Своим Вознесением Христос указал человеку его место. Где эта точка на карте Вселенной и какие тайны скрываются в библейских облаках — размышляет архимандрит Савва (Мажуко).
Вознесение Христа
Архимандрит Савва (Мажуко)
Библейское облако
Библейские облака прячут самое интересное. Под завесой облаков Бог скрывает Свои тайны. Облака укутали Синай в дни Завета, и там одно облако таило другое, из которого Господь говорил с Моисеем. И скинию, и храм освящало таинственное облако, как бы скрывая то, о чём говорить еще рано. Исаия видел Бога-воина, навещавшего Египет верхом на облаке. Иезекииль и Даниил созерцали Творца и Судию, укрытого облаком от пророков Своих и тайновидцев.
Библейское облако – знак откровения и сокрытия. Бог открывает Себя, скрывая, говорит, недоговаривая, потому что то, что больше слов, требует иной зрелости и иной зоркости. Даже вечный знак милосердия Божия – радуга, а для людей древности – боевой лук, повешенный мирно и праздно для того, чтобы больше не ранить людей, – и радуга скрывалась в облаках, указывая на грядущее откровение, на ту полноту милосердия, о которой человеку трудно даже помыслить.
Сорок дней Христос – Бессмертный Бог и Воскресший Человек – встречался со Своими учениками, разделял с ними трапезу, учил их и наставлял, а потом вознесся у них на глазах на небо, скрытый облаком. Они уже видели этот таинственный знак – не все, только трое, – но там, на горе Преображения, уже было это светлое облако, скрывавшее что-то даже от избранных, ужасавшее и обнадеживающее. И вот – снова откровение, и снова тайна.
Радость апостолов
Апостол Марк, самый скромный и самый простой из евангелистов, сказал прямо и без лишних мудрований: «И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога» (Мк. 16:19). Что вам тут непонятно? Где Христос? – Вознесся на небо. Что Он там делает? – Сидит по правую сторону от Своего Отца. Это ведь очевидно. И очень логично. А что скрыло облако? – Тайну о каждом из нас. Тайну, которая только предчувствуется нами. Надежда, выступающая в смутных, размытых образах, надежда, дающая негасимую радость.
Откуда эта радость, такая неуместная на лицах апостолов? – Ведь они только что простились со Своим Учителем! Они Его так неожиданно и страшно потеряли, видели Его казнь, муки и смерть. Хоронили в спешке и отчаянии, а потом так же внезапно нашли, и жили радостью этого обретения. И через сорок дней Он ушел уже насовсем, а они рады: «Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великой радостью» (Лк. 24:52).
Как объяснить эту радость? Что им сказало это таинственное облако? Что они увидели за ним? Почему они так долго смотрели на небо, так долго, что понадобилась помощь двух ангелов, чтобы «растолкать» апостолов и заставить их вернуться в Святой город?
Евангелист Марк проговорился. Так всегда с простецами: пока премудрые и разумные строят теории, пытаясь отточить термины и методы, найдется некто, кто одним словом выдаст весь секрет. Святой Марк не стал скрывать ничего. Он сообщил одной фразой об источнике радости апостолов: Христос воссел одесную Отца.
Но ведь мы об этом знаем. Это даже вошло в наш Символ веры. Что тут необычного? Сидение одесную Отца – символ воцарения Мессии, известный библейский образ. Почему же он так взволновал апостолов? Потому что они не просто помыслили или открыли, а увидели нечто, что касается каждого из нас.
Христос указал человеку на его место
Вознесение и сидение одесную Бога не просто мессианские образы, не часть истории исключительного героя – античного или библейского. Таких историй религиозная древность знает немало. Но Христос – не античный герой и не библейский пророк. Христос – Бог Воплощенный. Бог, ставший человеком насовсем. Он уже никогда не развоплотится. Он – человек навсегда. Наш Брат. Наш Отец. Часть нашего человечества. Неотъемлемая часть нас самих, кто бы мы ни были, что бы мы ни делали. Своим вознесением Он что-то важное сказал не только апостолам, но каждому человеку на земле, с которым Он в самом настоящем кровном родстве.
Христос указал человеку его место. Он показал, где нам естественно находиться, где наша подлинная Родина – рядом с Богом, с подлинным родным и любящим Отцом, в том Царстве, где уже не нужны никакие облака и радуги, где я и Мой Отец – лицом к лицу – там наша Родина. Своим Вознесением Господь показал человеку его место. Бог поставил каждого из нас на место. Вернул нас туда, где нам и надлежит быть.
Что значит то, что Христос сидит одесную Отца? Апостол Петр, увидевший эту тайну за облаком, одесную Отца увидел – Петра, сидящего одесную Отца. Апостол Иоанн – себя, Иоанна, сидящим одесную Отца. И каждый из нас, вглядываясь в эту тайну откровения, увидит рядом с Богом – в радости и утешении – себя на своем естественном месте, там, где каждому из нас надлежит быть. Ибо такова воля Божия о человеке. Во Христе – каждый из нас – посажен одесную Бога.
В этом откровении о небесном отечестве и есть источник радости апостолов. Смысл самого события Вознесения в словах, которые хоть и прозвучали в Евангелии по другому поводу, но передают саму суть восшествия Христа на небо: «Ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф. 3:15).
Сидеть одесную Отца – вот евангельская правда о человеке. Наше «естественное место», к которому мы неосознанно стремимся – быть с Богом, сидеть одесную Отца. Человеку естественно быть святым, естественно стремиться к святости. Не к святости статики и стерильности, а к святости как полноте жизни и радости. Святость, о которой говорит Евангелие, не требует развоплощения или гнушения землей и телом. Евангельская святость оправдывает человека живого, оправдывает и исцеляет всю землю, всё творение.
Ожидание новой тайны
Чтобы вознестись на небо и быть в общении с Отцом, Христу не понадобилось развоплощаться, отбрасывать человеческое тело и земную душу – с ее памятью, чувствами и желаниями. Всё наше человеческое преобразилось во Христе, оправдалось и ожидает открытия новой тайны, на которое указывает второе облако Вознесения.
Вознесение
Да, именно так: в рассказе о восшествии Христа на небо было еще и второе облако – таинственный знак откровения и сокрытия последних вещей о Боге и человеке. Помните ангелов, выводивших апостолов из созерцательного состояния после Вознесения Христа? Вот что они сказали изумленным ученикам: «Мужи галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян. 1:11).
У тайны Вознесения есть вторая, нередко упускаемая, часть. Вознесение на небеса и сидение одесную Отца есть прелюдия возвращения – в облаке и славе – для суда и конечного примирения неба и земли. А это значит, что не надо уже человеку разрываться между небом и землей, потому что всё примирится под главою Христом, когда растает последнее облако откровения и тайны, когда откроется, что Родина – это и есть небо, а небо – это и есть земля, и нет больше вражды, и сгинет злоба навек, и мы увидим не скрытый никакими облаками Лик нашего настоящего Отца, Его любящие руки обнимут нас. И уже сейчас мы живем этой надеждой, порой не понимая, откуда у нас эта тоска, эта неутолимая память Родины.
Человеку естественно — быть святым
Всему свое место. Всему свое время. Каждому – свое. Камень падает вниз, огонь устремляется вверх, масло всплывает над водой. Как бы ни стелились наши тучные мысли над землей, всё равно влечет нас на Родину, к нашей небесной отчизне, к незримым светлым обителям. Так думали мыслители древности. Так учил мудрый Аристотель, утверждая, что у каждой вещи под солнцем есть свое «естественное место», к которому устремляет ее неодолимая сила естества. В этом законе Философ усматривал тайну движения: каждый предмет движется, потому что влечет его к своему «естественному месту», и только найдя его, обретает он покой.
Наша «природная тяжесть» влечет нас на Родину. Которая на небе. Которая на земле. Человеку естественно – быть с Богом. Человеку естественно – быть святым. Это наше самое нормальное состояние, потому и тревожится и волнуется наше сердце, и тоскует по подлинной чистоте и святости, по незабываемому Лику нашего Отца. По дому – наша тоска, по небесному отечеству, которое обретем на земле.
Об этом и блаженный Августин: «Моя тяжесть – это любовь моя: она движет мною, куда бы я ни устремился. Даровано Тобой воспламеняться и стремиться вверх: пылаем, идем. Поднимаемся, поднимаясь сердцем, и поем песнь восхождения. Огнем Твоим, благим огнем Твоим пылаем, идем; поднимаемся к миру Иерусалима. «Возвеселился я среди тех, кто сказал мне: мы пойдем в дом Господень». Там поместит нас добрая воля и ничего мы больше не пожелаем, как пребывать там вовек» (Исповедь 13, 9).