Бог есть. И Он ни в чем не нуждается. Он ничего не требует, Ему не нужен наш пост, не нужны наши молитвы, не нужны наши жертвы. Он не требует даже нашей любви. Все это нужно только нам самим.
Протоиерей Константин Камышанов
Всем известна Нагорная проповедь. В ней Христос изложил законы духовного мира, обозначив, что требуется для счастья и что ведет к смерти. Когда Он окончил Свою речь к народу, то пошел в Капернаум, народ в другую сторону.
И ни за кем Христос не погнался. Никого не стал уговаривать. И не стал по этому поводу укорять Себя и думать о том, что Он виноват, потому что не нашел тех слов, которые обратили бы народ к Богу.
Так учитель физики излагает законы мироздания, и ему нет дела до того, будут студенты учитывать их в своей жизни или нет. Ознакомлены? Ознакомлены. Предупреждены? Предупреждены. Ну, так сами во всем и виноваты.
Но нет в этом равнодушия Бога. Мы все кому-то нравимся, а кто-то нас не любит. И ничего с этим не поделаешь. Но нам и в голову не приходит навязываться тем, кто нас ненавидит. В самом деле, представим себя на их месте. Вот, я не люблю человека, а он лезет со своей любовью. Это ужасно.
Так и Бог не лезет к тем, кто Его не любит, или к тем, кто к Нему равнодушен. Любовь не бывает агрессивна. Она всегда вежлива и внимательна. Но то, что Бог не навязывается, не требует и не заставляет, не говорит о том, что Он не ждет. Ждет, как всякий любящий и отвергнутый.
С другой стороны, и любящие Бога ждут времени, когда бы можно было обернуться к Богу и подойти к Нему поближе.
Чуть ближе мы подходим к Богу в молитве. Подходя к Нему близко, мы чувствуем радость и свет, потому что как солнце сияет светом, так Бог сияет блаженством. Но молитва, обычно, кратка. И тогда душа, утомленная разлукой с любимым Богом, порывается стать ближе не в какой-то один час, а на целые недели. Эти дни нашего приближения к Богу называются постом.
Пост – это не оплата услуг небесной охранной фирме натурой — колбасой и молоком.
Пост – это не небесная барщина, то, что нас заставляет делать Небесный феодал.
Пост – это не таинственная небесная кнопка, которая открывает сундук небесного волшебства.
Постом не происходит ни торговли, ни обмена продуктами или услугами с Богом. Все, что мы можем дать Ему — и так Его. Мы, думая, что мы что-то жертвуем, на самом деле только перекладываем предметы из одного Божьего кармана в другой. И этим мы еще и хвалимся и требуем оплаты.
Пост – это время сближения с Богом. Продолжая жить в миру, мы позволяем себе лучшие мысли, лучшие чувства и лучшие поступки посвящать не заработку, а Богу и людям.
Странно слушать, что люди тяготятся постом. Терпят пост и ликуют в конце поста, устраивая радостные праздники. Радуются так, словно сбросили ярмо после изнурительной работы или обрели свободу после постылого рабства.
Идет Петров пост. Изначально он был предложен тем, кто не постился Великим постом. Таким образом, для тех, кто достойно встретил Пасху, он вообще не нужен. Многие так и говорят, отвергая этот пост: « Я предпочитаю поститься Великим постом».
Все верно, для тех, кто пытается договориться с Богом. Или для тех, кто обременен болезнью, трудами, обстоятельствами, и у кого просто не хватает сил любить Бога больше, чем он любит. Но не верно для тех, кто недолюбил Бога и страдает поэтому.
Что — этот пост лишний?
Много лет назад некто креативный придумал Петров пост для недопостившихся. Спустя некоторое время некто другой креативный решил, что этот пост пускай будет для всех. Разве Церковь не имеет право на творчество? Разве любви может быть много?
Кроме того, на всю страну едва ли наберется пять человек, кто выдерживает гастрономическую часть поста строго по Уставу. Мы все равно постимся не законным постом. Вопрос стоит только в том, кто нарушает пост больше, а кто — меньше.
Постясь одним желудком, мы вообще не постимся. Потому что любовь, которая идет из желудка, она, конечно, есть, но к Богу она не имеет отношения. Потому что Богу ничего этого не надо. Он не голодный.
Это очень интересно – поститься любовью. Жить так, что каждый день был украшен делом любви к Богу и людям. Я сам постился строго по-монастырски 20 лет, отцеживая комара Устава. И один пост был похож на другой. И я сам не изменялся. Но стоило только начать поститься не гастрономически, как появилось ощущение, что над сумеречным миром включили лампочку. Оказалось, что если прислушаться к душе, можно узнать что она тоскует о Боге. А если прислушаться к Богу, то можно узнать, что Он скучает по нашей душе.
Бог есть любовь. Любви ничего не надо, кроме любви. Капля Бога есть в нас. Эта золотая капля стремится к Богу, а Бог стремится слиться с ней.
Сущему Богу ничего не надо из того, что вне Его. Потому что вне Него ничего нет сущего. В нас Бог ищет Себя – ту часть Себя, которую Он вложил в нас при сотворении. Мы сотворены подобными Богу и похожи на Христа. Следовательно, наши отношения с Богом-Отцем в отдаленной мере похожи на отношения лиц в Троице, где все Ее лица стремятся друг к другу и пребывают друг в друге единосущно и нераздельно. Разве кто не чувствует в себе Бога? Разве кто не знает, что внутри нашего сердца стоит забытая калитка в Царство Божие?
«А мы все молчим и поем о себе. О чем же нам петь еще?»(с)
Мы страдаем от недостатка любви и, в тоже время, мы ненавидим любовь.
Взрослым тягостна любовь детей. Дети все время лезут, мучают, донимают и мешает нам «отдыхать». Дети виноваты в том, что они слишком сильно любят.
Взрослым тягостна любовь друг друга. Муж и жена как на рынке торгуются, меняя любовь на услуги.
Старики вообще всем недовольны. Все их раздражает, все не по их воле, все им мешает. Хармс по этому поводу написал: «Ненавижу стариков и детей».
Наша жизнь – клубок целующихся змей. Нет смысла повторять то, о чем рассказал Ингмар Бергман в фильме «Осенняя соната». Все правы. И все делают любимым больно. Все помнят обиды, и все не умеют прощать и держат в душе зло. Все хотят любить и быть любимыми, и не умеют ни дать любви, ни принять любовь. Принять любовь тоже нужно уметь. И плачут. Ужасно. Хотеть любить и не уметь любить.
Мы все так живем, что у нас любовь смешана с ненавистью в гремучую смесь, которая в любую минуту готова взорваться.
Пост не есть дань Богу. Он – время попытки вырваться из Осенней сонаты Бергмана. Вырваться из змеиного клубка, который мы сплели сами себе.
Нам пост тягостен и противен в той мере, в какой мы изуродованы любовью к себе. Пост приятен в той мере, в какой мы способны на настоящую любовь.
Петров пост прост. Два поста, Великий и Рождественский, проходят в упражнениях любви к Богу. Успенский — в попытке научиться любить и принимать любовь Девы Марии. Петров пост посвящен любви к церкви. А церковь – это все люди, носящие в себе Бога. Поэтому он самый легкий пост. Любить человека, который рядом, проще, чем полюбить Бога, которого не видно. И право Писание: Как ты можешь любить Бога, которого ты не видишь, если не можешь любить человека, которого ты видишь?
Хороша к посту «молитва об умножении любви»:
Союзом любве апостолы Твоя связавый, Христе, и нас, Твоих верных рабов, к Себе тем крепко связав, творити заповеди Твоя и друг друга любити нелицемерно сотвори, молитвами Богородицы, едине Человеколюбче.
Ученый человек прав – канонически Петров пост молод и не обязателен. Но логически он необходим, как упражнение в любви нижнего уровня. В самом деле, как можно любить Бога, пренебрегая людьми. И как можно любить людей, не ведая Бога.
Спасибо тому, кто придумал этот пост.
Обо всем этом лучше меня сказал апостол Павел:
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.
И дай нам Бог этим постом узнать благодать и блаженство, о котором говорил Христос в Нагорной проповеди. Оно приходит не откуда-нибудь, а только из нашего собственного сердца.
«С усилием держи блаженное радостопечалие святого умиления, и не преставай упражняться в сем делании, пока оно не поставит тебя выше всего земного и представит чистым Христу» (преподобный Иоанн Лествичник)
Читайте также:
- Апостольский пост и наше «как бы христианство»
- Постимся постом… отвратным?
- Петр, Павел и наша Аппиева дорога
- Петров пост и любовь Третьего неба