Однако эта история исцеления очень необычная, стоящая особняком среди историй о чудесах исцелений, сотворенных Христом.
Дело не только в том, что Спаситель исцеляет слугу (скорее всего, раба), принадлежащего язычнику, воину, офицеру оккупационной римской армии – сотнику (центуриону). Дело даже не в том, что этот раб, скорее всего, язычник – хотя его господин и симпатизирует иудейской религии в такой степени, что «построил синагогу» и иудеи ходатайствуют о нем перед Христом – он-де, не пес, он достоин, чтобы ты его выслушал.
Рассуждения собеседников Христа, ходатайствующих о «внешнем», язычнике, пусть и уважающем религию иудеев, сродни современным досужим рассуждениям людей, считающих себя ближе ко Христу, потому что они постоянно слышат Его слова в церкви на Литургии, и в силу этого имеющих право свысока ходатайствовать за «заблудших» (как порой пишут в записочках о крещеных, но не ходящих в церковь людях их «праведные» и «незаблудшие» родственники) перед Христом.
Неужели, хочется спросить, если Спасителю и понадобится совет, то Он будет советоваться именно с вами, разделяющими людей на тех, кто достоин исцеления, и кто – недостоин? А если Он, тем более, не спрашивает ваших бесценных советов, зачем Ему их так навязчиво и подробно давать? Неужели для того, чтобы потом хвастаться: «Вот, я Ему сказал, и Он исцелил этого человека». «И тогда я этой женщине и говорю – ты сходи в церковь, поставь свечку, покайся, причастись! Она послушалась, сходила, и ей легче стало!» «И тогда я ему и говорю – а ты молился у мощей преподобного Сергия? Надо помолиться, в Лавру съездить! И точно – помогло!» «А вы были у Ксеньюшки? Она поможет жениха найти! А вы были у батюшки Иоанна Кронштадского? Как так не были? Так чего же вы тогда хотите?! Надо, обязательно надо для исцеления!»
Печальное зрелище представляет эта иллюстрация к поговорке «мы пахали», когда тщеславная муха садится не на вола, а на израненные крестом плечи Сына Человеческого!
Христос никогда не слушает непрошенных советчиков. Он никогда не идет на поводу у толпы – это толпа вскоре пойдет на поводу уже у своих лукавых советчиков-первосвященников и будет кричать, видя израненного бичами Чудотворца из Галилеи: «Распни, распни Его!» (Мк.15:13-14). Он не слушает советчиков – даже совет Петра, друга, желающего, чтобы Иисус избежал опасности, Он решительно отвергает (Мф.16:22-23). Он Сам «знает, что в человеке» (Ин. 2:25). И Он знает, что в душе сотника римской армии – а мы, хотя и можем гадать, но никогда не узнаем эту тайну, как и все тайны душ тех, кто приходил к Спасителю с мольбой и с отчаянной надеждой.
Но мы можем посмотреть на «модель поведения» сотника. Она была очень распространена в античном мире, мире не-иудейском. Когда чей-то близкий человек, друг или даже, как в случае с центурионом, раб заболевал, то по объективным причинам в храм исцеляющего божества его вести было нельзя – или из-за того, что он может умереть по дороге, или из-за соображений ритуальной нечистоты. Эллинистические религиозные запреты в этом отношении были менее строгими, чем иудейские, но, тем не менее, существовали – так, в храм бога-целителя Асклепия нельзя было приносить умирающих в надежде на их исцеление, а также приходить беременным женщинам. Смерть и рождение оскверняли асклепейон – святилище Асклепия.
Как же быть? Близкие заболевшего в таких случаях предпринимали так называемое «заместительное паломничество». Они отправлялись в путь – часто неблизкий – к «святым местам» эллинистической религии, в храмы Асклепия, Исиды, Аполлона, Сераписа и там, постясь и очищаясь в священных водах храмовых источников, приносили жертвы и молитвы богам, стараясь им угодить. По мнению античных людей, на человека, усердно молящегося и приносящему жертвы, бог взирал милостиво и в некоторой степени давал ему свои дары, которые он, в свою очередь, мог передать тому, кому считал нужным.
Себастьяно Риччи. Сотник перед Христом
Это несколько странное, на наш взгляд, представление, коренилось в устройстве римского общества, одной из ключевых структур которого был так называемый «патронат». Патрон – влиятельный и знатный человек, патриций или всадник, покровительствовал более простым людям, которые назывались «клиентами». Клиенты превозносили патрона, рано вставали, чтобы приветствовать его, когда он проснется, а когда он шел по городу, образовывали своеобразную свиту. Среди клиентов были не только вольноотпущенники, но и люди искусства, и даже врачи: сам знаменитый Гален, будучи приезжим в Риме греком-врачом из Пергама, поначалу тоже ходил в такой свите. Но и у патронов были свои патроны – и так далее, до императора, который был «богом», то есть наивысшим благодетелем, «главным патроном».
Слово «клиент» для благородных патрициев и сенаторов было крайне унизительно, поэтому им давался другой титул: «друг императора», «друг кесаря». Когда архиереи намекают Пилату о доносе, который последует на него в Рим, если он не предаст Иисуса из Назарета смерти, они используют этот термин. «Ты не друг кесарю, если покрываешь Бунтовщика!» (Ин.19:12). Это не значит, что разуверившийся в человеческой дружбе Тиберий будет лично оскорблен поступком Пилата. Нет, все будет гораздо проще и жестче – и без того подозрительный император лишит Пилата своих милостей и тот попадет в опалу, перестав носить с таким трудом добытый титул «друг императора». Император перестанет быть его патроном, его личным благодетелем. Пилат испугался такой перспективы, и отдал приказ о распятии Иисуса…
Итак, в римском мире у патрона можно было просить благодеяний как для себя, так и для своих близких, становясь в этом отношении «промежуточным патроном». В эту логику социальных отношений и вписывается «заместительное паломничество». Центурион, верный сын Рима, ничтоже сумняся приходит ко Христу, обнаруживая свой римский менталитет. «Тебе не надо вовсе и идти к моему рабу – он мой клиент, я его патрон. Одного прошу – стань моим патроном, и я ему передам тот дар, что Ты раздаешь просящим!»
Такова была логика тех, кто просил о помощи Асклепия и Аполлона. Сотник действовал так, как привык – в рамках своей религиозной традиции.
И Христос не отталкивает его, не отправляет «на курсы катехизации» и «православному консультанту», которые его научат, как нужно правильно просить и по какому ритуалу подходить с просьбой к Галилейскому Чудотворцу. Ты привык просить так? Что же, Христос понимает – Он знает, что в человеке. Он не смотрит на внешний ритуал – это часто дело привычки и воспитания. Он не римский гражданин, и система патроната чужда Ему (Лк.22:25). Он смотрит на сердце человека (1Цар.16:7).
Он смотрит на сердце человека – и не стоит навязывать этому человеку, пришедшему ко Христу в беде, своих ритуалов – как проползти вокруг часовни, куда подмешивать землицу, какая икона намоленная, а какая — не очень. Религиозное творчество многообразно, человек не может жить без того, чтобы облекать свое религиозное чувство в те или иные ризы – порой удивительно неотмирно прекрасные, порой — отражающие отношение в том обществе, в котором он живет, а порой просто нелепые и смешные.
Но Христос смотрит на сердце и говорит – «Иди, и, как ты веровал, да будет тебе!» (Мф. 8:13)