Религии как драконы
Я начну, может быть, с необычного. Несколько лет назад на экраны вышел мультфильм «Как приручить дракона». Там викинги боролись с драконами, рассказывая друг другу о том, что это – страшные животные, которые едят людей.
Так продолжалось до тех пор, пока один маленький викинг не подружился с драконом и не выяснил, что на самом деле всё не так. С тех пор викинги и драконы перестали враждовать и стали жить вместе.
Наши представления о разных религиозных теориях иногда похожи на знания викингов о драконах. Быть может, если мы поймём, как возникает религия, то перестанем относиться к верующим, как к драконам?
Основные вопросы, основания и причины
Для начала давайте зададим себе несколько вопросов.
Почему набор религиозных верований универсально возникает в любом человеческом сообществе, сколько мы их знаем, начиная с доистории?
Выработают ли дети или социальная группа, оказавшиеся в изоляции от общества, собственную систему верований? Почему?
Очевидно, у возникновения верований есть свои основания — биологические, психологические, эволюционные, социальные. До сих пор, говоря о верованиях, мы чаще всего рассматривали основания для их возникновения – социальные институты, давление авторитета, научные подтверждения, логику. Давайте же поговорим собственно о механизмах.
Вера – естественная психологическая реакция
Прежде всего, давайте рассмотрим тезис: люди принимают религиозные верования, потому что их мозг действует по обычным для себя законам. То есть, вера естественна для нашего сознания.
Наиболее сильна она у детей, которые очень склонны воспринимать мир с точки зрения религиозных идей. Затем, с возрастом, религиозность уменьшается. Но на примере детей можно увидеть, что само наше мышление устроено так, что ему удобно признать существование как минимум одного бога.
И тут можно вспомнить последний разговор Гарри Поттера с профессором Дамболдором:
– Скажите, профессор, это происходит на самом деле или в моей голове?
– В твоей голове, Гарри. Но это не значит, что этого не происходит на самом деле.
Механизмы психологических реакций имеют универсальную природу. Так что, в обиходной практике атеист так же легко допускает существование некоего «духа», который управляет его поведением, как и рядовой методист, который верит в существование души.
Как это работает?
Наше сознание подобно губке. Уже с первых дней жизни ребёнок способен различать и копировать эмоции окружающих, так что, когда он начинает сам познавать предметы окружающего мира, у него на самом деле уже есть большой опыт реакции на него других людей.
Поэтому для того чтобы научить ребёнка бояться змей, достаточно, например, сделать вид, что ты очень испугался, глядя на картинку, где изображена змея. Но очень трудно так или как-то иначе научить детей бояться цветов.
Очевидно, что в нашем сознании существует два уровня и две системы реакции на окружающий мир. «Базовая» предназначена для быстрой реакции. Это – в основном интуитивные решения, принимаемые немедленно. «Медленная» система получает от «базовой» материал для размышлений и вырабатывает устойчивые представления, которые люди и называют «верованиями».
Например, когда я жил в Оксфорде и по вечерам возвращался домой на велосипеде, моей первой непроизвольной реакцией на открытую дома калитку вполне мог быть страх перед кем-то таинственным и страшным, кто мог её открыть. И лишь в следующую минуту приходило логическое объяснение, что это просто дочь вышла встречать папу.
Таким образом, сама по себе «быстрая система» – это не «вера», а всего лишь механизм реакции на мир. Но вот тот материал, который она поставляет мозгу, может стать основанием для формирования «верований».
Религия как инструмент познания
По большому счёту, веру в существование «кого-то большого и сильного», например, духов, можно считать частью приспособления человека к окружающему миру. На определённом этапе с помощью такой веры ему было легче воспринять информацию о существовании реальных больших существ, например, тигров.
Кроме того, доказано, что маленькие дети, например, верят в то, что разные вещи были «сделаны для чего-то». Со временем подобное представление помогает людям научиться различать вещи рукотворные – например, дома – и нерукотворные – горы.
Детям свойственно верить и во всезнание окружающих. Был проведён эксперимент: в коробку из-под печенья положили камушки. Однако, глядя на саму коробку, сто процентов опрошенных трёхлетних детей сказали, что там печенье.
После этого детям показали камушки и спросили, могли ли родители знать, что было в коробке. Процент детей, убеждённых, что «мама знала», что в коробке находится не печенье, был достаточно высок. К пяти годам процент убеждённых во всеведении родителей резко падает, но на определённом этапе подобная вера помогает детям устанавливать контакты с другими людьми.
Религии как способ адаптации
Со временем из инструмента индивидуального познания религия превращается в способ общественной адаптации. Например, адепты разных религий склонны образовывать тесные сообщества. Они более эмоционально устойчивы и уверены. У них больше детей и так далее.
Опровергает ли когнитивный подход религиозную веру?
Если психологи говорят Вам, что Ваша мама Вас любит – это ведь не отменяет самого факта. И если психологи говорят Вам, что у других людей есть эмоции, взгляды и чувства – это ведь тоже не означает, что их нет.
Разумеется, описанные механизмы верований подходят не ко всем богам. Потому что если Вы знаете, что на свете есть Бог – всемогущий и всезнающий, Тот, Который сотворил мир и находится с Вами в личном диалоге, – как можно верить в кого-то ещё?
***
После лекции специально для «Правмира» профессор Барретт ответил на несколько вопросов.
– Как возник Ваш интерес к когнитивному изучению религии?
– Когда я был студентом, то изучал психологию. Изучение религии в то время также было очень популярно, так что в конце концов я начал интересоваться, скажем так, теориями о том, как люди воспринимают Бога. Постепенно это привело меня к вопросу, как в принципе возникают и формируются верования, то есть в сферу когнитивного изучения религии.
В то время, когда я заканчивал свои докторские студии, в мире было всего четыре человека, которые занимались той же проблематикой; при этом, никто из них не был психологом. В итоге мы начали встречаться, писали друг другу письма (Интернета тогда ещё не было). Так я оказался у истоков новой области – когнитивного исследования религии.
– Какие возможности или разочарования может принести человечеству эта новая область?
– Хороший вопрос. Я надеюсь, что когнитивная наука о религии поможет нам лучше понять, откуда, как возникают религиозные верования. А это, в свою очередь, позволит лучше и быстрее предугадывать, когда религиозные верования могут послужить на благо, и когда, напротив, сыграть деструктивную роль.
Я также думаю, что это принципиальным образом повлияет на то, как мы относимся к проявлениям религиозной свободы. Потому что если религиозная мысль – это естественная часть работы нашего сознания, значит, она в той или иной форме всегда будет с нами. То есть, религия — это не просто культурный компонент, который может исчезнуть со сменой культуры.
Что же касается Церкви, то для неё польза от когнитивной науки о религии заключается в новом, более глубоком понимании того, как работает образование. Могут возникнуть новые методы преподавания. Также это может быть полезно для миссионерской работы.
Так в своё время когнитивные исследования в области естественных наук помогли понять, как лучше учить естественным наукам.
– Закономерности, открытые и исследованные Вами, распространяются в равной степени на все религии, либо речь идет о том, что обычно называется первобытными верованиями, — магия, анимизм и прочее?
– Основной фокус всё-таки был на первичных религиозных верованиях, которые, собственно, мы можем найти у всех людей, всюду во всем мире. На более сложные религиозные концепты мы обращали внимание, но меньше.
– В Вашей лекции прозвучала идея о том, что религия – часть человеческой адаптации. Но на самом деле человек ведь верит в массу вещей, которые делают его жизнь неудобной?
– На самом деле, я небольшой сторонник адаптивной теории в изучении религии. Я думаю, что она может быть правдой, но не до конца в этом уверен. Я в большей степени склоняюсь к тому, что религия – это побочный продукт, собственно, эволюции.
То есть для того, чтобы решить различные проблемы, мы погружаемся в разные состояния. И побочным продуктом этого оказывается возникновение религиозных верований.
Да, существует такой подход, который объясняет религию с точки зрения комфорта. Некоторым людям проще, удобней верить во что-то, либо же эти верования приносят им некоторое удовольствие.
Но фактически Вы абсолютно правы, есть как минимум два контраргумента. Первый: отнюдь не все религиозные верования так уж удобны. И второй: для психолога было бы странно, если бы люди действовали исходя из обстоятельств, про которые они знают, что это не так. Например, я хочу есть, но я не хочу верить, что я хочу есть, и действую соответственно.
Но, на самом деле, всё-таки есть разница между адаптивными теориями и теорией комфорта, потому что, с эволюционной точки зрения, религия помогает человеку выжить. Например, есть верования, которые отнюдь вам не доставляют никакого удовольствия, но у вас будет много детей, и, соответственно, будет адаптивность… Естественный отбор, своего рода.
– Но чаще всего перед современным человеком всё-таки не стоит задача выжить. По крайней мере, он не думает об этом каждый день так, как об этом думал, допустим, человек первобытный. И в то же время, религия не умерла. Зачем религия современному человеку?
– Действительно, сегодня мы не можем сказать, что есть прямая, видимая связь между выживанием и религиозными верованиями. Вот, почему мне, собственно, нравится эта идея религии как побочного продукта эволюции.
Кстати, такое название – совершенно не умаляет значения религии. Например, музыка и искусство – тоже побочные продукты эволюции.
Несмотря на то, что сейчас мы не можем сейчас сказать, что сражаемся каждый день за то, чтобы выжить, религия, например, позволяет людям объединяться в сообщества. Она также может показать людям смысл их жизни, значение того, о чем они думают в поисках смысла жизни, справиться с какими-то раздражителями и сложными ситуациями в жизни и мотивирует или же служит основанием их моральных взглядов. И всё-таки позволяет ответить на ряд жизненно важных вопросов.
– Каких, например? На какие вопросы отвечаете Вы как христианин, при этом проводящий исследования, говорящие о том, что религия – это естественный побочный продукт эволюции?
– Почему есть нечто вместо ничто? Действительно ли есть подлинные моральные истины? Почему, похоже, моя жизнь имеет некоторую цель, смысл? Почему я могу доверять своему восприятию, своему пониманию мира? Вот некоторые примеры.
Чаще всего мы просто воспринимаем ответы на эти вопросы как данность. Но, осмелюсь предположить: даже в том случае, если человек не задавался такими вопросами, тем не менее он имплицитно, на каком-то уровне впитывает эти самые религиозные ответы, иногда, может быть, не подозревая об их религиозной природе.
Фото: Ефим Эрихман