20 июля суд продлил на шесть месяцев срок содержания под стражей участницам группы Pussy Riot, обвиняемым в хулиганстве в Храме Христа Спасителя. В последние месяцы многие общественные деятели высказывались по резонансному делу, громкие призывы повлиять тем или иным образом на ход следствия звучали в адрес Патриарха, президента и общества в целом.
Сегодняшние итоги дела о «панк-молебне» комментирует протоиерей Димитрий Смирнов:
Фото Юлии Маковейчук
Прогнозов о том, какое будет решение суда в отношении арестанток, обвиненных в хулиганстве, у меня нет. Раньше я думал, что их подержат некоторое время, а когда ситуация успокоится, отпустят, а сейчас вижу, что у правоприменительной системы намерения серьезные.
Как общество воспримет решение суда, тоже проблема. В первую очередь не понятно, что такое общество? У одного иностранного интервьюера я спросил, что такое общество, он ответил: «Раньше это называлось публика».
Мне кажется, я знаю, что такое народ и что народ встретит осуждение провинившихся существ «с чувством глубокого и не вполне полного удовлетворения». От очень многих слышал пожелание увидеть их сидящими на колу. Вот уж не думал, что память об этой казни сохраняется у народа в веках. Конечно, это гипербола, но настроение понятно.
Знаю прецедент судебного решения на ту же тему несколько лет назад. Группа молодчиков разрисовала свастикой синагогу, и все получили по шесть лет тюрьмы. Публику это не только не возмутило, но и порадовало. Когда нечто подобное произошло в храме, то она кинулась защищать шпану, которая имеет такое самоназвание, которое и произнести-то срамно.
Итак, та публика, которая именует себя «обществом», никак не принадлежит к нашему многонациональному народу, а к какой-то потусторонней силе. И вот, мы слышим, что сотня человек, принадлежащих к элите общества, подписала письмо в защиту хулиганок. Среди них были актеры, режиссеры, сценаристы, эстрадные певцы. А где же ученые, поэты, дипломаты, пожарные, наконец?
Так вот, объяснить «элитной публике», что осквернение, скажем, синагоги или мечети такое же преступление, как осквернение христианского храма, да еще и памятника русским воинам, победившим Наполеона, в год двухсотлетнего юбилея их победы, храма-мученика, который является символом победы над коммунизмом, да и просто осквернение могилы человека — невозможно. Это видно по многомесячной дискуссии, которая незнамо сколько еще продлиться.
Когда человеку говоришь: «Это черное», а он в ответ: «Это швабра» — диалог невозможен. Если ты будешь продолжать доказывать, что черное — это черное, а белое — это белое, то окажешься одновременно и советским коммунистом, и фашистом, тупым быдлом и коррупционером, антисемитом и гомофобом.
Спрашивается, а зачем это все? Почему так много людей с образованием деревянную швабру называет Ниагарским водопадом? Должна же быть какая-то цель? Очень просто — русский гений когда-то произнес: «Если Бога нет – все позволено». А если наоборот? «Все позволено?! Выходит, и Бога нету!»
Чтобы ликвидировать веру в людях, совершенно необходимо десакрализировать некоторые ценности. Например, отношения полов и семью, власть и ее носителей, Церковь и ее служителей. Тогда наступит царство безцензурной вседозволенности – «все можно»! Значит… думаю, понятно, кому служит эта публика. Бедные…
Читайте также:
Александр Архангельский о продлении ареста Pussy Riot: Кощунство не подлежит государственному суду
Протодиакон Александр Агейкин: Общество применяет двойные стандарты к религиозным преступлениям
Гадать о решении суда и публично влиять на него — неэтично
и другие материалы по теме: