— Ясен Николаевич, расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Габриэлем Гарсиа Маркесом и какие впечатления остались у вас после этой встречи.
— Я познакомился с ним, кажется, в 1978 году. Он был членом комиссии по коммуникациям ЮНЕСКО. На собрании этой комиссии были также другие известные журналисты, например, основатель газеты «Монд» Бёв-Мери или Эли Эйбл, который был деканом школы журналистики в Колумбийском университете. Задача комиссии состояла в том, чтобы подумать, как должны развиваться СМИ в XX и XXI веке. В результате этой работы была подготовлена книга «Много голосов — один мир». Шли острые дискуссии о том, как развивать наше дело. Тут Маркес всегда выступал за живую, человечную журналистику. Главным его делом, конечно, была литература, но он был также озабочен и развитием периодики. И по содержанию, и по технике.
Я знаю Маркеса как человека, как общественного деятеля, как романиста, как публициста. Я его много читал и даже видел инсценировки его новелл. Он думающий человек, быстрый. В том смысле, что у него очень быстрая реакция на новые идеи. И я как раз застал тот момент, когда он менял свой метод письма, метод работы над текстом. Я с ним встретился через несколько лет на Кубе, и там он мне говорил, что пишет теперь свои книги на компьютере, объяснив это тем, что его зачастую издают в разных вариантах: «Если я пишу на компьютере, у меня остаётся единственно верный экземпляр, который я уже могу предоставить кому-либо для пользования. И тогда не будет возникать разночтений из-за чьих-то опечаток». Маркес считал, что внедрение компьютера в творческий процесс очень полезно, потому что оно обеспечивает одинаковое содержание всех текстов. Один раз написал — и больше не надо.
Маркес очень кропотливо работает над своими текстами. Он любит фольклор, народные образы, сказания, мифы. Он, конечно, не мистик, но видит таинства жизни и всегда старается уйти от штампов, стереотипов. Я никогда не видел, как он пишет, но он рассказывал. Компьютер, повторюсь, помогает ему избежать ошибок редакторов, корректоров, переписчиков. Но когда я стал выяснять, сразу он пишет или нет, то выяснилось: написание на компьютере — только первая фаза. Потом он распечатывает текст, берёт ручку и правит уже от руки. И вот после этой правки он снова перепечатывает начисто. То был черновой вариант, а потом этот текст одушевляется, если хотите. Маркес обогащает его всем тем, что делает текст текстом романа магического реализма. Вот эта магия приходит вместе с правкой. Так вот он работает.
Он великолепный человек, с хорошим чувством юмора, доброжелательный. Хотя вы знаете, что он и человек-борец, смелый колумбийский публицист. Он прав, когда говорит о том, что нужно дорабатывать текст. Хотя главное, конечно, этот текст написать. Но и обработка очень важна. Возникают детали, которые не просто делают его текст по-настоящему испаноязычным, но делают его текстом Маркеса, с его магией, мыслью, образами. Это человек из Латинской Америки, из Колумбии, его сразу видно из-за образов. Компьютер оказывается элементом сложного процесса творчества.
Ещё к этому я добавлю, что у него был очень хороший учитель работы на компьютере. Это… Фидель Кастро. Его большой друг. Компьютер — это современно, удобно, он обогащает возможности писательского творчества.
— В новой поэме Евгения Евтушенко — «Дора Франко» — рассказывается о том, что каждый колумбиец гордится тем, что он земляк Маркеса. Жители этой страны даже называют себя не колумбийцами, а именно соотечественниками Маркеса. С чем вы это связываете? Ведь даже другие участники латиноамериканского «бума» не настолько популярны в своих странах.
— Для них Маркес — мастер. Маститый мастер. Но кроме того они видят в нём воплощение духа Латинской Америки, Колумбии. Он стал знаменитым благодаря умению проникнуть в магию слов, которые создают особый вид творчества и особое воздействие на читателя. Воздействие, заставляющее войти в мир стран Латинской Америки, жизнь которых связана со сложной, многоплановой и многотрудной историей. Маркес не принимает никакой примитивизации, для него человек многогранен, многосторонен. Маркес отказывается от стереотипизаций, от излишних обобщений в характерах: они очень разнообразны. Он не боится гротеска и разных видов восприятия мира. Это замечательно.
— Один колумбийский журналист сказал мне: «Габриэль Гарсиа Маркес показал <…>, что каждый из нас имеет огромный потенциал и врождённый талант. Он показал всему миру хорошие стороны нашей страны, о которых многие по ту сторону колумбийской границы не знают». Но вместе с тем он показал и плохие стороны их жизни. В том же романе «Сто лет одиночества» (диктатура, человеческое непонимание). Это больше литература или журналистика?
Я думаю, что это высокая литература, это настоящая литература, которая не случайно называется магической. Потому что в ней нашла место магия Колумбии, магия этого мира, где очень разнообразная природа создаёт особенные ароматы. Мир животных, населяющих Колумбию, шумы прерий, степей, лесов, и горных районов — они все в его творчестве, в конце концов, проявляются. Он не только публицист, он прежде всего романист. Должен вам сказать, он признанный лидер литературы ХХ века не только в Колумбии и Латинской Америке, но и в США. В разговоре с темнокожей писательницей, нобелевским лауреатом, Тони Моррисон, я спросил её: «Кто ваши литературные учителя?» Она ответила: «Они не из США, а из Латинской Америки. Это Габриэль Гарсиа Маркес». Она пишет на английском языке, но и ей всегда был близок своим пониманием жизни этот человек.
— Кстати, на каком языке вы общаетесь с писателем?
— На английском.
— Раз уж заговорили об английском языке и США, то вспомним Хемингуэя. Он считал, что журналистика и литература — две разные стези. А Маркес, как мне кажется, доказал обратное: можно быть одновременно и замечательным писателем, и прекрасным журналистом. А как думаете вы?
— Да, может быть, Маркес и прав, ведь он писал и в разные журналы. Но для него всё-таки главное — магическая атмосфера Латинской Америки. У неё великая история и после путешествия Колумба. Там много интересного оставили те, кто создавал её устное творчество. В Латинской Америке литература — это народные сказания, которые наполнили и творчество Маркеса. Тут даже не в словах дело, а в образах, характерах, поведении. Для этих людей очень важна эмоциональная сторона жизни. Кроме того, Маркес видит в людях не только носителей идей, он видит в них человеческое начало. Человеческое начало, которое передаёт суть жизни, связанную с общением человека с природой и природными явлениями. Ведь краски, звуки той природы заставляют увидеть человека иначе.
— Какая мысль или идея Маркеса запомнилась вам больше всего?
Как раз та идея, о которой я говорил в самом начале. Он верит в прогресс. И выступает за современную журналистику и литературу. И в этом смысле он отвергает противопоставление новой техники литературному творчеству. Хотя, конечно, печать на компьютере — это лишь первый этап его работы.