В дореволюционной России можно было встретить многие европейские атрибуты празднования Рождества, и традиция святочных рассказов у нас с Западом была общая. Православные Балканы, Греция и Грузия и сегодня отмечают Рождество широко и весело, да и на славянском постсоветском пространстве пряники, гулянья и благотворительные акции к Рождеству — совсем не экзотика. По крайней мере, в Киеве всю зиму на улицах продают уже упомянутый глинтвейн и поют колядки, а уж по количеству праздничных площадок в этом году Москва, кажется, обогнала некоторые города Европы!
Миф о главных праздниках связан с очень простой и совсем не религиозной реалией: в Советском Союзе Рождество было вытеснено и заменено Новым годом, в празднование которого ушла вся рождественская атрибутика, а от Пасхи остались хотя бы рудименты — куличи и яйца. Нечем было заменить весенний православный праздник — ведь он переходящий, Первомаем не отделаешься.
Но доля истины есть в любом мифе. Ведь, действительно, рождественских мероприятий, особенно детских и благотворительных — великое множество, Рождество лучше усвоено миром нецерковным, и даже там, где политкорректно употребляют словосочетание «зимние праздники», все прекрасно понимают, что это за зимние праздники. Подарки, елки, сладости и Санта-Клаус (иногда — Дед Мороз или Пер Ноэль) — это Рождество.
Причина очень простая. Рождество — земной праздник. В этот день Бог пришел на землю и освятил ее: «И на земли мир, в человецех благоволение». Мир противится Христу, поэтому и до покоя и тишины по всей земле далеко, и в людях бывает такое «зловоление», что порой просто дух захватывает, — но Христос победил мир, и именно в рождественских празднованиях это проявляется как нельзя более полно. Какой бы суетой они не наполнялись, они остаются рождественскими. И обыватель из самого холодно-нейтрально-секулярного общества нет-нет да и вспомнит среди шума и веселья, что Рождество — Христово и первая часть слова «Christmas» — Христос.
В том же шуме и веселье как-то забывается, что день этот — «праздник со слезами на глазах». Забавные звездочеты в блестящих нарядах невольно спровоцировали Ирода на безумное убийство младенцев, ясли — это не милая колыбелька, обклеенная фольгой, а каменная (вряд ли деревянная) кормушка для скота, вертеп — не уютная пещерка, а пропахший навозом хлев, не поздравляли Богомладенца зверюшки, не приходила к нему застенчивая елочка. Ошарашенные пастухи — вряд ли с аристократическими манерами — да иноземные мудрецы на незнакомом языке обращались к Святому Семейству.
Каждый ребенок имеет право на подарки ко дню рождения. Рожденный в хлеву Богомладенец, во всем подобный нам, кроме греха, был их лишен. В самом деле, нельзя же считать детскими подарками дары волхвов — разве что золотыми подвесками Он мог поиграть, но никак не ароматами для умерших и не храмовыми благовониями.
Банально, но нуждается в повторении, чтобы никогда не забывалось: с самого рождения Своего Христос разделяет боль человеческую. Сколько на свете детей, рожденных в бедных семьях? А сколько бездомных? Больных? Сирот? В Рождественскую ночь точно Сам Христос склоняется над их разломанными или казенными кроватками, а то и над картонными коробками — в память о тех неуютных яслях.
Но этого мало. Каждый взрослый был ребенком, каждый до старости остается ребенком для своих родителей, у каждого в душе живет маленький человечек из детства. В конце концов, каждый из нас — дитя Божье, хотим мы того или нет.
И у некоторых детей нет не только игрушек, но даже элементарных средств к существованию.
Рождественская благотворительность, так широко распространенная в католических и протестантских странах, а ныне возрождающаяся и в России, имеет своим корнем именно это: через служение ближнему донести запоздалые подарки Младенцу Христу. «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40).
Не надо бояться обмирщения этого праздника, превращения его в День Добрых Дел вместо Рождества Христова. У христианина — да и у каждого порядочного человека — в идеале каждый день должен быть Днем Добрых Дел, и как раз воспоминание об Одном Ребенке, начавшем свою жизнь в тяготах и лишениях, позволит не превратиться этим дням в рутину.
