Почему протестанты допускают епископские хиротонии женщин, и чем это чревато? Размышляет Сергей Худиев.
Как сообщает ВВС, Англиканская церковь снимает юридические препятствия, не позволявшие до сих пор женщинам становиться епископами. За это в понедельник проголосовал синод, заседающий в городе Йорк на севере Англии.
Вопрос о женском епископате — как и еще раньше, о женском священстве — содержит, на самом деле, два разных и очень важных богословских вопроса. Первый — собственно о том, можно ли возлагать на женщину священническое и епископское служение; этот вопрос многими уже подробно освещался, заметим только, что Тот, кто впервые сказал «Сие есть тело Мое» был мужчиной, а современная тенденция считать мужчин и женщин во всем взаимозаменяемыми противоречит не только нашей вере, но и самой природе вещей. Только мужчина может быть отцом; это так же верно, как и то, что только женщина может быть матерью.
Есть и второй вопрос — вопрос об источнике веро- и нравоучительного авторитета Церкви. На чем основано (и на чем не может быть основано) ее вероучение и практика? Какой властью проводятся те или иные преобразования? В послушании кому?
Важно различать эти вопросы. Человек, который полагает, что, например, почитание святых противно слову Божию, заблуждается в этом вопросе. Но он не заблуждается в другом — мы должны повиноваться слову Божию. Он строит свои убеждения и свои представления о должном на Священном Писании — хотя и понимает его отчасти неправильно.
Другое дело, когда человек видит источник авторитета где-то вне христианской традиции вообще — обычно в таких случаях говорят, что «Церковь должна» чего-нибудь «современному человеку» или «современному обществу». Вы можете беседовать с традиционным протестантом, обращаясь к авторитету Писания; с либеральным протестантом так не получится. Если традиционное богословие исходило из вопроса «как нам понять, что говорит Писание», то либеральное — «как нам обойти учение Писания, когда оно приходит в конфликт с требованиями современного общества».
Решение Англиканской Церкви ошибочно не просто в смысле интерпретации источников — Писания и предания вселенской Церкви — оно ошибочно в выборе этих источников. Оно показывает, что требования «современного общества» (и государства) важнее, чем требования слова Божия.
На аналогичном голосовании год назад решение о женском епископате принять не удалось — не набралось нужного числа голосов. Тогдашний Архиепископ Кентерберийский, Роуэн Уильямс, выразил свое огорчение по этому поводу, заметив, что «Церковь утрачивает доверие и проявляет слепоту по отношению к современным тенденциям и приоритетам». Премьер-министр Дэвид Камерон также не скрывал своего гнева: «Я хочу сказать очень ясно — пришло время для женщин-епископов. Оно пришло уже очень давно. Церкви нужно принять это… Я думаю, что для Церкви Англии важно быть современной Церковью, в контакте с сегодняшним обществом, и я думаю, что это ключевой шаг, который следует cделать».
Для православных — да и для традиционных христиан других исповеданий — такие речи премьер-министра показались бы странными. Каким образом представитель государства может так требовательно указывать Церкви, как она должна вести себя в вопросах своего внутреннего устроения? Если бы мы услышали, например, В. В. Путина, требовательно указывающего Патриарху и Поместному Собору, кого православные должны рукополагать во епископы, мы бы чрезвычайно изумились и сочли бы это проявлением грубого и тиранического вмешательства во внутренние дела Церкви. Но в Англии это совершенно в порядке вещей. Почему? Этому есть две причины.
Первая — это государственный статус Англиканской Церкви. Попросите наших антиклерикалов удалиться от мониторов — для них это может быть жестоким шоком — но Церковь Англии с XVI века не переставала быть государственной. Епископы заседают в парламенте, Церковь в значительной степени (хотя не полностью) финансируется за счет бюджета. Это никоим образом не мешает Великобритании быть процветающим, современным обществом с высоким уровнем личных свобод. Но это делает саму Церковь уязвимой.
Негосударственная Церковь может сказать премьер-министру «а твое-то какое дело?». Государственная так не может — премьер-министр спросит у епископов в парламенте «а что вы тогда тут делаете?» и будет в своем праве. Вы — часть государства, следуйте государственной политике. Государство давно поставило дискриминацию при приеме на работу вне закона, епископ — государственный служащий, дискриминировать женщин при приеме на эту работу нет никаких оснований. Премьер-министр может и ногами потопать, видя нежелание некоторых подчиняться общегосударственным правилам.
Вторая причина — это богословский либерализм, когда архиепископ может видеть слепоту в неподчинении «современным тенденциям и приоритетам». Недавно нынешний Архиепископ Кентерберийский, Джастин Уэлби, сказал, в ходе дебатов об однополых «браках», что Церковь «рискует оказаться идущей не в ногу с меняющимся обществом». Это именно та ситуация, когда лидеры христианской общины видят свою миссию не в том, чтобы учить людей слову Божию, но в том, чтобы «идти в ногу с меняющимся обществом». Именно «меняющееся общество» а не Писание или Предание становится определяющим авторитетом.
Какие плоды это приносит? Ценит ли «меняющееся общество» такое смирение? Нет. Либеральные общины, «идущие в ногу», как показывает статистика, быстро теряют прихожан. Например, ближайшие родственники англикан, Американская Епископальная Церковь, идет «в ногу со временем» гораздо быстрее — женский епископат уже давно пройденный этап, как и рукоположение открытых гомосексуалистов. За период с 1965 по 2005 год численность этой деноминации сократилась на 34,27%. Для сравнения — за тот же период численность американских католиков возросла на 49,49%, численность крайне консервативной протестантской общины «Южная Баптистская Конвенция» возросла на 51,06%.
Таким образом, статус государственной Церкви делает ее уязвимой; а желание «идти в ногу с меняющимся обществом» не вызывает у этого общества ничего, кроме презрения. Таковы уроки, которые мы могли бы извлечь из нынешнего грустного события.