“Я в прицел видела, что у него рыжая борода”

Не только подвиги полководцев

Тема участия советских женщин в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. сама по себе очень живая, потому что история любой войны, тем более Великой Отечественной – это не только стратегические операции и подвиги великих полководцев, это, в первую очередь, истории человеческих судеб. Это истории молодых людей, юношей и девушек, которые добровольно уходили на фронт и, не задумываясь, отдавали той страшной войне здоровье, юность и свою жизнь.

С другой стороны, эта тема представляет научный интерес, потому что в архивах, в основном, в Центральном архиве Министерства обороны РФ, хранится большое количество документов военного времени, многие из которых до сих пор засекречены. Фонды ЦАМО РФ содержат интереснейшие материалы, например, сведения о женщинах-снайперах включены в фонд «Центральная женская школа снайперской подготовки». Кроме этого, бесценные материалы личного происхождения, письма с фронта, воспоминания, интервью с ветеранами дают возможность взглянуть на фронтовую жизнь изнутри, узнать особенности повседневной военной жизни, понять эмоциональное состояние женщин в тяжелых условиях войны.

Прежде чем говорить об истории женского снайперского движения, необходимо понимать, что до 1941 года мировая военная история не знала такого массового добровольного участия женщин в войне. Именно личные мотивы женщин, основанные на глубоком чувстве патриотизма и осознанном желании отомстить врагу за несправедливо отнятую мирную жизнь, являлись основным фактором, побуждавшим их идти на фронт.

Эта традиция зародилась в нашей стране еще задолго до начала Великой Отечественной войны: на протяжении всего XIX века женщины находились на полях сражений в качестве сестер милосердия, что особенно ярко проявилось во время Крымской и русско-турецкой войн. Наши женщины принимали участие в русско-японской, Первой мировой и гражданской войнах. Согласно Закону «О всеобщей воинской обязанности» от 1 сентября 1939 года, женщины, имевшие медицинскую, ветеринарную и специальную техническую подготовку, объявлялись военнообязанными в первые часы войны.

В октябре 1941 года начали свой боевой путь три легендарных женских авиационных полка, в ноябре 1941 года под Москвой приняли мученическую смерть разведчицы-диверсанты – будущие Герой Советского Союза Зоя Космодемьянская и Герой России Вера Волошина. А дальше был тяжелейший 1942 год, когда женщины представляли не только почти 100% состава военно-медицинской службы, но и были призваны в войска связи и ПВО, автодорожные и бронетанковые войска, Военно-Морской Флот.

Всего во время войны в рядах действующей армии находились от 800 тысяч до 1 млн женщин, которые освоили около 20 воинских специальностей. Возраст? В истории Великой Отечественной войны осталась и 15-летняя разведчица Маша Ускова, которую в 1942-м немцы повесили на Дар-горе в Сталинграде, и снайпер, полный Кавалер ордена Славы Нина Павловна Петрова, которая ушла на фронт в возрасте 48 лет. За годы войны 89 женщин стали Героями Советского Союза, 9 – Героями России, четверо – полными Кавалерами ордена Славы.

Зенитчицы, летчицы, снайперы, танкисты вызывают восхищение тем, что в экстремальных условиях войны женскому организму и психике оказалось под силу справиться с непомерными физическими и психологическими перегрузками.

Однако незаслуженно в «тени истории» остаются те женщины, которые самоотверженно трудились на фронте, но не сражались непосредственно на передовой – служащие полевых кухонь, банно-прачечных и прачечно-дезинфекционных отрядов, ремонтных мастерских, штабных канцелярий (машинистки, переводчики, топографы), метеорологи.  Даже такие, казалось бы, гражданские профессии требовали непрерывного физического и нервного напряжения в опасных для жизни условиях.

«В небе «Ночные ведьмы»^[1]

8 октября 1941 года был издан приказ НКО СССР № 0099 о создании трех женских авиационных полков в составе Военно-Воздушных Сил Красной армии. Герой Советского Союза Марина Михайловна Раскова оказала большое содействие тому, чтобы этот день стал отправной точкой героического боевого пути «Ночных ведьм», «Белой лилии Сталинграда» Лидии Литвяк (вошла в историю как самая результативная женщина-истребитель) и многих-многих других летчиц Великой Отечественной.

Во второй половине 1930-х годов профессия военного летчика была достаточно распространена в Советском Союзе. 24-25 сентября 1938 года экипаж советских летчиц на самолете «Родина» (АНТ-37) впервые в истории авиации совершил сверхдальний беспересадочный полет из Москвы на Дальний Восток (5908 км) длительностью чуть более 26 часов. За выполнение этого перелета и проявленные при этом мужество и героизм Валентина Гризодубова, Марина Раскова и Полина Осипенко были удостоены звания Герой Советского Союза.

Именно летчиц 588-го ночного бомбардировочного (ставшего с февраля 1943 года 46-м Гвардейским Краснознаменным Таманским авиационным полком) немецко-фашистские захватчики прозвали «Ночные ведьмы», поскольку легкие бомбардировщики У-2 (По-2), на которых они воевали, были тихоходными, что позволяло внезапно и практически незаметно подлетать к позициям противника. За время существования полка было произведено более 23 тысяч боевых вылетов в ходе освобождения Новороссийска, Крымского полуострова, Севастополя, Белоруссии, Польши.

Как-то один из летчиков французского авиаполка «Нормандия-Неман» сказал: «…Если собрать цветы всего мира и положить их к ногам русских летчиц, то и этим мы не смогли бы выразить своего восхищения ими».

Зоя и Вера – судьбы в разведке

Зоя Космодемьянская – скромная девушка с серыми лучистыми глазами, мечтавшая поступить в Литературный институт, в тяжелейшие дни Московской битвы стала разведчицей-диверсантом части особого назначения разведотдела штаба Западного фронта и навсегда вошла в историю как первая женщина, кому в годы Великой Отечественной войны было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно.

К сожалению, в настоящее время в информационном пространстве появляются негативные высказывания, которые оскорбляют память об этой девушке, обессмысливают и обесценивают ее подвиг.

Сегодня, через 75 лет, живя под мирным небом, мы не имеем морального права подвергать сомнению очевидное, выискивать опровергающие подвиг детали в погоне за «объективной историей». Ведь то, что 29 ноября 1941 года, когда враг рвался к столице, 18-летняя девочка приняла мученическую смерть, не предав никого – это неоспоримый факт.

Говоря о Зое, всегда нужно помнить и о ее боевой подруге Вере Волошиной, которая была казнена в тот же самый день, в нескольких десятках километров от деревни Петрищево – в совхозе Головково. Мы не знаем о последних часах ее жизни, но по тому, что привезли ее к месту казни измученную, с перебитой рукой, можно лишь догадываться, что пришлось пережить и этой девушке. В последние свои минуты она приподнялась на борту машины и запела «Интернационал», вогнав в немое оцепенение шофера грузовика, который не мог тронуться с места. О ней узнают только в 1957 году благодаря журналисту и исследователю Георгию Фролову, а в 1994-м Вере Волошиной будет присвоено звание Героя России.

«Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?»

Снайпер – одна из наиболее тяжелых военных профессий и в физическом, и в психологическом плане. Иногда спрашивают: «Какими чертами нужно было обладать женщине, чтобы идти на фронт и убивать? Может, это была некая психологическая предрасположенность, обусловленная жестокостью?». Конечно, нет. Как оправдание этой неженской воинской специальности звучат слова начальника политотдела женской снайперской школы майора Екатерины Никифоровой: «Школа была рождена войной, ее суровой необходимостью».

Во время Великой Отечественной войны обучение женщин снайперскому искусству проходило по следующим направлениям: учебно-стрелковые центры организаций Осоавиахима и система Всевобуча (массовая подготовка населения, которая в силу различных обстоятельств не всегда была качественной), школы отличных стрелков снайперской подготовки различных военных округов (ШОССП), занятия непосредственно во фронтовых условиях и профессиональный курс обучения на базе Центральной женской школы снайперской подготовки.

Самой результативной женщиной-снайпером не только Великой Отечественной, но и Второй мировой войны является Людмила Михайловна Павличенко, которая до войны окончила школу Осоавиахима и с июля 1941 года добровольно ушла на фронт. В составе 25-й Чапаевской стрелковой дивизии она участвовала в обороне Одессы и Севастополя. Ее личный боевой счет составляет 309 солдат и офицеров противника (36 из них – снайперы).

После серьезного ранения Людмила Павличенко была отозвана с фронта и в сентябре 1942 года в составе делегации советской молодёжи вместе со снайпером Владимиром Пчелинцевым выехала на Международный студенческий конгресс в США (вероятно, поездка была связана с форсированием открытия союзниками Второго фронта). Перед многотысячной толпой на митинге в Чикаго она произносит ставшие легендарными слова: «Мне 25 лет. На фронте я успела уничтожить 309 солдат и офицеров противника. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?».

Из 6 женщин-снайперов, Героев Советского Союза, Людмила Павличенко – единственная, кто получил это высокое звание при жизни.

Трагическим образом сложилась судьба снайпера Нины Павловны Петровой. Пройдя еще до войны курс обучения инструктора-снайпера в школе Осоавиахима, в возрасте 48 лет Нина Павловна добровольно ушла на фронт, вступив в ряды народного ополчения. На фронте Н.П. Петрова подготовила более 500 снайперов, а ее собственный личный счет составил более 100 солдат противника. К сожалению, 1 мая 1945 года возле города Штеттин Нина Петрова погибла: грузовик, на котором она ехала с боевыми товарищами, упал в обрыв. Нина Петрова стала одной из четырех женщин – полных кавалеров ордена Славы.

Еще один яркий пример мужества и самопожертвования – Герои Советского Союза Наталья Ковшова и Мария Поливанова. Общий боевой счет их снайперской пары – более 300 солдат и офицеров противника. Они погибли 14 августа 1942 года на новгородской земле, подорвав себя и окружавших их врагов последними двумя гранатами.

Чему учили в снайперской школе

Отправной точкой в системе профессиональной снайперской подготовки стал декабрь 1942 года, когда при Центральной школе инструкторов снайперского дела (мужской) были сформированы трехмесячные женские курсы. 21 мая 1943 года на их базе была создана Центральная женская школа снайперской подготовки – единственная в мировой военной истории.

Первоначально школа располагалась в поселке Вешняки под Москвой, летом 1943 года она была перебазирована в поселок Амерево (Щелковский район, Московская область), а с сентября 1943 года переехала «на зимние квартиры» в поселок Цементного завода (ст. Силикатная, Подольский район, Московская область), где и просуществовала до окончания войны.

Каким образом будущие девушки-курсанты попадали в снайперскую школу? Существовали достаточно жесткие критерии отбора: предпочтение отдавалось крепким, физически выносливым девушкам в возрасте до 25 лет, обладавшим отличным зрением, имевшим образованием не ниже 7-ми классов, годным к службе в армии.

Весь курс обучения составлял 6 месяцев, за это время будущие снайперы изучали теорию и оттачивали мастерство на практике. Обязательными дисциплинами были огневая, строевая, химическая, тактическая, политическая подготовка. Курсанты осваивали военную топографию, инженерно-саперное дело, правила маскировки, ведения огня и рукопашного боя, учились оборудовать ячейки для стрельбы, тренировали зрение, наблюдательность и твердость руки. Большое внимание уделялось военно-химической подготовке.

В чем заключались практические занятия? Самым любимым предметом в школе считалась огневая подготовка. До места, где располагалось стрельбище, девушки шли 7 км и учились стрелять на расстоянии 1000 метров «по станковому пулемету», с 800 м – «по перебежчику», с 500 м – «по грудной мишени», с 250 м – «по стереотрубе».

По окончании курса обучения, наряду с государственными экзаменами, выпускницам школы необходимо было выдержать 70-километровый марш-бросок с полной солдатской выкладкой (скаткой, винтовкой, противогазом, саперной лопаткой).

Конечно, учиться было тяжело, но впоследствии, уже будучи на передовой, снайперы с благодарностью вспоминали своих педагогов, ведь приобретенные навыки зачастую спасали им жизнь. Программа подготовки снайперов постоянно корректировалась в соответствии с рекомендациями и отчетами с фронта: больше внимания уделялось меткости выстрела по всем видам цели (неподвижной и появляющейся), стрельбе в ночное время суток, ориентированию на местности, саперной подготовке, умению оборудовать позицию на дереве («кукушки»).

Тем не менее, за период шестимесячного курса обучения девушки становились профессионально обученными снайперами и очень стремились воевать. На фотографии ниже изображены выпускницы школы, отбывающие на фронт со станции Силикатная.

По прибытии на фронт девушек-снайперов зачастую встречали недоверчиво, и только после контрольных стрельб, которые были определенным «испытанием на прочность», уважение со стороны старших товарищей сразу возрастало.

«Я в прицел видела, что у него рыжая борода»

Что было самым сложным на фронте? Сделать первый выстрел. Ведь в школе будущих снайперов учили стрелять исключительно по мишеням, а на фронте им пришлось столкнуться с живыми людьми. Работая только на переднем крае обороны, снайперы могли «охотиться» из траншей полного профиля и реже за передним краем – на нейтральной полосе, куда зачастую выдвигались, если оборона противника находилась далеко от наших позиций.

Вследствие того, что расстояние могло быть небольшим и оптический прицел приближал цель в 3,5 раза (в основном, в годы войны советские снайперы использовали трехлинейную винтовку системы Мосина обр. 1891/1930 гг. с оптическим прицелом ПУ), зачастую можно было разглядеть обмундирование противника, очертания его лица. Кавалер ордена Славы Лидия Яковлевна Андерман, которой уже, к сожалению, нет в живых, рассказывала, что навсегда запомнила своего первого немца: «Я в прицел видела, что у него рыжая борода, какие-то рыжие волосы». Он еще долго ей снился даже после войны.

Но сразу сделать выстрел получалось не у всех: естественная жалость и качества, свойственные женской природе, конечно, давали о себе знать при выполнении боевого задания. По мере постепенного привыкания к фронтовой повседневности в сознании вчерашних выпускниц снайперской школы происходил неизбежный перелом, никак не обусловленный появлением в их характере крайних форм жестокости.

Это отмечала в своих воспоминаниях снайпер А.П. Медведева-Назаркина: «Мне, обычной девушке, было очень трудно освоиться на фронте и стрелять в людей, хотя и понимала, что стреляю по врагам. Видя людское горе, слезы и кровь родной земли, я поняла, что не может быть жалости к лютому захватчику».

Близость смертельной опасности, гибель боевых товарищей, трагические известия из дома – все это оказывало влияние на женскую психику. И в такой ситуации вопрос о том, надо ли идти и выполнять свое боевое задание не вставал: «…Я должна взять оружие в руки и мстить сама. Я уже знала, что у меня никого из родных не осталось. Моей мамы нет…».

Важно сделать единственно верный выстрел

В основном, на «охоту» (так на языке снайперов называлась их боевая работа) выдвигалась снайперская пара, но была практика, когда задания выполняли одиночные снайперы. Использование снайперской пары, когда наблюдение за противником велось поочередно, значительно облегчало всю работу: «Работая в паре, мы держали на прицеле свою винтовку, я наблюдаю – опускаю палец, я палец подняла – я стреляю, она поднимает – она», – рассказывала снайпер Антонина Александровна Котлярова.

Снайперская пара выходила на боевое задание затемно, в 4-5 утра.  В своих воспоминаниях снайпер Л.Н. Жирова писала о том, что в процессе «охоты» приходилось неподвижно лежать на земле долгие часы, несмотря на снег, дождь или палящее солнце: «Мало было обладать смелостью, необходимо было научиться терпению, хладнокровию, стать мастером сверхточной стрельбы. Нужно вести наблюдение, чувствовать винтовку как живое существо, вести поиск. От жары трескались губы, хотелось пить, глаза разъедала пыль, но надо было держаться. Уходя в засаду, брали с собой хлеб, воду, несколько гранат и автомат. Уползали на многие десятки метров от нашего переднего края, в сторону врага, оборудовали ячейки. Лежали от темноты, до темноты, не шелохнувшись, чтоб враг не обнаружил нас. Одежда пропитывалась сыростью, ломило руки. Томительные часы выжидания, мучительное чувство скованности, напряжение поиска сказывалось на состоянии бойца-снайпера».

Необходимо было правильно выбрать огневую позицию, хорошо замаскироваться, верно рассчитать скорость ветра и определить расстояние. Чтобы не быть обнаруженным, с одного места снайпер мог сделать только один выстрел, поэтому большое значение имело определение важности цели – по возможности, нужно было уничтожать вражеских снайперов, офицеров, пулеметные расчеты.

Как учитывался личный снайперский счет

Удивительна судьба еще одной выпускницы женской снайперской школы – Розы Шаниной. Она родилась в далекой архангельской деревне в многодетной семье, в 15 лет вопреки желанию родителей отправилась учиться в педагогическое училище в Архангельск, затем стала работать воспитательницей в детском саду. Роза очень любила детей. В своем фронтовом дневнике, рассуждая о послевоенном времени, она написала, что будет поступать в институт или всецело посвятит себя воспитанию детей-сирот.

После того, как в декабре 1941 года принесли похоронку на 19-летнего брата Михаила, Роза пошла в военкомат с просьбой отправить ее на фронт, но, в силу возраста, ей было отказано. После настойчивых требований в июне 1943 года она была направлена в Центральную женскую школу снайперской подготовки. Первый выстрел Роза Шанина сделала 5 апреля 1944 года. Еще во время обучения в снайперской школе она прославилась своим двойным выстрелом (дуплетом), уничтожая сразу две намеченные движущиеся цели. Командиры отзывались о ней как о лучшем снайпере дивизии.

Роза Шанина, кавалер двух орденов Славы, стала одним из лучших одиночных снайперов среди женщин периода Великой Отечественной войны. Последняя ее награда, медаль «За отвагу», была получена 27 декабря 1944 года. В январе 1945-го старший сержант Шанина участвует в ожесточенных боях на территории Восточной Пруссии и отмечает, в каком количестве гибнут наши солдаты: «Из нашего 2-го батальона осталось 6 из 78». А 27 января 1945 года в одном из боев в ходе Инстербургско-Кёнигсбергской операции Роза, прикрывая командира артподразделения, была тяжело ранена осколком снаряда. Еще живой она была доставлена в госпиталь, где на следующий день скончалась от полученных ран.

Медсестра Екатерина Радькина, которая находилась с Розой в ее последние часы, вспоминала: «Роза была ранена очень тяжело в живот. Она была в крайне тяжелом состоянии. Но ни стонов, ни слез. Ей очень хотелось пить. Но пить ей было запрещено. Она просила меня:

— Катя! Дай мне родной холодной водички. Я только рот прополощу!

Роза понимала тяжесть своего положения. Она знала, что не выживет. Сожалела, что мало успела сделать. Родных вспоминала и звала маму. Я до последней минуты была с ней. Я буду помнить Розу живой, стойкой, мужественной. Она настоящий герой».

«Невидимый ужас Восточной Пруссии» – писали о ней в газетах стран-союзников. И это было действительно так, поскольку личный боевой счет старшего сержанта Шаниной, по различным данным, составляет от 59 до 75 солдат и офицеров противника (из них 12 – снайперы).

Почему такие расхождения? Снайперов, тем более девушек, очень берегли: фронтовая практика была такова, что в одно подразделение направлялось не более 3-4 снайперских пар. Однако Роза всегда рвалась в атаку: «Вы бы знали, на протяжении всей фронтовой жизни не было минуты, когда бы я не жаждала боя, хочу горячего боя, хочу идти вместе с солдатами. Я жалею, почему я не мальчик теперь, никто бы не обращал внимания на меня, никто бы не жалел меня, я бы воевала от всей души. Сейчас поднялся вопрос: я сказала, хочу в наступление идти…». Доходило даже до самовольных отлучек на передовую, в одной из которых в августе 1944 года она взяла в плен трех солдат противника. Вероятно, во время подобных отлучек счет мог быть не учтен. Каким образом велся подсчет? Обычно результаты выстрела должны были засвидетельствовать еще как минимум 2-3 человека из своего подразделения, после чего счет заносился в личную снайперскую книжку.

Чудом сохранился фронтовой дневник снайпера Розы Шаниной – очень честный, искренний, прямой. Как и она сама. Как и ее недолгий жизненный путь, за который она успела сделать так много для своего народа и своей Родины. Осознавала ли это Роза тогда?… Нам остались лишь решительные мысли в одной из последних ее записей от 16 января 1945 года: «…А на деле, что я сделала? Не больше, что обязана, как советский человек, стала на защиту Родины. Сегодня я согласна идти в атаку, даже в рукопашную, страха нет, я рада умереть во имя Родины».

Почему боялись плена и носили две гранаты

Из 6 женщин-снайперов, Героев Советского Союза, двое, Татьяна Барамзина и Алия Молдагулова, являлись выпускницами Центральной женской школы снайперской подготовки.

Татьяна начинала войну снайпером, но весной 1944 года у нее ухудшилось зрение. По ее просьбе она была направлена в один из батальонов на должность связистки, и летом, в ходе крупного наступления в составе 3-го Белорусского фронта, при защите блиндажа с ранеными Т. Барамзина была взята в плен. Молодая девушка приняла мученическую смерть – ей выкололи глаза. А затем расстреляли. Из противотанкового ружья. «Наверное, им казалось, что иначе, обыкновенной пулей, ее не убить», – как страшно и точно написал исследователь А.А. Подъячев. В марте 1945 года Татьяне Барамзиной посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Помимо винтовки, саперной лопатки и бинокля снайперы, уходившие на задание, брали с собой две гранаты, одну – для противника, другую – для себя, потому как вражескому плену предпочитали смерть.

Алия Молдагулова… Имя этой дочери казахского народа хорошо известно жителям Москвы: в районе станции метро Выхино есть улица, названная в ее честь, и находится школа №891 имени Алии Молдагуловой.

Война застала 16-летнюю Алию в ленинградском детском доме, откуда уже из осажденного города она будет эвакуирована в Ярославскую область. Алия Молдагулова войдет в первый выпуск женской снайперской школы и погибнет в бою на псковской земле в январе 1944 года от руки немецкого офицера.

Примечательна фотография военного фотокорреспондента Анатолия Архипова, сделанная 4 мая 1945 года в Германии (предположительно г. Эберсвальде). На ней запечатлены девушки-снайперы женской снайперской роты 3-й Ударной армии 1-го Белорусского фронта, Кавалеры ордена Славы, выпускницы Центральной женской школы снайперской подготовки.

Командовала известной ротой младший лейтенант Нина Лобковская (второй ряд сверху, вторая слева). Эти девушки-снайперы вернулись с войны и уже в послевоенное время, в числе других выпускниц школы, встречались на ежегодных всесоюзных слетах снайперов.

За сияющими улыбками, которые мы видим, 775 уничтоженных солдат и офицеров противника.  Но за этими же плечами еще и боевой путь от Великих Лук до Берлина, гибель однополчан и боевых подруг, пережитый страх на первом боевом задании, непомерные для женской психики и организма трудности окопного быта и порой невыносимые фронтовые будни. Удивительно, что после стольких испытаний сердца девушек-фронтовиков не ожесточились, а запечатленный на фотографии оптимизм и способность не унывать они пронесут потом через всю свою жизнь.

Хочется еще и еще раз вглядываться в эти светлые лица, следуя словам командира женской снайперской роты Нины Алексеевны Лобковской: «Взгляните на эту фотографию и всмотритесь в радостные и счастливые лица 19-20-летних девчат, победителей…».

К счастью, с фронта вернулось много девушек-снайперов: травматизм этой военной профессии был не очень высок по сравнению с другими воинскими специальностями. В силу особенностей боевой работы, снайперам запрещалось участвовать в атаке и наступлении. Однако нередки были случаи, когда снайперы гибли под минометным огнем или пулеметным обстрелом противника. Наиболее типичными у снайперов были челюстно-лицевые ранения, что являлось особенно болезненным для женской психики и заканчивалось порой трагически. Самым сложным было работать в солнечную погоду, когда оптический прицел мог отбросить блик и тут же вызвать ответный выстрел противника.

«Я наблюдала, а Маша стояла рядом, потом наоборот, так мы менялись. Был очень солнечный день, и смотреть без перерыва в линзу уставали глаза. Я только сошла с поста, встала Маша и только она винтовку и приложила к плечу, видно сверкнула линзой оптики. Тут же выстрел немецкий грохнул, и немецкий снайпер попал ей чуть ниже правого глаза, навылет. Она упала, не сказав ни слова, мертвой. Я заплакала в голос, на всю траншею, немецкая оборона была очень близко. На мой плач все выбежали из землянки, успокаивали меня: «Не плачь, немец услышит, откроет минометный огонь». Но на меня ничего не действовало. Я плакала на всю нашу и немецкую оборону. Машу похоронили. Погибла она под Оршей, местечко Ленино, в 1944 году в конце мая или начале июня. Много было полевых цветов, ромашек, колокольчиков, ее украсили цветами. В эти дни мы не ходили на оборону. А когда хоронили, комсорг полка Комонов сказал: «Спи спокойно, дорогая Маруся», от этих слов у меня чуть не разорвалось сердце, потемнело в глазах», – так описывала трагическую гибель своей снайперской пары Клавдия Ефремовна Калугина.

Всего за годы войны снайперская школа потеряла 185 своих воспитанниц.

К сожалению, статистические данные по погибшим и раненым женщинам-военнослужащим в годы Великой Отечественной войны отсутствуют. Потери среди женщин вошли в число общих людских утрат страны (26,6 млн. человек).

 «Нам было нечего есть, мы брали только хлеб»

При изучении истории войны невозможно не обращать внимание на то, что составляло различные стороны фронтовой повседневности. Наиболее острой для женщин-военнослужащих была проблема обмундирования, вследствие чего им приходилось носить мужские сапоги огромных размеров и перешивать военную форму одежды. К 1943 году ситуация постепенно выправилась. Многочисленные фотографии периода Великой Отечественной войны позволяют судить о верхней одежде и маскировочных костюмах, предназначенных для боевой работы в разное время года (маскхалаты смешанных естественных цветов в зимнее время заменял белый маскхалат).

Еще один немаловажный момент – что брали с собой из еды, когда уходили на задание? Продовольственное обеспечение находилось на приемлемом уровне, поскольку продукты питания, производившиеся в тылу, в значительных объемах поставлялись на фронт. Встречаешь воспоминания, что в рационе были «американская» колбаса и тушенка, хотя у кого-то дела обстояли хуже: «Нам было нечего есть, мы брали только хлеб». Сведения из разных источников не совпадают, что было связано, видимо, с географией фронта, степенью удаленности боевого подразделения от передовой.

Какова была результативность женщин-снайперов на фронте? Кто был более приспособлен к снайперскому делу: мужчины или женщины?

Мужское снайперское движение было массовым – достаточно вспомнить Сталинградский фронт и легендарного снайпера Василия Зайцева. Современные исследователи отмечают, что по психофизиологическим параметрам женщины были даже более приспособлены к снайперскому искусству.

Зачастую женщина была выдержанней, спокойней, и поэтому снайперское дело удавалось им если не лучше, то, по крайней мере, не хуже, чем мужчинам. Командир женской снайперской роты Нина Лобковская отмечала: «Кстати и в школе снайперов на соревнованиях с мужчинами по меткости стрельбы мы всегда одерживали первенство. Генерал-майор Г.Ф. Морозов, которого считали основателем снайперского движения в годы Великой Отечественной войны, объяснял это тем, что «женская рука чувствительнее мужской, поэтому при стрельбе указательный палец более плавно и целенаправленно спускает спусковой крючок».

Боевая деятельность женщин-снайперов на линии фронта оказалась весьма результативной и эффективной. Снайперские дуэли требовали огромного напряжения, терпения, выдержки, смекалки, что говорило о хорошей подготовке наших метких стрелков.

Солдаты противника находились в большом недоумении, когда узнавали о том, что «охоту» на них вели советские женщины-снайперы, и начинали вести себя более осторожно. Ефрейтор А. Кузьмина рассказывала в письме с фронта в мае 1944 года: «Надо сказать – то, что наши девушки-снайпера навели порядок у немцев, они не стали ходить в рост, как это было раньше, а заставили к земле пригибаться. Недаром кричат: «Русь-Иван, убирай своих Марьев-снайперов – я своих уберу!». Пленные немецкие офицеры говорили, что их подразделения несут большие потери от советских снайперов: «Когда же сказали, что так метко стреляют фрау», гитлеровец не поверил».

Для противника это был нонсенс, поскольку в Германии женщин привлекали только на административно-хозяйственные и штабные должности, а с 1943 года ими стали замещать мужчин в расчетах зенитных частей.

Существует книга, воспоминания Йозефа Оллерберга «Немецкий снайпер на Восточном фронте. 1942-1945», где описан следующий случай. Ведя однажды в течение долгого времени «дуэльную стрельбу» с советским, как он предполагал, снайпером, и разработав хитроумный план по истреблению противника (который в результате сработал) Оллерберг с товарищами вышел из укрытия и увидел убитыми тех, с кем они вели поединок. Это были советские девушки-снайперы.  Этот факт произвел большое впечатление на немецкого снайпера, вызвав «странные чувства» и отсутствие ненависти. Однако далее он написал: «Но даже если бы они знали обо всем заранее, у них не было пути обойти закон войны: убить или быть убитым». Но сиюминутно возникавшие чувства никак не влияли на политику геноцида, которую проводил противник на нашей земле.

Отчеты командования с фронта подтверждают эффективность применения снайперов и хорошую подготовку выпускниц женской снайперской школы. Из письма командира 174-й стрелковой дивизии: «Команда снайперов-девушек воспитанниц ЦЖШСП в количестве 20 человек работали на участке 144-й стрелковой дивизии с 12 февраля по 12 мая 1944 г. За время пребывания на передовой девушки-снайпера показали хорошую выучку своей школы, отличную дисциплинированность и умение истреблять гитлеровцев в любых метеорологических условиях и подчас в сложной боевой обстановке в условиях сильного артобстрела противника. Команда снайперов за этот период истребила 254 немецких солдат и офицеров».

По статистике на февраль 1945 года выпускницы школы (приблизительно 1900 человек) уничтожили на фронтах Великой Отечественной войны около 12 тысяч солдат и офицеров противника. Многие из выпускниц женской снайперской школы были награждены орденами Красного Знамени, Красной звезды, Славы трех степеней, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими. Двум из них – Алие Молдагуловой и Татьяне Барамзиной – было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Выпускницы школы участвовали в Белорусской, Висло-Одерской, Восточно-Прусской, Берлинской и других стратегических операциях.

Почему стеснялись того, что были на фронте

Великая Отечественная война стала особым опытом для женщин, в каких-то аспектах более травматичным, чем для мужчин. Кроме этого, длительное время занял процесс адаптации к послевоенной мирной жизни.

Ухудшение состояния здоровья, трудности в устройстве личной жизни, собственные душевные переживания, неизбежные материально-бытовые проблемы, неоднозначное отношение в обществе делали процесс послевоенной реабилитации женщин болезненным и стрессовым. Постепенно преодолевая тяжелейшие последствия войны, женщины-фронтовики сумели обрести семейное счастье и реализоваться в профессиональном плане.

Вызывает большое сожаление, что общественное мнение о женщинах-военнослужащих было сформировано негативными историями с фронта о взаимоотношениях мужчин и женщин. Поскольку молодые девушки находились в смешанных подразделениях, интерес к ним со стороны мужчин порой был повышенным. Наверняка все слышали о «походно-полевых женах». Но нельзя навешивать ярлыки и говорить о том, что это было повсеместным явлением. Непростая тема человеческих взаимоотношений требует максимально корректного рассмотрения и безоценочного суждения. Действительно, на войне было все: и «черное», и «белое». В ее безжалостной правде – искалеченные женские судьбы и печальные истории недолгой «фронтовой» любви… Разлученные смертью любящие, когда кто-то из двоих погибал… Примеры безоглядной верности любимому человеку, которую проносили через всю войну… Истории со счастливым концом, когда люди навсегда связывали жизни и жили долгие годы.

Девушки поколения военной поры были возвышенными и скромными. Но по возвращении многие стеснялись говорить о том, что воевали, и могли даже выходить замуж, скрывая, что прошли через весь ужас Великой Отечественной.

В современном обществе к женщинам-участницам Великой Отечественной войны проявляются абсолютно заслуженные ими чувства глубокого уважения и восхищения. Ведь, в первую очередь, нужно задумываться над тем, что пришлось пережить женщинам на войне, откуда брались силы, чтобы преодолевать трудности фронтовой жизни. И тогда на первый план выступит самое главное – что один только факт нахождения на фронте уже был подвигом. И если в целом на историю войны смотреть именно с этой точки зрения, тогда и память наша о событиях тех лет будет живой.

В небольшом документальном фильме «Ах, эти синие глаза», снятом в 2014 году, запечатлены ветераны, боевые снайперы – Лидия Яковлевна Андерман и Анна Федоровна Синякова, которые, к сожалению, не встретили день 70-летия Великой Победы. Две подруги. Они учились в одном подразделении в Центральной женской школе снайперской подготовки, в марте 1944 года стали ее выпускницами, затем вместе воевали в составе 31-й армии 3-го Белорусского фронта, в полной мере постигая все трудности снайперского искусства в траншеях и на нейтральной полосе. Освобождали Белоруссию, участвовали во взятии Кенигсберга. Одна – Кавалер ордена Славы, у другой – орден Красной звезды.

1 февраля 2015 года не стало Лидии Яковлевны. Всего на полтора месяца она пережила свою «Анюту». Такими они и остались в моей памяти: Лидия Яковлевна – прямая, разговорчивая, никогда не унывающая, с отменным чувством юмора. И Анна Федоровна – искренняя, общительная, всегда прекрасно выглядевшая, так трогательно поющая красивые старые романсы. Обе до конца оставались верными своим идеалам и не жалели о том, что так сложилась жизнь. У обеих ясный взгляд, хотя Анна Федоровна почти не видела уже последние годы. Я училась у них оптимизму, смелости, умению справляться с трудностями. Раз справлялись они, прошедшие через такую войну.

Шли потому, что Родину любили

Принудительной мобилизации женщин в действующую армию не происходило. Девушки подавали заявления в районные и городские военные комиссариаты, после чего их распределяли по воинским специальностям. На тот момент на области приходили разверстки о необходимом количестве призываемых в различные рода войск.

При этом, существовали критерии отбора: к военной службе привлекались физически здоровые девушки, возраст которых составлял от 18 до 29 лет. Был еще очень важный момент – отсутствие на иждивении маленьких детей или пожилых родителей, поскольку впоследствии это могло сказать на психологическом состоянии бойца и выполнении боевой работы на фронте.

Несмотря на то, что отбор происходил согласно всем требованиям, были случаи дезертирства. Например, в ноябре 1942 года при Московском военном округе была создана 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада, которую впоследствии передали в ведение внутренних войск НКВД. Части бригады несли гарнизонную службу в освобожденной Смоленской области. В документах по бригаде встречалось немало примеров дезертирства, дезертирами считали даже тех, кто сбегал на фронт. Зачастую случаи дезертирства были прямым следствием тяжелой, подчас невыносимой морально-психологической атмосферы, складывавшейся внутри самой бригады. Но вопреки этому, женщины все равно справлялись и стойко несли гарнизонную службу, которая представляла не меньшую опасность, чем боевая работа на фронте, поскольку была напрямую связана с риском для жизни при выполнении оперативных задач.

Чувство непримиримой ненависти к врагу, которое рождалось у советских людей в годы Великой Отечественной войны, было абсолютно объяснимо. Иногда можно услышать предположения, было ли желание идти на фронт мотивировано любовью к самой Родине, а не «принудительной» политикой руководства страны.

Ответ представляется совершенно однозначным: «Не женское дело война. Но мы знали, что идем не на прогулку. Любовь к Родине, желание отомстить подлому врагу, выбросить его с отчей земли заставили нас взяться за оружие», – говорила снайпер Анна Федоровна Синякова. На вопрос «Не жалеете, что все так сложилось?» Лидия Яковлевна Андерман уверенно отвечала: «Нет, как прожила по чести, так по чести и умру».

Памяти «стеклышек»

Тот факт, что у Победы было и «женское лицо», не подлежит сомнению. Среди известных и неизвестных героев Великой Отечественной войны – обычные девушки, которые шли и воевали за свою Родину, справлялись с окопным бытом, непомерными физическими нагрузками, лишь изредка в минуты затишья мечтая о будущем…. Но так до конца и не зная, к чему и к кому они вернутся после ее окончания.

Это они неслись к земле, заживо сгорая в самолетах По-2. Сутками лежали на снегу, глядя до рези в глазах в оптический прицел. Под пулями и осколками вытаскивали с поля боя раненых. Молчали в момент издевательств и пыток. Стирали в кровь руки, денно и нощно стирая в холодной воде окровавленное белье солдат. Разные ракурсы войны, у каждой – решение своих боевых задач. И только одна молодость, отданная войне, одно на всех, не по-девичьи решительное, желание воевать, сила характера, беспредельная стойкость, любовь к Родине. И Победа – тоже одна. Одна на всех – кто приближал, кто ежедневно, помогая другу другу на всех фронтах, боролся за нее в небе, на земле и на воде.

Девушки-снайперы, «стеклышки», как называли их боевые товарищи, по своей женской природе не хотели убивать, но, встав на защиту своей Родины, самоотверженно воевали наравне с мужчинами. Плакали после первого выстрела, доводя впоследствии свой личный счет до нескольких десятков уничтоженных солдат противника. А после войны рассказывали, как еще много лет спустя снился тот, первый. В которого выстрелила, успев разглядеть в оптический прицел очертания лица. Конечно, в этом заключалась их военная профессия, обучение которой было обусловлено необходимостью военного времени.

Та страшная война день за днем вырабатывала хладнокровие, а боевая работа становилась все более привычной. Как защитный механизм психики – неизбежно притупленные чувства в состоянии колоссальной мобилизации организма. И все равно плакали, переживали, тосковали, любили. Просто они знали, что должны оставаться сильными духом и идти до конца… Победного. Это потом потихоньку «оттаивали»… Передо мной до сих пор взгляд женщин-ветеранов, боевых снайперов – прямой, чистый, ясный. Вопреки всему, что пришлось им пережить.

Наш долг – всегда помнить, бережно хранить и через года и десятилетия нести память о всех тех, благодаря кому в 1941-1945 годах была одержана Великая Победа. В сердце пронзительно отдаются слова, выбитые на памятнике девушкам-воинам инженерных и медицинских частей, защищавшим Дорогу жизни:

Не долюбив, не доучившись в школе,

До Дня Победы нашей не дожив,

Они остались здесь навечно в поле,

Нам путь к счастливой жизни проложив.

Светлая память и вечная слава всем женщинам, принимавшим участие в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.

^[1] Название художественного фильма о летчицах 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка (1981 г., режиссёр — Евгения Жигуленко).