Двое молодых людей начитались интернета, вообразили себя воинами джихада, убили в Бостоне девятилетнего мальчика, китайскую студентку и девушку из пригорода. Они никогда не видели этих людей, не имели случая с ними поссориться, не потерпели от них никакой обиды и не получили никакой выгоды от их смерти. Потом они попытались ограбить лавку и убили полицейского. Потом стало известно, что они — чеченцы.
При этом известии в русском интернете взбурлила довольно предсказуемая ненависть — к чеченцам, которые “все такие” и к американцам, которые, по тупости своей, видели в них борцов за свободу. По сети ходит демотиватор, в котором американцам объясняют, что теперь-то они должны понять, что из себя представляют их любимые борцы за свободу, и усвоить, что чеченцы — террористы и с ними надо поступать соответственно.
Что сказать на это?
Комментаторы теряются в догадках — вот зачем? Ну почему им это понадобилось? Чем их так обидели бостонцы? Я боюсь, что правильный ответ — да нипочему. Вор приходит затем, чтобы украсть, убить и погубить. Зачем ему? Да незачем. Он просто крадет, убивает и губит. Незачем искать во зле глубокого тайного смысла. Его там нет. Оно может пользоваться рационализациями — оправданиями, которые домысливаются задним числом — но первичен сам импульс ненависти и разрушения, к которому потом приделывается какое-то обоснование. Джихад, как у этих, или антиджихад, как у Брейвика. А на самом деле все содержание тут — украсть, убить и погубить. Все.
Это добро обладает смыслом; это любое благодеяние, даже самое маленькое, вроде приветливой улыбки, вписано в контекст симфонии мироздания, ложится своим камешком в Храм, который в который мы войдем в день общего Воскресения. Зло бессмысленно; его попытки прикрыться чем-то полностью фальшивы. Тайна зла в том, что у него нет никакой тайны. В пустоте, которая разъедает ткань мироздания, нет ничего, кроме пустоты.
Сатана изобретателен, но не талантлив. Он не приходит, чтобы дать нам что-то — он приходит, чтобы отнять и не дать взамен ничего. И мы даем ему отпор, когда отказываемся быть разрушенными. У нас есть заповеди Божии, и мы их держимся. Нет, мы не будем ненавидеть чеченцев. Пусть власти преследуют преступников, а вот ненавидеть как этническую группу — нет, не будем. Мы не будем радоваться тому, что эта ненависть получила поддержку и как бы оправдание в преступлении этих двух погибших душ. Нет, мы не будем радоваться тому, что теперь и американцы их (возможно) возненавидят.
Сатана может резвиться на улицах Бостона и в интернете — а вот пускать его в наши мозги совершенно необязательно. Если он сожрал души этих двух молодых людей — это не значит, что ему надо дать сожрать и наши.