В последнее время в интернете и в СМИ интерес к Православной Церкви возрастает, но в основном дискуссии и публикации носят негативный характер. Это дает основание некоторым журналистам и экспертам провозглашать эру «нового антиклерикализма». Насколько этот термин подходит к описанию текущей церковно-общественной ситуации? Каковы проявления антиклерикализма? Может ли кризис оказать благотворное влияние на развитие церковного сообщества? Мнение протоиерея Сергия Правдолюбова.
Протоиерей Сергий Правдолюбов. Фото Юлии Маковейчук
Я бы не сказал, что увеличивается антиклерикальное настроение. Люди, недовольные реакциями нашей Церкви, начали цитировать Евангелия и Послания Апостола Павла, и это меня отчасти радует. Это значит, что даже недовольные Церковью понимают, что авторитет Священного Писания очень велик.
В нашей стране отношение к Церкви колеблется от хорошего к плохому. За мою жизнь так было несколько раз. Когда началась перестройка, я вспомнил свои ученические годы, когда я шел по Сергиеву-Посаду, а мальчишки кричали: «Поп, поп, поп пошел!», — это было при Хрущеве. Потом эта волна прошла, стали нормально относиться, сейчас волна поднялась опять.
Со своей стороны, наблюдаю здесь диалектику. Вообще-то Церкви не полезно, чтобы все к ней хорошо относились. Церковь должна быть в меру гонима – это наилучшие возможности для ее процветания.
Ничего нового в сегодняшних антицерковных настроениях нет, все это давно было. «Поп Иван пьет, следовательно, Бога нет!», — это эпоха НЭПа и война против тогдашней Церкви. Так будет всегда. Но люди умные всегда знали, что наряду с неправильной реакцией бывает и нормальная — недовольные ругают не все подряд и не всегда безосновательно.
Например, в Москве не хотят строить двести храмов – это печальное явление, я тоже скорблю об этом. Люди отвоевывают кусочек зелени, кусочек отдыха для себя и детей, а вот о духовной жажде они не помышляют. Но и это не антиклерикализм, а судорожная защита пространства, к которому они привыкли. Они не понимают, что если детей не воспитать в духовной жизни, будет развал и крах семьи.
Когда я был студентом, я мог проспать литургию, когда я женился и у меня появились маленькие дети – я без проблем просыпался, потому что знал: детей без Церкви не воспитать. Будет наркомания, пьянство и все прочее. Современные молодые папы и мамы, которые не дают строить храмы в непосредственной близости от дома, этого не понимают.
По поводу школы и говорить нечего. Вспомним, как в церкви отец Сергий Булгаков преподавал Закон Божий: школьник, будущий митрополит Антоний Сурожский, приходил в неистовство и полностью отрицал, хотел ему вслух сказать, но удержался от неприличного поступка, пришел домой, взял Евангелие, специально, чтобы прочесть и опровергнуть отца Сергия Булгакова.
Можете себе представить, какой уровень преподавания был у такого глубокого человека и, пусть и не безошибочного, но богослова? И тем не менее у другого глубокого человека это вызвало протест. А у нас что, митрополиты Антонии Сурожские учатся и Булгаковы учат вокруг? Это очень опасная проблема и никакой «клерикализацией» ее не решить.
Сейчас Церковь постоянно оказывается обсуждаемой в связи со скандалами. Для нее это не страшно. Церковь все это давно претерпевала, выносила, терпела. Я не говорю о 30-х годах — даже хрущевское время и брежневское время…
Мой отец был инвалид войны, у него снайперской пулей была перебита левая рука, у него была медаль «За победу над Германией», но никто никогда ему не разрешил пользоваться ни одной льготой в государстве только потому, что он был священник. И отец не горевал: «Не дают, не надо».
Однажды госслужащая пришла к нам требовать налог, и мама ей сказала: «Что вы с нами так разговариваете? Мы же не преступники?» — на что та ответила: «Вы хуже преступников!» К этому надо было привыкнуть давным-давно, а моя мама, дочка священномученика, очень сильно переживала.
Ну и что? Церковь выжила? Выжила. Она уменьшилась, она потерпела какое-то поражение и стала ненужной? Наоборот. Если говорить более глобально: чем труднее в Византийском государстве было в политическом и военном положение, когда был кризис в стране, – тем Церковь больше расцветала, а когда процветали комфорт, благополучие и все удобства – Церковь хирела.
Как говорил один профессор: «Византия погибала тысячу лет подряд. У нее каждое десятилетие был кризис-кризис-кризис, потом наконец погибла». Так что для Церкви нормально, когда ее давят.
И на уровне государства все совершенно естественно. Если в стране нет государственной и национальной идеологии, то какой можно предъявлять счет? Что можно спросить с людей, которым не на чем воспитываться, которые растут, как растения, которые ничем не вдохновлены? Суворов обращался к своим солдатам : «Чудо-богатыри, вперед!». Кто нас сейчас вдохновляет?
Недавно комбат закрыл своим телом и спас ценой своей жизни нескольких солдат. Почему все молчат?! Ведь это подлинно христианский поступок. Если он сам не верующий, то его папа, мама, и дедушка, и бабушка были так воспитаны, что передали своему внуку эту искру самопожертвования.
Без самопожертвования не будет существовать страна. Оно у нас есть — так это надо поддержать, сказать вслух: «Ребята, вы понимаете, это подвиг! Он жизнь свою отдал по слову Господа Иисуса Христа!».
Полное молчание и равнодушие, я не могу этого объяснить. Самопожертвование – это чисто христианская идея. Церковь молчит, воды в рот набрала… Не надо кричать, что это наш христианский подвиг. Подчеркните, что любой подвиг, в основе своей – христианский, это учение Христа. Не надо наставлять, что нужно жизнь свою положить за людей – будет обратная реакция. Надо указывать на пример: «Вот! Замечательно, что в наши дни есть комбаты, которые могут так сделать, не раздумывая и доли секунды, это образец!».
В 1990-е годы и 2000-е годы я лично ощущал какой-то подлинный расцвет церковной жизни. Как ни странно, строились и открывались храмы, Храм Христа Спасителя был построен не столько для Бога, сколько для личных целей, как мне кажется, но он обратился именно на пользу Церкви. Прославление многих новых мучеников, святых – это была какая-то духовная весна, хотелось жить, трудиться, молиться.
Сейчас же полное торможение во всем! Церковная администрация, которой сейчас значительно больше чем раньше, должна была бы, как задумывалось, ускорить движение вещей, а на деле его замедляет. Это печально. Не мне этим заниматься, этим занимаются другие, но я вижу, что все очень медленно двигается. Подъема в церковной жизни я не наблюдаю, дай Бог, надеемся, что он будет.
Если вернуться к антицерковным настроениям, то ответ на них со стороны людей Церкви должен быть исключительно по Евангелию! Ведь в этих настроениях даже не советская власть виновата, это древнее дело. Даже от самого Господа Иисуса Христа отходили ученики, говоря: «Мы не можем это слушать».
Никакой особой перемены обстановки не вижу и не наблюдаю — эти озлобление и суета пройдут, это все временное. Все пройдет, если мы будем твердо и крепко, каждый на своем месте выполнять свой долг и делать то, что нам положено.
Мой дядя (ему сейчас 81 год), когда я рукополагался в священники, сказал мне очень хорошее напутствие: «Знаешь, сейчас такое время, когда от священника не требуется ничего чрезвычайного, особенных дарований и служений. Ты только выполняй свои обязанности, и этого будет достаточно».
Через тридцать лет я могу эти слова повторить. Не надо волноваться. Все обыденно просто: трудись, выполняй свои обязанности, не обижайся и не жди чего-то необыкновенного – и все будет хорошо.
Читайте также:
Опасны ли антиклерикальные настроения? — опрос