Преподобный Нил Синайский:
Блажен человек, который всякого человека почитает как бы богом после Бога.
К сожалению, у нас любовь падчерица. У нас больше любят Закон. Те, кто любит Закон, ожидают от Церкви серьезности для серьезных людей. Церковь серьезна вне храма, где существуют свои порядки: в библиотеках, на кафедрах, в собраниях. А у себя дома, в храме, она поет, читает стихи и играет колоколами. Древние узоры одежд и запах ладана – все это тоже очень несерьезно для серьезного человека. Несерьезны улыбчивые ребята из служб милосердия. Несерьезен московский дешевый и потрепанный автобус ПАЗ, на котором волонтеры Москвы ночью собирают умирающих бомжей. Церковь внешне серьезна перед и в дни поста, поклонения Кресту и перед лицом смерти. Но и здесь она не может удержаться и поет о Любви. Церковь любит петь и радоваться. И все это очень неубедительно в глазах людей Закона.
Есть люди, которые с детства не знали любви. И, не имея опыта любви между людьми, они, естественно, не имеют опыта любви и к Богу. Им кажутся псалмы скучными, жития — приторными, службы, составленные из псалмов и откровений святых, — долгими и сонными, а радость — запретной. В Церкви же это люди сухого закона. С ними плохо. И им плохо с людьми.
Но еще хуже тем, кто вне Церкви. Их души никогда ничем не насыщаются. Господь совсем не ревнив. Он не лишает свое чадо радости обладания вещами. Бог не сделал мир с коварным секретом, из-за которого в любой вещи как бы находится жало разочарования, вызывающее ностальгию по небу.
Секрет лежит глубже. Небесный Отец создал нас подобными себе. А так, как Бог есть Любовь, то и наше главное свойство — богоподобная любовь. Благодаря этому глубинному свойству ничто и никогда не будет нас радовать вполне. Любовь может насытится только любовью. И чем меньше любви в наших делах, тем горше и скучнее они становятся.
Когда впервые читаешь Евангелие о главной заповеди, то в конце этого отрывка сердце сжимается от страха от понимания того, что и сам я плохо люблю людей и Бога. Но, что важно: в словах Христа не угроза, а напоминание о родстве. Сам Бог просит человека не забывать о Нем и любить. Это не приказ. Нельзя приказать любить. Это просьба!
«Возлюби Господа Бога Твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всем разумением твоим».
Действительно, без любви все заповеди непонятны и нелогичны. Почему нельзя украсть, если мне за это ничего не будет? Почему нельзя соблудить, если никому от этого «не станет хуже»? Почему нельзя убить конкурента или оставить своих выживших из ума родителей? У человека есть только два ответа. Страх перед мстительным Богом или любовь.
В Церковь то и дело нелегально пытаются пронести страх и ожидание боли. Эти случайные люди пытаются нам рассказать о том, что Бог такой же, как они – мстительный, ревнивый и злопамятный. Но рано или поздно страх надоедает и утомляет. Образ Христа меркнет, и они уходят из Церкви в расколы или во тьму внешнюю — молиться Богу ИННЕНУ или ИСКУПИТЕЛЮ-2.
У Бога остаются только те, кто любит Его. Но человек слаб, и он ищет Его в земных проявлениях или знамениях. А знамения уже все были: столп огненный, ведущий по пустыне, несгораемая купина, облака на горе Синай и Фавор. Более того, только с воплощением Христа люди смогли увидеть Бога не в кусте, а другом человеке.
Здесь надо сделать паузу, потому что это важно.
Войдя внутрь человека, Бог сделал его живой иконой. Человек – совершеннейшая икона или живое зеркало Бога.
Почти все мы боимся любви и видим в ближнем не икону, а соперников и помеху.
Почему я верю Богу, но ничего не могу сделать с тем, что, по большому счету, я не люблю людей?
Потому что вера без дел мертва. Более того, дела веры индуцируют не только веру, но всю триаду: веру, надежду и любовь. Может быть это странно, но без прощения, без бескорыстного служения людям, любовь к Богу не может состояться.
Какая-то тайна сердца завораживает душу, когда мы находим в себе решимость выбежать ночью на мороз из теплого салона автомобиля на помощь незнакомому человеку, попавшему в аварию. С каким-то восторгом и невиданной решительностью ты в легкой одежде бросаешься в сугроб спасать чужого человека. И еще торжественней и сильнее поют небеса, когда рядом с тобой ты видишь незнакомых радостных, смелых и бескорыстных людей. И богатые, и бедные, все разные в одном порыве рвут пиджаки, срывают кожу рук до крови, несут чай, веревки и инструмент. И мороз не чувствуется, и кровь на руках схватывается без лекарств и боли. И потом, грязные, но счастливые едут домой, в самом прекрасном настроении – выручили человека! Какой-то странный восторг согревает душу, когда мы сдаем кровь или деньги для жертв стихий. И мощнейшая глубочайшая радость сотрясает душу тогда, когда мы находим в себе силы простить тех, кто нас незаслуженно обидел и просит мира.
С годами понимаешь, что любовь к людям мистична. Мистика любви в семье подобна мистике Троицы. Мистика помощи на зимней дороге подобна маленькому исповедничеству. А кровь, подаренная больным людям, напоминает о кресте.
— Пусть я не могу со-распяться с Тобой, но я могу дать Тебе и Твоим детям грошики капель моей крови.
И эти тайны приводят к необыкновенным плодам. Тайна семьи приводит к рождению третьего лица «малой троицы». Мы привыкли к рождению детей. На самом деле это фантастический процесс, в котором никто ничего не понимает. Дети — это божественный шанс научиться любить. Дети – это урок любви, заданный на дом. Дети и семья – это полное земное уподобление Троице.
Жертва за друга на зимней дороге, на войне или просто на службе – это наиприятнейший подарок самому Богу, сказавшему: «Нет больше той любви, когда положит человек душу свою за друга».
Недавно я узнал про милиционера из Украины, заболевшего раком. Он и его друзья собрали достаточно большую сумму для оплаты операции в Германии. Но в последний момент этот человек пошел в больницу для детей и раздал деньги четырем малышам. Им сделают операции и спасут их жизнь. Разве после этого он не Друг Христу? Разве его поступок не прекрасен в наших глазах?
Есть жертва — поступок, а есть жертва молитвы – прямой речи любви к Богу. Жертва может очень многообразна, в соответствии с нашими дарами. Жертвовать в ущерб себе странно, с точки зрения мира.
Вся наша жизнь странна, точнее мистична. Грех лишает жизнь тайны, смысла и радости. Грех, как отсутствие любви, обрушивает и Закон, и веру, и весь мир. Человек с умершей любовью не понимает зачем поют в церкви, зачем преподобный Серафим стоял на камне, а доктор Гааз ходил к бандитам. Все это кажется несерьезным. Но так устроен мир, что важное здесь – пустое на небесах. А важное на небе кажется здесь чепухой и остается незамеченным серьезными людьми. Но когда нападает на сердце боль или сердце становится холодным, то надо вспомнить о мистике и радости простых дел любви. Они лучшие таблетки от угрюмости и безбожной серьезности. Дела веры уподобляют нас Богу. Любить людей – значит быть таким, как Бог, быть такими, как нас задумал Творец.
Господь видит сердце. Первый шаг к Богу – жертва. Многие люди ищут Бога, но останавливаются перед этим порогом. Жертва делает трещину в каменном сердце и туда может устремиться свет. Можно сдать кровь больным детям. Можно пойти к волонтерам. Можно, хотя бы неделю не пить и не скандалить. Можно помолиться о друге.
Однажды к Амвросию Оптинскому пришла посетительница и долго рассказывала о том, как она любит и звезды, и цветы, и весь мир, и все могла бы обнять. В конце ее речи святой одобрительно сказал:
— Вот и хорошо. Нет-нет, да и сделаете доброе дело.
После жертвы с сердцем начинают происходить таинственные вещи. В нем поселяется иррациональная субстанция любви. Далее человек должен потрудиться для того, чтобы любовь могла вырасти. А растет она, когда ей делятся. Это тоже поразительно и происходит против законов мира. Так сказать, анти-энтропийный процесс.
Иоанн Златоуст написал об этом чуде:
— В любви вот что удивительно: к другим добродетелям может примешиваться зло, — например, нестяжательный часто тем самым надмевается; красноречивый впадает в болезнь честолюбия, смиренномудрый часто тем самым превозносится в своей совести, а любовь свободна от всякой подобной заразы, никто никогда не станет превозноситься пред любимым.
Любовь изменяет самое существо вещей и неразлучно приносит с собою все блага.
Цель нашей жизни – проникновение любви в самые глубины сердца. Раз поселившись в нем, она уже оттуда никогда не уходит, если это настоящая любовь. Она остается там навсегда. Тем самым нам возвращается подобие Богу в вечности. Это подобие приближает нас к блаженному Абсолюту. Мы в максимальной степени наполняемся благом и миром. А Богу, кроме того, чтобы мы были полны счастьем, ничего не нужно. И это Он полагает главным для нас и для Себя.
О том, что любовь к Богу — главное между людьми, свидетельствует преподобный Сергий Радонежский. Перед смертью говорят о главном. Последними его словами на одре были: «Да любите друг друга».
Он полагал это важнейшим опытом, который он приобрел, живя среди людей, и важнейшей тайной принятой им с неба от Святой Троицы.
А о первой заповеди любви к Богу прекрасно вздохнул Франциск Ассизский.
«Поздно полюбил я Тебя, Красота, такая древняя и такая юная, поздно полюбил я Тебя!», — скажет Христу блаженный Августин на склоне лет.
В запасе у нас вечность, но никто не знает, сможем ли мы там, после смерти, совершенствоваться или будем пребывать в неком анабиозе от жизни, от греха и праведных дел. Может быть, до Страшного суда мы будем сидеть в келии и, образно говоря, вкушать один персик в день, выпивать один стакан воды и следить через окошко за полетом ангелов. Возможно, мы сможем молиться о тех, кто остался на земле и пытаться просить молитв живых. Может быть, нам разрешат некоторую активность и самостоятельность, и мы сможем и там проявить любовь. Никто не знает. Но почему-то кажется, что несмотря на вечность, земная жизнь и ее плоды очень важны для нас.
Земная жизнь, прожитая без любви к Нему, пугает тем, что больше не повторится. Возможно, в новой небесной жизни я наверстаю очки, но потратить земную на чепуху страшно, как страшно самоубийство. Прожить без любви – это и не жить вовсе.
Мы душой и сами знаем, что любовь главное в нашей жизни, но отчего мы боимся любить? Полюбить Бога никогда не поздно, и в гости к Богу не бывает опозданий. Врата Рая всегда открыты. Сделаем шаг к ним.
