Прот. Владимир Вигилянский: О Хаме, о заказчике информвойны и предварительных итогах (+ Видео)

В Молодежном клубе «Донской» при Московском финансово-юридическом университете (МФЮА), Донском монастыре и клубе «Живой уголок» состоялась встреча с протоиереем Владимиром Вигилянским. Бывший глава пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси, а ныне — настоятель храма святой мученицы Татианы и духовник гимназии имени святителя Василия Великого поделился своими размышлениями о последних «информационных войнах» — ряда медиаскандалов, в которые оказалась вовлеченной Церковь. Этой теме отец Владимир уже посвятил составленную из дневниковых записей недавно вышедшую книгу «Весеннее антихристианское обострение: Что это было?» и статью «Предварительные итоги».

В «Живом уголке» отец Владимир отвечал на вопросы, анализировал ситуацию и давал осторожные прогнозы.

Последние времена?

Отец Владимир начал встречу с рассказа. Один его знакомый врач поинтересовался: правда ли, что когда-то наступят последние времена, за которыми последует Страшный Суд? Услышав утвердительный ответ, доктор спросил, не идут ли они уже сейчас — ведь во всех областях человеческой деятельности полный крах, даже в медицине утрачены нравственные основы.

-Когда я рассказывал об этом людям дела в своей области, — продолжал отец Владимир, — то выяснилось, что все то же самое люди говорят и в гуманитарных науках, и землепашцы, и экономисты, и ученые физики — к кому бы я ни обращался, все говорят одно и то же. С какой-то неимоверной скоростью все катится вниз.

«Как мы ненавидели советскую власть! — говорит мне бывший диссидент. — Но сейчас-то хуже!»

Что хуже? Что на нас наступило, что это за черная сила, которая все портит и заставляет нас думать, как думали люди в первом и во втором веке, что наступали последние времена? Какие основания у людей нецерковных думать то же самое?

«Оскудела любовь!» — раздалось предположение из зала.

-Золотые слова! — согласился священник. — Есть некая духовная основа, которая подпитывает силы, которые хотят встать вместо людей дела, людей, занимающихся созидательным трудом.

Фото Юлии Маковейчук

Отец Владимир напомнил, что до сорока пяти лет пребывал в среде творческой интеллигенции, в которой у него до сих пор остались друзья.

-Некоторые из них мне говорят: «Что у вас в Церкви, совсем съехали с катушек?! Что у вас происходит?» — и начинают рассказывать небылицы, которые печатаются в газетах и которые распространяет в интернете, условно говоря, Ксения Собчак.

Я говорю: «Ребята, вообще-то происходит с вами тоже. Проблема не только у нас, но и у вас».

Происходящее напоминает отцу Владимиру «Грядущего хама» Мережковского, созданного в преддверии революции и ставшего именем нарицательным. По его мнению, этот самый хам ныне стучится в каждую дверь — не только церковную, и его стук кажется нормой.

Святые ходят в консерваторию

Информационная война против Церкви ведется с привоза Пояса Богородицы в Россию, считает отец Владимир.

— Определенные люди с определенной идеологией и определенным мировоззрением увидели, что есть реальная сила — не абстрактная, обозначенная цифрами социологов, которые занимаются опросами общественного мнения, которая может ночь простоять на морозе для чего-то, чего они понять не могут.

За один месяц к святыне приложилось более трех миллионов человек. Если подсчитать количество вышедших на митинги рассерженных горожан во всех городах России за весь этот год, то не найдется и шестой части тех, кто приложились к Поясу Пресвятой Богородицы. Им еще лет пять ходить на митинги, чтобы добрать эту цифру!

Именно это, подчеркнул отец Владимир, подстегнуло протест против религиозного сознания как такового.

Священник не спорит с распространенной точкой зрения, будто Церковь дает повод для критики, но замечает, что Церковь является собранием грешных, а не сама грешит.

-Мы собираемся в храмах. А святые ходят в консерватории. Мы грешники, а не Церковь — она самодостаточна, ее врата ада не одолеют. Мы плохо свидетельствуем о Христе. Каждый должен со смирением понимать совершеннейшее свое недостоинство.

Собственно, книга отца Владимира, по его собственному утверждению, как раз и говорит не о гонителях, а о нас, людях Церкви.

Любовь: конца света не будет!

Свидетельство о Христе происходит через любовь, напомнил он очевидную, но, увы, слегка забытую истину.

-Любовь — это единственное, что объединяет всех людей, в том числе и тех, кто далеки от Церкви, мало того — тех, кто участвует в поношениях Церкви. Нет человеческой души, не жаждущей любви. Как только человек перестает жаждать любви, он умирает. Я говорю о грешниках. Это уже есть смерть. Всех людей объединяет только эта безудержная, ничем не останавливаемая, ничем не контролируемая жажда, без которой человек жить не может.

Мы должны быть свидетелями этой любви. От нашего свидетельства зависит, будет ли конец этого света. Если будет царить на земле любовь среди людей, конца света не будет. Никакие знамения не подойдут нам.

Кто организатор гонений?

Беспокоиться о возможности гонений не стоит, ибо, как справедливо напомнил отец Владимир, о гонениях и поношениях за имя Христово Он Сам и предупреждал. Сейчас кровавых гонений нет, но почва для гонений уготовляется, как было во времена Римской империи, после и незадолго до революции…

-В римские времена гнать христиан не было блажью императоров. Это само общество, в том числе, образованный класс, сейчас бы мы сказали: «Римская интеллигенция» — распространяли клевету на христиан, что они пьют кровь, устраивают оргии и приносят жертвы. Народ был возбужден против христиан, и императоры всегда опирались на общественное мнение.

Было то же самое в советские годы. Были специальные общества, которые возбуждали народ. Посмотрите на страшные фотографии антирелигиозных парадов! Есть хроника, как ходит молодежь по домам, сжигает иконы.

Это не сами власти гнали. Это возбужденный народ.

Отец Владимир напомнил, что официально Церковь гнали не за веру, а по политическим и экономическим причинам: говорилось о попах-стяжателях и о грешниках среди христиан — то же, что и сейчас, за агитацию за переворот и борьбу с советской властью.

-Люди, которые говорят, что сейчас нет никакой войны против Церкви, не только глубоко ошибаются, но и работают на тех людей, которые ведут эту войну и не собираются ее кончать, — жестко подытожил отец Владимир. По его убеждению, те, кто пытаются представить текущую ситуацию в качестве «здоровой полемики», находятся в плену у тех, кто устроил войну против Церкви.

Математическое доказательство информационной войны

Фото Юлии Маковейчук

-Чтобы понять, что происходит, вместо христиан надо подставить ту или иную нацию, — таким нехитрым способом священник предлагает доказать реальность информационной войны против Церкви. Если бы речь шла о поджигателях не храмов, а, например, синагог, никаких сомнений, в том, что это терроризм, не было бы.

-В 1990-м году я был на собрании писателей, общества «Апрель». Попал на акцию антисемитов, которые сорвали это собрание. Кто-то выкрикивал лозунги, кто-то вышел на сцену с громкоговорителем и кричал: «Уезжайте в Израиль!»

Главу этого антисемитского общества Константина Смирнова-Осташвили арестовали. Был суд, и его приговорили к двум годам строгого режима. Несколько наших либеральных писателей — Алла Гербер, покойный Юрий Черниченко — говорили, что это очень маленький срок и собирали подписи, чтобы срок за хулиганство увеличили. Хотя он не дотронулся ни до одного человека, не было никакого насилия, он только кричал в рупор — и не в храме, а в доме Литераторов.

Срок в колонии общего режима за то же самое, сделанное в храме, более подготовленное и более оскорбительное, вызывает обратные эмоции, подмечает отец Владимир двойные стандарты.

-Тем, кто говорит, что это «полемика», советую статьи, выступления, насмешки и издевательства обернуть от Церкви к какой-то нации — и обнажится весь ужас и кошмар,- настаивает отец Владимир.

Защищать — дело государства

«Почему бы не защищать Церковь самостоятельно, например, с помощью казаков?» — спросил из зала православный певец и композитор Петр Старчик. Отец Владимир не согласился.

-Когда государство не может защитить, начинается самосуд. Если государство не может защитить детей от насилия, родители берутся за оружие. Стихийные дружины — это упрек государству, которому мы платим из своего кармана на содержание полиции, системы безопасности. Они должны перед нами отчитываться.

Кстати, храм святой Татианы отец Владимир намеревается оснастить входы хотя бы видеонаблюдением, чтобы можно было зафиксировать хулиганство. И вообще, стоит передать дело профессионалам — против вооруженных преступников дружины все равно не помогут.

Некомфортное православие нашего времени

-Мы, безусловно, отмалчиваться не должны. Если при нас хулят Господа, Матерь Божью — мы не должны к этому относиться индифферентно. «Кто постыдится Меня в мире сем прелюбодейном и грешном — того и Я постыжусь».

Это серьезный выбор. Кончилось время комфортного православия. Никакого комфорта и быть не могло. Это вообще ложная вещь. Мы, верующие люди, вступили на опасный путь, на котором мы должны быть готовы к страданиям и поношениям.

Я не уверен, что если он должен с оружием, то и я должен быть с оружием. Я отношусь к той части людей, которая склоняется в сторону словесного, но не физического сопротивления.

Если я отмолчался, когда при мне мою Мать-Церковь поносят, то я подлец и негодяй. К великому сожалению, я видел в этот период священников, которые отмалчивались, которые хотели понравиться собеседникам в ток-шоу или круглом столе, которые сидели ради того, чтобы поносить Церковь.

Неуклюжая и глупая защита Церкви мне более мила, чем умное, расчетливое, логически доказанное отмалчивание и подхихикивание тем, кто хулили Бога, Церковь, Предстоятеля.

Недопустим физический ответ, считает священник. Рассеченную бровь можно зашить так, что останется маленький шрамик, а вот душу можно изранить уже бесповоротно.

Причина нападок

В чем причина нападок? На этот вопрос протоиерей Владимир Вигилянский ответил в своей книге. На встрече он сформулировал свой ответ кратко, по Достоевскому: «Если Бога нет, то все позволено».

-Эта идеология считает, что любые правила ограничивают свободу. С этим человеком договориться невозможно, потому что центр его находится в нем самом. Он является критерием истины, и истина не вне его, а в нем. Эта идеология считает, что даже государство является репрессивным орудием, а про Церковь и говорить нечего.

Эта идеология настолько проникла в мозги и сердце людей, что стала агрессивной. Эти люди стали собираться вместе, чтобы перекроить этот мир.

Вопрос, по мнению священника, сводится в конечном итоге к вопросу о природе зла, о падшей человеческой природе, о тщеславном нашем «эго».

-Если нет в голове царя, а в сердце Бога, то у нас нет ограничений в желании денег, власти, славы. Это безудержная вещь, без Бога, Церкви, таинств и благодати победить это нельзя.

Опасность исламизации?

Отцу Владимиру задали вопрос о притоке мигрантов из Азии — не пугает ли Церковь возможность исламизации? На это священник ответил, что до революции главным ходатаем за мусульман была именно Церковь.

-У нас очень хорошие, спокойные, без взаимных объятий, но уважительные взаимоотношения. У нас есть некая модель, апробированная несколькими веками. Были конфликты, когда Россия отвоевывала земли, занятые магометанами, но несмотря на это, все было преодолено, и мы, действительно, были друг ко другу терпимы больше, чем к представителям раскола. Эта модель, как ни странно, сохранилась до сих пор. У нас очень хорошие, по сравнению с тем, что происходит в мире, отношения с исламом.

В мире, действительно, количество мусульман растет, признал отец Владимир, что создает большие проблемы для их адаптации в Европе. За этим должно следить государство, потому что страшно именно отсутствие условий для интеграции приезжих в общество, в которое они вливаются.

Откуда социальные сироты в Церкви?

«А что делает в этой области Православная Церковь?» — спросили из зала.

-Да ей бы самой с собой разобраться, — вздохнул отец Владимир. — Мы занялись миссионерством среди рокеров-байкеров, а нам нужно   заняться миссионерством среди тех, кто ходит в храмы. Мы их оставили сиротами. Их миллионы.

Отец Владимир привел небольшую статистику. Священников в России меньше, чем лицензированных колдунов, лекарей, экстрасенсов (около трехсот тысяч) — 16 000 человек. Столько же в России храмов.

Священники трудятся на нескольких работах (отец Владимир — на четырех). Рабочий день у них ненормированный: сам отец Владимир в шестьдесят лет иногда работает по пятнадцать — пятнадцать с половиной часов в день. В Москве священников — всего тысяча человек. «Вагоновожатых, учителей на костылях и банкиров больше», — с горечью признал выступающий.

-Нас очень мало. Говорят: «Почему Церковь ничего не делает?!» А КОМУ ДЕЛАТЬ??!

Сколько священников попадают в ДТП?

Очень близка к теме встречи оказалась одна из наиболее широко обсуждаемых новостей — о дорожно-транспортном происшествии с участием настоятеля московского храма Илии Обыденного.

-Мне вчера позвонили из одного автомобильного журнала по поводу несчастного отца Тимофея, который попал в аварию, где стукнулись три машины. Я говорю: «Прошло три недели. Сколько аварий в день происходит в Москве?» Отвечают: «Двести — триста. Если дождь — побольше». Я говорю: «Посмотрите: за две недели аварий уже прошло тысячи! В том числе погибли сотни людей. Здесь покорежены железки на сумму около трехсот тысяч рублей. А все новостные программы — про отца Тимофея! А что, сотрудники вашего журнала в аварии никогда не попадали? А если я, журналист, напишу, что убийцы за рулем — сотрудники этого журнала. Вы скажете, что это наезд и накат. Но ведь в данном случае — ни одной царапины, никто не пострадал, какие-то железки друг об друга побились. Уже три недели только об этом и говорят!»

Игумена Тимофея отец Владимир не оправдывает:

-Он наверняка виноват и наверняка должен ответить. Но я же не участвую в судебном процессе, я не адвокат, я ничего об этом деле не знаю. А мне задают вопрос: «Какое мнение Церкви?» Да никакого мнения у Церкви нет по этому поводу.

Другое дело — трагический, кошмарный случай с другим священнослужителем. Несчастный человек — убежал по малодушию с места происшествия, убив людей. Над ним будет суд. Я его очень жалею, как и любого человека, находящегося под стражей. Конечно, он виноват и должен ответить.

Но вертеть со всех сторон какую-то аварию! Дай Бог, чтобы весь грех Русской Церкви был в трех покореженных машинах. Я буду только счастлив.

Претензии с ограничениями

Вновь и вновь отец Владимир подводил основной итог: мы должны защищать Церковь, потому что она — наша Мать.

-Она — безгрешна. Она — Тело Христово. Она сотворена Господом ради нашего спасения. Если мы Церковь не защищаем, то грош нам цена. Зря мы вообще крестились и переступили порог храма.

Потому что — это же страшно. В Евангелии говорится, что тем, кто постыдятся Господа уготованы ад кромешный и скрежет зубовный. Лучше отсидеть в тюрьме, чем претерпевать в вечности то, что сказал Сам Господь. И мы сами себя своим отношением туда заталкиваем…

Претензии к Церкви должны быть с ограничениями.

Начнем с себя

-Я был как-то на одном круглом столе и читал доклад о двадцатилетии религиозной свободы. Были там и правозащитники. К Церкви они относятся плохо. А один был очень симпатичный. Он мне говорит: «Мне понравилось, как вы говорили, вы интеллигентный человек, с вами можно посидеть и обсудить проблемы. Давайте будем встречаться и обсуждать, позовем других священников на круглые столы!» Я говорю: «Голубчик, времени нет! Простите, ради Бога, не хочу вас оскорбить!»

Отец Владимир напомнил, что священники гораздо больше, чем правозащитники, занимаются благотворительностью, социальным служением — да только взявших на воспитание детей из детских домов он только в Москве знает пятнадцать человек!

-Церковь много делает. Мы просто не кричим об этом. Делать надо каждому человеку внутри себя — не вовне. Надо что-то делать с нами. Если нам не нравится кощунство, которое совершают другие люди, давайте посмотрим, насколько мы сами благоговейны. Можем ли мы позволить себе какое-то бесстыдство перед иконами, какие-то слова. И вообще наше отношение к Христу, к иконе. Каждый в себе найдет неблагоговейное отношение к святыне. Так чего ж мы других будем ругать? Давайте с себя начнем. Я точно знаю, если хотя бы один человек изменяется, то рождается свет, который другим людям освещает путь.

Потому что святость и вообще добродетельность — заразительна, как и грех. «С преподобным преподобен будеши, а с нечестивым развратишися» (Пс.17:26). Поэтому нам нести добро можно только внутренним преображением. А если другие лежат во зле, то это мы виноваты.

И это стало основным итогом встречи.