Великий пост в цифрах: как оценить численность и мотивации постящихся
Численность постящихся россиян оценивается, в среднем, от 5% до 20%, при этом в последние пять лет эта цифра практически не меняется. Почему так различаются цифры?
Мария Курочкина: Два года назад мы проводили собственный опрос и получили цифру 5% – это близко к тому, что получают в исследованиях ФОМ, ВЦИОМ и Левада. Поскольку метод опроса и размер выборки у всех названных организаций не особенно отличается, похоже, не это влияет на разницу в цифрах. По моим наблюдениям, на итоговую цифру заметно влияет время проведения опроса (перед Постом, во время или после), а также то, каким образом вопрос сформирован и какие варианты ответа он включает. Когда мы задаём вопрос перед началом Поста, то получаем цифру, говорящую о намерении поститься, когда вопрос задаётся в середине или по окончании Поста – реальную цифру.
Динамики по численности постящихся в последние десять лет мы не наблюдаем, она меняется в рамках ошибки выборки.
Когда опрос проводится до Поста, получается не реальное число постящихся, а процент намеревающихся поститься.
Алина Багрина: Эта разница между намерением и реальностью – отдельная тема для разговора. Но и даже с учетом этого, «вилка», которую показывают ФОМ, ВЦИОМ, Левада-центр и Ромир, достаточно большая, картина получается размытая: постятся не то 4%, не то 30% россиян. Помимо времени опроса, на итоговую цифру заметно влияет уточнение о строгости соблюдения Поста.
М.К.: Приведу цифры. ВЦИОМ опрашивал россиян в 2013 году в начале Поста и в конце. Процент респондентов, которые полностью (строго) соблюдают, в начале и в конце Поста остался неизменным: сколько начали строго поститься, столько же и продолжили. «Слетают» те, кто планировал поститься частично: их к концу Поста стало меньше на 7%. Доля тех, кто намеревался поститься только в последнюю неделю, не изменилась.
Соблюдаете ли вы Великий пост, и в какой мере? (закрытый вопрос, один ответ)
Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ проведён 27-28 апреля 2013 г. Опрошено 1600 человек в 130 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.
Похожие факты есть и в опросах Левада-центра за 2014 год: процент строго постящихся не меняется в начале, середине и конце Поста. У Левады в данных есть весьма интересный момент. До начала частично поститься хотели 18%, в середине частично соблюдали Пост 11%,а после завершения Поста о частичном соблюдении заявили опять-таки 17%. То есть они присоединились к постящимся по ходу дела. Похожая ситуация у тех, кто постится последнюю неделю: планировали так поступить 4%, к середине Поста число желающих выросло до 10%, а после окончания Поста оказалось, что постились последнюю неделю 8%.
Соблюдение Великого поста
Источник: Левада-центр. Опрос проведен 25-28 апреля 2014 года по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1602 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны. Распределение ответов приводится в процентах от общего числа опрошенных вместе с данными предыдущих опросов. Статистическая погрешность данных этих исследований не превышает 3,4%.
А.Б.: Можно сказать, что в ходе Великого поста возникает некая группа, которая «загорается в процессе». Эта группа небольшая, но довольно интересная, – некоторые постящиеся, выходит, не планировали соблюдать Пост. Эта группа могла как «заразиться общим духом», так и прийти к Посту своим личным путём. С другой стороны, интересно было бы глубже посмотреть на тех, кто планировал поститься, но в итоге не стал этого делать или не смог дойти до конца: почему, что помешало? Это было бы интересно и крайне полезно.
Позволю себе в этой связи вспомнить о практике постов в исламе. Рассказ о Рамадане начинается с намерения, называемого ният. Что это такое? Это присутствие в человеке желания и решимости поститься, следуя велению Господа. Место расположения этого намерения — сердце. И поэтому во время поста мусульманам рекомендуется молиться в начале каждого дня о даровании сил на то, чтобы продержаться в посте этот день. Интересная практика.
В ходе Поста появляются те, кто «загорается в процессе»: «заражается общим духом» или приходит к Посту своим путём.
Конечно, для анализа происходящего в религиозном мире хочется использовать более сложные инструменты анализа, чем простой опрос. На вопрос о мотивации соблюдения Поста, когда его в поточной ситуации задаёт незнакомый человек, респонденты могут давать социально одобряемые или просто самые очевидные из предложенных ответов. Так, постящиеся ради похудения и из соображений здоровья вполне могут на вопрос интервьюера ответить, что делают это во имя аскезы и духовного самоограничения. В то же время те, кто по-настоящему следуют самоограничению, возможно, выберут ответ «для здоровья» или «диета», чтобы ему… не лезли в душу. Более показательным мог бы стать, например, вопрос «Какие чувства Вы испытываете, когда поститесь?».
В начале Поста нынешнего года была проповедь Святейшего Патриарха Кирилла, на которой он сказал, что «…целью Поста является достижение новых состояний человека. Нового по отношению к тому, что было до начала Поста». То есть цель Поста — это самопознание. Поэтому, если человек пытался соблюдать Пост и у него не получилось, но он анализирует, думает, лучше понимает себя, — то даже такой неудавшийся пост в какой-то степени все равно удался.
Сомнения верующих: вера без религии и «периодическое воцерковление»
Как бы лично Вы оценили численность постящихся?
М.К.: Сложный вопрос… Я бы назвала цифру в 20%. При том, что численность строго постящихся и вкладывающих в смысл Поста не только пищевые ограничения, я бы оценила плюс-минус как ошибку выборки (3-4%).
Поясню. В ходе проекта «Арена: Атлас религий и национальностей» в 2012 году получилось, что 25% россиян «верят в Бога или высшую силу, но конкретную религию не исповедуют». Эта группа представляется крайне важной. Не только для исследователей, но и для миссионеров разных вероисповеданий. Похоже, сегодня численность этой группы растёт.
А.Б.: Да, в 2014 году её численность выросла до 32%. И мы рады, что ввели этот вариант ответа на вопрос о вероисповедании в нашу анкету в «Арене». Эта группа большая и, я бы сказала, честная.
Есть группа людей, которых можно назвать «периодически воцерковлёнными»: периоды регулярного посещения церкви у них чередуются с периодами игнорирования церковной жизни, даже уходами. При этом на вопрос о вере в Бога они отвечают утвердительно. И, в конечном счёте, они сами не знают, как правильно себя назвать. Они не готовы, положа руку на сердце, заявить, что «исповедуют православие и принадлежат к Русской Православной Церкви» (вариант ответа на вопрос о вероисповедании из анкеты проекта «Арена» — прим. ред.). Скорее всего, они отнесут себя к группе верящих, но не принадлежащих.
М.К.: Так вот, по аналогии с этой группой «верю, но не принадлежу», когда я говорю, что 20% россиян соблюдают Пост, я учитываю этих же «сомневающихся верующих»: они начинают поститься и бросают, присоединяются к Посту ближе к середине или концу, постятся нестрого, выборочно. Эта скачущая группа важна с точки зрения своей мотивации и во многом похожа на группу верящих в Бога, но не принадлежащих к конфессии. Она напоминает такую «пластилиновую» структуру, которая деформируется в разные стороны, на которую можно воздействовать. По моим ощущениям, в этой группе «практикующих сомневающихся» в последние годы наблюдается динамика, во многом за счёт молодёжи.
А.Б.: Если говорить о приросте за счёт молодёжи, то, скорее, мы имеем дело с городской молодёжью. Как ни странно, православие сегодня выступает как укрепляющаяся городская религия, религия больших городов.
М.К.: Группа россиян старше 45 лет, по моему мнению, более стабильна, в то время как со стороны 18-35-летних в последнее время наблюдается интерес к религии, в какой-то мере это становится модным, особенно это видно на примере традиции окунаться на Крещение. Мода идёт на некие прикладные, практически вещи, но, возможно, постепенно через них можно прийти и к духовному осмыслению веры.
А.Б.: Некоторое время назад, когда православие выглядело «модным», социально одобряемым феноменом, в опросах получались раздутые цифры. Ближе к настоящему контекст поменялся. Многие люди оказываются в непонятной для них Церкви. Поэтому группа «верящих и находящихся в поиске» – потенциально честная и активная группа. Они своего рода лакмусовая бумажка, испытание для миссионеров разных религий, включая в том числе гражданскую религию, которая сегодня у нас скорее оказывается политической религией. Кто корректней подойдет к этой группе, чей посыл будет убедительней, того они и услышат.
ПостИться и пОститься: о количестве и качестве постящихся
Алина Юрьевна, а как бы Вы оценили численность постящихся?
А.Б.: Начнём с того, что даже само это слово звучит по-разному: одни люди постЯтся, другие — пОстятся. Вариант «пОстятся» ассоциативно отсылает к социальным сетям (смеётся – прим. ред.), поэтому он вспомнился при разговоре о молодёжи. Использование того или иного слова – это показатель культурных различий, это качественный показатель. Поэтому на вопрос о численности постящихся отвечу так: а мы не знаем!.. Мы не знаем, потому что для такой оценки более релевантны тонкие количественно-качественные критерии, а перед нами из опросов – «цифры плашмя».
Возьмём, к примеру, группу «строго постящихся»: казалось бы, с ними всё понятно, они всё делают по правилам, несмотря ни на какие ошибки выборки. Но мы не знаем, а является ли их Пост «христианским» или «фарисейским»? «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Матф. 6:17-18) – мы не знаем эту тайну и не узнаем. Поэтому я, как и моя коллега, при ответе на такие вопросы могу опираться преимущественно на интуицию.
Когда мы спрашиваем людей, соблюдают они Пост или нет, и получаем какие-то цифры – у нас нет никаких критериев, помимо их личного голоса сердца, для определения — «настоящий» ли это Пост или «ненастоящий».
Ориентироваться на каноничность поста очень сложно. Например, когда еда была в дефиците, самоограничение включало, прежде всего, пищевое ограничение. Сейчас мы живем в сытом мире, поэтому не случайно говорят, скажем, про пост информационный. Все знают, что с точки зрения здоровья периодически полезно не есть красное мясо, но причём здесь христианский Пост? Попробуй не сидеть на форумах, меньше общаться по телефону…
Есть такой феномен, как «сладкий Пост». Когда в лавочке при монастыре витрина полна такими манящими вкусностями, пусть даже постными, – ты смотришь на них и понимаешь, что что-то не понимаешь (улыбается – прим. ред.). Пожилым людям, например, свойственно заедать Пост булочками и вареньем…
Мы можем иметь дело с человеком, который, по мере своих сил и возможностей, пытается встать на путь понятного ему самому самоограничения. Например, отказаться на время Поста от кофе. Таких людей я бы включила в названные моей коллегой 20% постящихся. А можем иметь дело с канонически, строго-настрого соблюдающими, регулярно ходящими в церковь и при этом… полными чувства собственной значимости и гордости людьми. Это, своего рода, психологическая катастрофа.
Эти примеры отсылают нас к качественной составляющей Поста. Когда мы спрашиваем людей, соблюдают они Пост или нет, и получаем какие-то цифры – у нас нет никаких критериев, помимо их личного голоса сердца, для определения — «настоящий» ли это Пост или «ненастоящий».
М.К.: В противовес упомянутым Алиной «фарисеям» вспомнился интересный момент из нашего опросамосковских прихожан, который подтверждает и мой личный опыт.
Есть определённая группа среди верующих людей, которой свойственно недооценивать себя в силу своей… «недостойности». По объективным критериям (посещение Церкви, Причащение и проч.) они окажутся людьми глубокого воцерковлёнными, но по личной оценке не каждый из них признает себя таковым. Потому что они считают, что сделанного ими мало, недостаточно.
А.Б.: Опрос прихожан — это «не секулярная социология», тут цифры и даже наблюдаемые, казалось бы, факты, рискуют оказаться неинформативными, — ибо разделение на респондентов и исследователей достаточно условно. Важно самому погружаться в суть, переставая быть «субъектом в рамках проводимого исследования». В каком личном качестве мы исследуем Пост? От этого зависит результат и находки, даже когда они, казалось бы, выражены в цифрах.
Традиции Великого поста: христианская, культурная и общенациональная
А.Б.: На сопоставлении нескольких групп данных хотелось бы предположить, что мы имеем дело с одновременным сосуществованием в современной России нескольких «постных традиций». Назовем их «христианская» и «советская».
Во времена Советского Союза многие семьи, даже имея в своем составе коммунистов и комсомольцев, сохранили традицию поститься – хотя бы несколько дней перед Пасхой, красить яйца и печь куличи. Как ни странно, но ассоциативная связка красного радостного советского и красного радостного пасхального имела место. На пасхальные «мелочи» советское руководство смотрело сквозь пальцы, наверное, потому что сами в семьях пекли куличи и красили яйца.. При этом о содержании (чтение Евангелия, осмысление Поста) речи не было, но форма (не есть мясо и красить яйца) сохранилась до наших дней – в виде общенационального Поста.
Что касается разведения на строгий и нестрогий Пост – это другое дело. Тут может быть строгий христианский и нестрогий христианский Пост, строгий «советский» и нестрогий «советский» Пост.
Это похоже на то, что принято называть «культурным» православием?
А.Б.: Не совсем. Если учитывать сравнительно новый пост-перестроечный феномен культурного православия, тогда у будет три традиции Поста: христианская, советская и культурная. При этом границы между последними двумя достаточно зыбкие. В первом случае, традиция унаследована из Советского союза и по большей части относится к пожилым людям, во втором, мы говорим о некоей религиозно-культурной идентичности, присоединенной к государственной и национальной принадлежности, – эта ситуация более применима к молодёжи.
Можно ли в таком случае говорить о возможном росте численности «культурных» постящихся на фоне роста патриотизма? Например, за счёт присоединения Крыма?
А.Б.: А может быть, наоборот? Мы не знаем. Интересно было бы посмотреть, а не произошло ли, напротив, уменьшения численности в «культурной» и «советской» группах за счет неофитов обновленной политической религии, всплеска интереса к СССР. Тут существуют разные точки зрения. «Крым-Наш» для обычных россиян не обязательно идет рука об руку с православием. Не уверена, что есть детальные динамические исследования этой взаимосвязи. Тут, на мой взгляд, стоит учиться у market research, проводить масштабные регулярные замеры с высокой детализацией. Вот мы говорим, что постящихся от 4% до 30% – это же огромная группа, но мы почти ничего про них не знаем.
Чего можно достичь отказом от еды и есть ли в Посте место для Христа?
Продолжая разговор о количестве и качестве, давайте поговорим о мотивации постящихся. Судя по опросам, для многих Пост прежде всего повод очистить организм, сесть на диету. Что Вы думаете о таких мотивах?
А.Б.: Это большой козырь для миссионеров, когда они говорят на общем языке со своей паствой.
М.К.: Кстати, группа, для которой пост — повод очистить организм, численно сокращается: в 2009 году 19%, в 2013 – 16% и в 2014 — 13%. А вот группа по самоограничению в рамках религиозных убеждений выросла на 10%.
Что для Вас означает пост? (закрытый вопрос, один ответ)
Еженедельный Омнибус ВЦИОМ, 1600 респондентов, опрос в 46 субъектах страны, в 130 населенных пунктах в разные годы.
А.Б.: Пост несколько реже соблюдают мужчины и молодежь, чаще пожилые женщины…
А что Вы скажете о тенденции массового вводить в кафе и ресторанах постное меню? Ведь она, скорее, рассчитана на молодёжь.
А.Б.: Так Пост входит в постсекулярное культурное пространство, но это, скорее, маркетинговый феномен.
М.К.: Тут такой ещё любопытный момент. Ведь почему-то, когда человек из соображений здоровья решает ограничить себя в пище, он выбирает для этого не случайное время, а именно период Великого поста. Мне кажется, это хорошо. Можно прийти к вере, скажем так, умом, а потом погружаться в практики, а у кого-то сначала практика, а потом наступает понимание. Об этом, конечно, должны говорить миссионеры, но в целом, я по этой причине положительно оцениваю группу постящихся ради оздоровления.
А.Б.: Конечно, даже просто стремясь оздоровиться или по иной мирской причине, но человек соприкасается с Традицией, постепенно становится её частью. При этом, на заметку миссионерам, не надо забывать, что «религия здоровья» – одна из ведущих в современном обществе: мы верим во врача, в медицину.
Да, возможно, люди начинают думать о своём здоровье в это время, потому что понимают, что будут делать это не одни и меньше шансов сбиться с пути. Кроме того, это возможность приобщиться к культуре…
А.Б.: Войти в Традицию легче вместе со всеми, но возникает риск размывания христианского содержания. Христианский путь – он очень личный, не «массовый».
М.К.: Я думаю, личный путь и участие в Традиции – цикличны, одно перетекает в другое и наоборот.
А.Б.: Да. Думаю, подробные исследования всех прозвучавших взаимосвязей – качества и количества, разных традиций, личного и общего – были бы полезны многим батюшкам, которые обращаются к своей пастве во время Поста. Зная о том, какова ситуация в качественном измерении, какова динамика, каковы типичные заблуждения, им было бы проще найти нужные слова, и Пост для многих прихожан стал бы более осознанным, осмысленным.
И даже есть в каких-то семьях постная традиция это просто унаследованная привычка, или это стремление участвовать в общем деле, или это путь к оздоровлению, может, какие-то личные сомнения и поиски, принадлежность к стране и культуре – всё это хорошо и правильно таким, какое оно есть. Осталось чуть-чуть – добавить в историю… Христа.
Беседовала Ксения Русс
Диаграммы подготовлены порталом Православие.ru
В оформлении статьи использованы работы участников фотопроекта «Святое и ценное в России»: Денис Демков — Сверху, Андрей Рассанов — Отражение человеческой души, Александр Зимин — Утреннее правило.