Письмо в редакцию: Почему я не православный?
Письмо первое: об Истинном Свете и евангельских предостережениях
Письмо второе: о спасении и Спасителе
Письмо третье: О Лазаре и Догматах
Письмо профессора Алексея Кондрашова в редакцию портала «Правмир»вызвало продолжительную дискуссию и серьезное обсуждение – и на портале, и в блогах, и вне Интернета.
Первый цикл обсуждений завершил сам Алексей Симонович — своим вторым письмом к читателям Правмира.
Сейчас дискуссию продолжает новый ответ постоянного автора портала «Правмир» Сергея Худиева.
Добрый день, Алексей!
Прежде всего, Христос Воскрес!
Это событие — то, что Иисус из Назарета буквально, телесно, физически восстал из мертвых — является для христиан абсолютной точкой отсчета, и если Вы ее не принимаете, мы находимся в разных системах координат; это отнюдь не делает беседу невозможной — но об этой разнице в системах отсчета нам стоит помнить. Но перейдем к рассмотрению вопросов, которые Вы поднимате.
Сия Чаша есть Новый Завет
Сергей Худиев
Вы пишете: “Когда мне говорят, что Дух возвещал через Константина со товарищи возвышенные истины, на ум приходят лишь слова Станиславского – «не верю!»…” Вы также указываете на жестокие преследования еретиков св.Иосифом Волоцким.
Отвращают ли эти факты меня от Церкви? Нет.
Прежде всего, я иду в Церковь, чтобы приступить к Святым Христовым Тайнам, потому, что так заповедовал Христос. Нравится ли мне император Константин или нет — в любом случае не повод отвергать Христа.
Господь Иисус говорит “сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание…. сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается. (Лук.22:19,20)”, и, если я верю Его словам, то было бы крайне странно отвергать этот Хлеб и эту Чашу в знак протеста против антидемократического режима императора Константина. Тем более что и самого режима уже некоторое время как нет. Может быть только одна причина отвергнуть эту Чашу — если все евангельское возвещение ложно и Христос не воскресал.
Вы произносите слова, которые я уже много раз слышал от других людей — “РПЦ не имеет отношения ко Христу”. Но давайте разберемся — иметь отношение ко Христу — это для Вас хорошо или плохо? Апостол Павел пишет “если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал…. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. (1Кор.15:14-19)”.
Если Апостолы говорят, что Христос воскрес, а это неправда, то они лжесвидетели, а христиане — несчастные глупцы вроде каких-нибудь культистов, ожидающих зеленых спасителей на летающих тарелках. Если Христос не воскрес, то все христианство — самое грандиозное надувательство в истории. Тогда нет ничего хорошего в том, чтобы “иметь отношение ко Христу”, и чем Церковь больше имела бы к Нему отношения, тем большего бы упрека заслуживала.
Если Христос воскрес, и иметь к Нему отношение — хорошо и правильно, то давайте тогда принимать Его слова всерьез, давайте искать общину, к которой относятся слова Христа “Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; (Матф.16:18)”, общину, в которой мы могли бы приступить к Чаше.
Мы сейчас будем говорить о Константине и других подробно — но мне хотелось бы еще раз обратить внимание на ступеньку, через которую невозможно перепрыгнуть. Рад бы ко Христу, да Константин не пускает — это абсурд. Если хотите ко Христу, то идите. На свете есть только один человек, который имеет возможность не пустить Вас ко Христу — и это не император Константин и не преп. Иосиф Волоцкий. Это только и исключительно Вы сами.
Об истории Церкви и об истории вообще
Итак, вопрос об исторической Церкви возникает у нас только после того, как мы определимся с вопросом о Христе. В мире существуют общины верующих, которые в свое время решили отделиться от исторической Церкви и грехов ее истории; мои друзья-баптисты не почитают императора Константина — у них вообще нет почитания святых. Позиция “верю во Христа, а Константин для меня видный исторический деятель и не больше”, в принципе возможна, хотя, как я полагаю, ошибочна. Однако для многих именно такая позиция была переходным этапом на пути в Православие. Если Вас смущает Константин — забудьте пока про Константина, определитесь по отношению ко Христу.
Однако я могу рассказать, почему я не верю в попытки отделиться от истории и ее грехов. Прежде всего потому, что это невозможно. Я бы проиллюстрировал это на примере из интеллектуальной традиции, к которой Вы себя, как я понял, причисляете — либеральной демократии.
В начале Декларации Независимости США находятся знаменитые слова: “все люди рождены равными и наделены их Создателем определенными неотъемлемыми правами”.
Их автор, Томас Джефферсон, был рабовладельцем. О нем известно, что он сексуально эксплуатировал свою чернокожую рабыню и имел от нее детей. О нем также известно, что он прямым текстом отдавал недвусмысленные приказы о геноциде коренного населения.
Может ли такой человек открыть нам какие-то истины о свободе и правах? Я не иронизирую — я ставлю серьезный вопрос, на который вижу серьезный ответ — да, может.
Когда впоследствии аболиционисты боролись за отмену рабства, а Мартин Лютер Кинг выступал против расовой сегрегации, они обращались именно к этим словам — хотя они и были написаны рабовладельцем а потом другими рабовладельцами же торжественно подписаны. Основателями крупнейшей либеральной демократии в мире были рабовладельцы, замешанные в геноциде. Они до сих пор окружены в США глубоким почитанием, им стоят памятники.
Могут ли нравственно вменяемые люди почитать рабовладельцев, которые отправляли карателей сжигать индейские деревни и истреблять их жителей? Я опять-таки не иронизирую — это серьезный вопрос. И я думаю, что ответ на него — могут, вопрос в том, что именно они почитают в этих исторических деятелях. По-видимому не их грехи — обусловленные их эпохой, культурой, или даже их личной злой волей — но те ценности, которым они, пускай много спотыкаясь, служили.
Подобное происходит и в истории Церкви; святой человек — это не безгрешный человек; это человек, который, будучи человеком своего времени и своей культуры, служил Богу. Много спотыкаясь, да. Но мы почитаем его не за его споткновения.
Такова парадоксальность падшей человеческой природы — глубочайшие прозрения могут сочетаться с проявлениями греховности, присущей как соответствующему времени и месту в целом, так и конкретно этому человеку. Должны ли мы отбрасывать эти прозрения, требуя, чтобы их носители были во всех отношениях безупречными, а все их поступки отвечали политической культуре развитых стран XXI века? Это было бы невозможно — да ничего подобного и не делается, когда речь заходит о почитаемых фигурах за пределами Церкви.
Когда я сталкиваюсь с тем, что почитатели Джефферсона находят аморальным почитание Константина, а поклонники антисемита Вольтера негодуют на (реальный или предполагаемый) антисемитизм в Церкви, я нахожу это крайне непоследовательным.
Да, в истории Церкви можно найти много греха — даже если отложить “черные легенды” и говорить о реальных фактах. Историю вообще творят люди — а люди грешны. Если мы хотим по этой причине возгнушаться Церковью, то нам — если мы хоть немного честны — пришлось бы возгнушаться всем человеческим родом. На наше счастье, Бог им не гнушается.
Под чем не обязан подписываться православный
Но Вы ставите чрезвычайно важный вопрос, который можно было бы сформулировать так — под чем необходимо подписываться, чтобы быть членом Русской Православной Церкви. Вас отталкивает что-то, под чем Вы с чистой совестью подписаться не можете; что же, я еще раз подчеркну, что ни в коем случае не стоит идти против совести. Ни в коем случае не следует признавать за истину какие-то утверждения, о которых Вам точно известно, что они ложные, или одобрять какие-то действия, которые Вы по совести одобрить не можете.
Вы приводите примеры того, с чем Вы не можете согласиться, предваряя из словами “РПЦ учит, что…”. Но Вам, как ученому, наверняка излишне рассказывать о некоторых необходимых методологических правилах — во-первых, определения понятий, во-вторых, определения методов. Что мы имеем в виду под словами “РПЦ учит?”. Что это за “учение РПЦ”? Учение, которое выражают некоторые члены РПЦ? Учение, которого придерживается большинство членов РПЦ? Учение, выраженное в официальных документах РПЦ? Учение, выраженное в высказываниях священноначалия РПЦ? Учение, которого необходимо придерживаться, чтобы быть членом РПЦ? Во всех этих случаях мы говорим о разных, хотя, возможно, пересекающихся вещах. Откуда мы узнаем это учение? Из высказываний отдельных лиц? Из официальных документов вроде “Основ Социальной Концепции”? Во всех этих случаях Ваше несогласие с учением РПЦ может обозначать довольно разные вещи.
В ряде случаев, как я понял, оно означает, что Вы категорически не согласны с мнениями некоторых членов Церкви. Что же, зайдя на любой православный форум, Вы обнаружите, что множество членов Церкви категорически не согласны с мнениями других членов Церкви — так, что дискуссии ведутся подчас с большой остротой.
В Церкви есть люди разных, в том числе довольно крайних взглядов, которые, однако, остаются маргинальными. Приведу пример. Совсем недавно, в 2007 году? известный биолог, нобелевский лауреат, Джеймс Уотсон, заметил, что с пессимизмом смотрит на будущее Африки, поскольку чернокожие от природы обладают пониженным интеллектом. Значит ли это, что биологическое сообщество в целом — оплот расизма? Как бы Вы отнеслись к студенту, который бы наотрез отказался изучать биологию в знак протеста против высказываний Уотсона? Кому он сделает хуже?
Берл Лазар и патриарх Кирилл.
Относительно упреков в “погромном антисемитизме” я бы просто предоставил евреям говорить за себя. Главный раввин России, Берл Лазар, сказал в связи с кончиной Патриарха Алексия II: “он видел в нас, евреях, своих братьев, детей единого Б-га, говорил о «кровном родстве» между нами. Поэтому он с уважением относился к нашему Закону и открыто говорил об этом. И мы, евреи, тоже относились к патриарху Алексию и его пастве с огромным уважением”. Он же приветствовал новоизбранного Патриарха Кирилла как “дорогого друга и брата”. Лидеры обеих общин дружески общаются и принимают совместные заявления по различным вопросам. Похоже, главный раввин страны вовсе не считает Русскую Церковь оплотом антисемитизма; и я не вижу смысла пытаться быть большим евреем, чем главный раввин.
Поэтому принадлежность к Церкви никак не означает согласия с чьими-то антисемитскими высказываниями — не больше, чем принадлежность к биологической науке обязывает Вас соглашаться с расистскими высказываниями Уотсона.
О младоземельном креационизме мы поговорим, даст Бог, в следующем и завершительном письме, пока лишь отмечу, что такая позиция не является ни официальной, ни общепринятой, ни обязательной в Русской Православной Церкви. Я ее не придерживаюсь, не придерживаются ее и многие известные мне миряне и священники.
Об алкофобии и прочем
Перейдем к вопросу, который Вы тоже ставите, и который затрагивает уже не частное мнение, с которым член Церкви волен не соглашаться, а действительно учение Церкви.
Со времен Христа и Апостолов (а они в этом отношении следовали еще более древней иудейской традиции) Церковь считала, что сексуальная близость предназначена для брака, и любая внебрачная сексуальная активность — обращена ли она на лиц чужого или своего пола — греховна и несообразна Божиему замыслу о человеке. Церковь также разделяет со всем человеческим родом, со всеми культурами в истории, убеждение, что брак — это союз мужчины и женщины.
Это учение Церкви приходит в конфликт с идеологией так называемого “гей-движения”; в этом нет ничего необычного. С какими только идеологиями Церковь не приходила в конфликт. Время от времени люди воодушевляются каким-нибудь очередным -измом и негодуют на Церковь, которая относится к этому -изму без должного энтузиазма. Потом -изм выходит из моды, и люди начинают упрекать Церковь ровно в обратном — в том, что она ему недостаточно противилась.
Является ли гомосексуализм неким “супергрехом”? Нет, он является просто грехом, подобным другим грехам — в Писании он перечисляется рядом с обычным, “гетеросексуальным” блудом и никак не выделяется. Несомненно, есть вещи намного худшие — и при этом намного более распространенные — чем гомосексуализм. Человек, который бросает постаревшую и подурневшую жену ради другой женщины, помоложе и попривлекательней, совершает намного более тяжкий грех, чем гомосексуалист, торопливо совокупляющийся с товарищем по несчастью в общественном туалете.
Но рассмотрим этот вопрос подробнее.
Гей-парад.
Вы ставите вопрос: “Вы правда думаете, что гей-парады страшнее, чем 18 литров алкоголя на душу населения в год?”. Нет, не страшнее; но в Вашем вопросе чувствуется некоторая алкофобия.
Похоже, Вы не считаете водку равноправной разновидностью хлеба. Что же, Церковь тоже занимает резко алкофобскую позицию и всячески подталкивает государство к введению различных ограничений на рекламу и продажу алкоголя.
Меры принимаются — с некоторых пор крепкое спиртное в Москве нельзя купить вечером и ночью. Алкопьющие граждане выражают крайнее возмущение этим клерикальным наступлением на свои права, но недостаток политической организованности не дает им выступить единым фронтом. Церковь как раз энергично выступает против пьянства — просто, поскольку Вы и сами алкофоб, для Вас это не является конфликтной точкой, и Вы этого не замечаете.
К счастью для церковников, у алкопьющих граждан нет значительных, тем более международных, организаций — и они не требуют проведения парадов алкогольной гордости, преподавания в школах специальных курсов по преодолению алкофобии или объявления любого негативного высказывания об алкоголе преступлением.
Особенность именно гомосексуализма вовсе не в том, что это исключительно, по сравнению с другими, тяжкий грех — а в том, что именно этот грех продвигается с исключительной напористостью.
В этом отношении я не могу разделить взгляды либерального мейнстрима не столько из-за моей веры, сколько из-за недостатка веры. Требования либеральной ортодоксии гораздо более суровы, чем требования ортодоксии православной. Как христианин, я должен верить в вещи, которые я не могу проверить; нынешний либеральный мейнстрим требует от меня веры в вещи, проверяемо ложные.
Например, мне говорят, что “сексуальная ориентация” — это такая же врожденная особенность человека, как цвет кожи; человек родившийся “геем” будет в любом случае и неизбежно вступать в сексуальные контакты с лицами своего пола, родившийся “натуралом” будет в любом случае вести гетеросексуальный образ жизни.
После этого — те же самые люди — сообщают, что многие являются так называемыми “поздними геями”, то есть людьми, которые лет до сорока вели гетеросексуальную жизнь, состояли в браке, успешно и плодотворно исполняли свои супружеские обязанности, а потом обнаружили, что родились геями. То, что у них есть родные дети от предыдущих браков, используется как аргумент в пользу того, чтобы разрешить усыновление однополым парам. Есть примеры обратного — люди, долгое время ведшие гомосексуальный образ жизни и определявшие себя как “геев”, переходили к гетеросексуальному образу жизни.
Известный пример — британская актриса Джеки Клуни, которая долгое время была лесбиянкой, а ныне — счастливая мужняя жена с четырьмя детьми. Пример с Джеки интересен еще и тем, что в ее случае переход никак не был связан с религией — то есть полагать, что она подавляет свою подлинную лесбийскую природу и живет с мужем исключительно из мрачного религиозного фундаментализма, нет никаких оснований.
Главная доктрина гей-движения — “такими родились” (“born this way”) приходит в лобовое столкновение с множеством фактов перехода людей в обе стороны; я не знаю, как люди, верящие в эту доктрину, справляются с когнитивным диссонансом. Я с ним справиться не могу — да и не понимаю, зачем.
Более того, мы знаем о существовании субкультур, в которых гомосексуальное поведение было гораздо более распространено, чем среди населения в целом. Трудно поверить в то, что, скажем, спартанские гоплиты или ученики британских школ для мальчиков являли собой массовую генетическую аномалию. Очевидно, что под влиянием культуры и среды вести гомосексуальный образ жизни может и человек, который в другой ситуации вести бы его не стал. Особенно если этот человек — подросток, переживающий трудное время полового созревания.
И тут возникает другая проблема. Если человек вовсе не детерминирован к гомосексуализму генетически (про близнецовые исследования Вы наверняка в курсе), и его поведение может быть тем или другим в результате сложного взаимодействия природы, жизненных обстоятельств, культурного влияния и его личного выбора, то правильно ли поощрять его к однополым контактам?
Другой лозунг гей-движения — “гомосексуалистом быть нормально” (“It’s okay to be gay”). Нормально ли? По официальным данным американского Центра по Контролю над Болезнями (Center for Disease Control and Prevention), мужчины, вступающие в половые связи с другими мужчинами, в 44 раза (не на 44% — в 44 раза!) чаще заражаются СПИДом, и в 46 раз — сифилисом. Подобные цифры — опасность заразиться смертельной и неизлечимой болезнью для гомосексуалиста в десятки раз выше — дают исследования и по другим странам. Вы действительно верите в то, что это нормально?
Для сравнения — для курильщика опасность заболеть раком легких выше примерно в десять раз. Поэтому закон налагает определенные ограничения на рекламу сигарет — и требует помещать на пачках пугающие предупредительные надписи о смертельной опасности этой привычки. Никто не считает это нарушением прав курильщиков. Но когда речь идет о гораздо более рискованном поведении, нас уверяют, что мы обязаны всячески внушать людям — начиная с детского сада — что ничего неправильного и опасного в гомосексуальном образе жизни нет. Считаете ли вы правильным, человеколюбивым и сообразным общему благу продвигать и поощрять образ жизни, связанный с настолько катастрофическими последствиями для здоровья людей? Я не считаю.
Другой вопрос — вопрос о политическом движении, которое “борется за права геев” и о гей-парадах как об элементе этого движения. Признаем ли мы за гомосексуалистами равные права? Разумеется! Точно также, как, например, за курильщиками или алкопьющими гражданами. Но из того, что курильщики — полноправные граждане, никак не следует обязанности государства поощрять курение и преследовать никотинофобию.
Когда я читаю новости о том, что очередная группа гей-активистов осквернила очередную церковь, что католическим агентствам по усыновлению предписано отдавать детей в однополые пары, что один человек арестован, а другой — уволен просто за выражение своего взгляда на однополые контакты, что группа активистов вломилась в католическую церковь с требованием преподать им Причастие, что некие юные гей-активисты несколько раз бросили торты в лицо 70-летнему старику Архиепископу — и это, как правило, при благожелательном невмешательстве полиции и открытом одобрении либеральной прессы — я вынужден признать, что это уже сильно выходит за рамки чьей-либо частной жизни.
Не говоря уже о том, что глумление над христианской верой — практически обязательная часть программы гей-парада.
Если любая группа — марксисты, националисты, борцы за права курильщиков, кто угодно еще — станут ломиться в Церковь, требуя, чтобы Церковь пересмотрела свое вероучение, и позволила именно этой группе диктовать, кого допускать к Причастию и кого сочетать браком, мне бы это тоже не понравилось.
Более того, если, скажем, борцы за права курильщиков, возмущенные до глубины души никотинофобской позицией биологического сообщества, станут врываться на торжественные собрания ученых, и швыряться тортами в лицо пожилым и почтенным академикам, вряд ли это понравится Вам.
Я хотел бы, чтоб ни государство, ни толпы раскрашенных активистов не ломились в Церковь, куда я хожу; я хотел бы, чтобы я мог открыто говорить о том, что считаю правильным, не подвергаясь опасности ареста. Именно поэтому я против гей-парадов — государство Российское (в отличие, от, например, Британского) пока не лезет, по требованию гей-движения, диктовать Церкви ее вероучение и практику — и я хотел бы, чтобы так и оставалось. Ущемляет ли это права гомосексуалистов? Не больше, чем ограничения на рекламу спиртного или сигарет ущемляют права курильщиков или любителей выпить.
В следующем письме — которое, я думаю, будет завершающим в этом цикле — я хотел бы рассмотреть те вопросы о соотношении христианской веры и научного знания, которые Вы ставите.
Читайте также:
Письмо в редакцию: Почему я не православный?
Письмо первое: об Истинном Свете и евангельских предостережениях
Письмо второе: о спасении и Спасителе
Письмо третье: О Лазаре и Догматах
Американская мечта о русском православии
О православном антисемитизме – ответ проф. Кондрашову
Несколько вопросов Алексею Кондрашову
Ответ палеонтолога, или То, что выше рассудка