Ольга Седакова
Первое, что мне хочется сказать по этому поводу: слава Богу, что этот документ написан и подписан!
Что бы дальше ни последовало, встреча состоялась (мне кажется символическим то, что она произошла в приближении праздника Сретения), эти важнейшие слова сказаны и удостоверены. Преамбула, и особенно пункты 4 и 5 звучат как настоящий гимн братству апостольских церквей:
4. Благодарим Бога за те дары, которые мы получили через явление в мир Его Единородного Сына. Мы разделяем общее духовное Предание первого тысячелетия христианства. Свидетелями этого Предания являются Пресвятая Матерь Божия, Дева Мария, и святые, которых мы почитаем. Среди них – бесчисленные мученики, явившие верность Христу и ставшие «семенем христианства».
5. Несмотря на общее Предание первых десяти веков, католики и православные на протяжении почти тысячи лет лишены общения в Евхаристии. Мы разделены ранами, нанесенными в конфликтах далекого и недавнего прошлого, разделены и унаследованными от наших предшественников различиями в понимании и изъяснении нашей веры в Бога, единого в Трех Лицах – Отца, Сына и Духа Святого. Мы скорбим об утрате единства, ставшей следствием человеческой слабости и греховности, произошедшей вопреки Первосвященнической молитве Христа Спасителя:«Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17:21).
Не знаю, как для других читателей Заявления, для меня этот разрыв с Преданием первого тысячелетия многие годы был делом личной скорби. Так же, как и отсутствие осознания этого положения среди моих единоверцев. Про открытую вражду к «латинянам» и «грех экуменизма» не хочется даже упоминать.
В Заявлении мы слышим христианский голос Церкви: благодарность, благословение, солидарность, заботу обо всём мире (и в первую очередь о слабейших, беспомощных и гонимых в этом мире). Мы отвыкли от этого языка в официальных церковных документах.
Предполагаю, что для многих, вероятно, важнее покажутся последующие части Заявления, касающиеся конкретных тем и практических задач: защита христиан Востока, проблемы современной цивилизации (секуляризм, проблемы семьи, эвтаназии, репродуктивных технологий и др.), положение Церкви в Украине. Но без того света любви, солидарности и чувства общей истории и общей ответственности, который освещает начало Заявления, все эти темы могли бы звучать совсем иначе. Могли бы излагаться в привычном для нас модусе борьбы с неким зловещим врагом.
Как филолог, не могу не отметить, что язык, на котором написано Заявление, – не тот язык официальных документов, к которому мы привыкли: язык, полный советизмов и бюрократических оборотов, тяжелый и неясный в формулировках. Церковь здесь говорит на языке, происходящем из молитвы. Единственный случай проникновения в текст Заявления «языка вражды», типично советской риторики – это пассаж о «некоторых политических силах, руководствующихся идеологией секуляризма» (п.15). Так выражаются только у нас. Если известно, кто эти «некоторые», – назови, а не наводи зловещего таинственного тумана.
Но это деталь. А в целом, повторю, Заявление вызывает огромную радость. Его дух – дух мира, Божий дух. «Потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира» (1 Кор. 14:33).