Доцент Московского университета Алексей Козырев — об участнице Pussy Riot и других скандально известных студентах прославленного вуза.
Фото представлено МГУ
В Хамовническом суде Москвы начались слушания по делу о панк-молебне Pussy Riot в Храме Христа Спасителя. Незадолго до того, как попасть в СИЗО, участница Pussy Riot Надежда Толоконникова отчислилась с философского факультета МГУ. Один из ее преподавателей, доцент Алексей Козырев, рассказал «Известиям», как из простой девушки Надежда превратилась в «художницу».
— Как вы думаете, почему идеи эпатажных перформансов рождаются в головах именно студентов-философов? Лидеры скандальной группы «Война» Олег Воротников и Петр Верзилов тоже ведь учились на философском факультете МГУ.
— Я знаю, что круг ребят, составивших арт-группу «Война», был как-то связан с Дмитрием Приговым. Пригов даже приходил на факультет, разговаривал с администрацией — предлагал устроить в общежитии какой-то перформанс, кажется, заехать в шкафу на 11-й этаж. После его смерти арт-группа «Война» устраивала поминки по Пригову в метро.
Конечно, молодежь в общежитии любит потусить, поздно ложится спать, просыпает утренние лекции или спит на них. Так было всегда. Поскольку в постсоветское время университет оказался лишен воспитательной функции, которую выполнял ранее, мы оцениваем лишь знания студента, а не то, чем он занимается во внеучебное время. Есть у нас студенты левацких настроений. Есть те, что ходят на митинги оппозиции. Но в МГУ существует традиция: политика должна оставаться вне стен университета.
— Как отреагировал факультет на акцию в храме Христа Спасителя?
— На тот момент Надежда уже не имела прямого отношения к факультету. За несколько недель до акции, в феврале, она пришла к декану и написала заявление об отчислении по собственному желанию. В середине пятого курса! Не думаю, что этот поступок был напрямую связан с грядущим «панк-молебном». Просто надвигались госэкзамены и защита диплома, она не справлялась, а право уйти в академ уже было использовано. Кстати, у нее по-прежнему есть право на последующее восстановление при наличии бюджетных мест.
Когда-то давно был еще один студент, тоже отчисленный из университета. Его звали Владимир Ульянов. Тогда он был отправлен в ссылку, а все дальнейшие «перформансы», которые этот человек устроил в русской истории, хорошо известны — начиная с возвращения на паровозе в переодетом виде и заканчивая акцией в мавзолее, продолжающейся до сих пор. Самое удивительное, что Казанский университет, из которого он был отчислен, до сих пор носит его имя. Мне бы не хотелось, чтобы эта история повторилась с нашим университетом.
— Когда вы впервые услышали о Надежде Толоконниковой?
— Когда разразился скандал в преддверии выборов президента Медведева: будучи беременной, Надежда участвовала в своего рода флешмобе в Биологическом музее (публично совокуплялась со своим мужем) и через четыре дня после него родила. Тогда она находилась в академическом отпуске, который взяла в связи с беременностью. Ее муж Петр Верзилов, тоже студент философского факультета и один из организаторов арт-группы «Война», к тому времени был уже отчислен из МГУ за академическую неуспеваемость. Меня удивило, что спустя некоторое время после перформанса я увидел Толоконникову на телеэкране — она участвовала в ток-шоу на телеканале «Культура», посвященном Дмитрию Пригову. Было написано: «Надежда Толоконникова, художник». Похоже, сейчас нетрудно стать художником. Думаю, что когда Надежду выпустят из тюрьмы, она вполне сможет эмигрировать на Запад и стать профессором какого-нибудь нидерландского университета.
— Остальные участники той акции тоже учились на философском факультете?
— Далеко не все. Двое наших студентов были «на подтанцовке»: один держал плакат, а другая — видеокамеру. В совокуплении они не принимали участия.
— В чем суть этого флешмоба?
— Я думаю, что это никому до конца не понятно. Функция его заключалась в том, чтобы озадачить общество и расколоть его, а тем самым — привлечь к себе внимание. Не знаю как общество, но наша студенческая корпорация была однозначно расколота. С одной стороны, создавались группы в поддержку ребят, принимавших участие в акции. С другой, появлялись «пионеры-комсомольцы», которые резво призывали осудить, заклеймить позором, отчислить. В конце концов никого не отчислили. Декан повел себя очень толерантно. А Толоконникова, когда ее ребенок подрос, была восстановлена на факультете.
— Как вы лично относитесь к поступку вашей студентки в храме Христа Спасителя?
— Как к поступку Герострата, который, дабы прославиться, сжег храм Артемиды. То, что сейчас происходит, не выгодно никому. Оно приносит ущерб обществу, потому что вокруг Pussy Riot создается ореол мучениц. Приносит огромный ущерб Церкви, поскольку в глазах общества именно она выступает инквизитором. Приносит ущерб власти, ну, и, конечно, оно приносит ущерб самим девушкам.
— Участвовал ли факультет в каких-либо следственных действиях в связи с «панк-молебном»?
— Правоохранительные органы обратились к нам с просьбой дать характеристику на Толоконникову для суда. Характеристика была положительная. Она неплохо училась. Не шла на красный диплом, но и задолженностей у нее не было. В характеристике было написано, что она имела строгий выговор за утерю студенческого билета. Была и такая фраза: «О внеучебной деятельности Надежды Толоконниковой факультет узнавал из СМИ». Это правда.