно, все? И расправы Малюты Скуратова? И красный террор? Преследования Церкви? Коллективизацию? Сталинские репрессии? Но «единственно верные» учения имеют обыкновение меняться, и бездумное исполнение новых директив грозит привести к дискредитации исторической науки и исторического образования.
Хотелось бы надеяться, что в выступлении Президента подразумевалось нечто иное.