В то время они перестали ходить на встречи общества «Любовь народа», членами которого являлись, и оставались дома, читая Священное Писание и книгу святого Симеона Фессалоникийского, которую им дал один из местных жителей. Другим предметом их изучения был журнал «Жизнь». Им удалось найти все номера до 1935 года, и они с упоением читали содержащиеся в них толкования на Евангелие и Апостола. Впоследствии, узнав о существовании в Ларнаке первого магазина православной литературы, основанным братством «Жизнь» при церкви святого Лазаря, я принес им произведения Никифора Феотоки и «Призвание человека» иеромонаха Евсевия Матфопулоса. Увидев эти книги, братья очень обрадовались и с большим рвением приступили к их изучению, стремясь поделиться ими со своим окружением. Помимо изучения духовной литературы, Панаис и Василий вместе молились. Вечером после ужина они каждый раз направлялись в одном направлении – к северо-западу от деревни, на запад от нашей церкви, в место под названием Панагия, где они вместе молились, беседовали на предмет прочитанного, служили вечерню и повечерие, которые знали наизусть. Я слышал, что туда к ним приходил и незнакомый юноша, который беседовал с ними. Они полюбили его и, желая оказать ему теплый прием, пригласили его в свою деревню, однако юноша ответил им, что находится в этой деревне со своей матерью. После этого юношу больше не видели.
Это было подобно встрече Господа в Эммаусе. В них разгорелось стремление к духовным делам, которое постепенно возрастало вместе с дарованной им мудростью.
Им выдалась такая возможность, когда в нашей деревне появились последователи протестантского учения, которым было выделено помещение для собраний и уроков. Вскоре это помещение наполнилось людьми, в особенности много было мужчин, которые желали слышать слово Божье и искали наставников. Тогда некоторые выразили недовольство, что эти наставники не православные, в результате чего у них отобрали аудиторию. Это вызвало некое волнение среди народа, ищущего религиозного учения. Тогда старец Панаис и его брат Василий стали собирать после воскресной литургии сначала женщин, читая и беседуя с ними, а по вечерам – мужчин. Братья собирали всех, кто искал слово Божье и ценил духовную жизнь. Часами они оставались на улице после вечерни или литургии, где старец Панаис беседовал с ними, давая толкования на Евангелия и учения Святых Отцов. В тот период с ними познакомился и я. Они стояли напротив моего дома, разговаривали и привлекли мое внимание. Впоследствии они стали собираться у себя дома. По воскресеньям после обеда проводились беседы для женщин, по вечерам – для мужчин, которые слушали их с большим интересом. Число участников бесед постепенно росло, приходили люди всех возрастов – от молодых до стариков.
Они хотели даже организовать религиозное общество, но война 1940 года помешала этому. Места для собраний были заняты английской армией. Однако усердие старца Панаиса продолжилось в обществе «Любовь народа», где у него было много знакомых и подопечных. Каждый субботний вечер он читал членам этого общества толкования Феотоки на Евангелие, и они слушали старца с большим вниманием.
Его слова, само его присутствие, любовь и добродетель просвещали окружающих. С книгами Священного Писания на груди под пиджаком, он смело приходил по вечерам в кофейни, спрашивал разрешение у своих знакомых, хотят ли посетители послушать Священное Писание. Ему не отказывали, и он беседовал с ними на духовные темы, разрешал сомнения, собирал души в церкви и направлял их к спасению.
В 1944 году по инициативе старца Панаиса было основано духовное общество «Пророк Илия». Старец стал его председателем, общество собрало много участников. По вечерам в течение часа, а иногда и дольше, он читал Священное Писание, Евангелие и Апостола, а также другие книги, в частности, Феотоки, разъяснял значение Божественной Литургии. Это было, поистине, Божье благословение. Старец стал работать в церкви – зажигать лампады. Теперь у него были ключи от храма, и старец неустанно читал молебный канон на вечернях и утренях, собирая боголюбивые души. С субботы на воскресенье в церкви служили бдения до 4 часов утра. Приходило много верующих. Что же отметить в первую очередь? Неутомимость старца? Коленопреклонение на протяжении нескольких часов? Или то, как старец со слезами часами поминал имена всех правителей, политиков, членов благотворительных организаций, за которыми следовали бесчисленные имена всех, кого старец любил и о чьих проблемах и искушениях знал? Его слезы заливали мраморные церковные полы рядом с иконой Богородицы. На протяжении десяти лет, с 1963 по 1974 год, в церкви ежедневно пели канон Пресвятой Богородице из Большого молитвослова о нашествии иноплеменных.
Старец Панаис и Василий сосредоточили в себе множество добродетелей: аскеза, пост (с самого начала своей благочестивой жизни они не употребляли в пищу мяса), не жалея себя, они всегда присутствовали на службах. Неутомимые и бодрые, они пели на бдениях, хорошо зная музыку и мелос. Старец Панаис с удивительным умилением читал жития святых, их свидетельство, их аскезу. Но в особенности он любил каноны к Богородице. Старец никогда не оставлял Богородичник, даже когда читал молитвы к Святому Причащению.
Их духовным отцом был блаженный отец Киприан из монастыря Ставровуни, который вдохновлял их в любви к аскезе, чистоте, посвящению себя аскетической жизни в миру. Для бедных старец Панаис был источником как духовной, так и материальной милости, согласно с евангельскими словами: «пусть твоя левая рука не знает, что делает правая». Поздно вечером в темноте – в те годы у нас не было фонарей – он ходил по деревенским улицам, чтобы оказать помощь и даровать утешение бедным и обездоленным семьям. Часто он помогал советом или примирял людей на расстоянии. Всегда терпеливый, умиротворенный, поучающий примером своей жизни, ведь «кто не изнемогает, с кем бы и я не изнемогал, кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» (2Кор. 11:29). Его достоянием были смирение, простота, нестяжательство. Он никогда не принимал оплату за свое служение пономарем. Если после совершения крещения ему давали какое-то вознаграждение, он незамедлительно опускал деньги в ящик для пожертвований, словно держал в своих руках огонь. Он во всем был послушен священникам, никогда не выражая своей воли, делал все, что ему велели без рассуждений, как по предписаниям устава.
Он молился, часами стоя на коленях, обладал неизмеримой любовью ко всем. Сотни душ, мужчин и женщин, он привел к вере и покаянию и в целом придал народу своей деревни дух благочестия, воцерковленности. Старец всегда был уважаем людьми как духовный наставник и светильник добродетели. В своем доме он принимал бедных и страждущих. Всех калек, слепых, бедных, приходящих в деревню, он приглашал остаться у него дома, принимая их с большой любовью, так что они уходили, получив как духовную, так и материальную помощь. Молодых он учил любить Бога всей душой. Старец никогда не упускал возможности проповедовать и молиться за других. Многим молодым девушкам он советовал учиться петь, читать Апостола, говоря, что это пригодится им. И действительно, они через какое-то время становились монахинями. Они благодарны ему и считают, что у старца был дар предвидения. Старец всегда учил их забыть свою волю, иметь смирение, быть как мяч – куда его толкнут, туда он и покатится. Он имел в виду абсолютное послушание, о котором говорят Святые Отцы.
Часто я уговаривал его поехать в паломничество на Святую Землю или в святые места нашей страны, но старец всегда отказывался. Ответ был всегда один. Где бы человек ни находился, имея душевное усердие, он может внутри себя чувствовать и видеть гроб Господень, Голгофу, реку Иордан. Когда он говорил: «И сейчас я там и вижу все это», его лицо сияло от радости. Несмотря на то, что старец никогда не советовал своим ученикам идти в монастырь, так как не знал ни одного, кроме Ставровуни, его ученики, видя его аскетический пример, сами потянулись в монастыри или же стали священнослужителями. Все это доставляло ему огромную радость. Мы, говорил он, не достойны такой великой чести, как надеть рясу.
Когда в молодости его уговаривали стать священником деревни, он не согласился, так как канон Церкви гласит, что священники в сельских общинах должны жениться, а это было невыполнимым условием и для него, и для его брата Василия. Они хотели вести простую аскетическую жизнь в миру с сокровенным личным духовным опытом, чтобы помочь страждущим душам найти утешение и спасение. И они помогали, и находясь в своей деревне до войны, и после бегства в Ларнаку после начала войны. Свет их духовной жизни, их советы многие души привели к священному сану и монастырям, как на Святой Горе, так и здесь, у них на родине. Многие люди, знавшие старца Панаиса, слышавшие его учение, учившиеся в их «духовной школе» в церкви Святых Бессребреников, говорили о его святости. Он был истинным ангелом во плоти. Даже его молчание и один лишь взгляд говорили с душами людей, вдохновляя их на любовь к Богу. У меня нет сомнений в его святости. Даже покинув этот бренный мир, он предстоит перед Богом и молится за весь мир, как он делал это в своей земной жизни.