Ирина Языкова
Умберто Эко родился 5 января 1932 года, в Александрии, недалеко от Турина. В романе «Баудалино» прекрасно описан этот удивительный средневековый город, имеющий древние, еще античные корни. Очень многое в романах Эко имеет автобиографические корни. Он сам говорил: «Какого бы персонажа ты ни выдумал, так или иначе он будет выращен из твоего опыта и твоей памяти».
В 1954 году Эко окончил Туринский университет по специальности «Средневековая литература и философия». Затем преподавал эстетику и теорию культуры в университетах Милана, Флоренции и Турина, читал лекции в Оксфорде, Гарварде, Йеле. Был почетным доктором множества мировых университетов, членом ведущих мировых академий, лауреатом крупнейших премий мира, кавалером Большого креста и Почетного Легиона, основателем и руководителем научных и художественных журналов, коллекционером древних книг.
Докторская диссертация Умберто Эко «Проблемы эстетики у Святого Фомы» (1956, впоследствии доработанная и переизданная под названием «Проблемы эстетики Фомы Аквинского» в 1970 г.), показывает, как глубоко его интересовали проблемы средневековой эстетики, которые напрямую были связаны и с этикой. Цельность средневекового мировоззрения, безусловно, наиболее полно проявлялась именно в эстетике.
Вторая работа Эко, опубликованная в 1959 году, сделала его одним из авторитетных специалистов в области средневековья, она больше известна по переработанному более позднему изданию как «Красота и искусство в средневековой эстетике» (1987). И чем дальше Эко углублялся в изучение истории и культуры других эпох, тем он больше понимал, что разрушение красоты в этом мире свидетельствует разрушении самих основ этого мира. И даже когда он писал о нашей современности, в нем всегда жила тоска по средневековью, но не как о темных веках, как принято чаще воспринимать эту эпоху, а о средневековом идеале единства красоты, истины и добра.
Хотя, как ученый, Умберто Эко прекрасно понимал, что сами же люди средневековья разрушали этот идеал самым жестоким образом. При этом Эко признавался: «Я никогда не считал Средневековье темным временем. Это была плодородная почва, на которой выросло Возрождение». Впоследствии, занявшись исследованием поэтики Дж. Джойса и эстетики авангарда, он показал, как постепенно в европейской культуре разрушается классический образ мира, и, прежде всего, не в вещах, а в языке. Проблемы языка, коммуникации, знаковых систем его чрезвычайно интересовали.
В 48 лет, будучи уже сложившимся ученым, Эко занялся беллетристикой, но мощная эрудиция ученого прекрасно ощущается в его художественных произведениях. Однако, несмотря на славу, которую принесли ему популярные романы, он не оставлял ученых занятий.
Ученый и писатель в нем прекрасно совмещались, его ученые труды читать также увлекательно, как и его романы, а по романам можно изучать культуру той или иной эпохи.
Умберто Эко работал на телевидении, был обозревателем крупнейшей итальянской газеты «Эспрессо», сотрудничал с другими периодическими изданиями. Его чрезвычайно интересовал феномен массовой культуры. Но и здесь он оставался ученым: несколько эссе посвятил писателю Яну Флемингу и его герою Джеймсу Бонду. Его книга «Полный назад» посвящена СМИ как феномену современной культуры.
Умберто Эко часто называют представителем постмодерна, что отчасти верно. Но только отчасти, потому что он не умещается в рамки того понимания постмодерна, которое часто декларируется сегодня, он ни йоту не отрекается от классического наследия, которое не просто использует как резервуар для своих произведений, но ощущает как мощные корни, которые питают его. Он плавает в мировой культуре как рыба в воде, а не строит башню на руинах прошлого. Для понимания его романов, которые чрезвычайно насыщенны и многослойны, необходимо знать большой пласт мировой культуры. Не говоря уже о его научных работах, которые энциклопедичны в самом изначальном понимании этого слова.
Конечно, как и многие писатели современности, Умберто Эко разрушает барьеры между автором и читателем, он одним из первых стал разрабатывать теорию так называемого открытого произведения, в котором читатель и зритель становятся соавторами. Будучи и писателем, и критиком, Умберто Эко открыл жанр самокомментирования, который, конечно, отражает бесконечно саморефлексирующую позицию постмодерна, но и возвращает нас к традиции средневековых комментариев. Так, спустя три года после выхода в свет своего романа «Имя розы», он написал книгу «Заметки на полях “Имени Розы”», где открывает некоторые секреты этого романа и рассуждает о взаимоотношениях автора, читателя и произведения в литературе.
Иронию также называют одним из признаков постмодернистского произведения, и у Эко она присутствует всегда. Но эта ирония никогда не разрушает цельности и серьезности замысла, который всегда виден на глубине. Глубина, кстати, это то, что тоже отличает Эко от многих его современников, поверхностность — один из признаков постмодернистской культуры. Эко может описывать поверхностный взгляд, показывать пустоту окружающего мира, из которого ушел смысл, и делает это блестяще, он может разоблачать безликость и лживость современности, используя методы постмодернизма, но делает это не ради игры, а во имя пробуждения жажды смысла, обретения человеком своего лица и возвращения целостности мира.
Его этическую позицию хорошо демонстрирует эссе «Вечный фашизм». Как итальянец, он не мог пройти мимо этой темы, его очень интересовала фигура Муссолини, и, исследуя феномен фашизма, ученый приходит к выводу, что любая нация, даже самая культурная, может обезуметь, потерять человеческую сущность, превратить свою жизнь в ад. В каждом из нас может обнажиться бездна и пустота, в которую рухнет все, чем дорожат и живут люди, что созидается веками и что делает человека человеком.
Эко позиционировал себя агностиком и антиклерикалом, но к христианской культуре и евангельским ценностям он относился с большим уважением.
Опубликованная ББИ 15 лет назад (и с тех пор три раза переизданная) книга его диалогов о вере и неверии с кардиналом Мартини показывает, что между христианскими интеллектуалами, к которым, несомненно, принадлежал Карло Мартини, и европейскими гуманистами, которым, безусловно, был Умберто Эко, очень много общего, по крайней мере, что касается вопросов достоинства человека, ценности жизни, проблем биоэтики и культуры.
Если во что-то и верил Умберто Эко, так это в действенность культуры, которая имеет свои законы, над которым не властен человек, поэтому даже в самые варварские эпохи культура побеждает. Глубоко изучая мировую культуру разных эпох, Эко приходит к неожиданному выводу: «Культура не в кризисе, она сама постоянный кризис. Кризис – необходимое условие для ее развития». Задача писателя и состоит в том, чтобы создавать этот кризис, при котором плавное течение жизни обывателя разрушается неожиданными вопросами, на которые человек вынужден искать ответ.
Эко был также убежден, что, несмотря на наступление новой постгутенберговской эпохи, книга никогда не умрет, как не умрет и читатель. И смерть автора предсказана преждевременно. В любую эпоху человек не перестает думать и задавать вопросы, просто книга заставляет его делать это целенаправленно. «Книги пишутся не для того, чтоб в них верили, а для того, чтобы их обдумывали. Имея перед собою книгу, каждый должен стараться понять не что она высказывает, а что она хочет высказать», — говорит герой его романа «Имя розы».
Книга — матрица культуры, библиотека — модель мира. В этом он близок к своему предшественнику — Х. Л. Борхесу. «Приятно допускать, что библиотека не обязательно должна состоять из книг, которые мы читали или когда-нибудь прочтем. Это книги, которые мы можем прочесть. Или могли бы прочесть. Даже если никогда их не откроем» (эссе «Не надейтесь избавиться от книг»). И как бы ни интерпретировали его собственные произведения, он был уверен, что «хорошая книга всегда умнее своего автора. Зачастую она рассказывает о вещах, о которых автор даже не догадывался».
Умберто Эко всегда утверждал, что настоящее счастье состоит в стремлении к познанию. Он всегда оставался ученым, который, о чем бы они ни писал, какие бы формы и жанры ни использовал, добывал отовсюду крупицы знания и мудрости, которыми щедро делился со всеми. Он сам говорил так: «Мудр не тот, кто отвергает; тот мудр, кто отбирает и сочетает проблески света, откуда бы они ни исходили».