Грекам Вселенского Патриархата неинтересен не только Покров, но и сам храм, в котором было явлено это чудо.
Протоиерей Константин Камышанов
В старом Стамбуле есть район Айван-Сарай. В этом Сарае есть нечто похожее на сарай с крестом – это остатки Влахернского императорского храма.
Найти его в этом городе довольно трудно. Но если даже и найдете, то не так-то просто открыть зеленые железные ворота участка, на котором стоит храм. Такие заборы теперь у нас в моде в южных республиках – в аулах и станицах. Обычные стальные ворота с решеткой от мастера из ближайшего гаража.
Это не все. Если день будний, то надо шуметь и кричать так, чтобы встревоженные турки побежали за сторожем-стариком. И если придет этот сторож, и вы ему понравитесь, то в храм могут пустить.
Внутри двора стоит одноэтажное неказистое строение – это и есть домашний храм императоров Византии. Это и есть то место, где явилась Божия Матерь, распростершая над Городом свой Покров.
Храмик тесный. От былого величия нет и следа. В качестве реликта остался небольшой бассейн с водой. В нем при императорах жили рыбки. Не знаю, что за такая новаторская традиция, но вот был такой мини-зоопарк. И он считался почему-то знаком благоволения небес.
Обо всем этом я узнал в далекие девяностые. Тогда только зарождалось движение православного меценатства, и многие предлагали свои проекты богатым на реализацию. Родилось такое предложение и у меня.
Влахернский храм в Стамбуле
После изучения судьбы Влахернского храма вспомнился проект перенесения Иерусалимского храма в Россию – в Подмосковье, на Истру. Сильный и концептуальный поступок. Очевидно, мотив был такой: «Раз никому христианский Иерусалим не нужен, то не будем завоевывать его, а возьмем и как в сказке перенесем на новое место!» И стали строить. Причем храм вышел мало похожим на оригинал. Это было не важно. Главное – идея и размах претензий. И построили.
И мне подумалось: а не перенести ли на глазах у изумленного христианского мира Влахерну в Россию? В Рязань. Дело в том, что накануне я побывал в Покровском Михайловском монастыре под Рязанью, и там мне предложили сделать проект воссоздания главного храма обители, разрушенного при советской власти.
Таким был разрушенный храм
От собора остался один фундамент. Но по нему стало видно, что он двухнефный, как и Влахерна. А еще было замечательно то, что по размеру он примерно похож на константинопольский храм.
И мне подумалось, зачем восстанавливать монастырский храм в первоначальном виде? Тем более что, судя по дореволюционной фотографии, над проектом трудился лихой самоучка, нещадно смешавший классицизм и провинциальную красоту.
Предложил настоятелю, тот согласился. Пошел в архивы. Достал литературу о храмах Константинополя. Написал письмо самому Вселенскому Патриарху с просьбой помочь информацией о храме или посодействовать допуску в патриарший архив.
Вселенский патриарх не ответил. Тогда я им отослал письмо с кратким сообщением:
– Не хотите? Сделаем и без вас.
И приложил эскиз храма. Ответ пришел почти мгновенно:
– Приезжайте.
Встал вопрос: а в каком виде можно воссоздать Влахерну? Ведь было как минимум три периода строительства этого храма. Его строили и перестраивали несколько раз, пока он не сгорел и не был заброшен. Пожар произошел еще до турок. Каким храм был в первоначальном виде, очевидно, уже никто никогда не узнает.
Но есть план, а есть аналоги. Среди них были выбраны аналоги периода последних лет существования храма. Конечно, это вольная реконструкция, но храм в Новом Иерусалиме – тоже не копия. Тогда не было принято делать буквальные реплики. Не так, как сейчас, когда копии в новом материале приветствуются и поощряются.
Почему такой храм? Потому что хотелось, чтобы интерьер храма был как бы рамой чуду явления Божией Матери. Хотелось, чтобы его пространство воспроизводило – хотя бы внешне – ту реальную обстановку, которую видела Своими очами Божия Матерь, и чтобы Она умилилась этой нашей попытке быть таким образом ближе и к чуду, и к Ней.
Подписали проект у владыки. Нашел благодетеля, знающего Стамбул, и мы были готовы вылететь на обмеры. Но позвонил настоятель и дал отбой. Духовник обители не благословил:
– Не по чести Рязани такая жемчужина.
И кто-то добавил:
– Вот встанут сестры, построившие храм, и спросят нас: «Зачем своевольничаете?»
И несмотря на благословение владыки, эскизы были положены под сукно. В результате построили тот храм, который был виден на фотографии.
А во Влахерне была положена риза Божией Матери, в честь которой установлен праздник Ризоположения. А в этом храме был святой источник с этими рыбками. А в нем был чудесный эдесский образ Христа на убрусе.
В византийское время Влахерна сбыла средоточием почитания Богоматери. Анна Комнина описывает, что чудо Божией Матери не прекращалось столетиями. В пятницу после заката покров над Влахернской иконой медленно приподымался, открывая лик Богоматери, а сутки спустя необъяснимым образом опускался вновь.
И что самое главное, Божия Матерь явилась в нем, давая понять, что Она сама нам как родная, Она ходатайствует о нас пред Богом. Этот удивительный прокол пространства и отмена законов физики были совершены Ею по великой любви к людям, чтущим Христа, из чего мы вообще можем судить о любви к нам Неба, стремящейся к нам и сметающей все преграды.
А теперь это простой турецкий дворик. Теперь грекам Влахерна безразлична. И как-то стыдно, что знаменитый храм стоит запущенным в этом Айван-Сарае, среди сараев, за воротами, сооруженными сварщиком из гаража, и что кроме дедушки сторожа и случайных туристов он никому не нужен.
Понятно, что это почти невозможно – восстановить храм в Константинополе. Понятно, что Рязань – не Москва, и не Рим. И на сердце что-то не так.
Но все может быть.