Министерство образования и науки привело данные по выбору родителями четвероклассников модулей по основам религиозных культур и светской этики:
По стране в целом:
основы православной культуры – 31,7%
основы исламской культуры – 4%
основы мировых религиозных культур – 21,2%
основы светской этики – 42,7%
По Москве:
основы православной культуры – 23,43%
основы исламской культуры – 1.02%
основы мировых религиозных культур – 27,7%
основы светской этики – 47,4%
По Санкт-Петербургу:
основы православной культуры – 9,46%
основы исламской культуры – 0,07%
мировые религиозные культуры – 37,7%
светская этика – 52,6%.
Как относиться к этим данным? Какие выводы можно сделать? На чем основывается выбор большинства родителей в пользу светской этики? О чем говорит сравнение данных по Москве и Санкт-Петербургу? Можно, основываясь на этой информации, говорить о симпатиях и антипатиях к религии или уровню образованности населения в России? Отвечают известные священнослужители.
Игумен Петр (Еремеев), ректор Российского Православного университета:
Выбор дисциплин ОРКСЭ не определяет меру симпатии к религии
Игумен Петр (Еремеев)
Выбор родителями и школьниками той или иной дисциплины в рамках предметов Основ религиозных культур и светской этики нельзя воспринимать как некое голосование за принадлежность, симпатию к той или иной религиозной культуре, либо атеистическому мировоззрению.
Тут очень много факторов, и, общаясь с родителями и школьниками, могу выделить примечательный факт: случается, что родители православных детей, которых воспитывают в семье и дают религиозное образование в воскресной школе, целенаправленно выбирают светскую этику или основы иной религиозной культуры. Некоторые из моих знакомых в Казани даже думают, не выбрать ли им основы исламской культуры, в силу того, что необходимое православное образование их чадо получает дома и при храме. А ребенку для утверждения в собственном православном религиозном выборе и подготовки к будущей самостоятельной жизни в российском мультикультурном, мультирелигиозном обществе потребуется знание и о других религиозных традициях.
Поэтому, оценивая имеющиеся процентные соотношения в выборе учебных курсов в рамках ОРКСЭ, нужно понимать, что это вовсе не показатель симпатий или антипатий детей и их родителей к религиозной культуре, или светской этике.
Можно добавить, что наряду с таким осмысленным восприятием этого предмета мне гораздо чаще приходится встречать непонимание или искаженное понимание родителями и, тем более, детьми, о чем вообще идет речь.
До сих пор содержание и задачи ОРКСЭ на местах недостаточно разъяснены по существу тем, перед кем поставлен этот непростой выбор. И поэтому восприятие этих дисциплин рассматривается через призму определенных стандартов, а, скорее, фобий, которые сопровождали обсуждение преподавания основ религиозных культур в далекие 90-е и в начале 2000-х годов. Тогда ведь велась целая компания по намеренному искажению самой сути предлагаемых к изучению предметов. Их именовали как угодно, вплоть до «Закона Божьего», чтобы создать представление у школьников и у их родителей о том, что данные курсы будут вероучительными и дискриминационными.
Фото: bazileVSki, photosight.ru
Но сегодня, чем чаще мы говорим об этом предмете с людьми, чем доступнее учебные пособия и более известен успешный опыт регионов, где основы религиозных культур преподаются уже не первый год, тем все больше и больше родителей делают выбор в пользу религиозной культуры. Люди ведь понимают, что если в семье ребенок не сможет получить эти знания, если у него нет возможности посещать воскресную школу, то, по крайней мере, в общеобразовательной школе его научат ориентироваться во всем богатстве русской религиозной культурной традиции. Помогут в рамках этого курса подготовить себя к восприятию жизни во всем многообразии, в том числе к уважению чужой духовной культуры и религиозного выбора.
Я убежден, что именно начало повсеместного преподавания ОРКСЭ в общеобразовательной школе позволит в течение этого и ближайших годов родителям и школьникам, а также школьным педагогам убедиться в полезности этого курса и далее делать выбор более осознанный, а значит и более плодотворный.
Протодиакон Андрей Кураев:
В выборе родителями модулей ОРКСЭ присутствует осторожность
Сравнение цифр по Петербургу и Москве показывает, что губернатор Полтавченко, будучи открыто православным человеком, не оказывает давление в решении этого вопроса. Думаю, это несомненно.
Второе – далеко идущие выводы из этих цифр делать рано. Большинство участников этого процесса – прежде всего, родители, а также большая часть педагогов – не знают, что они выбирают и от чего отказываются.
Поэтому срабатывает не столько доброе или недоброе отношение к сути предмета, и, тем более, сугубо к православию или исламу, которые содержатся в названиях учебников, а, скорее всего, срабатывает осторожность: «кто и как там будет преподавать, мы еще не знаем». И это правда, потому что методика еще не разработана. Поэтому выбирают то, что им кажется более простым.
Хотя педагоги на профессиональных форумах признают, что «Основы светской этики» — худший из всех, которые предложены в этом комплекте.
Поэтому рано еще делать какие-то далеко идущие выводы, но, даже четверть родителей детей, которые выбрали курс «Основ православной культуры» – это очень немало.
Протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока мучеников Севастийских у Новоспасского моста, главный редактор журнала «Наследник», духовник молодёжной организации «Молодая Русь», отец 9 детей:
Родители выбрали светскую этику по принципу «чтобы не навредили»
Протоиерей Максим Первозванский. Фото Юлии Маковейчук
Речь в данном случае идет не о доверии той или иной религиозной конфессии и не о приоритетах выбора веры.
Я, например, сам сомневался в этом выборе для своих детей. Мы выбрали все же основы православной культуры, но определенная доля сомнения у меня была. Этот предмет в нашем классе в очень хорошей московской школе будет преподавать классная руководительница (мы с ней в достаточно близких отношениях находимся), которая сказала: «Я ничего не знаю, ничего в этом не понимаю, не смогу правильно отвечать на вопросы». Она поделилась со мной своими сомнениями, в том, что она недостаточно компетентна, чтобы преподавать этот предмет.
И в таком духе было достаточно много шума этим летом, что в настоящее время уровень подготовки преподавателей по этим предметам оставляет желать лучшего.
Поэтому мне кажется, что многие люди, не выбирающие основы той или иной религиозной культуры, а выбирающие основы светской этики, делали это по принципу, «чтобы не навредили». Чтобы не испортили, не поломали достаточно тонкую детскую религиозность.
А второй фактор, повлиявший на выбор, заключается в том, что, хотя люди и определяют свою принадлежность к религиозной конфессии, большая часть наших сограждан в вопросах религиозных доверяет только себе. С таким индивидуализмом я часто сталкиваюсь как священник. Когда начинаешь людям что-то говорить о православной вере, об отношении к каким-то конкретным вещам, они отвечают: «Да нет, вы знаете, я сам разберусь, как надо к этим вещам относиться», особенно, когда это касается всевозможных оккультных вопросов, молитвы, постов, супружеской верности – масса вещей, по которым человек так или иначе имеет свое определенное мнение, и даже голос свой возвышает в общественном пространстве на эти темы. Люди, считая себя православными, решают эти вопросы по-своему: «у меня свое православие».
Поэтому многие из них боятся, что ребенку будут навязаны какие-то взгляды, которые несовместимы со взглядами его родителей. А светская этика – «безопасный» на взгляд родителей предмет.
Если говорить о большом проценте выбора светской этики в Питере, то я бы предположил, что, может быть, этот город больше подвержен влиянию СМИ, и, хотя утверждать этого я не могу, нужно признать, что наше мнение очень сильно сформировано средствами массовой информации. И очень небольшой процент наших сограждан думает своей головой. Большинство людей все же прислушиваются к мнению людей, являющихся авторитетом. И Питер в этом смысле, может быть, представляет собой другую референтную группу, но это никак не характеризует уровень образованности выбиравших.
Влияния уровня образования на этот выбор я вообще не вижу. XX век показал, что уровень образования вообще очень слабо коррелирует с конкретными выборами конкретных людей. Например, образованнейшая немецкая нация в свое время выбрала Гитлера, и т.д. Тем более, в современном мире образование, как правило, узко специализировано, и эта проблема XX века перешла в XXI век. Человек, получивший узкоспециализированное образование, получил возможность судить обо всем на свете – эта черта всегда очень ярко проявлялась в публичных людях. Да и сейчас обычный человек, являясь, например, прекрасным врачом, считает, что он разбирается и в политике, и в экономике, и в физике. Если он физик, то тоже разбирается во всем.
Поэтому, такой выбор свидетельствует скорее о настороженности к этому предмету, которое сформировано негативным влиянием СМИ.
Герман Демидов, заведующий сектором Основ православной культуры Синодального отдела религиозного образования и катехизации:
Вопрос не стоит об исповедании веры, речь идет лишь об интересе к тому или иному предмету
Фото: media.otdelro.ru
— Процент выбравших «Основы православной культуры» в Петербурге втрое меньше, чем по стране в целом, и в 6 раз меньше, чем по Ленинградской области. Есть и другие, не менее вопиющие показатели, например, 0% выбравших конфессиональные модули в таких регионах, как Татарстан или Чукотка. Или, как было в Пензе в 2009 г., где в рамках эксперимента ОПК выбрали 0% учащихся.
Во многом стереотипы советского сознания, наследие ленинского «Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» до сих пор формируют средостение между школой и религиозной культурой. Учителям проще и понятней говорить о близком и знакомом, например о нерелигиозной этике, или, если говорить о религиозной культуре, то все-таки с позиций атеистических, как бы отстраненно, как это позволяет сделать курс «Основы мировых религиозных культур».
Причем наследие атеистической эпохи прослеживается на всех образовательных уровнях: от простой школы до вуза, готовящего религиоведов, и в органах управления образованием, видящих отечественную школу только в атеистической парадигме.
Можно ли по этим цифрам делать какие-то обобщающие выводы о религиозном интересе россиян? Думаю, что можно. Выбор модуля «Основы светской этики» православными родителями для своего ребенка — это, конечно, не отречение от веры, но есть в этом и отношение к традиции, и культурные предпочтения, и жизненные приоритеты.
Вопрос не стоит об исповедании веры, речь идет лишь об интересе к тому или иному предмету, который могут изучать дети разных народов и разных культур. Ну а если бы вопрос стоял о вере? Как много наших соотечественников знают о Православии из личного опыта духовной жизни? Много ли сегодня найдется людей, готовых пожертвовать собственным благополучием ради верности религиозным принципам?
Поэтому, думаю, процент выбравших модуль «Основы православной культуры» в рамках курса «Основы религиозных культур и светской этики», может, и приблизительно, но отражает реальное количество тех, кто стремится жить по-христиански.
Почему большинство выбрало «Основы светской этики»? Свободный выбор – выбор в первую очередь информированный. Чтобы выбирать ту или иную религиозную культуру, о них надо, по крайней мере, знать и желать узнать больше. А если этих знаний почти нет или они искажены?
Для многих родителей и педагогов «Основы светской этики» представляются неким нейтральным предметом, где ребенка не будут склонять в ту или иную веру. Иногда высказываются опасения относительно клерикализации школы и привнесения в образовательный процесс церковной проповеди.
Думаю, что все эти недоразумения и заблуждения, связанные с непониманием сути и целей курса «Основы религиозных культур и светской этики», будут разрешены в процессе более внимательного и неспешного ознакомления учителей, детей и родителей с предметным содержанием отдельных модулей, через непосредственное соприкосновение с живыми религиозными традициями России.
Подготовили Ирина Якушева и Леонид Виноградов