Портал «Правмир» уже сообщал о приговоре, вынесенном в понедельник Новосибирским районным судом главе некоммерческого фонда «Новосибирск против наркотиков» Альберту Сажину, обвиняемому в незаконном лишении свободы наркозависимых. Согласно судебному решению, Сажин был приговорён к четырем годам лишения свободы условно. Еще трое сотрудников этой организации также получили условные сроки: один из них полтора года, двое – по шесть лет. Суд признал их виновными в похищении и незаконном лишении свободы зависимых лиц с целью их реабилитации.
Внешне ситуация в точности напоминает громкое дело руководителя Нижнетагильского фонда «Город без наркотиков» Егора Бычкова, тем более что и сам обвиняемый в ходе судебного заседания неоднократно утверждал, что процесс был инициирован наркоторговцами. Однако Новосибирская епархия Русской Православной Церкви придерживается абсолютно иной точки зрения на происходящее. Руководитель новосибирского Информационно-консультационного центра по вопросам сектантства при соборе св. бл. князя Александра Невского Олег Заев прокомментировал судебное решение специально для нашего портала.
– Олег Владимирович, в ситуации с делом Егора Бычкова Екатеринбургская епархия встала на защиту реабилитационного центра. Со стороны Новосибирской епархии в отношении Альберта Сажина подобных действий не последовало. Можно ли вообще считать два этих случая идентичными?
– Дело в том, что Альберту Сажину и тем, кто стоит за ним – а это представители религиозных организаций «Новое поколение» и «Исход» – конечно, выгодно ссылаться на события, происходившие с фондом «Город без наркотиков», поскольку это также ставит их в разряд борцов с распространением и потреблением наркотиков. Но в реальности дело обстоит, конечно же, совершенно иначе. Мы сожалеем о том, что в процессе участвовало только двое пострадавших. На самом же деле за весь период существования организации с 2006 года как минимум шесть человек надлежащим образом обращались в наш центр и свидетельствовали о противоправных деяниях, происходящих там.
– То есть вы можете засвидетельствовать, что в данном случае обвинения не были надуманными или спровоцированными со стороны прокуратуры?
– Абсолютно точно. Более того, мы сами обращались в правоохранительные органы и просили их обратить внимание на беззакония, которые творятся под видом реабилитации.
– А что конкретно происходило в центре?
– Пострадавшие рассказывают о том, что попытка побега действительно пресекалась жёстким образом, людей избивали, выбивали зубы, как это неоднократно происходило, наносили побои. Под видом борьбы с плотскими грехами, такими как курение и употребление алкоголя, реабилитантам урезали среднесуточную пищевую норму, и они вынуждены были голодать. Вместо чистой воды давали мутную с запахом воду из местной скважины ради экономии денег, говоря при этом, что если их вера крепка, то они её выпьют, и это им не повредит. ВИЧ и туберкулезно больные люди размещались в одной комнате с остальными. Был случай, когда человек пытался обратиться за помощью по медицинским показаниям, но его не отпустили, в результате чего он лишился зуба и получил переохлаждение. Другой мужчина поведал нам, как его также насильно удерживали в центре. Более того, при первичном досмотре вещей у него изъяли икону и молитвослов, объявив его идолопоклонником. Идя в этот центр, он считал, что реабилитацией занимаются православные, поскольку сам центр называет себя христианским, а у русского человека христианство в сознании прочно ассоциируется с православным храмом. Он жестоко ошибся, и поплатился за свою ошибку несколькими месяцами заключения в реабилитационном центре.
Самое главное, на что здесь следует обратить внимание: не столь страшен сам факт ограничения каких-то прав человека. Мы знаем, что и в других реабилитационных центрах иногда необходимо ограничение свободы наркоманов, тем более, если люди добровольно соглашаются на такие условия. Но здесь это ограничение связано чаще не с дисциплинарными нарушениями, а с тем, что люди не хотят участвовать в религиозных практиках организации. По глубокому убеждению руководителей подобных центров, религиозная практика так называемой молитвы в духе является неотъемлемой частью самого процесса «реабилитации». За подобный отказ человека могут избить, приковать наручниками, лишить питания, расценив это как нежелание избавиться от наркотического пристрастия. Это и есть самое страшное – насилие над религиозными убеждениями человека.
– Вы уверены, что это являлось единственным основанием ограничения свободы?
– В ряде случаев – да. Один пострадавший нам рассказывал, что прямо отказался участвовать в религиозных практиках, назвав их беснованием. Именно за это его посадили на две недели в наручниках в изолятор, лишили питания и избивали. В результате он понял, что если не изменит своё отношение, может остаться в ребцентре навсегда. Участвуя в этих практиках лишь внешним образом, он добился некоторого доверия к себе и во время выезда в город сбежал.
– Ещё один момент: имело ли место похищение людей, или все пострадавшие изначально обращались в центр добровольно?
– Мы знаем некоторые случаи похищений. Речь идёт о мужчине, который изначально обратился в центр добровольно по причине алкогольной зависимости. Когда он понял, что к нему применяется насилие, а политика ребцентра ни в коей мере не направлена на сохранение его здоровья (это тот самый человек, который лишился зуба и получил переохлаждение), он после того, как сбежал из центра, обратился к его руководителям по телефону с просьбой встретиться для передачи оставленных в центре личных вещей. В итоге к назначенному месту подъехала машина, пострадавшего насильно затащили в неё, и так он оказался в ребцентре уже вторично. Поэтому, как вы видите, никакой надуманности обвинений в новосибирском процессе нет.
– Тогда возникает следующий вопрос: почему в судебных заседаниях принимали участие только двое пострадавших, а остальные не заявили о нарушении своих прав?
– Вы знаете, это проблема сознания наших современников. Понятие государственной безопасности, государственного долга, ответственности перед обществом у них отсутствует. Кроме этого, этих людей откровенно запугивали.
– Пострадавшие сами сообщали вам об угрозах в свой адрес?
– Конечно, но это всё очень трудно доказуемо. Поэтому люди предпочитают не связываться, не понимая, что если ситуацию выпустить из-под контроля, то этими благими намерениями в сочетании с манипуляциями и угрозами мы получим распространение по территории области других подобных центров. Например, 24 марта в Перми состоится суд над руководителями точно такого же центра «Новое поколение», которых также обвиняют в похищении людей, незаконном лишении свободы, причинении вреда здоровью средней тяжести и т.д. Если пьяному хулигану вовремя не щёлкнуть по носу, он может распоясаться ещё больше, а потому его действия нужно иногда ограничить ради его же пользы. Поэтому мы считаем, что прокуратура должна обжаловать этот слишком мягкий приговор, учитывая уже прозвучавшее заявление Альберта Сажина, что он будет продолжать заниматься реабилитацией. Исходя из его заявления, он не признал своей вины, и потому я считаю, что приговор нужно изменить.
– Олег, каково ваше мнение: насколько вообще допустимо ограничение свободы в реабилитации наркозависимых?
– Я считаю, что в реабилитации ограничение свободы допустимо именно по той причине, по которой в советское время существовали так называемые ЛТП – лечебно-трудовой профилакторий. Наркотик настолько поражает личность человека, что тот действует во вред себе и окружающим, вовлекая в сферу потребления наркотиков других лиц. Поэтому теоретически ограничение необходимо, вопрос только в том, насколько оно правомерно с точки зрения современного законодательства. Это и предстоит решить обществу. Более того, общество должно очень внимательно отнестись к этому вопросу, потому как неучастие в нём и порождает стихийно возникающие реабилитационные структуры.
– Тем более что у нас до сих пор так и не разработан национальный стандарт в сфере реабилитации. Единственные критерии в этой области на данный момент разработаны только частными организациями.
– Конечно. Опасность как раз в том, что, поскольку этот процесс развивается стихийно, он может принимать любую форму. Более того, нельзя не учитывать, что люди, являющиеся зависимыми от наркотиков, алкоголя, азартных игр и других подобных вещей, являются объектом пристального внимания со стороны западных политтехнологов, которые используют эту сферу, чтобы составить из этих людей электорат для своих будущих политических комбинаций. Нельзя забывать, что реабилитанты имеют ещё и родственников, которые вместе с самими зависимыми при сколько-нибудь положительной первичной динамике станут голосовать за тех, кто «даровал» им свободу от зависимости. Развитие подобных процессов может привести к угрозе «бархатной революции» в России.
Беседовала Ксения Кириллова
Читайте также: