«Под музыку его оркестра мы становились офицерами»
Валерия Халилова должны были хоронить в воскресенье, но поднялась метель, ветер заносил дороги снегом, и весь день, и всю ночь злилась вьюга. А наутро, в понедельник, метель успокоилась и любимую владимирскую землю дирижера покрыл мягкий туман, как будто зима приготовила ему колыбель – всюду белый снег, ни ветерка, ни мороза.
Молоденькие курсанты переминаются с ноги на ногу, юные музыканты из военного оркестра греют губами мундштуки и продувают трубы – «А если бы мороз под 30, как неделю назад?»
Гроб с телом Валерия Халилова после отпевания в Москве перевезли в Скорбященский женский монастырь в деревне Хмелево Киржачского района. А хоронить художественного руководителя ансамбля имени Александрова было решено на Михайло-Архангельском погосте близ деревни Халино. Эти места – его «малая родина», именно здесь Валерий Халилов провел детство и всем сердцем любил их. Здесь же он завещал и похоронить себя.
«Меня крестили в четыре года, – рассказывал Валерий Халилов в одном из интервью. – Рос я в деревне под Киржачом, моя бабушка была верующая, причем не просто набожная, как все старушки в те времена, а верующая глубоко, искренно. Она часто говорила мне: «Внучек, не нами заведено, не нам отменять», потому Православие и церковная жизнь казались мне чем-то совершенно органичным, неизменным и правильным. Деревянная часовенка, что стояла в нашей деревне, была разрушена, и по праздникам все бабушки ходили в монастырскую церковь в соседнее село. Я ходил вместе с ними, и я все помню, хотя и был маленький: леса наши сказочные, владимирские… поляны земляничные, маковки церквушек. Даже сама русская природа завораживает, а вот как можно не любить Церковь хотя бы как часть русской духовной культуры – я и вовсе не понимаю!»
Каменный храм Архангела Михаила, у стен которого похоронили Валерия Халилова, был построен в 1814 году. В 1863 году в храме был крещен знаменитый фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский, сегодня могилу его предка и полного тезки показывают приезжим. Валерий Халилов этот храм очень любил, часто посещал и жертвовал деньги на его восстановление. Член храмовой общины Евгений указывает на занесенное снегом надгробие на погосте: «Здесь похоронена прабабушка Халилова, только снегом завалило все». В советское время храм был почти разрушен.
«Стены крепкие, крест с вертолета выдирали, а теперь восстанавливается, пока очень медленно» — рассказывает Евгений.
Внутри храма стоит помост для гроба, пол застелен деревянными досками. Цветы, бумажные иконы, остатки фресковой живописи на кирпичных стенах и очень-очень холодно.
– Идите скорее греться на улицу, – говорит мне прихожанка храма Надежда и поправляет толстый шарф, обмотанный вокруг горла, – внутри от каменных стен еще холоднее.
В храме сидит молодая женщина, в руках букет цветов, обернутый в бумагу. Спрашиваю про Валерия Михайловича.
– Мы коллеги по кафедре оркестрового дирижирования Российской академии музыки им. Гнесиных, – представляется Мария Кольга. – Еще 22 декабря мы попрощались с Валерием Михайловичем – ну что, увидимся 30-го на экзамене? И вот через два дня его не стало. Он был безмерно одаренным человеком. В классе мы с удовольствием играли его сочинения – он был уникальным, очень оригинальным композитором. Он замечательно играл на рояле – занятие закончится, перерыв, он садится за рояль и импровизирует. Несколько лет назад он стал крестным моего сына, мы породнились. Валерий Михайлович с удивительной теплотой относился к своему крестнику – позвонит по телефону, первая фраза: «Здравия желаю, как крестник, как Костик?» И я, и сын еще будем долго обращаться к Валерию Михайловичу как к живому. Я не могу поверить в его смерть.
Постепенно к храму подъезжают друзья и сослуживцы Валерия Халилова, здороваются, молчат, стоят обнявшись. Кажется, здесь все давно знают друг друга – кто-то со школы, кто-то с училища, со службы, из оркестра… только музыкантов из ансамбля имени Александрова здесь нет – их тоже хоронят сегодня.
– Мы курсанты Пушкинского высшего военного командного училища радиоэлектроники ПВО, военным дирижером оркестра которого был назначен Валерий после окончания консерватории, – рассказывает пожилой мужчина. – Каким он был? Он пришел в оркестр в 24 года, а почти все музыканты были вдвое старше его! И все же он сумел внушить уважение – спокойный, дисциплинированный, любящий свое дело, большой профессионал. Все его слушались.
– Под музыку его оркестра мы становились офицерами – конечно, мы любим его и гордимся его заслугами, – подхватывает стоящий рядом мужчина – Сергей Колесников, глава Киржачского района. – Валерий – невероятно талантливый музыкант и композитор, и в то же время очень простой, скромный и глубоко верующий человек.
Мужчина в черной дубленке и с красной розой в руке подхватывает меня под руку: «Идемте, я знаю, кто вам сейчас расскажет про Валерия!»
– Да, мы служили вместе 14 лет, – улыбается заместитель Валерия Халилова полковник Алексей Маякин. – Валерий – замечательный руководитель, прекрасный организатор, грамотный музыкант, композитор – его марши, песни звучат и будут звучать по всему миру. Мы все для этого сделаем, его дело должно жить.
За оградой погоста молоденькие курсанты из военного оркестра наконец поднимают трубы, а почетный эскорт выстраивается, чтобы встретить гроб с телом Валерия Халилова. Под плач «Адажио», сочиненного самим Халиловым, гроб поднимают на плечи его коллеги-военные и несут в храм.
Две женщины идут обнявшись, плачут, вздрагивают: «Нет-нет, мы его не знали лично. Мы просто… мы не могли не приехать».
«Не могли не приехать» – все больше и больше людей заполняют церковь, остаются стоять на улице, не поместившись. Когда закрытый гроб ставят на помост посредине храма, кто-то спешит дотронуться и попрощаться – в последний раз, через дерево гроба, коснуться этого человека, родного по крови, по земле, по духу.
Архиепископ Александровский и Юрьев-Польский Евстафий служит заупокойную литию, а потом просит всех молиться за «воина Валерия»: «Ответить любовью за его любовь к нам, за его любовь к Отечеству».
У гроба, опустив глаза, скрывая раненые души от объективов камер и фотоаппаратов, стоят близкие родственники Валерия Халилова – жена, брат, сестра, дети, внуки. Гроб вновь поднимают над головами и несут к могиле.
Как пахнет свежая могила зимой? Елью. Вокруг рыжего от глины прямоугольника могилы ровным слоем снег покрывают еловые лапы. Как будто шумные зимние праздники отдали для погребения самое дорогое – рождественские ели устлали землю, по которой несут к могиле гроб Валерия Халилова.
Последние слова прощания, последние слова молитвы, гроб опускают в могилу, и к зияющему прямоугольнику подходят родные. Они берут по горсти земли, бросают и, будто не веря, будто в последний раз, рыдают – громко и не стесняясь. И наступает тишина, как будто никого вокруг нет – только запах елей, только рыжая земля и открытая пещера могилы. И смерти нет.
