«За пять лет объединенной Церкви мы почувствовали себя братьями и сестрами», — Патриарх Кирилл
20 мая 2012 года, в неделю 6-ю по Пасхе, о слепом, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил служение Божественной литургии в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя в Москве.
В праздничном богослужении, приуроченном к торжествам по случаю пятилетия воссоединения Русской Православной Церкви в Отечестве и за рубежом, приняла участие делегация РПЦЗ во главе с митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Иларионом.
По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.
Ваше Высокопреосвященство, владыка митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион! Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Дорогие отцы, братия и сестры!
Сегодня, в последний пасхальный день, когда Церковь вспоминает евангельское повествование о слепом, мы торжественно прославляем пятую годовщину преодоления долгого и болезненного средостения в жизни нашей Церкви — годовщину подписания Акта о каноническом общении Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви.
То, что произошло в XX веке в истории нашей Церкви, мы все должны помнить как тяжелое испытание для веры, для Церкви, для народа; как испытание, которое, начавшись в сакральной сфере церковной жизни, порой углубляло разделения людей на иных уровнях. И все понимали, что не может произойти полного объединения народа нашего, разделенного революцией и гражданской войной, до тех пор, пока Церковь не найдет в себе силы примириться, пока иерархи, духовенство, верующий народ не найдут в себе силы простить друг друга и более не смотреть друг на друга как на исторических противников.
Уже много написано и сказано и об истории разделения, и об истории становления единства. А я хотел бы обратить сегодня ваше внимание на удивительное совпадение. Сегодня читается отрывок из XVI главы Деяний апостолов, в котором повествуется о том, как апостол Павел вместе с Силой и Тимофеем, учеником своим, переправившись на иной берег, достигли Европы. Малая Азия осталась позади, и первые деяния, связанные с апостолом Павлом, проповедавшим язычникам на европейском континенте, происходили в Македонии.
Почти сразу Павел и Сила оказались в темнице, потому что Павел запретил некоей женщине, рабыне, которая, движимая не Божиим духом, предсказывала будущее. Она говорила людям и об особом служении, и об особой силе, которые имели Павел и Сила. Когда же силой Божией Павел изгнал из этой женщины духа, она потеряла силу предсказывать будущее, и вознегодовали ее хозяева, которые кормились от ее дара. Поскольку они были люди местные, то они возбудили власти к тому, чтобы и Павел, и Сила были брошены в темницу и подвергнуты бичеванию; а чтобы апостолы не убежали, ноги их были забиты в деревянные колодки. Однако ночью Господь совершил некое землетрясение, колодки на ногах ослабли, двери темницы открылись, и Павел и Сила оказались на свободе — не просто свободными, но еще и способными темничного стража обратить в веру.
Как все это напоминает случившееся с Церковью Русской! Ведь и она обличала опасных духов, которые «пророчествовали», которые обольщали массовое сознание людей обещанием земного рая. Молитвой, постом и грозным словом своим Церковь Русская изгоняла тех самых духов и оказалась в темнице здесь, на Родине, — в прямом смысле в темнице, под замком, с колодками, но не деревянными, а железными кандалами на руках и на ногах.
Но и та часть Русской Церкви, которая оказалась вне России, также была в стесненных обстоятельствах. Те же самые колодки не давали ей делать то, что она могла бы делать на Родине. Сами обстоятельства изгнания были неким ограничением свободы, ибо пастырская ответственность Церкви — всегда оставаться со своим народом.
Ни Павел, ни Сила ничего не делали для того, чтобы оковы пали, а двери темницы распахнулись. Но, конечно, они молились Господу, они были уверены в правоте своих деяний. И Церковь Русская как здесь, в своей стране, в пределах исторической Руси, так и там, в зарубежье, не предпринимала никаких усилий, — потому что никакими слабыми человеческими усилиями не могла обрести свободы, — но всегда молилась, совершала Божественную Евхаристию, поклонялась святым, мученикам и всегда жила великой верой в то, что Бог поругаем не бывает. И как злые духи, что пророчествовали в начале XX века, соблазняя народ наш, так и внешние обстоятельства, стеснявшие историческую свободу Церкви, пали, можно сказать, в одночасье.
И в этом чуде объединения меньше всего нужно искать богословские, политические или какие-то иные причины. Церковь воссоединилась силой Божией — не умом человеческим, не способностью тех, кто участвовал в переговорах, а именно силой Божией. И те, кто в переговорах участвовал, чувствовал руку Божию от начала до конца. Господь словно проводил через некие малые искушения, как бы проверяя нашу верность, нашу готовность войти в землю обетованную, и по милости Божией даже искушения последних месяцев, дней и часов не стали препятствием к тому, чтобы откликнуться на Божий призыв и войти в землю обетованную, в единую Церковь Русскую, прошедшую тягостными путями страданий XX века.
Пять лет — совсем немного, но и в течение этих пяти лет мы буквально каждый день убеждаемся в том, что милость Божия с нами, Покров Пречистой Царицы Небесной над нами. Исцеление накопившегося за десятилетия происходит так быстро и так эффективно, что невозможно было бы исцелить эти болезни только человеческими усилиями. А некоторым сторонним наблюдателям кажется, что и за пять лет мало что произошло, — тем самым наблюдателям, которые дерзают оценивать процессы, идущие внутри Церкви, используя свой, далекий от Церкви критерий; свои, чаще всего не связанные с верой Христовой убеждения; свой анализ, черпающий аналогии в светском мире.
За пять лет произошло самое главное: мы все почувствовали себя братьями и сестрами, объединенными вокруг единой Чаши Причастия. Мы совершаем совместную Евхаристию, мы поминаем друг друга за Божественной литургией, наши храмы открыты друг другу, наша молодежь, перемещаясь с одного места на другое, взаимно обогащается опытом служения, столь необходимым для Церкви, особенно ее молодого поколения. Совершаются дела милосердия и благотворительности, происходят паломнические поездки, и верим, что те, кто по слабости, а может, и неспособности вовремя услышать глас Божий, подобный тому, что раздался в темнице македонской: «Идите, вы свободны», — что и они услышат этот глас и присоединятся к Русской Православной Церкви, Церкви-мученице и исповеднице, Церкви, вступившей в особый период своего крестного служения народу и миру.
Я хотел бы от всего сердца поблагодарить Вас, Ваше Высокопреосвященство, за Ваше личное участие в том деле, о котором мы сейчас говорим; Ваш епископат в лице владыки Марка, участвовавшего в комиссии по преодолению разделений, и в лице владыки Михаила, который часто посещал пределы России, совершал здесь молитву и также содействовал воссоединению Церкви нашей; Ваше духовенство, которое присутствует здесь, может быть, не в большом количестве, но очень важные люди, которые отождествили себя с делом воссоздания единства нашей Церкви, сегодня здесь. Как я знаю, сегодня здесь и группа молодых людей дальнего русского зарубежья. В Вашем лице благодарю всю Русскую Зарубежную Церковь за подвиг ее служения в рассеянии, за ее служение сегодня тем православным людям Русского мира, которые приезжают на время или постоянно живут в дальнем зарубежье.
Я хотел бы также низко поклониться членам Священного Синода Русской Православной Церкви, епископату, духовенству и верующему народу, который своими молитвами, трудами, своей ясно выраженной позицией не просто поддержал идею восстановления единства, но и внес в осуществление этой идеи свой большой исторический вклад.
В память о пятилетии восстановления молитвенного и канонического единства двух частей русского Православия я хотел бы преподнести Вам и в Вашем лице всей Русской Зарубежной Церкви этот образ святой праведной Матроны Московской с житием. Святая праведная Матрона собирает каждый день тысячи и тысячи людей у своего чудотворящего гроба. Она жила в Советском Союзе, была инвалидом, являя полную телесную слабость, но стала самой яркой и сильной святой града Москвы и Церкви нашей, прославившись в недалеком прошлом, в то самое время тяжких гонений и разделений. Пусть ее образ помогает сомневающимся в правильности того, что произошло пять лет тому назад, осознать, что благодать Божия сильнее человеческой немощи, сильнее человеческого уродства и сильнее человеческой слабости и что в этой человеческой слабости благодатью Божией сила Его совершается.
Я также хотел бы преподнести Вам, Ваше Высокопреосвященство, этот крест и панагию в память о сегодняшнем торжественном богослужении и в благодарность за окормление Вами Русской Зарубежной Церкви. Ис полла эти, дэспота!
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси