Однажды в прошлом году, накануне одной из родительских суббот, я пришел на Cementerio Civil — одно из двух мадридских кладбищ, где можно найти могилы старых русских эмигрантов. Небольшой участок земли объединил всех, кто не мог быть похоронен на католическом кладбище — масоны, коммунисты, немцы-протестанты, православные румыны и русские, японцы-синтоисты.
Прямо у входа — легендарная «пассионария» Долорес Ибаррурия, чуть дальше — могилы «белых» русских добровольцев, воевавших на другой стороне фронта.
Старый русский Мадрид
Я искал место, где можно было бы совершить молитву обо всех православных людях, лежащих здесь, и остановился у восьмиконечного креста. Под ним была надпись: «Наша няня Христина Тхоржевская. 1877 — 1965».
Я стал расспрашивать у тех немногих людей, кто что-то помнит о старом «русском Мадриде», о том, чья история жизни таится за словами «наша няня», и, конечно, ничего не узнал.
Через некоторoе время у меня дома раздался звонок, судя по номеру, из Парижа. Звонила женщина. Она рассказала о том, как ее семья в 60-ых годах некоторое время жила в Мадриде, и у них была няня, которая скончалась… «Христина Тхоржевская?», спросил я?
Ольга Николаевна Мальцова
Через некоторое время Ольга Николаевна Мальцова приехала в Мадрид. Мы совершили панихиду у могилы няни, а пока мы пили чай на кухне, я задал Ольге Николаевне несколько вопросов.
— Можно ли вас попросить рассказать о себе, об истории вашей семьи, о том, как вы уехали из России?
Ольга Николаевна Мальцова: Я родилась в Париже, а мои родители покинули Россию в восемнадцатом году.
Мой отец – Николай Леонидович Милорадович со своей матерью, урожденной Васильчиковой, и с другими членами семьи бежали из Москвы через Болгарию, и потом приехал в Париж.
А моя мать, княжна Трубецкая, ее семья и многие другие эвакуировались из Ялты на Мальту английским военным флотом вместе с Императрицей Марией Федоровной, благодаря которой многим удалось таким образом спастись. Из Мальты часть семьи поехала в Париж, часть в Рим и часть в Лондон. Так началась эмиграция.
— Вы говорили, что кто-то из них вернулся в Крым…
— Действительно, вернулись с Мальты в Ялту Мальцовы, семья моего мужа, его дедушка и бабушка с детьми и с ее матерью княгиней Барятинской, урожденной графиней Стенбок-Фэрмор. В Ялте они жили в доме Барятинских, пока Крым не взяли большевики. Туда к ним присоединился и прадед Мальцов.
Большевики всех арестовали, расстреляли и бросили в общую яму вместе с тысячами других, а трое детей остались на попечение няни. Впоследствии няне удалось бежать в Болгарию и спасти детей. А на месте расстрела, называемым Багреевка, в десятке километров над Ялтой по старой дороге в Бахчисарай, уже теперь шесть лет стоит памятная часовня, самый первый памятник жертвам красного террора на территории бывшего Советского Союза.
Няня Христина Тхоржевская
— И были определенные сложности?
— В связи с постройкой часовни главную работу совершили настоятель храма св. Иоанна Златоуста в Ялте, отец Владислав Шмидт, бывший директор Воронцовского музея в Алупке, Анна Абрамовна Галиченко, и архитектор из Бахчисарая, Александра Валерьевна Петрова.
Мой муж занялся сбором денег среди семьи, так как часовня построена исключительно на семейные средства. Он организовал поездку 35-и членов семьи из западной Европы и Америки в Крым на освящение часовни митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем.
Очень трудно было получить позволение на освящение, так как часовня стоит на государственном заповеднике, и позволение зависело от министерства в Киеве. К счастью, наш сын Михаил находился тогда в Киеве и знал, к кому обратиться.
И вот, часовня стоит. Там около тысячи человек лежат. Туда уже почти сто лет люди ездят молиться, но теперь там стоит часовня.
— Расскажите немного о вашем «испанском» периоде жизни. В каком году Вы приехали в Испанию, как Вы попали сюда?
— Мой муж и я приехали в Мадрид, я думаю, в шестьдесят третьем году, у нас было тогда двое детей, два мальчика. Муж работал в компании «Зингер» (швейные машины). А насчет няни — у моего брата и у меня с рождения была няня, чудная русская няня.
— С кем няня приехала из России?
— Она приехала в Париж с семьей барона Гротуса, а к моим родителям она перешла в 1929-ом году, когда родился мой брат. И с тех пор она уже у нас осталась до конца своей жизни.
— Откуда няня была родом?
— Из Фастова, на Украине. В ее семье было чуть ли не двенадцать братьев и сестер, и она начала работать с раннего возраста — нянчить детей. Так что няня она была опытная.
Мы с мужем много путешествовали. Я, конечно, хотела ее повсюду возить с собой. Но она отказывалась: «Нет, вы молодые, я лучше останусь с твоей матерью и буду за ней смотреть, а вы уже без меня можете обойтись».
Но когда она почувствовала, что ей плохо, то сказала: «Теперь я с вами поеду». Она знала, что я хотела, чтобы она умерла на моих руках, и я благодарю Бога за то, что это так и случилось. После принятия причастия она тихо и спокойно скончалась у меня на руках в 1965-ом году, тут в Мадриде.
Няня Христина Тхоржевская
— Расскажите о ней, каким Христина Тхоржевская была человеком?
— Моя няня… Русская няня – это что-то особое, потому что она как бы не имеет никакой власти, но на самом деле все держится на ней. Когда нужно было что-то узнать про нас, родители, конечно, обращались к няне. Наша няня была, вдобавок, очень церковная, и дома всегда пела молитвы. Мой брат всегда шутил: «Ну, няня, няня, теперь потанцуем, потанцуем!» «Ах, уходи, уходи, я занята!» (смеется). Мой брат и я очень нежно любили нашу няню.
— А дети няню, конечно, помнят?
— Да, двое старших. А третий ребенок, дочь, родилась тут в Мадриде и была слишком мала. Я помню, как няня говорила: «Ай, ай, — мне уже восемьдесят шесть, или восемьдесят семь лет (она точно не знала), боюсь, что я ее долго нянчить не буду». А тут я начала ожидать четвертого, но от няни это уже скрыла. Я знала, что она скажет: «О… этого я уже не увижу!», а мне было бы слишком больно это услышать.
— Сколько было старшим детям, когда няня умерла?
— Им было около пяти, но они ее помнят и знают, как няня мне во всем помогала и с какой любовью и радостью она ими занималась до последнего дня своей жизни.
Сегодня я вернулась к ней на могилу помолиться и сказать ей СПАСИБО!
И искреннее спасибо Вам, отец Андрей за вашу помощь и внимание.
Читайте также:
Русские эмигранты в Испании: «Я ищу иглесию ортодокс»
Русские священники на гражданской войне в Испании
О черных котятах и старом сундуке