Печаль и заботы причиняют болезни
Из китайской медицины, 1050 г. до н. э.
Боль и болезни — прафеномены и представляют большой вызов для человека, для его веры и его науки или для его духовно-научного и естественно-научного мировоззрения. С естественно-научной точки зрения причина появления болезней в мире неизвестна. Самые распространенные болезни нашего времени — рак, туберкулез, шизофрения и маниакально-депрессивный психоз — были известны и в древние века.
Их появление часто связывается с мутацией генов под влиянием неизвестных факторов — как внешних (космическое излучение, радикальное изменение климата землии т. д.), так и внутренних (внутри самих хромосом как носителей гена). Существуют и оригинальные, хотя и недоказанные гипотезы возникновения болезней, которые предполагают, что человек в своем изначальном состоянии был «здоров по природе».
По мнению сторонника этой теории, немецкого психолога и философа Людвига Клягеса (1872–1956), человек начал болеть, когда открыл в себе дух. С тех пор началась непрерывная война духа с душой и души с телом. Таким образом тело в течение тысячелетий человеческой праистории и истории прогрессивно слабело за счет усиления духа. Близко к этому мнению и одно другое, которое расматривает болезнь как компромисс между эгоистической и альтруистической природой человека.
Вера и болезнь
С древнейших времен, еще до Греции Гомера, болезнь воспринималась как наказание. Для обозначения болезни древние ассирийцы употребляли слово «шерту», которое по всей вероятности означало «ярость богов» или «грех». Болезни отдельного человека, как и эпидемии, уничтожавшие целые народы, считались наказанием богов за совершенный грех. Можно сказать, что в те времена страх, подчинение и ощущение греховности властвовали над человеком.
И все же в Древней Греции преобладало другое мнение — греки считали, что болезнь это и случайность, и необходимость. Болезни, по их мнению, возникали не по собственной вине и не по вине некоего разъяренного божества, а вследствие необходимости в природе. Греческие слова, обозначающие эту необходимость, переводятся как «судьба, случай(ность), злой рок». Вопреки чудесному рассказу в Ветхом завете о праведном Иове, в котором говорится, что и праведный человек может страдать, греки считали, что страдания невинного и праведного черовека являются доказательством их собственной теории болезни как необходимость и случайность природы.
Их утонченная философская психика пошла еще дальше — они отличали болезни как результат случайности от болезней как результата необходимости в природе. И поскольку на болезни второго вида влиять нельзя, они прилагали максимум усилий, чтобы лечить, и то успешно, болезни первого вида. В Древней Греции было положено начало развития медицинской науки и мы воздаем полагающу.ся благодарность древнегреческим врачам во главе с отцом медицины Гиппократом за все дальнейшее ее развитие.
Если бросить беглый взгляд на Средние века, то видно, что тогда известное время медицина была в застое — потому что снова стало преобладать старое понимание болезни как наказание, в основном под влиянием строгих принципов Церкви, которая неизвестно почему больше опиралась на Ветхий, а не на Новый Завет.
В наше время в медицине господствуют два противоположных мнения о происхождении болезней. Одно из них, как мы уже подчеркивали, полностью отрицательное: согласно ему болезни возникают из.за несовершенства человеческой природы и нужно надеяться, что скоро придет время, когда наука откроет причины всех болезней и соответственно будут произведены необходимые лекарства, которые еще в зародыше остановят их развитие. И человек таким образом станет идеально здоровым природным существом.
Согласно другому мнению, которого придерживаются многие врачи, болезнь это вид испытания, предупреждения. Каждый человек, имеющий болезнь, особенно если она хроническая и мучает его годами, имеющий смелость спросить почему эта болезнь напала именно на него, должен понять, что есть два возможных ответа: или отречение от какого бы то ни было смысла в своей болезни и принятие ее просто в качестве абсурда (что очень часто влечет за собой отчаяние и даже доводит до самоубийства), или принятие ее как испытание, как Божие напоминание и вызов.
Он спросит: «Что именно хочет от меня эта болезнь, которая мучит меня годами?» Ответ может придти сам по себе, в один миг. «Эта болезнь требует от меня ответа на вопросы: Какой смысл вообще имеет мое существование на Земле? Что я до сих пор сделал в своей жизни для себя и для других? Не совершил ли я какого-нибудь большого преступления — не согрешил ли перед своим ближним или сделал что-то против своей совести и то противно голосу этой совести?»
Некогда Гиппократ сказал: «Болезнь не падает внезапно с ясного неба; она следствие долгой вереницы малых, незначительных ошибок относительно здоровья, которые нанизываются одна на другую и разрастаются как падающая лавина до тех пор, пока в один прекрасный день не обрушатся на голову грешника» Если так подходить к болезни, нередко наступает внутреннее преображение. Человек начинает понимать, что болезнь хочет сделать его терпеливее, и потому более здоровым и зрелым.
Он понимает, что болезнь — его учительница, которая поправляет его предыдущий образ мышления и поведения, что сама болезнь даже может превратиться в источник силы и бодрости. Тогда нам становится понятной и близкой самая старая дефиниция здоровья, высказанная учеником Пифагора, древнегреческим врачом и философом Алкмеоном (V в. до н. э.), которая гласит: «Здоровье — гармония противоположных сил».
Согласно убедительным свидетельствам современной психосоматической медицины, физическая болезнь не должна отделяться от душевно-духовной жизни человека. Физическая болезнь влияет на душевное состояние человека, и, что более важно, его нездоровое душевное состояние, особенно когда оно продолжается месяцами и годами, судьбоносно для появления некоторых физических болезней.
Доказано, что продолжительное состояние депрессии, страха, ненависти и гнева (распознанные или нераспознанные сознанием) или постоянная озабоченность чем-то («Тоска на сердце человека подавляет его, а доброе слово развеселяет его» — Притч. 12:25) обуславливают за короткое или продолжительное время функциональные, и отсюда и органические изменения в нашем теле.
Фактически все болезни — от гриппа до рака — психосоматические; долговременная неблагоприятная душевная ситуация ослабляет нашу защитную нейро-эндокринно-иммунную систему, а также ослабляет и сопротивление организма непосредственным возбудителям болезни — вирусам и бактериям. Что касается процесса выздоровления, особенно от тяжелых хронических заболеваний, он в большой степени зависит от восстановления психического равновесия больного, которое предполагает волю к выздоровлению, веру в возможность выздоровления и надежду на помощь тех, которым больной доверяет (это не только врачи, но прежде всего люди, близкие больному).
Психические факторы, даже мыслительные процессы, могут модулировать иммунный ответ. Это открывает новое поле для исследований в области психо-нейро-эндокриной иммунологии. Существуют научные исследования, которые говорят о судьбоносном воздействии психологических факторов на течение и исход тяжелых болезней. Например ученый Р. С. Roud исследовал девять пациентов, которые вылечились от злокачественной опухоли в последней фазе. С ними был проведен открытый, свободный, неструктурированный разговор.
Все они были убеждены, что существует связь между их психическим состоянием и неожиданно благоприятным исходом. По их мнению, надежда имела решающее значение для выздоровления… Для открытия способа усиления надежды на выздоровление необходимо иметь в виду общую житейскую ситуацию, среду обитания каждого больного, его социально-экономический статус, убеждения, мировоззрение, верования и не на последнем месте — ценности, которые он исповедует и которые придают смысл его жизни. Известно, что человек может превозмочь самую тяжелую болезнь, когда уверен, что есть надежда и его борьба имеет смысл.
Незаметно мы подошли к нашей основной теме — вере и болезни. Чаще всего болезни и связанные с ними страдания обусловлены нами самими. «Около одной трети страданий, которые человек должен истерпеть, неизбежны. Остальные две трети всех страданий — наше собственное производство; по крайней мере по отношению к вселенной, они излишни» — говорит Олдос Хаксли.
Из-за многочисленных конфликтов личного характера, которых трудно избежать и которые всегда более травмирующие и более опасные для здоровья человека, чем внешние травматизирующие влияния, мы сами создаем условия ослабления организма и появления болезни. Заболев какой-то болезнью (а ни одна болезнь не приходит внезапно, без предупреждения), которую нельзя (полностью) вылечить ни за неделю, ни за месяц, мы должны открыто и честно спросить себя — в какой степени мы способствовали появлению и развитию болезни из-за очевидно (по)грешной житейской позиции или отношения к окружающим и к самим себе.
Мы ничем не сможем помочь процессу улучшения и выздоровления (установлено, что и рак может быть вылечен, если душевно-духовная основа человека работает в правильном направлении), если обвиняем окружающую нас близкую и далекую среду в том, что она виновна в нашей болезни. В душевной жизни этой категории пациентов чередуются ненависть и примирение. Затем это пагубное состояние переходит в продолжительную депрессию и ослабление естественных защитных сил организма — на месте веры, надежды и любви.
Депрессия может увеличить или продолжить агонию хронической болезни. За депрессией, скрытой или проявленной, психотерапевты и духовники распознают подавленную вину больного, которая давит на телесно-душевно-духовную организацию человека, подобно камню на спине Сизифа.
Современная психология насчитывает сегодня большое число так называемых «скрытых самоубийц», которые вследствие нераспознанной и неочищенной ненависти к самим себе, с течением времени «убивают себя» посредством, алкоголя, наркотиков, курения, переедания, вождения машины с превышенной скоростью, азартных игр и чаще всего посредством хронических психосоматических болезней (язва, колит, гипертония, астма, кожные болезни и т. д.).
Реакция людей на острые или хронические телесные болезни, которые приковывают их к кровати, различна. Святой Иоанн Лествичник, отмечая эту разницу, говорит: «Немало внимания нам нужно тогда, когда тело болеет. Потому что бесы, видя нас, что лежим на земле бессильные от изнеможения вооружиться против них через телесный подвиг, пытаются напасть на нас с особой жестокостью. Живущие в мире мучаются бесами переедания и блуда, если имеют в изобилии все потребное; если пребывают в подвижнических местах, отдаленных от всякого утешения, то искушаются бесами уныния и ропота». (Леств. 26, 9–20).
Действительно, мы из опыта знаем, что немало людей, особенно тех, которые долгие годы были здоровыми и не знали боли, становятся гневными и сварливыми во время своей болезни и переживают эту болезнь как неправду и пагубное влияние неизвестной внешней силы, источник которой они не знают. Другие становятся балованными от болезни, наслаждаясь удобствами от забот окружающих, отказываются от подвига и регрессируют (на языке современной динамичной психологии).
К счастью, есть и люди другого вида, которые реагируют на болезни по-христиански и воспринимают боль как напоминание, как дружеский отеческий наказ, который должен научить чему-то новому. Св. Иоанн Лествичник говорит о таких людях следующее: «Я обернулся и увидел лежащих на одре, которые в самом страдании были утешены действием Божьей благодати или чувством умиления; и этим утешением они отражали болезненные ощущения и были в таком расположении духа, что вообще не хотели избавиться от болезни. Опять обернулся и увидел тяжело страдающих, которые через телесный недуг как через какую-то эпитимью избавились от душевной страсти. И я прославил Бога, Который лечит тленное тленным» (Леств. 26,21).
Отчего зависит это разнообразие человеческих реакций на действие болезни? Согласно современной медицине и психологии, различное поведение прежде всего обусловлено телесной конституцией и темпераментом человека, затем его принадлежностью к интравертному или экстравертному типу личности (экстраверты острее воспринимают боль, чем интраверты); далее экспрессивностью стиля, который является функцией этнической принадлежности (например, средиземноморские народы реагируют по-другому, чем северные народы); и наконец мотивациями и надеждой или, другими словами, житейской позицией и мировоззрением.
Хочу подчеркнуть, что значительное влияние на ход жизни индивида оказывает разнообразие самой человеческой природы — то, что еще со времен Гиппократа называется темпераментом.
Мы восхищаемся истинно добрыми, скромными и чистыми монахами, а также такими вне монашества. Св. Иоанн Лествичник говорит: «Некоторые, не знаю почему (поскольку я не научен по своему мнению любопытствовать и исследовать Божии дарования), так сказать, по природе склонны к воздержанности или к безмолвию, или к чистоте, или к скромности, или к кротости, или к умилению. А у других сама природа сопротивляется этим хорошим качествам, но они насильно принуждают себя к ним; и хотя иногда бывают побеждены, я восхваляю их больше первых, как принудителей естества» (Леств. 26,28).
Разве не сталкиваемся мы здесь с различными человеческими темпераментами и конституциями — флегматиками, меланхоликами, сангвиниками и холериками (согласно классификации Гиппократа-Галена) и лептосоматиками, пикниками, атлетами и диспластиками (согласно конституционной типологии Кречмера)?
Я знал одного замечательного монаха, врожденный темперамент которого был крайне холерическим. Он проводил дни и даже недели в смирении и истинном духовном созерцании и вдруг, так сказать, без повода вспыхивал гневом как пробудившийся вулкан. Нужно было видеть его истинное покаяние и плач, когда он просил прощения у братьев, чтобы понять насколько трудно ему было бороться с собственной наследственной природой. В преклонном возрасте вспышки гнева стали появляться реже, и этот христианин был бесконечно благодарен Богу за Его благодать и награду, которую он получил за свой многолетний труд и борьбу.
Во время своих неоднократных посещений Святой Горы я понял, что каждому человеку Бог дает по одному «жалу в плоть», которое принадлежит только ему и на которое нужно обратить особое внимание, не забывая и о других подобных. Это «жало в плоть» (2 Кор. 12:7) является одним из семи смертных грехов. Для вышеупомянутого монаха это был гнев, для другого — блуд, для третьего — леность, а для всех и каждого — гордость.
Святогорские старцы говорят, что борьба с нашим основным жалом не бессмысленна, если оно вовремя и хорошо распознано. Эта борьба иногда продолжается всю жизнь. Не знаем ли мы издавна, что героем является не тот, кто победил других, а тот, кто победил себя? Очевидно, эта борьба всегда была самой тяжелой. Люди веками ее упорно избегали, а сегодня, похоже, избегают ее больше, чем когда бы то ни было. Отсюда — войны, насилие над природой и все бессмысленное совершенствование техники в западной цивилизации.
«О многом заботишься, Марфа, а только одно нужно!»- Мария поняла это всем своим сердцем. Как иначе поймем смысл этой пожизненной борьбы, и кто другой, если не наше сердце, даст нам надежду получить смирение и радость в боли? Когда это случится? И в этом случае св. Иоанн Лествичник дает нам хороший совет: «По непостижимому Божьему промыслу некоторые получили духовные дары перед трудами, а другие в самих трудах, третьи — после трудов, а некоторые — уже при смерти. Заслуживает исследования — кто из них смиреннее остальных?» (Леств. 26, 88).
Владета ЕРОТИЧ
Источник: журнал «Мирна» № 18, 2002 г.