У стен
В пятницу, 13 января, противников передачи Исаакиевского собора в пользование Русской Православной Церкви звали на ступени собора на встречу с депутатами городского Заксобрания. На ступени, однако, никого не пустили, а храм закрыли пораньше – говорят, внутрь нельзя было попасть уже после четырех часов дня. Поближе к собору, на Исаакиевской площади, на некотором отдалении друг от друга – одиночные пикетчики с плакатами. Среди них представители обеих сторон, причем в обоих случаях это чаще пожилые женщины.
– Фотографируйте скорее, а то полиция ко мне уже подходила, – говорит любопытствующим старушка с плакатом «РПЦ, умерь аппетиты».
Еще одна пикетчица, видимо с противоположной стороны, на своем плакате нарисовала Исаакий с надписями «Его не закроет реклама… его не перекрасят в светленький… там поют дети – живые ангелы».
Фото: Валентина Антонова / rbc.ru
Другая разрешенная форма активности – это, собственно, разговор с депутатами. Члены «Справедливой России» и «Яблока» обещают сделать все, чтобы заморозить передачу собора. Использовать усилители голоса выступающим запрещено, поэтому слышат хоть что-то лишь те, кто стоит вплотную к забравшимся на скамейку ораторам. Остальная толпа (человек триста) просто сгрудилась вокруг. Люди беседуют между собой.
– Говорят, оскорбляют чувства верующих. А то, что мои чувства человека с мозгом оскорблены каждый раз, когда я включаю телевизор?
– Говорят, вход бесплатный сделают. А кто туда идет? Там по три человека на службах.
– Конечно, жаль, что уничтожается памятник искусства.
– Правда, что в Казанский собор теперь не пускают женщин в брюках?
Те, кто формулирует претензии, говорят о миллионах, которые потеряет городской бюджет, и четырех сотнях сотрудников музея, которые могут остаться без работы – об этом упоминают почему-то как о решенном деле. Также считают, что люди могли бы и не заметить этого решения вовсе, но православные священники за последние годы вызывают слишком много общего раздражения.
Никто не расходится, хотя по-прежнему ничего не слышно. Противники передачи собора Церкви зажигают церковные свечи, которых где-то достали целый мешок.
– Не подумают ли теперь, что мы – православные активисты? – беспокоится кто-то.
Девушка делает замечание одному из товарищей:
– Я, конечно, человек сомневающийся, но прикуривать от свечки – это уж слишком.
Прохожая, заметив людей со свечами, одобряет и очень советует заглянуть на службу в Исаакий в любой день.
– Очень красивые службы, и венчают, и детей крестят. Много народу приходит. Конечно, это храм, какой музей. Сколько там одних икон намоленных. На нем и написано «храм», – женщина показывает глазами на слова «Храм Мой храм молитвы наречется» над входом в собор.
Фото: Facebook / Анна Французова
Не столь многочисленные здесь сторонники передачи собора пикетируют в другом конце Исаакиевской площади. Внимание привлекают активисты «Национально-освободительного движения» с флагами и газетами. К ним бесконечно подходят оппоненты «поговорить». Споры временами приобретают неожиданный оборот.
– Как вы можете выступать за это решение, какой же вы православный человек! – доказывает женщина активисту. – Посмотрите, что стало с Казанским. Сделали бесплатный вход, и там теперь идут все толпой. Одни китайские рожи!
– А чем вам не нравятся китайцы? Да вы ксенофобка, – вынужден признать НОДовец.
В какой-то момент кажется, что обстановка накаляется. Женщине в толпе становится плохо, она лежит на снегу без сознания, вызывают скорую помощь. Полиция все прибывает. На газоне, прямо напротив собора, слепили снеговика с бородой из веточек. Горячие головы предлагают поджечь снег, но бочки бензина ни у кого нет.
Фото: Валентина Антонова / rbc.ru
– Самое главное, такие ли уж мы православные все, – рассуждает журналист Сергей, отошедший поодаль от общей толпы. – Если не просто отметиться на Пасху и Рождество, а всерьез. Большинство церквей стоят пустые. Любой православный философ при этом скажет, что это человек должен прийти к церкви, а не она к нему.
Спустя десять минут снеговик стоит без головы – ее снес кто-то из православных активистов. Толпа расходится, по площади от одной компании к другой бегает женщина, предлагающая «заодно» подписать петицию против постройки башни «Лахта-центра».
Внутри
Через день в Исаакиевском соборе – воскресная служба. Никаких комментариев в проповеди священника по текущей ситуации не звучит, как и не происходит никаких провокаций в самом храме или, насколько заметно, поблизости. Насчитать можно примерно пятнадцать прихожан, из них треть – молодые девушки, едва ли не школьницы. Есть женщины постарше и дорого одетые мужчины средних лет.
В разгар службы в придел заходит курсант морского училища, ставит свечку за упокой. Уходит, через некоторое время возвращается с товарищем, оба ставят по свече о здравии и снова выходят, неловко лавируя между коленопреклоненных прихожан. Чуть позже появятся люди словно из прошлого – мужчина в черном костюме, которого сопровождают трое массивных ребят в кожаных куртках. Свечи ставят каждый и помногу.
Фото: Facebook / The State Museum St Isaac’s Cathedral — the Museum Complex
Катерина на утренние и вечерние службы ходит каждый день. Почему-то девушка считает, что регулярные богослужения в Александро-Невском приделе собора начались только с января этого года, и связывает это как раз с заявлением о передаче храма Православной Церкви. Раньше ей с мужем приходилось ходить в другую церковь где-то в Коломне, а до Исаакиевского собора от их дома как раз ближе всего.
– Я правда не могу понять, что движет людьми, которые выступают против передачи собора. Это ведь те же самые люди, которые возмущаются, когда поднимают цены, например, за проезд в метро. Неужели плохо, что вход в храм станет бесплатным, что еще больше людей, может быть, придет сюда?
Катерина не верит, что дело в потерях, которые предположительно понесет городской бюджет после передачи прав на собор.
– Государство само считает свои деньги. Если уж оно решило, что можно полностью передать собор в безвозмездное пользование, так тому и быть. Я думаю, противники решения лукавят – они просто в очередной раз выступают против Церкви. Это нормально, это у нас всегда так было: часть народа верит, часть нет. Только мы, прихожане, не умеем отстаивать свои права. Остается уповать только на Бога.
Мнения, впрочем, разные и у прихожан. Пожилая дама, отстоявшая службу, говорит, что старается заходить в Исаакиевский собор регулярно, а принадлежать он должен государству.
– Церковь не совладает с такой махиной, с такими затратами. Передача собора будет означать крах. Здесь столько уникальных произведений искусства, и все придет в упадок, потому что никто не оплатит реставрацию.
– Но наверняка Церковь все равно попросит государство помочь с необходимыми расходами.
– А не надо просить. Свое пускай построят.
Муж и жена со взрослой дочерью приехали в Петербург из Москвы. Собор для них – одна из главных святынь паломничества. Семья явно поглощена созерцанием, после окончания службы садятся на скамью и негромко переговариваются. На вопросы неохотно отвечает глава семейства.
– Никаких споров вокруг собора я не вижу. Решение-то уже принято, есть только сопротивление, – он усмехается. – Конечно, я считаю, храм должен принадлежать Церкви, тут не может быть двух мнений. Закон на нашей стороне.
Во время и после службы по всему собору идут куда более многочисленные экскурсии. Надо сказать, хотя сотрудники музея постоянно оговариваются, что для пришедших на богослужение верующих вход в Исаакиевский собор бесплатный, этот вход находится неизвестно где. Постоянные прихожане, видимо, знают, как попасть в храм, минуя турникеты, но есть и такие, кто покупает полный билет.
Фото: Wikimedia Commons / ximeg
– Все хотят халявы, а как это все содержать, непонятно, – вырывается у гида.
В этот день все обзорные экскурсии перемежаются агитацией за сохранение музея, призывами граждан сплотиться и выйти на митинг 28 января. Рассказ об Исаакии начинается с того, что император строил его на государственные деньги, затем его спасли советские реставраторы, как бы замаскировавшие храм под музей, и, наконец, бывший митрополит Петербургский и Ладожский Владимир, город и музей договорились о службах на территории собора.
– И слава Богу, что они проходят. Надо молиться и надо сохранить историю, все в стенах одного здания. Мы – экскурсоводы – верующие, воцерковленные люди. А теперь нас, православных людей, пытаются поссорить между собой. При том, что все действующие священники были за сохранение статус-кво, понимая, что Церкви не по силам содержать эти храмы. Собор существует полностью на ваши деньги, на деньги туристов. Каждая моя молитва оканчивается словами: «Господи, спаси, сохрани и вразуми». Вот разум, я думаю, это то, что нам поможет.
До окончания экскурсии люди почти не задают вопросов и не перебивают. Потом интересуются вопросом о бесплатном входе. Гиды отвечают, что если вход в церковь и станет бесплатным, на экскурсии это распространяться не будет.
– И так много церквей в Питере, зачем еще в Исаакии молиться? – говорит одна посетительница.
– Как это – зачем? – удивляется женщина, которая также защищает губернатора Георгия Полтавченко.
– Я юрист, я точно знаю, что в решении нарушена процедура. Я все ожидаю, когда кто-то подаст в суд и выиграет, – заявляет третья экскурсантка.
– Мы, ленинградцы и петербуржцы – особая нация. Даже те, кто не родился здесь, как и я. Мы отстояли город, когда нам хотели подарить церетелиевского Петра, когда хотели построить высотку «Газпрома». Верю, что мы можем победить и в этот раз.
– Храни вас Господь, спасибо вам! – говорят женщины гиду.
В это время молодые люди, которые пришли в собор со своими матерями, утомленные спорами отходят поодаль и разглядывают потолки, колонны, мрамор, малахит и позолоту главного храма империи. Через двадцать минут стартует экскурсия для следующей группы, где разъяснения и призывы повторяются в тех же выражениях.
В последние часы работы Исаакиевского собора люди продолжают собираться в приделе Александра Невского. Простых экскурсантов отпугивает полуприкрытая калитка и предупреждающие знаки. Внутри одни прихожане, они ставят свечи. Больше всего – у иконы Христа, где написано «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга».
Фото: Евгений Мохорев / photosight.ru
Андрей Гореликов