Необычен и мощен памятник воину-освободителю в Трептов-парке Берлина. Гениальное решение скульптора Евгения Вучетича – воин с ребенком на руках. Такой непривычный образ – «муж крепкий» держит дитя, не выпуская из рук меч. Как странно – ведь удел мужчин сражаться, а не нянчиться с детьми, тем более девочками. Не им носить детей на руках, успокаивая их. И большинство изображений, священных изображений глубокой древности, начиная от доисторических культур, являют нам именно мать с ребенком на руках. Этот образ раскроется потом в ликах Богоматери и Богомладенца на тысячах тысяч икон…
Но есть одна икона, на которой дитя – на руках Мужа Крепкого. Христос Сам сравнивал себя с воином, «мужем брани», «крепким», «сильным» — эти эпитеты, так часто гремевшие в Ветхом Завете по отношению к Яхве, в устах Спасителя стали образной, почти шуткой-притчей, рассказываемой в кругу друзей: «кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его». (Мф.12:29). Но говорится она в ответ на злобные обвинения врагов – Иисус-де исцеляет страждущих силой велиара, самого «князя бесовского» — и, значит, Его сила – одного рода с силой человеконенавистников-демонов. «Он не только не имеет Своим другом князя бесовского, но даже и связал его силу как величайшего врага», как говорил византийский толкователь Евфимий Зигабен.
Бессовестных, завистливых и злых людей, хуливших Сына Божия, не поразил небесный гром. Вместо грома прозвучала печальная шутка-притча. Он, Сильный Бог, уже вошел в дом «сильного» и расхищает наворованное, а Его Самого принимают за сообщника этого «сильного». Но это не остановит Христа Освободителя, Святого Крепкого…
«Что сатана не может изгонять сатану, это ясно из предыдущего, а что иначе и невозможно изгнать сатану, как победивши его наперед — и с этим все согласны. Что же означают слова Христа? Ничего более, как только усиливают то, что Он сказал прежде. Я не только не хочу иметь сообщником дьявола, — как бы так говорит Он, — но даже веду с ним брань и связываю его; доказательством служит то, что Я расхитил сосуды его. Заметь, как Христос опровергает клевету, которую фарисеи старались возвести на Него. Они хотели доказать, что Он не Своею властью изгоняет бесов; а Он, напротив, доказывает, что не только бесов, но самого их начальника прежде всего Он связал по Своей власти, и победил его собственною Своею силою. Это подтверждается самым делом» — комментирует эти слова Евангелия свт. Иоанн Златоуст.
Успение. Феофан Грек
«Муж Крепкий», этот евангельский образ спасения, один из самых частых в гимнографии. В Писании и греческой патристике ад и смерть персонифированы, это – иносказательное название сатаны, человекоубийцы искони, содержащего в плену не только человека, но и весь космос.
О борьбе, рукопашной смертной схватке часто говорится в Октоихе Воскресном, каждое воскресение предлагающему молящимся несколько дивных поэм о тайне Креста и Воскресения:
«Возшел еси на Крест, силою препоясася, и соплется с мучителем ( буквально – «тираном») яко Бог, с высоты свергл еси, Адама же непобедимою силою воскресил еси».
«Победитель и одолетель смерти… брався с мучителем (тираном), вся совоскресил еси».
«Воскресения свет возсия сущим во тме, и сени смертней седящим, Бог мой Иисус, и Своим Божеством крепкаго связав, сего сосуды расхитил есть».
«Ад плени Христос, яко Един Крепок и Силен, и истлевшия совоздвиже, осуждения страх разрушив Крестом».
«Врата адовы сокрушил еси, Господи, и смертную державу упразднил еси силою Твоею…»
«Напрязи, и успевай, и царствуй, Сыне Богоматере»
Сын Богоматери…
Мы видим Его на иконах, носима на руках Матери Своей. Он порой изображается, как совсем малое Дитя, порой – как Отрок. Когда Христос изображен взрослым, а не Отроком, то Богоматерь словно отдаляется от Него – Она протягивает к Сыну руки в молитве, но не касается Его. Он полностью свободен. Никто не в силах Его удержать.
Но Он – может удержать и среди смерти.
Самый трогательный, древний сюжет православной иконы – это сюжет Успения. Сын Божий приходит взять на руки Мать-Дитя. Муж Крепкий хранит Ту, что хранила Его в детстве, а потом изнемогла, изможденная скорбями Крестными.
…Напротив фигуры воина в Трептов-парке есть фигура скорбящей матери. Она не привлекает взора, в отличие от центрального монумента. Она, поникшая к земле, лишена всякой земной радости.
«Радость Мне николиже отселе прикоснется, рыдающи, глаголаше Непорочная: Свет Мой и радость Моя во гроб зайде, но не оставлю Его Единаго, зде же умру, и спогребуся Ему» (Статии Великой Субботы).
На иконе Успения Христос Бог возвышается над простертым долу телом Матери Своей, светлый, сияющий, Крепкий. И Она – снова жива, жива навек, Она – Дитя на руках Его.
…А как же меч? Меч, опущенный воином из Трептов-парка к земле?
«В таинстве Божественного воплощения Божество и человечество … объединились» как «у раскаленного огнем меча», — писал преп. Максим Исповедник.
Сам Христос и есть меч. Бог и Человек. Спаситель мира.
