Художественный руководитель студии “Да”, режиссер, мультипликатор, сценарист, педагог в анимационной мастерской Центра “Антон тут рядом” и преподаватель в СПбГУ, папа двух дочек — это не дружная команда, это все один человек, Миша Сафронов. Сегодня я буду ходить за ним тенью и наблюдать, как создаются мультики.
10 утра. Миша ведет меня длинными коридорами и переходами. Налево, направо, дверь, еще одна дверь, коридор, лифт, снова коридор. Дорога плутает, и пока идешь по ней, понимаешь, что случайных людей здесь не бывает: собьются с пути.
В 2016 году “Летающие звери” — мультсериал, над которым трудится команда из 70 человек, 14 миллионов просмотров на Youtube, бесконечный список наград и призов на российских и международных фестивалях, просторная студия и первый благотворительный медиа-бренд* в нашей стране и в мире.
В 2008 году зверей, у которых есть крылья, придумали пациенты онкологического отделения 31 городской детской больницы, которые вместе с аниматорами-волонтерами делали на занятиях мультики. Никто не представлял, что из изящного творческого решения родится новое явление в нашей благотворительности.
Я успеваю подумать об этом, пока прохожу через стеклянную дверь с табличкой “Посольство Легкой страны”. Залитая солнцем и тишиной студия похожа на гостеприимный дом, за которым хозяева ухаживают с любовью и вниманием.
Самое начало рабочего дня: за компьютерами сидят лишь несколько человек в наушниках и тихонько работают. Из звуков — гудение машин и щелкание мышек. Миша здоровается с коллегами. Я осматриваюсь. Удивительно, но самые веселые и шумные мультяшные звери российской анимации живут в самой тихой студии на всей Петроградке.
Миша Сафронов
На полу лежат сложенные самокаты. Вероятно, чтобы удобнее было перемещаться по длинным коридорам здания. Рядом на желтой кафельной стене написаны планы с дедлайнами по проектам: сами “Летающие звери” для детей 6-10 лет, спин-офф* “Малыши” для зрителей от 3 до 6 лет и новый сериал для мальчишек всех возрастов “Машинки”.
И это еще далеко не все проекты студии, каждый из которых поможет тяжелобольным подопечным фонда AdVita. Миша делится со мной некоторыми рабочими секретами:
— В разработке находится “Старый маяк”, первый 3d-мультфильм студии в духе немого кино, где все будет построено на пантомиме. Следом за “Машинками” для мальчишек скоро выйдут “Куколки”, сериал для девочек с вязаными героинями. Это такая анти-барби история, где вместо пластмассовых взрослых кукол будут очень нежные тряпичные куколки. Буквально на днях закончена работа над очередным благотворительным клипом со звездами: вслед за Чулпан Хаматовой, Сергеем Маковецким, Данилой Козловским и Лизой Боярской песню из сериала “Летающие звери” исполнил Борис Борисыч Гребенщиков.
— Сколько времени занимает одна серия мультфильма?
— Около полугода, иногда чуть меньше. Предпродакшн (сценарий, раскадровка, аниматик, художественная разработка фонов и новых персонажей) — 2-3 месяца, и затем с момента запуска в производство до премьеры еще примерно столько же.
За стенкой — зеленая лаунж-зона. В ней можно отдохнуть на мягких диванах, полистать книги. Хочешь, о фотографии и рекламе, хочешь, о приключениях свинки Оливии. Здесь же проходят предпоказы: новую серию смотрят всей студией через проектор на белой стене.
Справа поодаль — длинный стол со стульями, картонные ростовые герои сериала и шкаф с образцами выпущенной продукции: плюшевые игрушки, кружки, футболки, раскраски, школьные тетради и даже пара сапожек. Подозреваю, что здесь и чаевничают, и проводят переговоры. Буквально через час мои подозрения подтвердятся.
Миша показывает свой рабочий стол и включает компьютер.
— Знаешь, у нас бывают сумасшедшие дни, когда все носятся по студии, ничего не успеваем, задачи слетают. Настоящий цирк. Но сегодня спокойно. Я собираюсь несколько часов плотно поработать. Сейчас тебе покажу: это Premier, программа, в которой осуществляют монтаж. Сейчас здесь идет монтаж аниматика*. Весь визуальный ряд почти готов, но есть небольшие дыры, которые я как раз собираюсь сегодня залатать.
— Кстати, первый раз в жизни я — ведущий аниматор.
— Что это такое?
— Вроде менеджера проекта. Отслеживаю производство серии, принимаю сцены, ставлю аниматорам задачи и все это делаю как раз в Premier.
На студии в Мишиной зоне ответственности не только разрешение творческих противоречий и поддержание боевого духа коллег, но и контроль за рабочим процессом, и огромное количество организаторских задач, которые требуют времени и сил ничуть не меньше, чем новые приключения жителей Легкой страны.
“Плотно поработать” над самим мультфильмом не удается. Первые два часа Мишиного рабочего времени занимает разбор почты, деловая переписка и быстрое реагирование на бесконечные сообщения по работе в скайпе, фейсбуке и везде, где только можно до него дотянуться. Не могу не думать, что, наверное, когда я сама договаривалась о репортаже, точно так же отвлекала его от нарисованных зверей.
Пока есть время, более внимательно изучаю студию. Интересно, кто ухаживает за всеми этими цветами? Может быть, свинка Софи по ночам оживает? Она ведь любит возиться в оранжерее.
Цветы стоят в кадках, живут на подоконниках и столах, окружают симпатичный деревянный скворечник на шкафу. Постойте, скворечник? Да! Сейчас только, приглядевшись, я замечаю, как много маленьких деталей и сюрпризов скрыто по всей студии. Подвешенная к потолку крылатая деревянная корова, открыточки, спрятавшиеся под плинтусом, черно-белые часы с нарисованными монстриками, мобили с цветными стеклянными рыбками, большущая надпись на английском Orange is the happiest color, плюшевый Винни-Пух на диване. Он-то здесь наверняка благодаря идее мультикультурализма, которую поддерживают летающие звери, — русская корова Зоя, кот-араб Мустафа, кубинская черепаха Че, француженка Софи, американская лошадь Джейн, рыб Тембе с островов Кабо Верде, японский заяц Акира, медведь из Канады Тэж и слон-индус Прабу. Такой разношерстной компании, думаю, одно удовольствие было познакомиться с диснеевским Пухом и пригласить его погостить.
— Может, чаю?
Время к 12-ти. И правда, пора сделать перерыв. Миша достает из рюкзака большой термос. У нас будет настоящая чайная церемония: с деревянной подставкой, глиняным чайником и, главное, с маленькими пиалками, шершавыми снаружи и гладкими внутри, которые Миша вылепил сам. Наверняка, любовь к чаю и даже целую чайную философию, которой посвящена одна из серий, слон Прабу перенял от своего создателя.
Сам Миша, как и Прабу, философ и созерцатель. За неспешным чаепитием мы говорим о погружении в момент.
— Знаешь, я люблю полностью отдавать себя тому, что сейчас происходит. Если уж пить мате, так пить: чувствовать момент до конца и ни о чем больше не думать. Не хочется говорить слово “осознанность”, оно очень часто сейчас звучит и, мне кажется, немного затирается смысл от этого. Но имею ввиду как раз это: проживать каждый момент. Тогда день получается наполненным десятком маленьких приключений: чай, разговор с коллегой, звонок ребенку.
Пока мы чаевничаем и разговариваем, студия начинает потихоньку просыпаться. Людей уже значительно больше. Здесь практически у всех свободный график, и каждый, в зависимости от поставленных на день задач, сам определяет, во сколько начнет и закончит свой 8-часовой рабочий день. Теперь слышны разговоры, шутки, кто-то делает вслух краткий обзор новостей, несколько человек обсуждают рейтинги “Зверополиса” и “Как приручить дракона”. Тут и там слышатся фразы, понятные только для посвященных: что-то про артикуляцию Хосе, гейзеры на серваке, фоны и засетапленную ворону.
Миша возвращается к компьютеру и маленьким красным карандашиком, вернее, теперь уже его огрызком, зачеркивает одну за другой сделанные задачи. (Сколько же этот карандаш отметил выполненных дел, чтобы стать таким крошечным!)
И приступает к работе над мультфильмом. Я стою за спиной и стараюсь не мешать.
— Посмотри ворону!
Коллега присылает версию, в которой ворона взлетает и исчезает за кадром. Сцена длится секунду.
— Слишком размеренно она у тебя летит. Давай как-то резче, решительнее.
Секунда вороньего полета, о которой зритель потом может и не вспомнить, дается иногда несколькими часами работы: найти нужный взмах крыльев, поймать ритм, показать ведущему аниматору, услышать правки, переделать, снова согласовать.
Миша надевает наушники и начинает “латать дыры” в аниматике. А я — подглядывать за чудом анимации. На одном мониторе мексиканский пес Хосе в сомбреро учится говорить: открывает и закрывает рот. Сначала безуспешно, но после небольшого колдовства мультипликатора у него потихоньку получается сначала слово, а затем и целая фраза. Пока, правда, немая: процесс озвучки еще впереди.
На соседнем экране герой в шляпе с крыльями и при параде разом лишается всех конечностей: на приличное расстояние от нарисованного тела отлетают и лапы, и крылья. А сам он отзеркаливается в другую сторону. При этом, только что хмурился, но после произошедших метаморфоз начинает улыбаться.
За столом напротив девушка водит рукой по планшету, как опытный кукловод, а Прабу на компьютере от этих действий начинает неуклюже падать в лужу.
В это же время по телефону строго и раздраженно разговаривает начальник производства Галя Лютикова:
— Ты, что, рожицу не можешь нарисовать? Смеешься надо мной? Простую рожицу!
И сердито повесив трубку, садится рисовать рожицу сама. Я подглядываю: рожица выходит крайне обаятельная.
Еще два часа позади. За длинным столом собирается несколько человек: рабочая планерка. Надо быстро “пробежаться” по всем проектам, выяснить, где провисает, а где пора и вовсе сдвигать дедлайн на несколько недель вперед, когда будет озвучка и что с раскадровками. Спокойно, интенсивно и по-деловому: пятнадцать минут переговоров, и судьбы ближайших серий решены.
Миша в это время зовет меня обедать. Он уже разогрел овощной суп с грибами, который сам сварил дома: “Люблю готовить”. Смотрю на него, высокого, улыбчивого, в яркой футболке с уткой и вельветовом комбинезоне и думаю о том, что с таким Мишей в худруках и не мог получиться другой сериал. Это его собственное отражение и его “ребенок”: жизнерадостный, думающий, открытый людям, внимательный к собеседнику, свободный от шума и мусора, от сплетен и пустых разговоров.
Сытым и немного отдохнувшим Миша возвращается к компьютеру. Впереди несколько часов сложного процесса: режиссерской работы по поиску музыки. Оригинальный звуковой ряд для каждой серии “Летающих зверей” пишет композитор Дмитрий Бюргановский. А песни — Сергей Васильев и Марина Ланда.
Миша объясняет, что музыка — один из самых тяжелых и самых творческих этапов в создании мультфильма.
—В работе над аниматиком очень важна ритмическая основа. Я на лекциях часто привожу в пример замечательную статью Эйзенштейна “Вертикальный монтаж”. О важности того, тобы режиссер в каждый момент времени мог не только видеть кино, но и слышать его. И тогда то, что появляется в твоей голове в виде мыслей и образов, постепенно обрастает реальностью. Аниматик — последний этап предпродакшна, когда должно быть четко понятно, какой будет фильм. Там стоит еще черновая музыка, но она уже собирает кино воедино: должны совпадать все ритмические моменты, присутствовать все интершумы: как дверь хлопает, как корова мычит. Это рождает ощущение восприятия.
Сейчас Миша нырнет от меня в интернет на несколько часов: вручную подыскивать варианты мелодий. Будет слушать композицию за композицией в надежде интуитивно найти что-то подходящее. Похоже на промывание песка в холодной воде в поисках одной золотой крупинки. В одной песне ему понравится кусочек музыкальной фразы, в другой — подходящий к сцене в серии ритм. Дальше нужно будет собрать их и выслать композитору, который прослушает, изучит Мишины комментарии и попытается сочинить что-то похожее по настроению и интонации. Иногда поиск музыкального золота занимает не часы, а дни.
Интересно, где прячется настоящая магия “Летающих зверей”, подкупающих и детей, и взрослых? В одной ли секунде полета птицы, вместившей часы работы как минимум двух людей? В количестве труда и сил, требуемых для создания мультфильма? Или в том, что создатели мультфильма предпочитают привычному офисному кофе на бегу неспешный чай из самодельных пиал, а дресс-коду и субординации совместное катание на самокатах? А нарисованные герои вместо плоских шуток говорят с детьми на равных о потерях и разочаровании, о поиске себя и верности, о выборе, который иногда бывает непростым и мучительным? А, может быть, волшебство скрывается в самих людях, делающих мультфильм, вся прибыль от которого идет на лечение тяжелобольных подопечных фонда AdVita?
Время близится к вечеру. Я знаю, что сегодня Миша не поедет за советом к своему учителю, Константину Бронзиту, петербургскому режиссеру-аниматору, не уедет в студию звукозаписи записывать актеров, которые озвучивают героев, не будет сидеть допоздна над аниматиком.
Он зачеркнет еще несколько выполненных задач красным карандашиком, выключит компьютер и уйдет со студии в 18.50 одним из первых, чтобы забрать младшую дочку из детского сада. И чтобы завтра вернуться сюда к 9 утра и сделать еще немного для новой серии мультфильма, спасающего жизни.
Словарь:
Аниматик – серия статических картинок, показанных последовательно одна за другой и отражающих ключевые кадры мультфильма.
Благотворительный мультсериал и медиабренд – фонд «Помогать легко» продает лицензию на использование персонажей сериала «Летающие звери» в товарах и услугах, а все вырученные средства тратит на покупку лекарств. Это новая благотворительность – приятная, легкая, повседневно доступная: чтобы помочь детям, достаточно выбрать на полке товары с любимыми персонажами.
Спин-офф – произведение, производное по отношению к основному.